Ловушка для сердцееда (СИ)

Глава 23. Семена Знаний и Сердце Служанки

Утро в Вилларе началось с непривычно оживленного завтрака. К привычному дуэту Леонарда и Армана присоединился Франсуа Леруа. Учитель выглядел отдохнувшим, его глаза за очками с любопытством скользили по столовой — просторной, светлой, без вычурной роскоши, но с добротной мебелью и видом на начинающий просыпаться сад.

«Надеюсь, вы хорошо отдохнули, месье Леруа?» — спросил Леонард, наливая кофе.

«Неожиданно хорошо, месье граф, — улыбнулся Леруа, отламывая кусок еще теплого хлеба. — Тишина ваших владений… она не давит, а настраивает. Совсем иное ощущение после Парижа.»

«Тишина? — фыркнул Арман. — Подождите, пока Жак не начнет воплощать свой амбарный проект. Уверен, звук молотка станет нашим утренним гимном.»

Леонард улыбнулся. Мысль о юном изобретателе грела душу.

«Прекрасный гимн, Арман. Знак жизни и прогресса.»

Он повернулся к Леруа.

«Месье Леруа, прежде чем вы погрузитесь в бумаги и знакомство с вашими новыми учениками, я хотел бы показать вам поместье. Дать почувствовать контекст, в котором предстоит работать.»

Леруа охотно согласился. Вскоре они шагали по утренней прохладе владений Виллара. Леонард вел учителя не как важного гостя, а как будущего соратника — туда, где кипела настоящая жизнь.

Они подошли к стройке школы. Стены уже поднялись выше человеческого роста, каркас крыши угадывался в лесах. Старый Мартен, увидев графа, отдал распоряжения подмастерьям и подошел.

«Доброе утро, ваша милость! Идет по плану. К зиме под крышу встанем.»

«Отлично, Мартен. Это месье Леруа, наш новый учитель. Он будет здесь сеять разумное, доброе, вечное.»

Мартен смерил Леруа взглядом плотника, оценивая прочность, и кивнул с одобрением.

«Значит, школа не просто стены. Дело будет. Добро пожаловать, месье.»

Леруа поклонился.

«Благодарю вас. Ваши руки строят храм знаний. Это почетно.» Он обвел взглядом стройплощадку, уже представляя себе классы. «Великолепный замысел, месье граф. Просторно, свет должен падать хорошо…»

«Занятия начнутся здесь, как только будет готова хотя бы одна большая комната и будет тепло, — пояснил Леонард. — До этого момента Мари и Жак будут заниматься с вами в моем доме. Я выделю вам кабинет или светлую комнату на первом этаже.»

Леруа кивнул, обдумывая временное учебное пространство. Потом его взгляд упал на пустующий участок земли рядом со стройкой школы.

«А это…?»

«Пока пустует, — сказал Леонард. — Но я подумываю… Вам же нужен будет свой дом? Не в господском доме постоянно жить. Что если построить здесь, рядом со школой? Удобно для вас, и вы всегда будете в центре вашего… царства знаний.»

Предложение застало Леруа врасплох. Собственный дом? Рядом со школой? Это был не просто жест щедрости — это было доверие, признание его роли как центральной фигуры. Учитель снял очки, протер их.

«Месье граф… Это… это больше, чем я мог ожидать. Дом учителя рядом со школой… Это символ. Символ того, что знание здесь — не временный гость, а уважаемый хозяин. Я… глубоко тронут.»

«Благодарите успехами ваших учеников, месье Леруа, — улыбнулся Леонард. — Дом спланируем вместе. Чтобы вам было удобно и работать, и жить.» Он видел искреннюю радость в глазах учителя — еще один человек, чья жизнь обретала новый смысл в Вилларе.

Пока они обходили мельницу (где гордый мельник, отец Жака, показал новый жернов) и свежеукрепленный участок дороги, Леруа наблюдал. Он видел, как крестьяне здоровались с графом — с уважением и теплотой. Видел результаты его распоряжений. Видел порядок и цель.

Вернувшись к дому к обеду, Леонард представил Леруа Мари и Жаку. Юноши стояли в кабинете, стараясь выглядеть спокойными, но волнение читалось в их глазах. Жак даже попытался смахнуть невидимую пылинку с кафтана.

«Мари, Жак, — представил их Леонард. — Это месье Франсуа Леруа, ваш учитель. Его знания и опыт огромны. Месье Леруа, мои юные помощники: Мари, чей ум остёр, как перо, и Жак, чья смекалка уже приносит пользу поместью.»

Леруа поздоровался с ними не как сеньор со слугами, а как наставник с подмастерьями. Его взгляд был внимательным, оценивающим, но не холодным. Он задал пару вопросов — не для проверки, а чтобы понять их кругозор. Услышав о проекте Жака с амбаром, учитель оживился.

«Практическая механика! Прекрасная отправная точка для изучения физики, молодой человек! А ваши отчеты, мадемуазель Мари, уже показали мне вашу четкость мысли. Начнем после обеда?»

Энтузиазм учителя был заразителен. Мари улыбнулась, Жак засветился. Леонард оставил их, довольный началом.

Он уединился в своем кабинете, разбирая бумаги. В дверь осторожно постучали.

«Войдите.»

На пороге стояла Жизель. Ее руки теребили фартук, но взгляд, обычно опущенный в присутствии графа, сегодня был смелее, полный решимости. Леонард вспомнил их разговор — его мягкий, но твердый отказ и ее еще большую, сдержанную преданность. В ее глазах читалась надежда и страх отказа.

«Месье граф… Простите, что беспокою…»

«Ничего, Жизель. Что случилось?»

Она сделала глубокий вдох.

«Месье граф… я… я видела, как вы привезли учителя. Для Мари и Жака. И… я слышала, что будет школа. Для всех…» Она замолчала, с трудом подбирая слова. «Я… я не умею толком читать. Только самые простые слова. И писать… коряво. Мне стыдно. Но… но я хочу научиться! Очень хочу! Если… если можно…» Она запнулась, губы дрогнули. «Можно ли… мне тоже? Учиться? Когда школа откроется? Я буду заниматься после работы, вечером, я не помешаю!»

Леонард смотрел на нее. В ее глазах горел тот же огонь, что зажегся в Жаке — огонь надежды и желания изменить свою жизнь. Он вспомнил свои слова о том, что школа — для всех, кто проявит желание. Жизель явно проявляла желание.

«Жизель, — его голос был мягким, но твердым. — Конечно, можно. Более того — это замечательно! Стремление к знаниям всегда похвально. Ты молодец, что решилась попросить.» Он видел, как ее лицо озарилось от этих слов. «Когда откроется школа, ты будешь одной из первых учениц в вечерней группе. А пока… — он улыбнулся ободряюще, — я поговорю с месье Леруа. Думаю, он сможет найти для тебя время пару раз в неделю, чтобы дать самые основы. После твоих основных обязанностей.»

Лицо Жизель озарилось такой радостью и благодарностью, что стало почти прекрасным.

«О, месье граф! Спасибо вам! Большое-большое спасибо! Я… я не подведу вас!»

Она чуть не сделала реверанс, но сдержалась, лишь сияя на него счастливым, безмерно преданным взглядом, прежде чем быстро выскользнуть из кабинета. Леонард знал — его мягкое поощрение лишь разожгло пламя ее чувств, но он не мог отказать в таком важном деле из-за этого. Стремление к знанию было свято.

Ужин в тот день был особенно теплым. Арман шутил, Леруа, слегка уставший, но явно довольный первым занятием, делился впечатлениями.

«Мадемуазель Мари обладает замечательной логикой и способностью к систематизации, — докладывал он Леонарду. — А молодой Жак… его ум работает удивительно практично. Он задает вопросы «как это работает?» и «как это улучшить?» — это бесценно! Они оба очень перспективны и жаждут знаний.»

Он отхлебнул вина.

«А ваша служанка, мадемуазель Жизель… она подходила ко мне после занятий. Скромно, но с той же решимостью, что и утром к вам. Ее тяга к знаниям искренна и похвальна. Я с радостью помогу ей с азами.»

Леонард кивнул.

«Я дал ей разрешение. Вечерние занятия в школе потом, и ваше время сейчас для основ.»

«Совершенно верно, — согласился Леруа. — Хотя… — он немного помолчал, — ее природный ум, возможно, не столь остёр и быстр, как у Мари или Жака. Но упорство и горячее желание — это тоже великая сила. И она заслуживает шанса.»

Леонард согласился. Не все должны быть гениями. Важно дать каждому возможность стать лучше.

На этой ноте — надежды, новых начинаний и тихого удовлетворения — все разошлись. Леонард стоял у окна своего кабинета, глядя на первые звезды. В голове мелькнул образ женщины с теплыми глазами и сильными руками. Увидит ли она то, что строю? Поймет ли? Воскресный обед у Ламбер приближался. Но сейчас, в тишине своего дома, среди людей, которым он давал шанс, Леонард чувствовал глубокое спокойствие. Он сеял семена. Семена знаний, семена перемен. И первые ростки — Жак, Мари, даже Жизель — уже пробивались к свету, обещая будущий урожай для Виллара.