Меченый. Том 5. Линия разлома

Глава 19 Развитие СовСети

14 марта 1988 года; Зеленоград, СССР

ПРАВДА: О партийной ответственности

В ходе плановой проверки соблюдения социалистической законности, Комитетом партийного контроля при ЦК КПСС выявлены вопиющие факты грубейших нарушений, допущенных при зачислении и обучении в Московском государственном институте международных отношений (МГИМО) Ильхама Алиева.

В течение всего срока обучения успеваемость Алиева-младшего не имела формальных пробелов, однако, как показывают свидетельства преподавателей и данные проверки, достигнута она была не добросовестным трудом, а в результате системного давления и сговора.

Расследование однозначно показало, что возможность для подобных махинаций была создана исключительно благодаря протекционизму и злоупотреблению служебным положением со стороны его отца, Гейдара Алиева, на тот момент — члена Политбюро ЦК КПСС.

Комитет партийного контроля подчеркивает, что данная проверка была инициирована исключительно в рамках борьбы с коррупцией и блатом в системе образования и никак не связана с приговором, вынесенным в марте 1987 года советским судом Гейдару Алиеву, бывшему члену Политбюро, осужденному за попытку государственного переворота. Мы руководствуемся принципом, что сын за отца не отвечает.

В связи с выявленными чудовищными фактами, Президиумом Верховного Совета СССР и Комитетом партийного контроля принято решение о начале масштабной проверки дипломов о высшем образовании, выданных за последние двадцать лет рядом столичных вузов, прежде всего — детьми и родственниками видных деятелей Коммунистической партии, как нынешних, так и бывших.

Ситуация, когда дети ответственных работников получают особые, ничем не заслуженные привилегии в ущерб детям рабочих, колхозников и интеллигенции, является абсолютно нетерпимой в социалистическом обществе. Политбюро ЦК КПСС взяло твердый курс на искоренение подобных явлений, на борьбу с непотизмом и карьеризмом

«Скажем „нет“ формированию нового дворянского класса из членов Партии!» — заявил Генеральный секретарь ЦК КПСС М. С. Горбачев на последнем заседании Политбюро.

Эти слова являются программными. Начатая в прошлом году массовая проверка членов партии Комитетом партийного контроля — не кампанейщина, а последовательная линия на очищение наших рядов. Она уже привела к исключению из рядов КПСС более трехсот тысяч человек по отрицательным мотивам.

Завершая свой отчет, М. С. Горбачев со всей прямотой отметил: «Членство в КПСС — это не привилегия, а тяжелый ежедневный труд на благо советского народа. Каждый, кто пришел в партию, не имея твердого намерения сделать этот мир лучше, обязан сдать партбилет и не пятнать КПСС своим членством в ней».

— На сегодняшний день количество уникальных пользователей «СовСети», получивших личный идентификатор и допуск по секретности, составляет около восьмидесяти тысяч человек. Примерно вдвое большее количество пользователей пользуются временным гостевым допуском.

— Получается, двести пятьдесят тысяч человек регулярно выходят в сеть? Поразительно! — Мы шли по длинному, еще пахнущему побелкой коридору нового центрального вычислительного центра в Зеленограде. Здание еще фактически достраивали, на улице толпились рабочие, заканчивая внешнюю отделку, а тут внутри уже запустили оборудование, и работа шла полным ходом. — А какой пиковый он-лайн? Ну, в смысле, сколько максимум было людей в сети одновременно?

— Тридцать одна тысяча — наш рекорд, но он обновляется едва ли не каждую неделю, так что будет больше.

— Я даже не сомневаюсь, — хмыкнул я, мысленно прикусив себя за язык. Не использовать привычную, насыщенную англицизмами терминологию при разговоре о компьютерах и сетях было очень тяжело.

— Мы буквально рвем в клочья все заранее посчитанные модели, товарищ Генеральный секретарь. Рост количества пользователей близок к экспонененте, — топающий рядом Аркадий Волож аккуратно скосил взгляд на меня, видимо не уверенный, что руководитель страны знает, что такое экспонента, но я только кивнул, предлагая рассказывать дальше. — Мы упираемся в нехватку мощностей по хранению данных. Общий объем памяти «СовСети» уже превысил пятьсот гигабайт, и этого нам не хватает буквально ни на что!

(Волож А. Ю.)

Не использовать перспективные кадры, которые показали себя в будущем талантливыми организаторами, было бы просто преступлением, поэтому несостоявшийся в этой истории двадцатитрехлетний основатель «Яндекса» в свои невеликие, откровенно говоря, годы уже получил под свое руководство целую лабораторию в «центральном хранилище данных № 1».

Вообще, взрывной рост отрасли, которая возникла едва ли не с нуля за какие-то два года, породил обвальное омоложение относящегося к ней руководства. Подобное в нашей стране уже было не раз — как в двадцатые и тридцатые годы двадцатилетние летчики становились генералами и министрами, так и теперь молодые компьютерщики самых разных направлений деятельности буквально за год-два работы обрастали помощниками и подчиненными из числа студентов профильных вузов и переходили на руководящую работу.

Естественно, это вызвало зависть и желание присосаться к источнику административных благ у руководителей других отраслей экономики. Записки о том, что вот только вчера назначенный двадцатитрехлетний «начальник» занимается херней и валит всю работу, шли буквально нескончаемым потоком, по линии партии то и дело приходили предложения «усилить» направление проверенными и заслуженными кадрами. Поставить на сладкую должность какого-то партийца, который еще с Лениным в 17-м году Зимний брал…

Я как мог — к сожалению, генеральный секретарь тоже человек, а не всевидящий бог, поэтому порой случались провалы — отбивал свое детище от набегов стариков и, наоборот, пытался просунуть куда можно молодых. Они, конечно, еще не имеют опыта, будут регулярно проваливаться, набивать шишки — за народный счет, естественно, за чей же еще — но это хотя бы можно воспринимать как инвестицию в воспитание нового поколения управленцев…

— А сколько у вас именно здесь?

— Около восьмидесяти гигабайт, — в голосе молодого парня совершенно неприкрыто было слышно восхищение масштабами. Еще бы! Только один ВЦ, или, как сказали бы в будущем, «облачное хранилище», был фактически больше или примерно равен объему всего западного интернета, вернее его кусков, не составлявших еще целостную сеть на данном этапе. О том, сколько стоило производство этих дисковых массивов, даже говорить смысла нет. — Семьдесят 5066-х. Это такие шкафы с набором четырнадцатидюймовых жестких дисков по 126 мегабайт каждый. У нас четыре специальных зала ими заставлено. Там вентиляция сделана с пылеудалением и охлаждением, чтобы облегчить эксплуатацию…

Я только покачал головой, слушая объяснения парня. Шкаф «объёмом» 126 метров. Весь центральный ВЦ на 80 гигов — считай три-четыре фильма в хорошем 4к качестве. А сейчас этот объем просто поражает воображение. В том числе и ценой, стоил он нам… Дорого. И это мы еще наконец-то смогли наладить собственное, удовлетворяющее по объемам производство жёстких дисков в Пензе, пусть даже 5066-е уже были несколько устаревшей моделью и сейчас готовился переход на вдвое более емкие 5080-е. А до этого приходилось закупать память за границей, и это серьезно било по советскому валютному бюджету.

Мы наконец дошли до самой лаборатории Вычислительного Центра, где за расставленными вдоль стен терминалами сидели местные лаборанты и что-то усиленно клацали по клавиатурам.

Вообще это была типичная для СССР «архитектура». Множество компьютерных классов, компьютерных залов библиотек и клубов оборудовались именно по такой системе. Мощное вычислительное ядро и связанные с ним терминалы. Получалось и дешевле и производительнее, ведь не всегда есть загрузка на всех машинах и появляется возможность маневрировать общей вычислительной мощностью. Обратной стороной являлась необходимость более профессионального администрирования всего хозяйства, это на отдельные ПК винду — «Эльбрус» в нашем случае — со всеми прогами можно за час накатить, а когда сеть полноценная имеется, тут уже думать нужно уметь.

— От пользователей по всему Союзу поступает огромное количество вопросов, откровенно говоря, нам бы увеличить штат хотя бы раза в два… — Волож с сомнением посмотрел на меня, как бы прикидывая, получится ли выбить из генсека увеличение ФОТов. — И да, вот наденьте, пожалуйста. Полный бред, конечно, но инструкции от нас требуют.

Местный главный сисадмин протянул мне явно гостевой и не очень белый — впрочем, вполне чистый, а этого достаточно — халат и тоже накинул на плечи «рабочую одежду». В лаборатории было достаточно шумно: гудели кулеры, клацали — как-то даже натужно, я бы сказал — клавиатуры, работники то и дело перебрасывались какими-то не очень понятными поначалу фразами. Буквально на глазах из ничего развивался советский компьютерный сленг, в котором, видимо, будет куда меньше англицизмов.

Волож скептически осмотрел мою охрану, которой халатов не досталось, но только махнул рукой на такое нарушение распорядка.

— Вы только техподдержкой работаете или еще что-то на вас повесили?

— Техподдержка? — Парень задумался на секунду, переваривая новое слово, после чего ответил, — Если бы, товарищ генеральный секретарь.

— Просто Михаил Сергеевич, пожалуйста.

— Да… Хорошо… — Просьба называть меня по имени-отчеству явно сбила завлаба с мысли. — Эмм… Кроме помощи пользователям, на нас повесили еще и оцифровку части справочников, да и просто текущей информации целое море поступает. Мы подали заявку на покупку специального сканера, это…

— Я представляю, что это.

— Но там за валюту нужно заказывать, и в общем неизвестно, когда его привезут. — Волож вздохнул и чуть тише добавил, — Привезут ли вообще… Поэтому приходится все делать руками, а это медленно и чревато ошибками.

Я подошел к одному из рабочих мест, где за монитором сидел очередной «молодой специалист», как бы не вчерашний школьник, и что-то активно вбивал в таблицу. При моем приближении он рванулся было вскочить на ноги, но я только махнул рукой, мол, не суетитесь.

— Что тут у вас? — Я взял со стола тонкую книжицу в мягкой обложке и прочитал название, — Каталог деталей Министерства авиационной промышленности за 1987 год.

Открыл форзац, там на приклеенной серой бумажке с данными о том, кому была выдана литература, стоял штамп «ДСП». Перечеркнутый. Показал ее завлабу, тот только пожал плечами.

— Что нам приносят, то мы и вбиваем.

— А вообще допуски оформили всем?

— Оформили, куда без этого, — судя по тяжелому вздоху парня, знакомство с советской бюрократией ему не понравилось. — Но большую часть все же приносят со снятыми грифами.

Все описанное, кстати, тоже было результатом моей инициативы. Той самой — со снятием секретности с огромного количества узлов и деталей, использовавшихся в военной технике. Там тоже, конечно, поначалу вой на болотах стоял страшный, но я подключил союзников из фракции «красных директоров», которым уменьшение себестоимости продукта открывало перспективы к премиям и карьерному росту, и в итоге у нас уже два года действовала комиссия по снятию секретности.

Ведь как бывало в СССР? Выпускают вот такой справочник министерский по производящимся там деталям, а его военные раз! И под штамп! Потому что в него несколько узлов попало, которые в военной технике используются. А раз так, то все должно быть секретно. И соответственно, если в каком-то другом месте инженерам нужно будет подобную же техническую задачу решить, то им придется узел заново и проектировать, просто потому что о существовании аналога они даже и не узнают. Ну и просто зачастую проще самому сделать, чем пытаться головой бетонную стену военной бюрократии проломить.

Ну и вот наступила эра цифровизации! Различные КБ, НИИ и прочие подобные организации подключались к Сети если не в первую очередь, то точно во вторую, а значит, сам Бог велел наладить между ними максимально плотный обмен информацией.

— А покажите мне, как это все работает, — я ткнул палец в монитор. Честно говоря, за два года привыкнуть к местным не таким уж и дружелюбным к пользователю интерфейсам я не смог. Достаточно сказать, что даже наша первая массовая ОС «Эльбрус-86» фактически не предполагала использование мыши, все делалось с помощью клавиатуры и текстовых команд через консоль. Управление мышью яйцеголовые пообещали добавить только во второй версии, релиз которой планировался на середину этого года. — Ну, вот предположим, я инженер, которому нужно узнать, производится ли у нас тот или иной узел. Как я должен его найти через вашу базу?

— Без проблем, давайте за мой терминал сядем, я все покажу, — Волож кивнул парню, которого мы отвлекли от работы, и подвел меня к столу, находящемуся чуть в стороне. Собственного кабинета, как видно, парень еще не имел, вероятно, просто не подумал, что его можно для себя «выбить». Вот на сто процентов уверен, что любой «проверенный товарищ» начал бы свою деятельность именно с выбора кабинета и секретарши, рубь за сто даю. — Сначала нужно зарегистрироваться в системе. Используйте свой идентификатор, чтобы вопросов с допусками не было.

Систему аутентификации в сети у нас сделали типично советскую. То есть сложную и при этом местами излишне надежную. Входить можно было как «авторизованный» пользователь и как гость, и в двух этих случаях тебе был доступен разный уровень допуска к имеющейся в сети информации.

Для получения авторизированного допуска нужно было обратиться к администратору местного ВЦ и по паспорту получить себе логин и пароль. Фактически это было два двенадцатизначных пароля, первый из которых использовался в виде идентификатора и регистрировался в системе, а второй хранился только в виде хэш-сумм. Короче говоря, сложно это все было, я и сам до конца не разобрался, но поскольку у нас пока отсутствовала возможность сделать двухфакторную аутентификацию через условный мобильный телефон, приходилось изголяться вот так.

— Что дальше? — Я вошел в систему под своим именем и повернулся к Воложу.

— Дальше, — парень наклонился над клавиатурой и начал не глядя на клавиши что-то быстро набирать, отстукивая по ним пальцами. На секунду мелькнула даже зависть какая-то, всю жизнь проработал за клавиатурой, причем куда более удобной, чем эта, но так легко набирать текст так и не научился, — открываем список доступных библиотек.

Пока у нас не было еще полноценных сайтов и, соответственно, поиска по ним, обращаться к материалам или другим пользователям можно было только напрямую. И понятное дело, когда адресов несколько десятков — или даже сотен — это не проблема. А вот когда их количество уже пошло на десятки тысяч…

Только узлов — включая местные «городские образовательные» ВЦ, через которые подключались к Сети учебные заведения — у нас уже насчитывалось больше шести сотен, и каждый имел свой адрес. Плюс библиотеки программ и текстовых материалов. Короче говоря, запомнить все это было объективно невозможно, поэтому у нас сначала попытались было начать издавать «методички» с адресами, которые нужно было потом переносить в командную строку ручками, но Сеть росла слишком быстро, и поэтому очень быстро появилась такая себе «доска объявлений». Общее место, такой себе каталог библиотек, через который можно было найти путь к нужной тебе информации.

Тоже надо признать — очень временное решение. Это ведь не поисковик в привычной форме, каждую библиотеку нужно было приписывать на доске объявлений вручную, за что были ответственны администраторы узлов и собственно вносящие в сеть информацию сотрудники. Вот если «оцифровал» человек справочник, но при этом не добавил его в список, то фактически потом и найти его практически невозможно. Так что вопрос нормальной поисковой системы уже тоже потихоньку вылазил на первый план, а пока же с точки зрения человека будущего наша СовСеть состояла из одних только странной формы костылей, но… Лиха беда начало, как говорится.

— Дальше выбираем, какая литература нам нужна, техническая или художественная…

— А что, художественную тоже оцифровывают? Серьезно? — Учитывая необходимые трудозатраты, я бы на перенос Толстого в сеть бюджеты ты бы выделять не стал.

— Есть… Отдельные энтузиасты, — подозрительно отвел взгляд в сторону Волож. — В основном свои рассказы выкладывают. Самиздат, короче говоря.

— Да уж… — С появлением Сети советским идеологическим и цензурным органам волей-неволей придется адаптироваться. Это сейчас неугодный текст можно просто не пустить в печать и тогда его в худшем случае прочитают три с половиной землекопа. А вот в будущем, когда выложить на всеобщее обозрение можно будет любую чушь… Поневоле задумаешься о необходимости воспитания в советских людях критического мышления, иначе волны всяких мошенников и графоманов нам не избежать. С другой стороны, когда в сеть доступ по паспорту, отслеживать такие явления и их источники тоже не так сложно. Пора, наверное, задуматься о создании управления «К» в составе КГБ. — Ну ладно, положимся на сознательность наших граждан, будем считать, что идиотов выкладывать что-то совсем непотребное под собственным именем у нас не найдется.

Завлаб только пожал плечами и скептически поджал губы, он, видимо, в свои невеликие годы насчет интеллекта «народа» уже не обольщался.

— Дальше есть встроенный поиск по ключевым словам. Что вы хотите найти?

— Ну, например, все что связано с танками…

— Вбиваем в поиск слово танк… Система думает… Вот 134 документа.

— А что значат эти цветовые обозначения? — Монитор Воложа мог передавать ограниченное количество цветов, но их хватало, чтобы передать ту самую дифференциацию.

— Уровень секретности. Зеленый — без грифа, желтый — ДСП и так далее, — парень подумал немного и добавил, — но на самом деле тот, кто допуска не имеет, эти пункты просто не увидит.

Большая часть документов, как можно было догадаться по характеру запроса, неприветливо горела красным. Кое-где мелькали желтые пункты и совсем редко — зеленые. Впрочем, как раз это было не интересно. Скрыл выданный список и вбил в поиск «проходимост» — именно так, без мягкого знака, подразумевая возможность наличия разных окончаний.

Железный болван опять задумался на некоторое время, после чего выдал другой список, тут уже подавляющее количество пунктов было «зелеными». Прочитал самую верхнюю строчку:

— «Номенклатура и спецификации деталей для транспортных средств высокой проходимости», — повернулся к собеседнику и, ухмыльнувшись, резюмировал, — безумно интересно, не так ли?

Клацнул по этому справочнику, чем вызвал уже гораздо более глубокие раздумья духа машины. Вообще для человека из середины 21 века скорость работы местных компьютеров иначе как удручающей назвать было просто невозможно. Все загружалось медленно, думало порой по несколько минут, соединение не редко обрывалось и все начиналось заново. Короче говоря тут или клавиатуру разобьешь или научишься относиться ко всему с воистину буддистским спокойствием.

Неожиданно откуда-то сзади послышалось жужжание, после чего один из бойцов ГСО быстрым шагом подошел ко мне и, наклонившись к уху, шепнул:

— Товарищ генеральный секретарь, вас к телефону. Председатель КГБ, говорит, срочно.

Одновременно мне была протянута трубка достаточно массивно выглядящего телефона. Он уже в принципе мог считаться мобильным — по причине отсутствия провода — но в карман, конечно, такую дуру еще положить было нельзя.

Вообще, развитие мобильной цифровой связи в СССР проходило на удивление гладко. Причиной тут была достаточно широкая «база», заложенная еще с 1960-х годов аналоговым «Алтаем». К второй половине 1980-х «Алтай» охватывал под 40 тысяч абонентов в полутора сотнях городов СССР и СЭВ. Конечно, полноценной мобильной связью его назвать сложно, там имелись ограничения на одновременные подключения, да и просто вес оборудования позволял его устанавливать только в автомобилях. 25 килограмм — это вам не фунт изюму, с собой не потаскаешь на горбу, поэтому «алтаем» оборудовались машины скорой помощи, пожарных, коммунальных служб и, конечно, всяких номенклатурных работников.

И хотя принцип работы «Алтая» и новой внедряемой прямо сейчас GSM связи отличался принципиально и был фактически несовместим, инфраструктура-то оставалась. Всякие приемные вышки уже имелись, кабеля к ним уже были подведены, персонал обученный и способный обслуживать систему присутствовал. Поэтому на первом этапе мобильная связь в СССР начала развиваться буквально взрывными темпами.

Сначала предполагалось, что экспериментальная эксплуатация в Ленинграде продлится год, и только потом систему начнут разворачивать дальше. Но как-то оно быстро и гладко пошло — тут, скорее всего, финнам надо сказать спасибо, они в этой сфере начали суетиться раньше на пару лет — плюс наши партийцы, узнав о возможности получить нормальную «носимую» с собой связь, буквально завалили ЦК просьбами о скорейшем внедрении…

Короче говоря, уже весной 1988 года «Карелия» — так назвали новую систему связи, намекая на ее «чухонское» происхождение — начала появляться в Москве, а потом и в других крупных городах страны. Плюс наши яйцеголовые как-то смогли совместить «Алтай» и «Карелию» — не аппаратно, а сделав «автоматическую переадресацию» с одной системы на другую — что позволило сгладить переходный период и пользоваться двумя системами связи параллельно. Так или иначе, количество абонентов советской GSM связи выросло с нуля до нескольких тысяч, упираясь в первую очередь в количество самих «трубок».

Пока в Усть-Луге шло мелкосерийное производство аппаратов на по большей части завезенных из Финляндии компонентах — впрочем, работа по унификации с советской базой, насколько мне было известно, шла более чем активно — но уже сейчас в Молодечно разворачивалось производство полностью «импортозамещенных аппаратов», с предполагаемой производительностью на первом этапе в 10 тысяч штук в месяц. В общем, до момента, когда мобильный телефон окажется в кармане каждого гражданина, было еще далеко, однако прогресс тем не менее был виден, что называется, невооруженным глазом.

— Прошу прощения, товарищи, что-то срочное… — Я сделал несколько шагов в сторону и взял протянутую мне трубку. — Горбачев на проводе.

— Михаил Сергеевич, у нас ЧП, — обрадовала меня трубка явно взволнованным голосом председателя КГБ. — Захват самолета с заложниками.