Меченый. Том 5. Линия разлома

Глава 8 Патриарх

8 сентября 1987 года; Москва, СССР

НАУКА И ТЕХНИКА: Первая сотовая сеть в Балтийском краю — старт дан!

В Усть-Лужской Свободной экономической зоне торжественно введена в опытную эксплуатацию первая в стране сеть подвижной связи стандарта НМТ-400. Монтаж базовых станций, коммутационного узла и антенно-мачтовых сооружений выполнен силами ленинградских связистов при научно-техническом содействии финской фирмы «Нокиа». Новый участок призван обеспечить оперативной связью строителей порта, транспортников, медиков, энергетиков и службы морской безопасности, а также продемонстрировать возможности массовой радиотелефонной связи для трудящихся.

Сеть НМТ-400 рассчитана на устойчивую работу в сложных приморских условиях. В течение шести месяцев будет проведён полный цикл испытаний: проверка надёжности в штормовую погоду и зимние холода, измерения в цехах и на открытых площадках, а также сопряжение с городской телефонной сетью и системой «Алтай». По поручению Министерства связи СССР создана государственная приёмочная комиссия, организован общественный контроль качества.

По итогам тестирования в 1988 году планируется развернуть полноценную сотовую сеть в Ленинграде, обеспечив высокую плотность покрытия в историческом центре и на новых массивах, вдоль магистралей и промзон. Это станет важным шагом к внедрению единого плана нумерации, сокращению времени вызова спецслужб и повышению культуры обслуживания населения.

Особое внимание уделяется развитию отечественной производственной базы. В Усть-Лужской СЭЗ развернуто совместное с «Нокиа» строительство завода мобильных аппаратов связи для работы в сети НМТ-400. На первом этапе предусмотрена локальная сборка абонентских радиотелефонов с использованием советских материалов и комплектующих, далее — расширение глубины кооперации, освоение собственных корпусов, аккумуляторов и части радиодеталей. Это значит новые рабочие места, валютную экономию и ускорение научно-технического прогресса.

Под знаменем решений XXVII съезда КПСС ленинградские связисты и промышленники уверенно входят в эпоху подвижной связи. Успех Усть-Луги станет надёжной основой для скорейшего появления сотового телефона в руках каждого советского человека.

Начало осени 1987 года я встретил на «боевом посту». Московская погода в эти дни радовала, температура болталась в районе комфортных 20 градусов, светило солнышко проводить дни в душных кабинетах оттого было еще более обидно. Но что поделаешь…

Повернулся к стоящему на стуле компьютеру, вбил адрес узла центрального статистического управления, его параметры я уже помнил наизусть, даже со справочником сверяться не нужно было. Компьютер подумал секунд двадцать — после того как в Кремле сделали свой ВЦ и пустили трафик через него, скорость подключения к СовСети выросла неимоверно, ну и вообще отрасль развивалась активнейшим образом — пожужжал и выдал мне окно регистрации.

И да, у нас наконец-то допилили систему допусков, по логинам и паролям. Теперь — не прошло и дух лет — секретную информацию стало можно получать не выходя из кабинета, не ожидая два-три дня, пока заявку обработает секретариат, провернутся винтики бюрократической машины и кто-то там сделает копию с бумажного отчета. К сожалению, в базу данных пока вносили только актуальные цифры, предыдущие периоды оцифровать руки еще не дошли, но то ли еще будет…

Вошел на «сайт» ЦСУ, нашел в два десятка кликов — по клавиатуре, мышь почему-то советские компьютерщики совсем не жаловали — нужные цифры. Сравнил с теми, что лежали у меня на столе в бумажном отчете. Они не сошлись. Кто-то привирает. Взял красную ручку и прямо в тексте документа поставил три больших вопросительных знака, перечеркнул лист и сзади сделал приписку насчет уточнения данных.

А еще у нас пару месяцев назад пришел первый отчет — ради справедливости, это был документ от Госкомитета по цифровизации, можно сказать, им сам Бог велел — по СовСети. Не в бумажном виде, а вот прямо в электронном. Его, правда, потом все равно распечатали, потому что долго пялиться в наши мониторы было тяжело, глаза уставали неимоверно, но все равно уже чувствовалось дыхание приближающегося будущего где-то у затылка…

— Михаил Сергеевич, к вам церковные товарищи на одиннадцать часов. Уже ожидают, — я отложил в сторону отчет, тяжело вздохнул и ответил. — Пускай их.

Дверь кабинета открылась, внутрь зашел патриарх РПЦ, сопровождаемый с двух сторон одетыми в простые рясы монахами. Патриарху в этом году уже исполнилось семьдесят семь, на свой возраст он держался более-менее нормально, но видимо для долгих прогулок все равно нуждался в помощи. Монахи осторожно подвели патриарха к стулу для посетителей, усадили мужчину и молча удалились, оставив нас наедине.

— Добрый день, Сергей Михайлович, — называть собеседника по церковному сану было как-то странно, ну не «товарищ патриарх» же к нему обращаться, в самом деле. — Как себя чувствуете?

— Здравствуйте, кхм… — Патриарх наткнулся взглядом на мою недоуменно поднятую бровь и подавился заготовленными словами. Ему понадобилась секунда, чтобы переключиться на другой стиль общения. — Спасибо, хорошо себя чувствую. Насколько это вообще возможно в моем возрасте.

— Вы просили о встрече. Я так понимаю, речь пойдет о праздновании в следующем году тысячелетияКрещенияРуси.

— Именно так, товарищ генеральный секретарь. Я от лица Русской Православной Церкви и всех верующих нашей страны прошу дозволить нам проводить праздничные мероприятия без давления партийных органов.

— Понятно… — Я откинулся на спинку кресла и еще раз окинул собеседника взглядом. На встречу с руководителем страны Пимен пришел в своем стандартном облачении, в этой белой шапке с «приемной антенной» на макушке и золотым шитьем на «лацканах». Никакого сочувствия церковники у меня не вызывали, будем честны, РПЦ всегда была организацией с сомнительной репутацией, а уж зная, во что все это «ЗАО» превратится после 1991-го года… С другой стороны, я давно принял решение не судить людей по несовершенным еще делам, да и не дожил этот патриарх до «независимости», там другие люди отжигали. — О каких мероприятиях идет речь?

(Патриарх Пимен)

— Моя канцелярия подготовила перечень, я бы хотел, чтобы вы сами с ними ознакомились. К сожалению, на низовых уровнях отношение к церкви очень разнится, кое-где нам целенаправленно вставляют палки в колеса, запрещая фактически любую деятельность…

— Это вы про создание духовно-административного центра на территории бывшего Данилова монастыря? — Некая оттепель в отношениях церкви и государства наступила на самом деле еще до меня.

— За это Партии и Правительству большое спасибо… — Я подвинул к себе достаточно толстую папку, принесенную Пименом, и… отодвинул ее в сторону, показывая, как бы, что ознакомлюсь с материалами позже.

— 1000 лет КрещенияРуси — это без сомнения важное событие, — я кивнул своим мыслям. — Как минимум в историческом смысле так точно, глупо это даже отрицать. И даже если прямо сейчас мы декларируем атеизм в виде основной государственной «религии», опять же нельзя не признать, что именно православие повлияло на формирование нашей культуры.

— Конечно, товарищ генеральный секретарь… — видимо, патриарху показалось, что я его поддерживаю, но мысль была немного не о том.

— Именно благодаря действиям церкви до 1917 года, которая тянула из народа все соки, революция во многом и стала возможной… — Там, конечно, все было гораздо сложнее, но отказать себе в удовольствии посмотреть, как Пимен сдуется подобно воздушному шарику после этих слов, я просто не смог. — Однако оставим это, не будем трогать дела давно минувших дней. Я согласился на встречу, чтобы услышать от вас, как церковь может помочь нашему государственному строительству.

— А…

— А вопрос опраздновании 1000-летия Руси будет решен по результатам нашего разговора. — Как там говорят китайцы: «Ты почешешь спинку мне, а я почешу тебе».

У стороннего наблюдателя мой интерес к делам РПЦ мог вызвать недоумение. Где Генсек и где церковь? Это же практически параллельные прямые, которые, как известно, не пересекаются. Вот только реальная жизнь она зачастую несколько сложнее первичных математических аксиом.

В центре страны мне церковь была не нужна. Я не собирался давать ей какую-то свободу, разрешать открывать новые монастыри или, прости господи, возвращать имущество. Обойдутся. С другой стороны, расширить влияние православия на «окраинах империи» виделось совсем не ошибкой. В первую очередь там, где есть угроза проникновения радикального исламизма. Средняя Азия и Кавказ в этом деле выглядели достаточно уязвимыми регионами, где государство уже плотно подчистило «светскую религию», но при этом не успело заполнить вакуум тяги к высокому сельского человека. Коммунизм — что не говори, как бы не рассказывали нам «отцы-основатели» про единение рабочих и крестьян — был идеологией городской, обычному крестьянину не близкой. И если сравнить уровень урбанизации, то при среднем показателе СССР в 62%, Средняя Азия тут сильно отставала. Таджикская ССР — 35%, Киргизская — 38%, Узбекская — 41. Забавно, что казахи и туркмены тут отличались со знаком плюс по сравнению со своими соседями, и именно там проблем с религиозным фундаментализмом — в Туркмении правда имелся другой, но это уже иная история — было меньше.

— Поэтому я предлагаю РПЦ сосредоточиться на работе в Средней Азии и на Кавказе. С возможностью открывать там новые церкви и даже, возможно, монастыри. Пора православию вспомнить о миссионерской работе, о том, что одной из христианских добродетелей во все времена считалось приведение в лоно веры новых последователей со стороны. А не только «стрижка» уже имеющихся.

Такой цинизм явно покоробил Патриарха, Пимен некоторое время молчал, по-старчески пожевывая губы, но через минуту все же соизволил ответить.

— Я рад, что государство в вашем лице, Михаил Сергеевич, все же нашло способ видеть в церкви союзника, а не врага. Вера людей…

— Вера людей в Бога или любые другие высшие силы к церкви не имеет вообще никакого отношения. Мы сейчас обсуждаем не веру, а церковные институты, потрудитесь отвечать на вопросы более предметно. Потому что есть мнение, что для новой, более активнойработы РПЦ может понадобиться и новый, более активный патриарх.

Это тоже был сложный вопрос. Пимену в любом случае недолго осталось: два-три года, больше он не протянет. И кого ставить вместо него? Ридигера? Так он показал себя той еще сволочью в моей истории, вся эта тема с завозом беспошлинной водки и сигарет. А с другой стороны, может, такой персонаж во главе советской церкви и нужен, чтобы продвигал государственную политику и не пытался вмешаться в идеологические процессы. А то ведь если поставить на место патриарха реально верующего епископа — ну, допустим, там такие есть, я в этом сильно не уверен, но допустим — так ведь можно и бунт получить. Слишком уж перпендикулярны курсы у СССР как государства, построенного на идее научного материализма, и церкви, которая по определению базируется на вере в некого чувака, сидящего за облаками.

В одну телегу впрячь нельзя

Коня и трепетную лань.

Обсудили с патриархом перспективы работы в республиках СССР, можно даже сказать, нашли общий язык. Патриарх посетовал, что ранее РПЦ было прямо запрещена такая деятельность, в частности, положение «О религиозных объединениях» прямо запрещало вести миссионерскую деятельность, включая работу с детьми и вообще любую внехрамовую деятельность. А с 1970-го года, когда контроль за этой деятельностью сосредоточили в совете по делам религий, гайки оказались закручены еще сильнее. И опять же то, что было «совершенно точно» запрещено для РПЦ в центральной части СССР, очень спустя рукава контролировалось на окраинах…

— Как вы думаете, Сергей Михайлович, контроль за деятельностью мусульманских общин в СССР столь же строг, как за их деятельностью православных?

— Не могу ничего утверждать, Михаил Сергеевич. Не имею привычки смотреть через забор на то, что делается в соседнем огороде, — все Пимен знал, конечно же, просто обострять не хотел. А вот я — наоборот.

— А стоило бы. Этот огород не соседский, — в моем голосе помимо воли прорезалось раздражение, — а наш общий. А тех, кто желает посреди этого общего огорода забор поставить, мы этой весной во множестве посадили в тюрьму, и даже пару новых специальных статей в Уголовный кодекс добавили. «Сепаратизм» и «Пропаганда сепаратизма». Слышали о таких.

Расследование мартовских событий еще продолжалось, выясняли новые обстоятельства, шел поиск возможных следов иностранного вмешательства, а суды меж тем начали выносить приговоры тем, роль которых в попытке госпереворота уже была совершенно ясна. Ну и первыми тут свою будущую судьбу узнали именно лидеры заговорщиков, Алиева и Ельцина — как потенциально нового генсека — приговорили к высшей мере социальной защиты. Щербицкий получил «четвертак», Кунаев — «червонец», впрочем учитывая их возраст и то и другое фактически означало пожизненное.

Такие жесткие приговоры вызвали опять же некое недоумение у партийного аппарата, который привык к полной безнаказанности. Многие действительно до последнего думали, что все закончится какими-то незначительными сроками, которые потом «скостят» по амнистии и просто выпустят бывших руководителей страны доживать свой век на пенсии. Хрена с два!

— Слышал и всемерно поддерживаю, — кивнул патриарх, автоматически перекрестившись и потрогав свисающий на грудь «лацкан» своего белого головного убора, не знаю, как он называется. — Прости Господь заблудшие души…

— Посему я предлагаю РПЦ поучаствовать в контроле за выполнением государственных законов. К сожалению, местные зачастую закрывают глаза на незаконное мусульманское образование на местах, таким образом, вместо того чтобы через два поколения получить общий народ советских людей, придем в итоге к разделению на светскую и религиозную часть общества. Меня это не устраивает, вы меня понимаете?

— Понимаю, Михаил Сергеевич.

— Тогда жду от вас письменную программу работы в мусульманских республиках на 13 пятилетку. — Суммировал я поднятую тему. — А что у нас с работой за границей?

Собственно, ответ я тоже знал заранее. Ничего. РПЦ по давней, еще с 19 века, традиции миссионерством особо не заморачивалась, предпочитая «играть на своем» поле. Ну, действительно, это работать нужно, напрягаться, подвижничество проявлять. Гораздо проще с бабушек стричь пожертвования и потом на «Геликах» кататься…

— Работа за границей ведется в рамках дозволенных нам правительством. Открыты церкви, патриаршие подворья в крупных центрах для окормления православной паствы. Местной и командировочной из Советского Союза, — ага, блин, вот именно самых религиозных у нас в первую очередь в капиталистические страны и выпускали. И опять же мне не нравится этот эвфемизм «Ленинских мест». Все норовят поехать в Лондон, Вену и Цюрих, а вот в Разлив и Сибирь что-то не особо.

— Меня интересует Африка. Африка — большой континент, в перспективе с огромнымнаселением, который через полсотни лет будет играть ту же роль, что сейчас Азия. Очень важно сейчас там закрепиться. «Чтобы начать как можно быстрее выдавливать Французов с их же заднего двора», — добавил я мысленно. Вслух, однако, произнес иное: — найдутся ли у вас подвижники, готовые нести православное слово на Черный континент?

— Африка считается канонической территорией Александрийского патриархата, Михаил Сергеевич, — мягко возразил мне Пимен. Видимо, ввязываться в эту работу ему не сильно хотелось.

— И что-то я не вижу, чтобы количество православных на Черном континенте росло. Север за мусульманами, юг за католиками. Какой там «вес» у Александрийского патриархата? Не слишком большой. Есть поле для работы. Считайте это делом государственной важности.

На Африку у меня были большие планы. Пока на севере континента у нас была только одна «зацепка» — Бенин, где уж

е десяток лет с переменным успехом строилось социалистическое государство. Прямо сейчас рассматривался проект строительства железной дороги из Бенина в столицу Буркина-Фасо Уагадугу. Там где-то 500 километров дороги нужно было протянуть для создание полноценного транспортного коридора, по которому в будущем дешевые минеральные ресурсы и сельское хозяйство должно было пойти «на выход» в сторону СССР, а в обратную сторону пошла бы продукция нашего машиностроительного комплекса. Короче говоря, я собирался держаться за регион всеми доступными способами, и религиозная экспансия была одним из них.

А дальше Мали, Нигер… Выбить из-под Парижа «сырьевую базу», лишить их дешевого урана, посмотрим тогда, как лягушатники будут снабжать свои многочисленные АЭС топливом и какая цена будет у этого электричества.

Уже сейчас в те края потихоньку перебрасывался советский «Иностранный легион». В него набрали часть бывших военнослужащих иракской армии, разбавили их специалистами из других стран, укрепили советскими офицерами и техническими специалистами и получили вполне боеспособную организацию не армейского, а скорее «ЧВКшного» формата. Очевидно добром французы из Африки уходить не захотят, соответственно иметь там военную силу просто необходимо для успеха всего предприятия.

— Я дам команду подобрать людей, которые будут способны нести свет христианской веры в те далекие места. Вот только вопрос финансирования… — Ну да, в эти годы РПЦ была совсем не той организацией, что в будущем, тут собственных средств церковники фактически не имели. Даже пожертвования по большей части шли в бюджет за вычетом зарплат священников и оплаты самых срочных нужд, так что денежный вопрос для церкви в СССР был гораздо более актуальным, нежели в будущем.

— С финансированием проблем не будет. Готовьте людей, — я кивнул и положил раскрытую ладонь на принесенную Пименом папку, как бы показывая, что разговор на этом окончен. — А насчет празднования 1000-летия Крещения Руси — вопрос решим. Обещаю.