Меч тени и обмана

Глава 10

Кайра

Один за другим прибывающие Терры собираются во внутреннем дворе «Академии Смертных Богов Ривьера». Я собираюсь вместе с остальными, наблюдая, как прибывает все больше и больше кэбов, экипажей и открытых тележек, чтобы высадить их друзей и членов семьи. Лица уходящих кажутся одновременно облегченными и обеспокоенными, поскольку они часто оглядываются на тех, кто остается позади.

Насколько я понимаю, быть принятым в качестве Терры в эту Академию достойно похвалы — вероятно, из-за дохода, который это приносит семье. Что касается моего, я знаю, что они поступят на надежный счет под моим псевдонимом как единственного получателя. Как забавно, я думаю. Мне платят дважды — как ассасину. Не то чтобы я была уверена, что на этот счет не наложат арест в тот момент, когда я исчезну, но все равно это забавная мысль.

Проходит несколько часов, прежде чем прибывают последние слуги, а их семьи и друзья уходят. Ворота ещё не закрылись, а на небе уже сгущаются сумерки, и когда они наконец смыкаются над нашими головами, солнце становится лишь далёким воспоминанием. Ночной холод уже полностью накрыл нас, и единственный пот, что остался на коже, — холодный и пропитанный страхом.

— Извините меня. Простите меня. Если вы просто… О, спасибо! — Писклявый мальчишеский голос эхом доносится откуда-то из глубины толпы, продвигаясь вперед с каждым предложением, пока человек, от которого оно исходит, наконец, не останавливается рядом со мной. Его вьющиеся мышино-каштановые волосы немного длиннее, чем принято, они вьются за ушами и спускаются на затылок, когда он ставит сумку, которую принес с собой, на землю и поправляет плащ. Он кажется слишком большим и тяжелым для мужчины его комплекции, но ему удается закрепить его так, что он наполовину перекинут через плечи и видна передняя часть его тела, что дает ему достаточно места, чтобы снова взять сумку в руки и повернуться лицом к толпе.

— Захватывающе, не правда ли? — спрашивает он рассеянно, как будто не может подобрать подходящие слова, и его не слишком волнует, с кем он разговаривает.

Я тихонько мычу в ответ и чувствую жжение от его взгляда на своем лице, пока не поворачиваюсь и не встречаюсь с ним глазами. — Ты странно выглядишь, да?

Я моргаю. — Что, прости?

На его щеках появляются красные пятна, и он быстро отводит взгляд. — Я… мне жаль, я не осознавал, что я… я сказал это вслух.

По моему лицу пробегает хмурая тень. — Что значит — ты не осознавал, что сказал это вслух?

Он опускает голову еще ниже, практически утыкаясь подбородком в грудь. — Я… я не совсем… Я имею в виду, ничего такого… Я ничего такого не имел в виду. Только то, что твои волосы совершенно… уникальны.

Протягивая руку, я перебираю пальцами серебристые пряди. Они лишь немного светлее светлых. Интересно, стоило ли мне покрасить их, но нет, это потребовало бы постоянного ухода, и если я собираюсь пробыть здесь следующие несколько месяцев, то чем меньше лжи я задействую — визуальной или физической, — тем легче будет слиться с толпой.

— Я-я извиняюсь, иногда я не осознаю, что говорю что-то, пока это не прозвучит, — объясняет парень, выглядя нервным, поскольку его взгляд продолжает перебегать с моего лица на землю.

— Все в порядке, — говорю я, ничуть не смущаясь. — Ты прав. Серебристые волосы — это не обычное явление. Оплошность с моей стороны, конечно. Но теперь, я полагаю, слишком поздно.

— Хотя это красиво, — говорит он почти поспешно, как будто боится, что обидел меня, несмотря на мои слова. С другой стороны, так поступил бы любой другой.

— Спасибо тебе.

Мальчик протягивает руку, выпрямляя пальцы. — Я Найл.

— Кайра. — Я беру его за руку.

— Ты возвращаешься? — спрашивает он. — Я здесь раньше не был.

— Нет, — отвечаю я. — Я тоже новичок — в любом случае, новичок здесь. Раньше я работала слугой в доме Низшего Бога, но никогда в таком печально известном месте, как одна из Академий. — Ложь легко слетает с губ.

Облегчение на его лице забавно. Напряжение в его плечах спадает, и он поднимает руку, отпуская мою, и поправляет поношенный галстук, завязанный у горла. У него есть пушок волос под подбородком и вдоль верхней губы, но он недостаточно темный, чтобы считаться растительностью на лице — просто легкий намек на то, что там что-то должно отрасти. Мои губы подергиваются. Как мило и в то же время как грустно. По-моему, он слишком молод, чтобы находиться в таком опасном месте, как это.

— Когда я получил письмо о моем зачисление на службу, моя семья была вне себя от радости, — продолжает он, запинаясь, когда слова срываются с его губ. — Мы никогда не думали, что меня выберут. Я имею в виду, что так много людей подают заявки, но каждый год принимают только определенное количество.

— О? — Я выгибаю бровь. — Почему это?

Он моргает. — Ч-что — почему?

— Как ты думаешь, почему так много людей подают заявки? — Я спрашиваю.

— Ну, конечно, это потому, что мы сможем заставить наши семьи гордиться нами и повысить наш статус, служа таким Божественным Господам.

Господа. Само это слово вызывает во мне мрачное чувство. Бедный Найл не может понять, что на самом деле означает это слово для кого-то вроде меня, но я заставляю себя улыбнуться.

— Я уверена, ты станешь прекрасным пополнением.

Его ответная улыбка яркая и полна ровных белых зубов. Да, очевидно, что он уже работал на Бога. Только люди, которые провели годы рядом с Божествами, могут быть так ухожены. Без сомнения, его приняли из-за привлекательной внешности. Боги, похоже, обожают красивые вещи. На самом деле, стоит лишь бегло оглядеться, чтобы заметить, что большинство ожидающих здесь слуг — люди с выдающейся внешностью. Возможно, оставив свои серебристые волосы в естественном виде, я сделала правильный выбор.

Над толпой раздается громкий хлопок, и тихий гул разговоров почти сразу же прекращается, когда внимание собравшихся во внутреннем дворе обращается к каменным ступеням, на которых стоят мужчина и женщина. Женщина, очевидно, человек. Она красива, но ее возраст где-то между сорока и более, а Божественные Существа редко выглядят так, как будто им перевалило за тридцать.

Она стоит собранная, выпрямившись, со сцепленными перед длинной юбкой руками, пока мужчина рядом с ней делает шаг вперёд и громко обращается к толпе. — Добро пожаловать в «Академию Смертных Богов Ривьера»! Мы гордимся тем, что приветствуем новый урожай Терры в нашей самой Божественной академии.

Я оглядываюсь по сторонам. Урожай — точное слово. Кажется, будто каждого здесь собрали, словно плоды, предназначенные стать ступенями для Смертных Богов, скрытых за этими дверями.

— Многие из вас были специально избраны, чтобы служить следующему поколению Богов, — продолжает мужчина, осторожно приглаживая тонкие каштановые пряди волос, спадающие на кончики ушей, длины которых едва хватает, чтобы прикрыть их. Его костлявое лицо ввалилось в щеках, что только усугубляется яркой натянутой улыбкой, которую он демонстрирует. Его губы невероятно широко растянуты, когда он улыбается нам сверху вниз.

— Как многим из вас известно, Боги спустились из своего Царства Богов сотни лет назад, чтобы жить среди нас, — он широко разводит руки, — своих детей и слуг. Любить и уважать своих Богов — долг и честь каждого смертного, находящегося здесь. В течение следующих четырех месяцев каждому из вас будет отведена комната, в которой могут проживать от одного до трех Смертных Богов — или, как нам нравится называть их здесь, наших собственных Смертных Богов.

Моя шея вытягивается назад, когда я слушаю речь этого человека. Его голос дружелюбен по тону, но слова звучат отрывисто. Наполненные поклонением. Это действует мне на нервы. Тем не менее, я остаюсь неподвижной, сосредоточенно наблюдая за ним и направляя все свое внимание вперед, чтобы не казаться незаинтересованной.

— Для тех из вас, кто здесь новичок, у нас просто есть три правила, — заявляет мужчина, поднимая три пальца. — Мы приветствуем всех вас и предоставим вам форму, питание и пансион, но любой, кто проявляет неуважение к будущему наших великих рас — как Божественных, так и Смертных — пострадает от последствий. — Он делает паузу, его улыбка немного гаснет, когда выражение лица становится более серьезным. Затем, спустя мгновение, он опускает руку и смотрит на женщину рядом с ним. — Мисс Дофин?

Женщина кивает ему и делает шаг вперед, а он пятится. — Как заявил мой коллега, мистер Гейл, есть только три правила, к которым вы должны относиться как к девизу своей жизни в этом учреждении. Во-первых, — она поднимает странный палец, — Боги — самые благословенные из созданий, и их слово — закон. Вы должны относиться к их детям как к высшей власти, если иное не нарушено Божественным Существом. Ни один человек не может противоречить приказу Бога.

Мне приходится бороться за то, чтобы сохранить невозмутимое выражение лица, особенно когда — краем глаза — я замечаю восхищенное лицо Найла, когда он складывает руки и наклоняется вперед. Благоговение на его лице вторит на лицах окружающих меня людей, и каким-то образом мне удается подавить свое отвращение.

— Во-вторых, — говорит мисс Дофин, поднимая второй палец к первому, — вы ни в коем случае не имеете права в течение вашей работы здесь и служения Богам и их детям покидать территорию Академии без позволения. Разрешение не может быть выдано вашими подопечными. Если у вас возникнет такая необходимость, вы можете обратиться ко мне или к мистеру Гейлу.

— Кто вообще захочет уйти? — Я слышу, как Найл бормочет себе под нос.

О Боги, он действительно понятия не имеет. Я слегка качаю головой и переключаю внимание на мисс Дофин, которая готовится обнародовать свое последнее правило. Она поднимает безымянный палец и смотрит поверх толпы. Ее взгляд на мгновение останавливается на мне, и я моргаю, пораженная внезапным вниманием. Моя спина напрягается, и я расправляю плечи, когда встречаюсь с ней взглядом. Она выгибает бровь, а затем говорит.

— Это последнее правило было применено недавно, — объясняет она. — Как только вам назначат ваших подопечных, изменений не будет. Все Терры обязаны жить в тех же зданиях, что и их подопечные, в помещениях для прислуги, независимо от пола. Мы рекомендуем убедиться, что вы удовлетворяете своих Смертных Богов, иначе следующие четыре месяца будут довольно долгими и напряженными для каждого из вас. Любое недовольство вашими подопечными неприемлемо. Вы — земные смертные, удостоенные возможности существовать в том же мире, что и те, кто мог бы поразить вас, но предпочли быть заботливыми и любящими.

Мои внутренности сжимаются от отвращения к ее тошнотворно сладким словам. Ложь. Все это. Я видела, как выглядит так называемая любовь Богов к их смертным слугам. Воспоминание о семье из темницы в регионе Талматии постоянно преследует меня. Хотя мужчина и женщина выжили, и их увезли в Пограничные Земли — где, я надеюсь, они проживут долгую жизнь, — маленький ребенок был жестоко убит бессердечным Богом. Забота, которую они проявляют, это вообще не забота — это тирания. Господство, под которым нам всем так или иначе приходится выживать.

— Здесь, в «Академии Смертных Богов», мы не выгоняем недостойных существ. — Она опускает руку перед собой и сплетает пальцы вместе, прежде чем улыбнуться, отчего ее глаза прищуриваются. Самая устрашающая улыбка, которую я когда-либо видела. Если бы это была просто улыбка, я бы так не беспокоилась. Однако, когда мисс Дофин произносит свои следующие слова, она снова сосредотачивается на мне, и от выражения ее лица в сочетании с заключительной ноткой правила у меня по спине пробегает холодок. — Любой, кто будет пойман на нарушении правил, не будет возвращен в свои семьи. Вместо этого они будут милостиво отправлены в любящие объятия Царства Богов. Однако мы надеемся, что вы готовы остаться здесь, поскольку наши доброжелательные Божественные Существа желают продолжать поддерживать всех, кто пришел поклоняться им и служить им.

У меня отвисает челюсть. Однако вокруг меня раздаются хлопки. Даже Найл аплодирует последним словам мисс Дофин, поскольку возбуждение окружающих меня людей распространяется наружу. Мое сердце бешено колотится в груди. Дофин только что пригрозила им жизнью, если они посмеют перечить Богам или покинуть школу, и, похоже, никто этого не заметил. Нет, вместо этого они, похоже, воспринимают мысль о том, что их — отправят в любящие объятия Царства Богов как благословение. Поднимая руки, я неохотно хлопаю в ладоши, чтобы сохранить притворство, а затем опускаю их обратно, как только аплодисменты стихают.

Массивные двойные двери с гравировкой позади Дофины и Гейла открываются, скрипя под тяжестью. — Сейчас! — Гейл зовет. — Дамы последуют за мисс Дофин, а мужчины последуют за мной, когда мы поведем группу из вас на примерку формы, а затем распределим вам подопечных.

Единой большой волной все движутся вперед, толпясь к ступеням, выстраиваясь позади каждого из старших Терра. Я бросаю взгляд в сторону Найла, когда он слегка смущенно улыбается мне и берет свою сумку.

Когда я смотрю, как он следует за другими мужчинами, у меня возникает очень тревожная мысль. Сколько Терр на самом деле покидают Академию? Если они постоянно находятся в поиске новых, как Найл и я, то что случилось с остальными до нас? Дофина сказала, что никого не выгоняли, так значит ли это, что они ушли добровольно или еще хуже?

Грудь сжимается, но я сдерживаю эмоции, поправляю свою сумку и двигаюсь вперед. Не знаю почему — я только что встретила этого парня, но все же, в моем сердце… Я надеюсь, что он не будет один из несчастных, отправленных в Царство Богов. Я чертовски надеюсь, что они его не убьют.