Между добром и злом. 3 том

Глава 25

Это была не первая бредовая ситуация в расследованиях на опыте Кондрата, но, наверное, самая забавная. И теперь требовалось понять, как действовать дальше. Помимо ведьмы у него ведь был ещё и Феликс, который лежал в стороне и не подавал признаков сознания.

С него он и начал.

Подхватив на руки ведьму, словно невесту, учитывая её белое платье, Кондрат направился к своему товарищу, осторожно обходя застывшие статуи. Феликс был жив, но в сознание так и не пришёл. Кондрат так же не заметил каких-либо видимых повреждений. Иначе говоря, у него было два тела, которые надо было вытащить наружу, и одно из них он оставить не может.

Что делать?

Кондрату было интересно, если Пату, как она себя называла, без сознания, магия перестанет действовать? Она ведь должна контролировать это? Или магия останется, как радиационный фон? Проверить это можно было лишь на практике.

Как говорил его ротный в прошлом, не можешь нести — тащи. Правда тот говорил эту фразу в любой ситуации, понятной и непонятной, к месту и не к месту. Но сейчас это было как нельзя в тему. Поэтому, закинув ведьму на плечо, а Феликса схватив за шиворот, Кондрат потащил их к выходу. К туннелю, который вёл прочь из этого огромного подземелья.

Но всё было, как и прежде: туннель, затем избушка и выход, который всё равно выводил обратно в зал с замёрзшими людьми. А значит магия действовала по умолчанию.

Был и другой вариант. Если умрёт сама ведьма, то магия спадёт без поддержки или останется? Однако проверять это Кондрат не собирался. Во-первых, он не судья, чтобы решать, жить ей или нет. Во-вторых, убив её может получиться так, что магия не спадёт, и они всё равно останутся здесь запертыми и обречёнными помереть с голода.

А значит единственный способ решить этот вопрос — разбудить ведьму. Если она уснула, едва он её обхватил, то значит, стоило её отпустить, как она сразу придёт в себя — здесь всё понятно. Вопрос лишь в том, стоило рисковать и давать ей проснуться? С одной стороны, отпусти он её, и ведьма может отомстить или сбежать. С другой — желай она сделать им плохо, то давно бы это уже сделала.

Но это был мнимый выбор в действительности, и Кондрат это понимал. Выбираться отсюда как-то надо было, и без ведьмы он этого сделать не сможет.

Кондрат опустил Пату обратно на пол, после чего отошёл в сторону. Достаточно далеко, чтобы амулет перестал действовать, но в переделах возможности прыгнуть вперёд и успеть её остановить до того, как она что-нибудь успеет сделать. Хотя, если быть откровенным, он сомневался, что даже шелохнуться успеет, если она решит что-нибудь сделать.

Эффект был… замедленным.

Ведьма пролежала ещё где-то секунд тридцать, после чего… повернулась на бок! Просто повернулась на бок, будто ничего вокруг не происходило. Но то ли почувствовала голый пол, то ли в этот момент окончательно проснулась, так как недоумённо привстала, огляделась и широко зевнула, даже не пытаясь прикрыть рот рукой. Её слегка затуманенный взгляд, проясняющийся с каждой секундой, сосредоточился на Кондрате.

— Не на долго тебя хватило, Кондрат Брилль… — пробормотала она, поправляя волосы. — И что ты думаешь? Успеешь броситься на меня до того, как я исчезну?

— Я постараюсь.

— Ну… — протянула она и тут же исчезла в облаке снежинок. Чтобы появиться сразу у него за спиной. — Как мы оба видим, ты бы не успел. И что ты будешь делать дальше?

Это был хороший вопрос. Отвести себя к стражам правопорядка она не даст. А если просто уйти без неё, то зачем они вообще сюда спускались? Он ведь до сих пор точно не знал, причастна она ко всему или нет. Лишь с её слов.

По факту, ситуация глупая.

— Вы знаете, где сейчас артефакт? — спросил Кондрат.

— Артефакт? Без понятия. Я могу почувствовать его магический фон, когда его кто-то использует, но не более.

— А направление магического фона? Откуда он? — слегка подался вперёд Кондрат. — Из города, верно?

— Да, из города.

— Вы можете точно сказать, откуда именно?

— Нет. Для этого мне нужно быть в непосредственной близости, чтобы найти источник магического возмущения. А так я чувствую лишь волны от него, как по озёрной глади, в силах определить направление. А ещё…

— А ещё что?

Но вместо слов ведьма подошла к нему и… повисла на шее. По её дыханию Кондрат сразу понял, что Пату просто-напросто засыпает. Её руки ослабли, и ведьма скатилась к его ногам, где и продолжила лежать. Однако стоило Кондрату сделать пару шагов назад, как она сразу же проснулась.

Очень странная реакция на амулет. Будто её поддерживают на ногах лишь магические силы.

Пату вновь посмотрела на него сонливым взглядом.

— Тебя не учили, что, когда девушка теряет сознание, её надо придержать, Кондрат Брилль? — спросила ведьма раздражённо.

Про девушку он, конечно, себе польстила. Хотя возраст её ни капельки не портил, как женщина Пату была действительно обольстительна.

— У вас странная реакция на мой амулет, — заметил Кондрат. — Почему?

— А ты попробуй не спать сотню другую лет, и я посмотрю, как бы ты повёл себя, Кондрат Брилль.

— Почему вы не можете уснуть? — уточнил он.

— На мне стоит заклятие, — пояснила ведьма. — Благодаря ему я не могу уснуть.

— И… то на вас его наложил?

— Я сама.

— Вы сама? Но зачем?

— В тот момент мне это казалось хорошей идеей, — пожала Пату плечами. — Сейчас я вижу, что несколько ошиблась.

— И вы не можете его снять?

— Нет, не могу.

Да, интересный человек, эта Пату, конечно…

— У меня есть предложение, Пату, — произнёс Кондрат. — Помогите нам поймать того, кто использует артефакт, и все обвинения с вас будут сняты. Никто не узнает, где вы и что сделали.

Но ведьма лишь фыркнула.

— Неужели ты думаешь, Кондрат Брилль, что это меня волнует?

— А ещё я позволю вам выспаться в кое-то веки.

А вот здесь она уже посмотрела на него иначе. С каким-то задумчивым выражением лица, которое перевести было сложно. Хотя тоже вопрос — если Лита имела такой артефакт, почему она бы не одолжила коллеге по работе? Даже если допустить, что амулет блокирует магия только вокруг владельца, а он сам может продолжать его использовать, могла бы попросить кого-нибудь другого надеть его и спать рядом.

Или этот амулет относится к единичным экземплярам?

— Допустим… — пробормотала она задумчиво, посмотрев наверх. — Но тогда я должна спросить, кто твои спутники?

— Ещё один человек из службы расследований и… девушка-малхонт из племени, которую вы хотели, как вы говорите, спасти.

— И всё? — уточнила она, и Кондрат почувствовал неладное.

— Есть ещё кто-то?

— Да, есть ещё кто-то, — пробормотала Пату задумчиво, продолжая смотреть в потолок, будто могла видеть сквозь него. — Люди. И среди них есть маги. Они… они…

И внезапно она вспыхнула так, что ослепила Кондрата на несколько секунд. Перед ним будто взорвалась световая граната, после которой всё пошло кругами. Но даже ничего толком не видя, он отчётливо услышал её слова, наполненные нескрываемой злобой и силой.

— Грязные ублюдки… моя кровь…

И с оглушительным хлопком, будто напоследок хлопнула дверью, исчезла, оставив Кондрата одного.

С того момента, как Кондрат и Феликс спустились вниз, прошло около часа, и Рай начал заметно беспокоиться. Их было ни слышно, ни видно, и он накручивал круги вокруг саней, то и дело бросая взгляд в сторону ущелья. А вот Нутико не в пример ему была куда спокойнее. Она удобно устроилась в санях, сделав подушку из вещей и наслаждалась солнцем, которое пригревало даже зимой.

— Надо что-то делать… — пробормотал он. — Их уже давно нет.

— Ну если там пещеры, то могли заблудиться. Или их завалило, — с безразличием ответила девушка.

И не обратила внимания на злой взгляд этого неотёсанного урода.

Буквально сразу после того, как Феликс спустился, они умудрились очень сильно поругаться, и дело чуть не дошло до оружия. Но Раю хватило благоразумия остановиться, уйти и вернулся лишь когда почувствовал, что может держать себя в руках и не совершит глупого поступка.

Нутико тоже взяла в себя в руки. Первым порывом было бросить всё и уехать, оставив их самих разбираться со своими проблемами. Зачем она вообще ввязалась в это? Однако благоразумие взяло вверх. Она, конечно, не любила имперцев, но и бросит их на произвол судьбы Нутико не могла. Люди, что не умели жить в этих землях, были обречены здесь остаться.

И теперь они старались соблюдать перемирие между собой, лишний раз не капая друг другу на нервы, хотя нет-нет, да кто-нибудь бросит какую-нибудь обидную фразу. Но именно Нутико первой заметила незваных гостей.

Сидя в санях с ружьём на руках и греясь на солнце, она внезапно почувствовала чьё-то приближение ещё до того, как увидела гостей. И лишь когда девушка вытянулась и начала оглядываться по сторонам, заметила преследователей, которые шли по их собственному следу.

Быть может, Рай и Нутико заметили бы их раньше и смогли если не уйти, то приготовиться ко встрече, однако холм, через который они сами проезжали, обрубал видимость буквально до километра. Поэтому до встречи, которая не сулила ничего хорошего, оставались считанные минуты.

— Рай! — вскрикнула Нутико, подскочив. — Рай! На холме!

Её истеричный голос заставил его сразу обернуться.

Одного взгляда было достаточно, чтобы всё понять. Они двигались по их следу, двигались именно сюда и явно не случайно. Рай быстро пересчитывал сани, которые приближались, и в сумме насчитал в два раза больше людей, чем при прошлой встрече. Можно было глупо надеяться, что они здесь случайно и едут не за ними, но это надо было быть полным идиотом, чтобы так подумать.

Его мозг лихорадочно думал, пытался найти выход. Бежать было некуда, вокруг чистые открытые пространства, не подразумевающие возможности занять оборону. А если они решат прямо сейчас бросить товарищей и уехать, то всё равно вряд ли далеко уйдут. Это если они успею уехать до того, как незваные гости окажутся на расстоянии выстрела. Или действия магии.

Поэтому выход Рай видел один.

— Нутико, сюда! — крикнул он, схватив верёвку и бросился к расщелине.

— Вниз⁈

— А ты видишь ещё варианты⁈ — рявкнул он, накидывая петлю на сани. — Давай, быстрее!

Её несколько раз просить не пришлось. Нутико ловко схватилась за верёвку и заскользила вниз. Рай бы и рад был броситься следом, однако под её весом сани начали сдвигаться и ему пришлось остаться, чтобы удержать их на месте. Вопрос, как он будет спускаться сейчас, пока не стоял…

И уже не встанет.

Потому что, когда Нутико была на полпути, а Рай удерживал сани, всё вокруг взорвалось.

В воздух поднялся настоящий фонтан снега, который разбросал всё в радиусе десятка метров. Против такого у Рая не было никаких шансов. Его отбросило назад прямо в щель, и не в силах зацепиться хоть за что-то он рухнул на самое дно с глухим ударом приземлившись на ледяной пол.

Нутико повезло чуть больше, но лишь потому что-то лететь ей было в два раза меньше. Она приземлилась под хруст костей и собственного визга, когда боль прострелила всё тело. Сверху ещё сыпался снег, когда Нутико продолжала кричать от боли, даже не понимая до конца, что именно болит. Слёзы сами по себе хлынули из глаз.

А сверху уже раздавались голоса чужаков.

— Они там, внизу!

— Убейте их!

— Не дайте им уйти!

Не успела Нутико прийти в себя, как рядом застучали пули, выбивая крошево из льда. Одна пролетела совсем рядом, и выбитые осколки поцарапали ей щёку, чего девушка даже не заметила. Она отползла к самой стене, прижавшись насколько могла, пытаясь подтащить к себе ружьё.

Взгляд случайно скользнул по телу, которое лежало в метрах десяти от неё. Рай не двигался. Нутико не могла сказать, погиб он или просто без сознания. Она вообще ничего не могла сказать сейчас, судорожно пытаясь справиться с оружием, чтобы сделать хоть один выстрел в ответ, обездвиженная в ногах.

А потом стрельба прекратилась.

Теперь все присутствующие были во власти совершенно другой личности, иной весовой категории, которая не любила тех, кто проявлял неуважение к ней и тем более враждебность к народу, который был её семьёй.

Патускигарумито появилась прямо за спинами тех, кто пришёл к порогу её дома. Около тридцати человек плюс-минус, но их количество её мало волновало. Куда интереснее были аж четверо магов, которые с ними прибыли и теперь были готовы пустить магию против члена её народа.

Члена её семьи.

А такое Патускигарумито простить им не могла, да и не собиралась.

Первый же взмах рукой снизу вверх, заставил вынырнуть из снега сотни маленьких и тонких нитей, которые в одночасье, как паутина, обмотали трёх человек и утащили их под истошные вопли в снег. Но это была лишь разминка, Патускигарумито только привлекала их внимание, потому что какой толк наказывать кого-то, если они даже не поймут, что произошло?

И внимание ведьма привлекла. Все тут же обернулись к ней, включая магов.

— Я… — начала было она, но даже продолжить не успела, как в неё начали стрелять.

Маги, обычный люди — они открыли огонь все как один, но что их пули и какая-то посредственная магия против той, кто прожил здесь уже более двух сотен лет? Пули, превращались в красные лепестки роз, которые медленно закручивались вокруг неё. Магия же просто растворялась без следа, будто ничего и не было.

И когда первый залп был закончен, а люди пытались понять, кто перед ними, и что от неё сейчас ждать, Патускигарумито сделала свой ход.

— Это всё, на что вы способны? — даже слегка разочарованно спросила она.

Это было слишком оскорбительно, явиться сюда и пытаться убить тех, кого она защищала, и ведьма не собиралась давать за такое неуважение поблажек.

Шагнув на встречу, она взмахнула обеими руками вверх, словно пыталась когтями вспороть кому-нибудь из них брюхо. Клинки выскочили из снега, мгновенно порубив пятерых человек на кусочки. Люди вновь открыли беспорядочный огонь, но все пули продолжали превращаться в лепестки роз, коих становилось всё больше и больше, пока наконец Патускигарумито не решила, что достаточно.

Взмах рукой, и они полетели обратно в стреляющих. Лишь при ближайшем рассмотрении становилось понятно, что эти лепестки — всё ещё металл, раскалённый докрасна. И люди это тоже поняли… когда эти лепестки налетели на них, как струя из пескоструя. И если четверо магов ещё кое-как могли защититься от них, то вот обычные люди не имели шансов.

Эти «лепестки» выжигали всё на своём пути: прожигали одежду, прожигали кожу и плоть, пролетая сквозь тела. Они облепляли людей со всех сторон. И если со стороны это выглядело красиво, словно люди попали какой-то волшебный листопад, то на деле это было форменным ужасом. И после такой красоты оставались лишь обожжённые кровоточащие тела, некоторые ещё живые, корчились в муках на снегу в свои последние минуты жизни.

Чего у ведьм точно не было, так милосердия к врагам. Враги должны быть убиты — всё достаточно просто, и они мало беспокоились о способах умерщвления, и тем более об их болезненности.

Последние четверо магов тоже разочаровали её. Это было… жалко. Мало чем отличалось о того, что продемонстрировал маг в её доме. Какие-то самые начальные атаки на уровне элементарных стихий, которые скорее пытались взять напором, чем силой. И вот это вот отродье припёрлось в её дом, чтобы вершить здесь свои законы?

С раздражением она махнула рукой, и первый же маг взорвался, как шарик, наполненный кровью и требухой. Второй пытался обойти её со стороны, но сотни призванных снежных кроликов, милых на вид, не оставили от него ни кусочка — накрыли живой волной, а когда та схлынула, осталось лишь красное пятно.

Ещё двое пытались сбежать, но ведьма не собиралась никого отпускать. Один, пробежав метров десять, провалился в снег, будто наступил в воду, где его буквально перемололо. Другой пробежал больше. Возможно, он даже подумал, что сможет спастись, но это было ложное чувство. Пущенная за ним следом снежинка, которую Патускигарумито сдула с ладони, проросла ему прямо в тело, замораживая и разрывая плоть. Его истошные крики ещё минуту гуляли по просторам.

Пора им было запомнить, что северные земли принадлежат только малхонтам…