Меч тени и обмана

Глава 15

Кайра

Как и остальной Анатоль, «Академия Смертных Богов Ривьера» насквозь пропитана классовым эгоизмом, что царит в остальном мире. Он пронизывает землю, стены, всех, кто живёт здесь. Мне не требуется много времени, чтобы разобраться в иерархии «Академии Смертных Богов». Точно так же, как Боги делятся на свои собственные уровни Высших Богов и Низших Богов, так и Смертные Боги.

Смертные Боги первого уровня — самые могущественные. У второго уровня тоже есть способности, но их сила либо незначительна, либо неприменима в бою. А Смертные Боги третьего уровня — всего лишь на шаг выше смертных: либо их сила крайне слаба, либо их божественное происхождение подтверждено, но способности пока не проявились.

Боги не единственные, кто поддерживает разделение тех, кто обладает силой, и тех, кто остался без неё. Терры тоже этому способствуют. Я уже успела это заметить начиная с ориентации и заканчивая встречей с братьями Даркхейвен. Здесь, в «Академии Смертных Богов», идеология превосходства пропитала всё, даже сильнее, чем на Пограничных Землях и в отдалённых городах, где Боги встречаются куда реже.

Взгляды новичков и вернувшихся Терр полны благоговения. А привычное ожидание поклонения со стороны самих Смертных Богов лишь укрепляет идею о том, что они пожинают плоды своего рождения, не задумываясь о тех, кто оказался ниже.

Я стою прямо в дверях обеденного зала Терр, длинного помещения с несколькими окнами и высокими потолками. Несмотря на массу людей, заполняющих пространство, в комнате все еще холодно от того, насколько она широкая и высокая. Это чудовище, почти слишком большое для места, предназначенного для смертных. Я наблюдаю одновременно с любопытством и отвращением, как старейшены Терры практически расталкивают новеньких, менее опытных в спешке, чтобы схватить еду, запихнуть ее в рот и помчаться к следующему месту назначения. На мой взгляд, это пустая трата места. Если все, что они собираются делать, это хватать и убегать, тогда в чем смысл множества длинных деревянных столов, разбросанных по всей комнате?

Знакомое лицо привлекает мое внимание в толпе в нескольких шагах от меня. Его мышино-коричневая голова поворачивается, как будто что-то ищет, а затем, когда он замечает меня стоящую прямо в дверном проеме, его лицо озаряется, и он жестом просит меня поторопиться. Волнение и радушие на его лице почти заставляют меня чувствовать себя виноватой. Если я хочу вписаться в это место, то мне придется, по крайней мере, создать видимость того, что я отрыта с другим Терра. Чтобы выглядеть доступной, мне приходится заводить «друзей», и Найл, пока что, один из немногих, кто предложил себя, пусть и неосознанно, на эту роль.

Я обвожу взглядом зал, пробираясь вдоль внешних углов, наблюдая, как Найл прокладывает себе путь плечом из толпы, окружающей столы с едой, пока не вырывается на свободу.

— Кайра! — зовет он. Если бы не тот факт, что сейчас он держит в руках две тарелки, я бы заподозрила, что он машет. В нынешнем виде он, кажется, не может помахать рукой, поэтому вместо этого возбужденно машет своими похожими на цыплячьи руками вверх-вниз, расставив локти. Я прикусываю язык, чтобы удержаться от смеха при виде этого зрелища.

Найл спешит ко мне с ослепительной улыбкой, держа свои тарелки так, словно это золотые слитки. — Мне удалось раздобыть и тебе немного, — хвастается он. — Там сумасшедший дом.

Не в силах сдержать вырвавшийся смешок, я наклоняюсь вперед и беру одну из тарелок из его рук. — Спасибо, — говорю я.

Он моргает, глядя на меня, его взгляд фокусируется на моем рте, прежде чем он переводит взгляд на мои глаза. — Э-э-э… Ладно, может, присядем?

Я киваю и следую за ним к одному из столов в глубине зала, подальше от толпы, все еще орущей и дерущейся из-за еды. Мы занимаем свои места в конце стола с небольшой группой Терр на противоположной стороне. Как ни странно, когда они поднимают глаза и видят меня, их глаза расширяются, и через несколько секунд они собирают свои недоеденные тарелки и подносы с едой, прежде чем быстро уйти. Я хмурюсь, когда беру вилку с тарелки с едой и смотрю, как они убегают.

— Не беспокойся о них, — быстро говорит Найл, отвлекая меня от странного поведения других Терр. — Я уверен, что все будет хорошо.

— Прости, что? — Я перевожу взгляд на него, когда он набивает рот картошкой и начинает жевать. — Что именно будет хорошо?

Он перестает жевать, а затем проглатывает еду во рту, прежде чем наклонить голову в мою сторону, пушистые завитки на концах его локонов шевелятся в такт моменту. — Ты… не знаешь?

— А что я должна знать? — Спрашиваю я в замешательстве.

— Я просто подумал, что ты уже… я имею в виду, я предполагаю, что ты уже встретила своих хозяинов. — Найл смущенно опускает голову.

Мои пальцы сжимают вилку так же, как если бы они сжимали рукоятку ножа при напоминании о моей «встрече» с ними. — Я встретила, — заявляю я. — А что с ними?

Найл накалывает еще одну порцию еды на вилку, но вместо того, чтобы сразу отправить ее в рот, он переворачивает вилку и позволяет ей упасть обратно на тарелку.

Я вздыхаю. — Я не собираюсь злиться, — говорю я, надеясь, что не солгала в очередной раз. — Просто расскажи мне, что все это значило. — Я втыкаю вилку в комочек чего-то, похожего на перебитое мясо.

— Ну, это потому, что это… они — братья Даркхейвен, — говорит Найл, понижая голос до шепота, когда произносит их имена. — Старшие Терра предупредил нас о том, кого из Смертных Богов следует избегать, и, похоже… Ну, я хочу сказать, что…

— Дай угадаю, — говорю я, прерывая его. — Мне поручили худших из худших? — Это соответствовало бы тому, как мне всегда везло. Войти в одно из самых опасных мест в мире для кого-то вроде меня, и, как данность, меня еще шлепнут дерьмовым концом палки.

Легкий румянец пробегает по худым щекам Найла. — Да, похоже, это действительно так. Я… это было после ориентации, но я тебя не видел, поэтому предположил, что кто-то передал информацию.

— Нет. — Я качаю головой. Возможно, я понравилась Лиане даже меньше, чем я думала. Я снова накалываю вилкой странное мясо. — Я полагаю, это означает, что никто не хочет общаться со мной, чтобы избежать контакта с ними. — Я смотрю в сторону убегающих Терр. Вот и улетучилась моя способность заводить «друзей».

— Я-я уверен, что как только все устроятся, станет легче, — пытается заверить меня Найл. Слышать его доброту почти больно, и это определенно ничего не меняет в чувстве вины, все еще живущем во мне. Я улыбаюсь ему, отправляя в рот несколько кусочков еды, чтобы дать ему понять, что я не виню его за такой поворот событий.

Если страх удерживает других Терр на расстоянии, то это не совсем то, на что я могу повлиять прямо сейчас. Они, вероятно, отреагировали бы точно так же, если бы братья Даркхейвен получили другую Терру. Однако мое внезапное невезение действительно кажется мне подозрительным. Отправляя в рот еще больше еды, пережевывая и глотая, ни черта не ощущая, я задаюсь вопросом, возможно, клиент Офелии имеет к этому какое-то отношение. Если это не испытание, а настоящая миссия — и я должна относиться к ней как к таковой на тот случай, если мои предыдущие подозрения окажутся неверными, — тогда мне нужно рассматривать назначение подопечных как преднамеренное, а не случайное. Мадам Брион помогла мне поступить в Академию, но клиент должен был знать, что ассасин стал одним из новичков Терр.

А если меня уже раскрыли? Нет, если бы это было так, они, вероятно, уже пришли бы за мной. Или… пришли бы ко мне? Если бы их конечной целью было заставить меня убить Бога или Смертного Бога, они бы хотели сохранить свое участие в тайне. Офелии потребовалось довольно много времени, чтобы обучить меня, так что, даже если меня здесь обнаружат, я уверена что смогу сбежать.

И все же… все всегда может пойти наперекосяк — в конце концов, самые тщательно продуманные планы — это те, которые ты реализуешь достаточно долго, чтобы увидеть в ретроспективе.

Я решаю связаться с Офелией через Региса позже, чтобы уточнить цель задания, и быстро доедаю свой ужин, опустошив тарелку меньше чем за пять минут. Найл с ужасом и замешательством наблюдает, как моя еда исчезает, в то время как его собственная тарелка ещё почти полна.

— Спасибо, что помог мне раздобыть еду, — говорю я, вытирая рот краем рукава. — И за эту информацию, я обязательно отплачу тебе тем же.

— Тебе не обязательно… Куда ты идешь? — Резко спрашивает Найл, когда его голова откидывается назад, и я встаю из-за стола.

— Занятия скоро начнутся, и мне нужно найти подходящее здание, — говорю я. — Удачи тебе в первый день.

Стук его вилки, когда он роняет ее на край тарелки, отдается у меня в ушах, когда он тянется вперед и хватает меня за рукав куртки. — Подожди!

Я замолкаю, глядя на него сверху вниз многозначительно уставившись на его пальцы, вцепившиеся в ткань моей униформы, пока он не понимает, к чему я клоню, и не отпускает меня. — Т-ты можешь подождать меня? — нерешительно спрашивает он, наклоняя голову. — Я быстро закончу, я просто н-надеялся, что мы вместе сможем дойти до корпуса с классами.

Я обдумываю его просьбу. Без сомнения, он нервничает перед своим первым рабочим днем, и, в конце концов, он дал мне информацию о том, почему Терры избегали меня, вдобавок к тому, что раздобыл для меня завтрак. — Полагаю, да, — отвечаю я довольно неубедительно через мгновение.

Если Найла и смутила пауза перед моим ответом, он, конечно, этого не показывает. На самом деле, прежде чем я успеваю заговорить, он, словно предвидя мое отрицание, поспешно набирает несколько порций еды и запихивает их в рот, пока его щеки не раздуваются, как у белки. Я наблюдаю, давая ему как раз достаточно времени, чтобы закончить трапезу, пока зависаю рядом.

Проглотив еду, которая все еще оставалась у него во рту, Найл рывком встает из-за стола, хватает свою тарелку и забирает мою из моих рук, прежде чем поспешить туда, где они должны быть оставлены после того, как мы закончим. Я подумываю о том, чтобы воспользоваться возможностью улизнуть, несмотря на мое согласие пойти с ним на урок, но остаюсь на месте, пока он не возвращается с раскрасневшимся лицом и выражением облегчения на лице.

— О, хорошо, что ты не ушла. — Он вздыхает, а затем жестом показывает мне идти впереди него к выходу.

— Ты попросил меня остаться, — напоминаю я ему, с любопытством разглядывая его, когда мы начинаем идти.

Найл опускает голову, но смотрит на меня краешком глаза, пока мы шагаем к выходу и направляемся из столовой Терр к нашему следующему пункту назначения. — Похоже, многие Терры не слишком приветливы с новичками, — отвечает он. — Итак, я подумал, что нам, новичкам, следует держаться вместе.

— Ах, — я запрокидываю голову и издаю легкий смешок. — Это все объясняет.

Кудри падают ему на уши, когда он поворачивается, чтобы посмотреть на меня. — Объясняет что?

— Почему ты так дружелюбен со мной, — говорю я.

— В этом есть что-то плохое? — спрашивает он.

Моя улыбка застывает на месте, удерживаемая без особых усилий. Единственный друг, который у меня когда-либо был, это Регис. Он тот, кому мне не нужно лгать, тот, кто знает мою реальность о моей родословной, и о моей работе. Дружба, построенная на лжи, это не что иное, как разваливающийся дом, и вот парень с такой готовностью предлагает это, несмотря на то, что его уже предупредили, что я нахожусь в положении, которое может быть опасным для него. Это кажется немного слишком легким, а все, что слишком просто, никогда не бывает хорошим.

Однако вместо ответа я просто продолжаю идти, мои длинные ноги сокращают расстояние. Позади себя я слышу как Найл, тяжело дышит, поспешно догоняя меня. Несмотря на его высокий рост, он всё же слишком тощий, а его неуклюжая спешка выдаёт недостаток физической подготовки. Если он собирается выдерживать этот темп, ему явно придётся поработать над своей выносливостью. Возможно, пребывание в Академии пойдет ему на пользу. По крайней мере, к тому же его обеспечат едой они не позволят ему умереть с голоду.

— Итак, какие они? — Резко спрашивает Найл, раскрывая настоящую причину, по которой он попросил прогуляться со мной. Я хихикаю и даже не пытаюсь делать вид, что не понимаю кого он имеет в виду.

— Они Смертные Боги, — говорю я, пожимая плечами. — Думаю, они такие же, как и остальные. — Я срезаю путь к выходу из здания и спускаюсь по каменной лестнице в пустой внутренний двор. В отличие от дворов, предназначенных для Богов и Смертных Богов, с пышной зеленью и матерчатыми палатками для защиты от палящего солнца, внутренние дворы Терр это всего лишь формальность. Каменные статуи призваны напоминать нам, кому мы здесь должны служить и поклоняться. Таблички с именами каждого Бога, выгравированными в нижней части их изображений.

— Я говорил тебе, что моя подопечная второго уровня, — продолжает болтать Найл. — Ее зовут Мейрин. Она довольно добрая гораздо добрее, чем я ожидал. Может быть, это потому, что она второго уровня. Я слышал от некоторых Терр, что Смертные Боги могут быть жестокими, но, очевидно, не все они такие, если она такая милая. Она даже поблагодарила меня. Ты можешь в это поверить? Божественное дитя, благодарит меня?

Найл тараторит не затыкаясь. — Она даже показала мне некоторые из своих способностей. Очевидно, мы узнаем о Смертных Богах и их способностях на некоторых из их занятий. Ее мать — Низший Бог Музыки, но Мейрин не обладает такими способностями, как она. Когда я передвигал какие-то коробки, я получил глубокую рану на тыльной стороне ладони, и она заметила, поэтому предложила…

Его слова затихают, когда мои шаги замедляются перед особенно большой статуей. Она больше остальных и расположена в месте, которое кажется более заметным, чем остальные в круглом внутреннем дворе. Рядом со мной звук голоса Найла остается постоянным жужжанием, хотя я больше не слушаю. Все мое внимание приковано к этой статуе.

К статуи мужчины с бочкообразной грудью и длинной бородой, доходящая до середины его широких грудных мышц. Он похож на лесорубов из глубинки, которые рубят древесину для продажи в небольших городках. Большой, мускулистый, грубоватый. Верхняя часть его тела остается обнаженной, а нижняя половина прикрыта ниспадающей тканью. Но все это не вызывает у меня беспокойства. То, что действительно заставляет напрячься, — это венец на его голове. Он не украшенный и не массивный. Это всего лишь простой обруч, каменная версия которого вырезана так идеально, что даже не прижимает волосы, как это произошло бы, будь он настоящим. Ни у одной из других статуй Бога нет такого обруча.

Это всего лишь статуя, говорю я себе, но выражение лица Бога вызывает ярость. Как будто этот неодушевленный предмет смотрит сверху вниз на меня и всех, кто проходит мимо. Это невозможно, я знаю, но клянусь, чем дольше я смотрю, тем шире становится его злая ухмылка.

— Кайра? — Голос Найла звучит отстраненно. Я хочу ответить, но не могу. Я нахожусь в плену этого пространства, пока смотрю на этого мужчину.

Он просто человек. Но это неправда. Он не просто человек. Он Божественное Существо. Наблюдает ли он за мной сейчас глазами статуи? Возможно ли это?

— Ого, ты только посмотри на это… — Я, наконец, вырываюсь из задумчивости и смотрю на своего спутника. Найл изумленно уставился на статую.

— Кто он? — Спрашиваю я.

— Ты не знаешь? — В его голосе нет насмешки, но сам факт его удивления раздражает меня. Как будто невозможно представить, что кто-то в этом мире не узнает этого мужчину с первого взгляда. Что я знаю, так это то, что у Богов много обличий, и почти все они — ложь.

— Нет.

— Это Трифон! — Он взволнованно хватает меня за руку. Я поворачиваюсь и смотрю на Найла, когда он наклоняется вперед, сосредоточив взгляд на табличке под статуей. — Это Царь Богов — его статуя, конечно. Ни один человек никогда не видел его на самом деле, за исключением людей, которые были здесь, когда Боги впервые спустились. Насколько нам повезло, что у нас есть его идол?

Повезло? Это то, что он думает? Это то, что думает вся человеческая раса?

Нет. Не все. Если бы это было так, то не было бы никакой Гильдии Преступного мира. Не было бы ни Региса. Ни Офелии. И уж точно не было бы Смертного Бога — ассасина.

Отбрасывая прочь кружащие мысли, я отхожу от статуи и продолжаю идти. — Я счастлива, что твоя Смертная Богиня такая милая, — говорю я, отвечая на предыдущий комментарий Найла, чтобы быстро сменить тему. — Но я предлагаю тебе держаться подальше от моих. Они далеко не такие милые и мягкосердечные. Если ты сможешь избежать их, тебе следует это сделать.

— Они действительно настолько ужасны? — Найл, не сдаваясь, продолжает идти рядом.

Ужасны? Может, и нет. Хотя опасны? Безусловно. Они бы разорвали бедного наивного Найла голыми руками и смеялись бы, наблюдая, как он истекает кровью прямо на носки их ботинок.

— Да. — И ему не мешало бы помнить, что ему, скорее всего, повезло с его подопечной — или она просто играет с ним, прежде чем разорвать в клочья.

Я слишком часто видела это на Пограничных Землях. Боги всех уровней играют с людьми, как с игрушками. Это место ничем не отличается. Академия такая же, как и все остальные. Каждый сам за себя, и выживает сильнейший.

Я бросаю взгляд на Найла, когда он идет рядом со мной. Я не желаю видеть как его разрывают на части звери, называющие себя Смертными Богами. От одной мысли об этом у меня сводит живот. Другие Терры были умны, избегая меня. Любая связь с Террой трех Смертных Богов Первого Уровня может поставить под угрозу их собственную безопасность. Я их не виню.