Между добром и злом. 3 том

Глава 29

Проституция — самая древня и самая вечная профессия мира, как говорят многие. Сколько она существовала, одному богу известно, и даже когда этого самого бога, как и мира, не станет, всё равно, если будет тот, кто захочет секса, найдётся и та, кто будет готова его дать за определённое вознаграждение.

То же самое можно было сказать и про криминал, который всегда крутился рядом с этой профессией. Если её не контролировало государство, то всегда найдутся те, кто захочет взять эту роль на себя, чтобы стрясти с девушек денег.

В империи Ангарии государство проституцию не контролировало.

В Колдберге, как и в любом нормальном городе, проституция была, но девушки лёгкого поведения на улицах не стояли. Во-первых, можно замёрзнуть, во-вторых, выглядели бы они в толстой дублёнке и таких же штанах не сказать, что очень презентабельно. Они обычно предпочитали места достаточно тёмные и наполненные алкоголем, где клиенты сами искали себе спутницу на ночь.

В такое место Кондрат с Феликсом и отправились.

— Пату, будете страховать, если что, — попросил Кондрат.

— По мере сил, — ответила она, как если бы ей было всё равно.

— Уж постарайся, — раздражённо пробормотал Феликс и кивнул на какое-то заведение. — Думаю, можно найти кого-нибудь там.

План был прост: найти проститутку, через неё выйти на криминал и там уже по цепочке до тех, кто имеет достаточно влияния, чтобы выходить на связь со сильнейшими мира сего.

С заведением они не ошиблись. Кондрат вообще заметил, что все подобные места делились на три типа: где общаются, где выпивают и где едят. Всё. Другого не дано. Здесь, как несложно догадаться, выпивали и, естественно, можно было сразу поймать взглядом парочку представительниц прекрасного пола, которые искали взглядом потенциальную цель, чтобы ненавязчиво предложить свои услуги.

— К которой подойдём? — спросил Феликс.

— Та, — кивнул Кондрат на даму с пышными формами.

— Думаешь?

— Уверен.

На была самой старшей из них и самой прожжённой. Не отнять той странной пошлой обворожительности, как и взгляда, который видел многих насквозь. Как, например, их, так как когда оба направились к женщине, она занервничала и попыталась улизнуть. Феликс пошёл сразу наперерез, отсекая ей пути к отступлению в то время, как Кондрат окончательно прижал женщину.

— Сударыня, — кивнул Кондрат, сделав намёк на поклон, чуть приподняв шляпу. — Специальная служба расследований, сыщики Гибсдек и Тресмин. Вы ответите нам на пару вопросов и можете быть свободны.

— Я ничего не сделала, — стараясь сохранить невозмутимость, ответила она, хотя получалось у неё это плохо. — Вам не за что…

— Всегда есть за что. Статья за проституцию вам знакома? Нет? Ознакомитесь за пять лет в тюрьме, — спокойно ответил Кондрат, хотя знал, что здесь нет статьи за проституцию. Но главное не что ты говоришь, а насколько уверенно ты это говоришь. Люди поверят во что угодно, когда видят значок, уверенного детектива, — в их случае сыщика, — и статью, за которую можно присесть.

Подло ли это? Безусловно. Грязные приёмы, где ты обманом пытаешься заставить человека говорить то, что он не хочет. Нечестно ли это? Ни капельки, потому что люди с таким же удовольствием обманывают и утаивают от стражей правопорядка любую информацию. Это игра, где кто кого сможет убедить, не более.

И сейчас в этой игре побеждал Кондрат с Феликсом, так как женщина быстро сдалась.

— Что вам надо? — обречённо спросила она.

— Мы знаем, что вас кто-то крышует. Нам нужен этот человек, — прямо сказал Кондрат.

— Я… нас никто не…

Но Кондрат погрозил пальцем и тихо произнёс:

— Тс-с-с… Прежде чем ещё раз ответить, хорошенько подумай. О себе, о своём будущем, о тюрьме и о том, что случается с теми, кто идёт против специальной службы расследований. Что с ними случается в глубокий и тёмных подвалах, где никто и никто не услышит их криков. Подумай об этом и ответить, где нам найти человека, который крышует вас?

— Лёд.

— Лёд?

— Так его зовут, Лёд, — кивнула она. — Он работает из бара.

— Какой бар?

— Бар «Полярный лис», у него там на втором этаже кабинет, — обречённо ответила она, после чего в её глазах мелькнула надежда. — Ему ведь необязательно знать, кто вам это рассказал, верно?

— Не думаю, что после встречи с нами он вообще что-либо захочет знать, — уверил её Феликс.

Как говорил бывший напарник Кондрата, хочешь узнать, что за город перед тобой, пройдись по его злачным местам. И, судя по бару «Полярный лис», этот город был не просто не лучше остальных — он был заметно хуже.

Отдалённый и никому не нужный, где жители сами не понимали, ради чего живут. Забытый столицей, он презирал законы и придерживался своих, откупаясь от центра налогами и показным спокойствием. А в действительности тёмные дела только так и крутились здесь, сюда приходили авантюристы, а оставались сломленные обозлённые люди, и единственный закон, который все признавали — закон сильнейшего.

Бар был типичным для такого города: грязным и неухоженным, пропахшим спиртом, где царил полумрак и пьяные разговоры людей. Он занимал подвал и первый этаж трёхэтажного жилого дома. В подвале — столики с барной стойкой, где выпивали. На первом — комнаты для посетителей. И где-то там располагался кабинет главного.

Кондрат с Феликсом туда сразу и на правились. Впереди Феликс, за ним Кондрат, уже держа в руках пистолет. Сразу за лестницей располагался Г-образный коридор, в самом конце которого и была дверь в кабинет. Её даже не заметить было сложно: тяжёлая, деревянная, оббитая по краям металлом, и с прорезью для того, чтобы выглядывать.

— Откроешь? — спросил Кондрат.

— Открою. Держись за мной, они, скорее всего, будут сопротивляться.

Он встал в нескольких метрах от двери, после чего поднял руки, направив ладони прямо на дверь. Первые секунды ничего не происходило, однако вскоре Кондрат начал замечать, как из косяков вокруг двери сочится влага. Сначала сочиться, а потом и полноценно течёт.

Что именно задумал Феликс, Кондрат понял ровно в тот момент, когда вода начала очень быстро превращаться в лёд, разрастаясь во все стороны. Послышался треск дерева, появились на стенах трещины. Феликс сделал шаг вперёд, ударив кулаком в воздух, и создал ударную волну, которая попросту выбила дверь.

Грохот разнёсся по всему дому. Кондрат почувствовал, как вздрогнул пол. Перед ними в дверном проёме поднялось небольшое облако пыли, и Феликс, будто на прогулке, вошёл в него первым. Оттуда послышалось какое-то шевеление, грохот, звуки борьбы, но достаточно быстро всё стихло и уже Кондрат мог без опаски войти внутрь и своими глазами посмотреть на результат.

Помимо главы, которого Феликс приковал к креслу глыбой льда, здесь было ещё двое человек, его охранники. Он их убивать не стал, просто приковал к полу льдом, и теперь смотрел на главаря с лёгким пренебрежением. Тот старался смотреть на них зло, но в глазах страх на грани паники.

— Вы знаете нарвались⁈ — даже его голоса едва скрывал страха перед ними.

— Специальная служба расследования, — произнёс Феликс невозмутимо, будто каждый день так вламывается в дома. И он даже не пытался скрыть угрозу в голосе. — Мы пришли сюда задать несколько вопросов, на которые ты ответишь.

— Вы не имеете права! — но Феликс его проигнорировал и продолжил.

— Кому-то из вас приходит иногда один человек. Он посредник, выглядит как щёголь и представляет кого-то богатого и влиятельного из этого городе. Я хочу знать кто это и где мне его найти.

— Я не знаю, о чём вы говорите! Да тут таких посредников хоть жопой жуй!

— Ты знаешь о ком именно идёт речь.

— Послушайте, я даже не представляю о чём вы…

— Я советую тебе хорошенько подумать, прежде чем ты продолжишь, Лёд, — произнес Феликс, создав в ладони нитку из огня. — Иначе ты узнаешь, каково быть растопленным.

И хватило Льда не на много. Лёд-то снежком оказался…

— Ладно-ладно, я понял! — затараторил он. — Слушайте, ко мне никто не приходит. Я слишком мелкая сошка во всём этом. Вам нужен Палта.

— Палта? — повторил Феликс.

— Да, он у нас главный, с ним все общаются. Вам-то он и нужен. Я этого щёголя, о котором вы говорите, видел всего пару раз, и то, мельком.

— И где нам найти Палту? — вздохнул уже Кондрат.

— Сейчас он, скорее всего, у себя дома, на Снежной семнадцать! У него там свой двухэтажный дом с охраной! Он прямо оттуда всем и рулит. Хотите знать, что там за щёголь, идите к нему!

Феликс и Кондрат переглянулись. Они будто без слов спрашивали друг друга, что теперь с ними делать, и после такого немого разговора Кондрат слегка кивнул. Убить они их могли, однако надо было всегда знать, когда остановиться. Они не палачи и не судьи, а эти люди пусть и ублюдки, но не подозреваемые или приговорённые. Так что их судьбой займётся Пату, а позже они наведаются в дом к местному криминальному авторитету.

Пробраться в дом оказалось не так уж и сложно, особенно когда за твоей спиной настоящая ведьма. Ни охрана, ни собаки не стали проблемой. Стоило Пату взмахнуть рукой, как они все засыпали мёртвым сном. Кто-то даже попытался оказаться сопротивление, но тщетно.

И теперь, стоя над жирным перепуганным боровом, который мнил себя хозяином этого города, они видели перед собой лишь перепуганного толстяка, который был не сильнее и не лучше, чем кто-либо другой из жителей Колдберга. Просто самый отмороженный, бесчестный и хитрый, не более.

— Да, я знаю о ком вы говорите! — пропищал он. — Чмо такой, с тонкими усиками и смазливым крысиным лицом. Да, он бывал у меня…

И сжался ещё сильнее, понимая, что если сейчас всё расскажет, то он покойник. Правда, если он не расскажет, его тоже не ждало ничего хорошего. Будто стремясь это продемонстрировать, Пату крутанула пальцем, создавая у его ног небольшого крольчонка. Кондрат ещё не видел, на что такой маленький зверёк способен, когда их много, однако у него были все шансы увидеть это воочию.

— Они убьют меня, — чуть ли не плача, пропищал он.

Забавно видеть, как отважные и крутые люди, которые не боятся никого и ничего, вдруг становится такими слабыми и беззащитными, едва встретят соперника, который им не по зубам. Кондрат ни раз и ни два видел таких людей, готовых избить за косой взгляд даже ребёнка, но засовывающих в жопу язык, едва завидев того, кто может им оторвать руки и ноги.

Оттого ещё тошнотворнее они выглядели в его глазах. И пусть Кондрат соблюдал формальности, жалости к таким ублюдкам у него не было от слова совсем. Наверное, именно поэтому он не вмешивался, когда заговорила ведьма.

— Тебе лучше не знать, что сделаю с тобой, я если ты не расскажешь, — невозмутимо спокойным голосом произнесла Пату.

Феликс, как бы он недолюбливал Пату, в этой ситуации не вмешивался. Насколько он не недолюбливал её, но этих подонков он ненавидел ещё больше.

— Послушайте…

Но никто его слушать не собирался. Кондрат кивнул, и через мгновение это самый крольчонок начал рвать ногу толстяка своими маленькими зубами, буквально отгрызая конечность. Выглядело это жутко и мерзко, отчего ещё более пугающе. Толстяк визжал, бился, но не мог даже сдвинуться с места, прикованный ледяными цепями к полу.

— Я СКАЖУ! Я СКАЖУ!!!

Кондрат поднял руку, останавливая Пату, и присел перед ним на корточки.

— Я слушаю.

— Этот щёголь — человек нашего мэра! — просипел толстяк, обливаясь потом и глядя на него бешенными от ужаса и боли глазами.

— Мэра? — переспросил Кондрат.

— Да! Мамой клянусь! Это человек мэра! Нашего графа!

Кондрат и Феликс переглянулись.

А вот это уже было плохо. Всё несколько усложнялось настолько, что помощи теперь попросту неоткуда было ждать.

Граф был чуть ли не царь и бог… хотя почему чуть ли? Он был и тем, и другим в городе, который находится далеко от цивилизации на землях, которыми сам же и владеет. Да, граф подчинялся императору, подчинялся законам, но где император с законами, а где он? Это всё далеко, а он здесь, с властью, силами и деньгами.

К чему это всё — единственный способ передать весточку о происходящем было отправить специальное письмо или отправиться самому в столицу, на поезде или по дорогам. Другой связи здесь ещё не изобрели. Но станция была здесь, в городе, и контролировалась графом. Покажутся там и уже никуда не уедут. Дороги тоже легко контролировать — тут не леса, голые заснеженные земли, где негде спрятаться.

Можно было пробиться с ведьмой, но если граф поймёт, что они вырвались, то хрен знает, что он предпримет с артефактом, который может просто убить всё живое в округе. К тому же, зачем прорываться, если можно наоборот — врываться…

— Что думаешь? — спросил Феликс.

— Выбор не так уж и велик, — пожал плечами Кондрат. — Или из города за помощью, или в город за графом. И то, и другое — риски потому, что теперь он вряд ли нас отпустит отсюда живыми. Отпустит, и сюда придёт армия, он это прекрасно понимает.

— Второй вариант, как я понимаю, взять его, — взгляд Феликса скользнул по Пату. Было понятно, что без неё это дело не провернуть.

— Как вариант, — пожал плечами Кондрат. — Пату, ты с нами?

Она скользнула взглядом по Кондрату с Феликсом, после чего перевела его на толстяка, который в ужасе жался к полу. Её голос, как всегда, был тихим и невозмутимым.

— Мне всё равно.

Хотя всё равно как раз-таки ей не было, и Кондрат это отчётливо видел. Было бы всё равно — она бы здесь не стояла. Для неё это было личное. Её народ и люди, её дети — все они стали жертвой амбиций одного единственного человека. И даже несмотря на то, что её просили сильно не перебарщивать, она шла своим путём, явно имея теперь личные счёты с теми, кто решил использовать её народ, как какую-то вещь, для экспериментов.

— Уверен, что не лучше будет связаться с со столицей и запросить подмогу? — уточнил Феликс.

— Не думаю, что нам позволят это сделать. Это во-первых. А во-вторых, едва он поймёт, что всё кончено, хрен знает, что он сделает.

— А так он ничего не сделает, думаешь? — скептически спросил он.

— Думаю, сейчас граф считает, что всё под контролем, и мы никуда не денемся. А значит можно не беспокоиться и не идти на крайности. Но представь, что он сделает, когда поймёт, что его дни сочтены? Что со дня на день сюда явится армия и вздёрнет его? Может обрушить на округу морозы, через которые не пробьёшься. А может построить огромную армию нежити, которую пустит на империю.

А ведь такой вариант имел право на существование, да и был самым очевидным. Граф, уже пошедший на опыты над людьми, готовый жертвовать жизнями ради собственных амбиций, вполне мог обратить весь город в тех безмозглых тварей, которые будут заражать всё, что попадётся им на пути. Потому что такие люди не думают о последствиях, они думают только о себе и о том, как спасти свою задницу. И если ради этого придётся предать мир огню, они это сделают не задумываясь.

Поэтому да, Кондрат считал, что лучшим выбором было решить всё здесь и сейчас, пока граф действительно не решил обратить весь город безмозглых жестоких тварей, что Кондрат когда-то встретил на корабле. Создай он их, и это будет подобное эпидемии или зомби-апокалипсису, которую будет очень сложно остановить, учитывая заразность.

— Ладно, допустим, — вздохнул Феликс. — Но как мы это всё провернём?

— С помощью Пату, — Кондрат взглянул на ведьму, которая всё это время стояла в стороне.

— Хочешь сказать, что мы просто ворвёмся к нему и арестуем?

Кондрат подумал и кивнул.

— Да, думаю так и сделаем. У нас есть ты и Пату. С вами у нас есть хорошие шансы против тех, кто не ожидает нападения на себя сейчас.

Охотник становится добычей — тактика, старая, как сам мир, и самая действенная. Да и были ли у них другие варианты, если смотреть на ситуацию трезво?

Попытайся они сейчас прорваться из города, — а Кондрат уверен, что все пути отхода контролируются, — и даже при успехе это будет поражение. Граф будет знать, что всё кончено, и воспользуется артефактом на полную катушку, сотворив такое, что даже страшно будет представить.

И в то же время если напасть сейчас, когда он меньше всего ожидает атаки, у них будут все шансы взять его живым. И узнать, откуда граф узнал об артефакте и что именно собирался с ним делать.

— Что ж, вижу переубеждать тебя бессмысленно, — вздохнул Феликс. — Тогда у меня одно условие. Если со мной что-то случится или я заражусь, — он взглянул на Пату. — Не смей меня превращать в одну из своих статуй.

Пату взглянула на него и в первый раз за всё время улыбнулась.

— Не беспокойся. Такого, как ты, мне не нужно…