Ловушка для сердцееда (СИ)

Глава 45. Земли, Письма и Ледяная Оттепель

Утро после бала встретило Шато Виллар непривычной тишиной. Величественный замок, еще недавно гудящий, как перегруженный сервер, теперь напоминал систему в режиме ожидания после успешного завершения сложной операции. Леонард спустился к завтраку, чувствуя приятную усталость в мышцах и странную легкость на душе, несмотря на ночной кошмар с Лией. Призрак прошлого был грозным предупреждением, но не мог затмить главного: Она пришла. Она танцевала. Она заинтересовалась.

За столом его ждал Арман. Кузен поглощал омлет с видом человека, сосредоточенного на внутреннем монологе. Когда Леонард сел, Арман лишь кивнул, избегая прямого взгляда. Воздух между ними был наполнен невысказанным. Земли Ла Шене. Подарок, который Арман воспринял как подачку, унижающую его гордость.

Завтрак прошел в почти полном молчании, нарушаемом лишь звоном приборов. Когда Арман отпил последний глоток кофе и отодвинул стул, Леонард поднял глаза.

«Готов к отъезду?»

«Да», — ответил Арман коротко. Он встал, поправил камзол. Его лицо было непроницаемым, но в глазах читалось напряжение. — «Спасибо за… гостеприимство. И за бал. Элоиза была в восторге».

Леонард тоже встал. Они стояли друг напротив друга в просторной столовой, солнечные лучи выхватывали пылинки в воздухе.

«Арман», — начал Леонард, выбирая слова. — «О Ла Шене… Я не хотел унизить. Я…»

«Знаю, что ты хотел, Леонард», — перебил Арман, голос его был низким, сдавленным. «Ты хотел сделать «хорошо». Как всегда. Но понимаешь ли ты, как это выглядит? Бедный кузен Арман, вот тебе земли, становись человеком»? — В его глазах вспыхнула обида, и Лео отчетливо увидел, как кузен сжимает кулаки, буквально борясь с желанием хорошенько врезать ему за этот «широкий» жест. «Я не нищий. Я не просил милостыни».

«Это не милостыня!» — возразил Леонард, стараясь сохранить спокойствие. «Это инвестиция. В тебя. В твои идеи. В будущее, которое ты построишь сам. Ты заработал это сторицей, Арман. Не как нищий, а как брат, который не бросил меня в самые темные времена. Ты думаешь, я забыл? Забыл, как ты вытаскивал меня из кабаков, как сидел у моей постели, когда врачи разводили руками? Забыл, как терпел мое «безумие» после падения? — Он сделал шаг вперед. «Ла Шене — это не плата за прошлое. Это трамплин в твое собственное будущее. Возьми его. Построй там то, о чем мечтал. Докажи всем, включая себя, на что ты способен. Без оглядки на мое имя».

Арман смотрел на него, гнев медленно таял, сменяясь сложной смесью стыда, признательности и все еще живой гордости. Он резко выдохнул.

«Ты чертов… манипулятор, Леонард», — процедил он, но без прежней злости. В углу его рта дрогнуло что-то, почти похожее на улыбку. «Ладно. Трамплин, так трамплин. Но знай — это мой проект. На моей земле. Я буду делать там то, что считаю нужным».

«Именно так, кузен», — Леонард протянул руку. «И я знаю, ты преуспеешь. Герцог де Ламбер уже ждет твоего визита во вторник. Не опозорь нас.»

Арман крепко пожал протянутую руку. В этом рукопожатии было все: и не до конца сглаженная обида, и братская солидарность, и вызов будущему.

«Постараюсь», — хмыкнул Арман. Он развернулся и вышел, направляясь к поджидавшей его карете, увозившей его в новую жизнь — графа де Ла Шене.

Леонард проводил его взглядом, чувствуя облегчение. Самый сложный разговор был позади. Он вернулся к недопитому кофе, когда в столовую вошел Пьер с серебряным подносом, заваленным письмами.

«Утренняя почта, месье граф. Много… откликов на бал.»

Леонард взял стопку. Большинство конвертов были богато украшены гербами — благодарности, восторженные отзывы. Он пробежал глазами несколько — теплые слова от герцога де Ламбера, маркиза де Ронсака, других влиятельных гостей. Уголки его губ дрогнули в улыбке. Репутационный капитал: стабильный рост.

Но несколько писем выделялись — более скромные конверты, пахнущие слишком навязчивыми духами. Письма от бывших любовниц? Он вскрыл одно наугад:

«Дорогой Леонард! Бал был восхитителен, как и всегда все, что ты делаешь! Как же давно мы не виделись! Я так скучаю по нашим… беседам. Ты совсем забыл свою маленькую Клару?..»

Другое:

«Лео, солнышко мое! Слухи о твоем перерождении явно преувеличены, раз ты устраиваешь такие фейерверки! Когда же ты навестишь? Моя дверь всегда открыта…»

Леонард почувствовал приступ тошноты. Этот слащавый, претендующий на интимность тон… Напоминание о том, кем он был. О той пустоте, что стояла за его прежними «победами». Он не стал читать дальше. Спокойно, но с отвращением, он взял письма Клары и других «маленьких» и «солнышек» и разорвал их пополам, затем еще и еще, пока от них не остались лишь клочки бумаги. Он бросил их в камин, где они тут же вспыхнули ярким, но быстро угасшим пламенем.

«Пьер», — обратился он к мажордому, чье лицо оставалось бесстрастным. «Если от этих… дам», — он кивнул на пепел в камине, — «придут новые письма, они возвращаются отправительницам нераспечатанными. Без комментариев. Если же они проявят настойчивость… Напишите им от моего имени. Коротко и холодно. Что граф Виллар, вследствие перенесенной тяжелой болезни и амнезии, не сохранил воспоминаний о прошлых… знакомствах. Что он не держит на них зла, но и не желает возобновлять какое-либо общение. Настоятельно просит оставить его в покое».

Пьер слегка склонил голову. В его глазах мелькнуло что-то — может быть, уважение? Или просто удовлетворение от четкой инструкции.

«Будет исполнено, месье граф. Точно и без промедления».

«Отлично».

Следующее письмо на подносе было написано твердым, узнаваемым почерком. Конверт из плотной, дорогой бумаги с гербом д’Эгринья. Тетушка Элиза. Леонард почувствовал, как сердце екнуло. Последняя их встреча закончилась громом разбитого фарфора и вечным проклятием. Что теперь? Новые упреки? Официальное отречение?

Он вскрыл конверт. Письмо было кратким, как удар шпаги:

«Леонард. Приезжай сегодня к пяти на чай. Э. д’Э.»

Ни «дорогой племянник», ни «с любовью». Но и не «выродок» или «ничтожество». Просто приказ. Леонард вздохнул. Система: Входящий вызов от «Маркизы_дЭгринья». Статус: Критический. Риск: Высокий. Отступать было некуда.

Карета Леонарда подъехала к особняку маркизы ровно в пять. Его встречали с ледяной вежливостью. Провели в малый салон, где уже был накрыт чайный стол. Маркиза Элиза д’Эгринья сидела в своем кресле, как королева на троне. Ее лицо было бесстрастной маской, но в глазах, когда они упали на Леонарда, не было прежней ярости. Был… холодный расчет? Оценка?

«Садись, Леонард», — произнесла она, не предлагая поцелуя в щеку, не улыбаясь. Ее голос был ровным, как поверхность замерзшего озера.

Он сел, чувствуя себя на экзамене. Они минуту молчали, пока слуга наливал чай. Маркиза взяла свою фарфоровую чашку, не спеша отхлебнула.

«Твой бал», — начала она наконец, ставя чашку на блюдце с едва слышным звоном. «Был… адекватен. Ничего постыдного для имени Виллар. Освещение этого твоего механика… вычурно, но впечатляет. Гости довольны».

Леонард кивнул, не зная, что сказать. Похвала? Констатация?

«А та вдова… де Вальтер», — продолжила маркиза, и ее голос не дрогнул на этом слове. Она посмотрела на Лео прямо. «Она присутствовала. Я с ней беседовала».

Леонард замер, боясь пошевелиться, боясь спугнуть этот момент.

«И?» — выдавил он.

Маркиза снова отхлебнула чаю, ее взгляд стал отстраненным, будто она вспоминала что-то.

«Она не так плоха, как я думала», — произнесла она наконец, и это прозвучало как гром среди ясного неба. «Умна. Сдержанна. Чувствуется… глубина. Не пустая кукла. Разговор с ней был… интересным. Неожиданно». — Она сделала паузу, ее взгляд снова сфокусировался на Леонарде. В нем читалось что-то новое — не одобрение, но… признание факта? «Она держится с достоинством. Настоящим. Не напускным».

Леонард почувствовал, как камень свалился с души, но сомнение оставалось. Куда она клонит?

«Я рад, тетушка, что вы… нашли ее достойной собеседницей», — осторожно сказал он.

Маркиза фыркнула, но без прежней злобы.

«Достойной собеседницей — да. Но женой?» — Она снова посмотрела на него, и в ее взгляде было все то же старое неодобрение, но уже без бешенства. Оно смешалось с холодной практичностью. «Ты упрям, Леонард. Глупо упрям, как твой отец. И твоя угроза насчет рода…» — Она махнула рукой, словно отгоняя назойливую муху. «Глупа и оскорбительна. Но…» — Она отставила чашку и сложила руки на коленях. Ее поза излучала непререкаемый авторитет. «Род Вилларов не должен пресечься на тебе. Это неприемлемо. Твоя мать…» — голос ее дрогнул на мгновение, — «…не простила бы мне этого».

Она замолчала, глядя куда-то мимо него. В салоне повисла напряженная тишина. Леонард не дышал.

«Так и быть», — произнесла маркиза наконец, и ее слова упали, как тяжелые камни. «Чтобы род Вилларов не закончился на тебе, Леонард…» — Она посмотрела на него, и в ее ледяных глазах читалась непоколебимая решимость, смешанная с величайшей неохотой. «Я помогу тебе. С этой… вдовой де Вальтер».

Леонард почувствовал, как земля уходит из-под ног. Он не ожидал этого. Совсем. Он ожидал новых упреков, холодного приема, возможно, вечного изгнания. Но не… помощи. Он был растерян до глубины души. Его внутренний процессор завис, пытаясь обработать этот невероятный поворот.

«Тетушка… я…» — он запнулся, не находя слов. Благодарность? Недоверие? Осторожная надежда? Все смешалось. «Я… не знаю, что сказать. Спасибо. Большое спасибо».

Маркиза кивнула, как будто принимая дань, а не благодарность.

«Не благодари раньше времени. Помочь — не значит одобрить. Но я дала слово твоей матери беречь тебя. И имя Виллар. Так что…» — она поднялась с кресла, сигнализируя, что аудиенция окончена, «…мы действуем. Я пришлю тебе весточку. Будь готов. И, Леонард?» — Она остановила его у порога своим ледяным взглядом. «Если ты осрамишься, если эта затея окончится скандалом… Помощь превратится в самое суровое наказание. Ты понял?»

«Понял, тетушка», — ответил Леонард, глубоко склонив голову. В его голосе звучало уважение и… осторожное доверие к ее железной воле. Протокол «Маркиза»: Статус — КРИТИЧЕСКИ ИЗМЕНЕН. Уровень угрозы снижен до «Контролируемый риск». Получен неожиданный ресурс: Поддержка.

Он вышел из особняка маркизы, ощущая мир перевернувшимся. Гроза миновала. Более того — на его сторону встал самый грозный и непредсказуемый союзник. Ледяная стена тетушки Элизы дала трещину, и сквозь неё пробился луч невероятной возможности. Теперь у него был не только шанс, но и мощная поддержка в его стремлении к Елене. Осталось только не упустить его. И разгадать ту тайну, что скрывалась за её ледяным взглядом. Надежда, яркая и тревожная, зажглась в его сердце с новой силой. Игра продолжалась, но правила внезапно изменились в его пользу.