Ловушка для сердцееда (СИ)

Глава 50. Обед, Смех и Обещание Защиты

Дорога в поместье де Вальтер казалась Леонарду короче обычного. Солнечный свет золотил поля, и на душе пели птицы — тревога после кошмара и письма Армана отступила перед ясной целью. Он ехал не просто на деловую встречу. Он ехал к ней. С миссией. В кармане его камзола лежал подарок — не цветы (хоть сердце и рвалось), а изобретение Анри. Маленькая, изящная «вечная лампа»: внутри латунного корпуса, украшенного тонкой гравировкой, скрывался миниатюрный масляный резервуар и фитиль с особым составом, горевший чистым, почти не мерцающим светом много часов. Анри клялся, что это чудо удобно для чтения по вечерам. Лео видел в этом символ — свет знаний, свет прогресса, который они несли вместе.

Когда карета миновала ворота, Лео затаил дыхание. Поместье графини открылось перед ним, как страница из книги сказок. Не помпезное, как Шато Виллар, но удивительно гармоничное и ухоженное. Аккуратные сады с геометрическими клумбами, переходившие в дивный парк с вековыми деревьями, изящный, но прочный господский дом цвета меда с темными ставнями. Все дышало спокойствием, порядком и… её характером. «Здесь можно добавить фонтан Анри у террасы… улучшить дренаж в дальнем саду… а вот тут — идеальное место для маленькой школы!» — мысленно отмечал он, уже видя возможности.

Елена встретила его на ступенях дома. Как всегда, в траурном платье — тёмно-синем шёлке, подчеркивавшем её бледность и стройность. Вуаль была откинута. И хотя взгляд её оставался холодным, аналитическим сканером, Лео с первого же мгновения уловил нечто новое. Легчайшее смягчение вокруг глаз, едва заметное напряжение губ, сдерживающее… что? Нетерпение? Интерес? Он твердо знал: она была рада его видеть. И от этого знания его сердце взлетело так высоко, что, казалось, вот-вот вырвется из груди. Он был счастлив.

«Граф Виллар», — её голос был ровным, но без прежней ледяной отстранённости. «Добро пожаловать. Благодарю, что нашли время».

«Графиня, честь для меня — быть здесь», — Леонард склонился в безупречном поклоне, чувствуя, как важна каждая деталь. «Позвольте преподнести вам скромный знак… нашего общего интереса к новшествам». — Он протянул маленькую бархатную шкатулку. «Изобретение моего механика, Анри. «Вечная лампа» для чтения. Надеюсь, она принесёт вам пользу».

Елена взяла шкатулку с вежливым любопытством. Когда она открыла крышку, их пальцы соприкоснулись — её кончики в тонкой перчатке коснулись его обнажённой кожи на мгновение, дольше, чем требовала вежливость. Лео почувствовал, как по спине пробежали искры, а щёки предательски вспыхнули. Он смущённо отвёл взгляд.

И тогда он услышал это. Серебристый смех. Лёгкий, искренний, неожиданный. Он поднял глаза и увидел, как Елена смотрит на его смущение с открытой, почти озорной веселостью. В её глазах танцевали искорки настоящего, ничем не омрачённого смеха.

«Граф Виллар», — сказала она, всё ещё улыбаясь, — «вы… краснеете? От простого прикосновения? Это так… неожиданно. И мило».

Её смех был заразителен. Смущение Лео сменилось облегчением, а затем и его собственной, широкой, счастливой улыбкой. Лёд трескался не просто от тепла, а от искры веселья.

«Видимо, ваше присутствие, графиня, обладает не только освежающим, но и согревающим эффектом», — рискнул он парировать, радуясь, что смог ответить шуткой, а не запинкой.

Обед прошёл не просто хорошо, а превосходно. Разговор легко скользил от деталей проекта — где строить школу, сколько детей охватить, как организовать приют для малышей, какие мастера нужны для обучения ремёслам — к нейтральным темам: книгам, новостям из Парижа (осторожно, минуя дворцовые интриги), музыке. Лео был внимателен, точен в предложениях, демонстрировал глубокое понимание не только целей, но и практических сложностей. Он видел, как её настороженность постепенно таяла, уступая место деловому интересу и даже уважению к его компетентности.

«Вы продумали всё до мелочей, граф», — отметила Елена после обсуждения плана питания для детей приюта. «Это впечатляет».

«Опыт Шато Виллар, графиня», — скромно ответил Лео. «И желание сделать всё на совесть. Для ваших людей».

После десерта Елена неожиданно предложила:

«Может, пройдемся по поместью? Я покажу вам те уголки, о которых мы говорили. И вы сможете дать свои… экспертные оценки на месте.»

Сердце Лео забилось чаще. Прогулка! Наедине (почти, слуга шел на почтительном расстоянии).

«С огромным удовольствием, графиня», — ответил он, вставая.

У выхода он, соблюдая все правила приличия, но с затаённым вопросом в глазах, вежливо предложил ей свою руку. Елена замерла на секунду. Её взгляд скользнул по его протянутой руке, потом встретился с его глазами. В её тёмных глубинах боролись привычная осторожность и… что-то новое. Доверие? Наконец, она слегка кивнула и облокотилась на его руку. Легко, почти невесомо, но это был контакт. Доверие. Он почувствовал тонкость её руки даже сквозь ткань камзола и перчатку.

Прогулка стала откровением. Они шли по тенистым аллеям парка, мимо цветущих розовых кустов, вдоль аккуратных огородов. Лео, забыв о нервах, полностью погрузился в свою роль. Он указывал, комментировал, предлагал:

«Вот здесь, у старого дуба, графиня, идеальное место для беседки. Уединённо, тенисто. Отличное место для чтения».

«А этот склон… Видите, как застаивается вода после дождя? Простой дренажный канал решит проблему. Мои люди могут помочь».

«Это здание конюшни? Просторное, но… Если перенести конюшни чуть дальше, в это крыло можно перенести мастерские для школы. Света достаточно».

Он говорил не ради лести, а с искренним желанием помочь, улучшить её мир. Он старался показать не только знания, но и надёжность. Что он видит проблемы и знает, как их решить. Что он — защита от невзгод, будь то плохой дренаж или… более серьёзные угрозы. Он ловил её взгляд, стараясь вложить в свои слова и жесты это послание: «Я здесь. Я с тобой. Я не подведу.»

Елена слушала внимательно, задавала уточняющие вопросы, кивала. Лео видел, как она отмечает его компетентность, его спокойную уверенность, его искреннюю заинтересованность в успехе их общего дела. В её глазах читалось не только одобрение, но и растущее доверие.

Прогулка подошла к концу слишком быстро. Солнце клонилось к закату, окрашивая поместье в тёплые золотые тона. У крыльца Лео остановился. Пора было возвращаться.

«Графиня», — сказал он, отпуская её руку (как ему не хотелось это делать!) и глядя ей прямо в глаза. «Этот день… был невероятно продуктивным и важным для меня. Я в восторге от наших планов. На следующей неделе я привезу мастеров и начнем воплощать их в жизнь. Обещаю, всё будет сделано наилучшим образом».

Он взял её руку, поднес к губам. Его поцелуй был легким, почтительным, но в нем была вся его решимость, вся его зарождающаяся нежность.

«До скорой встречи», — прошептал он.

«До скорой встречи, граф Виллар», — ответила Елена, и в её голосе, обычно таком ровном, прозвучала едва уловимая теплота. — «Я жду ваших мастеров».

Лео сел в карету. Когда она тронулась, он выглянул в окошко. Елена всё ещё стояла на ступенях, силуэт её был стройным и немного одиноким на фоне большого дома. Он помахал ей рукой. Она чуть склонила голову в ответ.

Карета выехала за ворота. Лео откинулся на спинку сиденья. Настроение было отличным. Лучше, чем отличным. Оно было наполнено светом, теплом и непоколебимой уверенностью. Он видел её смех. Чувствовал её легкую руку на своей. Видел доверие в её глазах. Слышал тепло в её прощальных словах.

Тревога о политических играх Версаля не исчезла. Но теперь она казалась не всепоглощающей тенью, а вызовом, который он был готов принять. Он справится. Он построит ей школу и приют. Он станет рядом. Он будет тем оплотом надёжности и защиты, который ей нужен. Он растопит лёд не натиском, а теплом своей искренности и дел. И когда придет время выбирать, она выберет его. Он верил в это. Солнце садилось, окрашивая небо в багрянец, а в сердце Леонарда де Виллара светила новая, яркая звезда надежды и решимости. Дорога к Ледяному Сердцу была открыта, и он шёл по ней не как проситель, а как рыцарь, готовый защищать свою королеву.