«Персефона». Дорога в ад

Глава 6 «Леденящий». «Братство щенков»

Лес-Лесард, конечно, преувеличил, когда сказал, что стартовать нужно немедленно.

«Угон» планировался полуофициальный. Наследнику дома Сапфира никто не запрещал пользоваться катером для прогулок.

Ночью это как раз привлекло бы нездоровое внимание слуг или ординарцев эрцога Локьё. А до рассвета времени хватало, чтобы собраться, например… на пикник на какой-нибудь симпатичной Джанге.

Милейшая планета… Или лучше Ла-Анамель? Лежит ближе, зато постоянные обрывы и помехи связи… За три дня, глядишь, и не хватятся…

Если, конечно, сам эрцог не озаботится местонахождением наследника. Но зачем ему вот прямо-таки следить, верно?

Своего катера у Леса не было. Он не удосужился попросить об этом Локьё.

Эберхарду же регент подобную роскошь запретил. У парня в анамнезе имелся коварный дядя, и Линнервальд не хотел, чтобы возникла сама возможность тайного контакта.

Однако, в отличие от равнодушного к пилотированию Леса, Эберхард много учился и летал уже довольно сносно. Хотя и под присмотром охранников.

А вот у Рао личный катер имелся. И гораздо мощнее стандартного. Да и пилотом он был очень приличным — знатные грантсы не любят челядь, не так воспитаны. Но посвящать в такие рискованные планы ещё одного наследника?

Рао согласится, конечно. Но это не дело — так подставлять хорошего друга, — решил Лес. Это Эберхард остро нуждался в смене повестки — у Рао и так всё было отлично.

По меркам Граны парень считался практически взрослым, ему пора было думать о власти и о возрождении своего Дома.

Момент, чтобы поставить ребром вопрос разбитого камня дома Обсидиана мог оказаться благоприятным для Рао. Менялся мир, делили границы — отчего не рискнуть? И мальчишеские авантюры тут совершенно не в тему.

Лес прекрасно понимал: задуманное — авантюра. Но… А что ещё было делать?

Линнервальд и так загнобил Эберхарда. Никуда не пускал, даже катер не позволял иметь, гикарби без зубов. Пришлось креативить.

Сам Эберхард, без подсказки, никогда бы не додумался отправиться в путешествие к родовым корням.

Он так огрёб во время «путешествий» с дядей и в алайском плену, что бледнел от одной мысли о побеге. Лес видел. Но понимал: наследнику нужно преодолеть страх, если он действительно намерен стать эрцогом.

Парни вернулись на первую палубу крейсера и потихоньку начали сборы.

Разумнее всего было послать стандартные заказы на кухню и склад. Провизия на три-четыре дня, необходимые для пикника вещи…

Локьё не считал разумным зажимать наследника слишком сильно, и разрешение на полёт не требовалось. Полётное задание так или иначе придётся визировать в навигационной службе крейсера, зачем ещё и отпрашиваться?

Тем более, что Ла-Анамель — в каких-то десяти единицах, если не считать сам прыжок. Вот только предполагалось, что Лессард возьмёт пилота и охрану. Как обойти это условие?

Пока Лес накидывал планы, развернув перед собой голограмму корабельного ангара, Эберхард, оценив наконец весь масштаб задуманной операции, впал в ужас.

Он уже видел себя заблудившимся в бездонном космосе. Ему казалось, что выхода нет, что они погибнут. Или, что ещё хуже — их хватятся тут же, на «Леденящем», и будет не побег, а позор.

Но как отступить, ведь он уже дал согласие?

Эберхард сидел в кресле в личных апартаментах Леса, вцепившись в подлокотники так, что пальцы терялись в белизне обивки. Ждал: вот сейчас приятель смахнёт голограмму и скажет: «Нет, не выходит».

Но Лес сказал:

— Сделаем так. Я оправлю заявку на полёт, который состоится, например, послезавтра. Получу галочку визы. А для того, чтобы без проблем покинуть крейсер, в техническом варианте заявки, который остаётся у дежурной группы ангара, проставлю другую дату. Никто не станет сравнивать заявки. Техникам плевать, куда мы летим и кто за пультом — ты или наш пилот. Заявка будет одобрена, остальное — не их дело.

— А если ошибку заметят? — просипел Эберхард пересохшим горлом.

— Да ну, кто будет вчитываться? Прокатит!

Лес заулыбался, и Эберхард, глядя в радостное лицо приятеля, не смог сказать то, что каталось на языке: «Давай бросим эту дурацкую затею? Нас же поймают прямо в ангаре!»

— Да успокойся ты, — Лес прекрасно видел, как сильно побледнел Эберхард. — Найдут ошибку — скажем: «Ой, простите, косяк. То-то думаем — почему пилоты не явились?»

Он рассмеялся, показывая острые, как у Рао, зубы.

Эберхард кивнул почти против воли. Ну, действительно, а чего бояться? Хотели прогуляться, перепутали даты… Их завернут, и они слетают потом на Ла-Анамель, с пилотами и охраной.

Никакого побега. Просто техническая ошибка.

Собираться сразу стало легче.

Парни написали запрос на кухню и на склад. Велели всё доставить этим же утром. Собрали кое-какие мелочи, нужные в дороге.

Эберхард к концу ночи так успокоился и расслабился, что даже задремал в кресле — Лесу пришлось его будить.

После завтрака всё было готово: консервы, лётные комбинезоны, лодка, палатка, два акваланга — Лес взял их для маскировки. Он велел обслуге крейсера забросить снаряжение на один из катеров, даже проверять не стал.

А потом парни позавтракали — задумчиво и без особого аппетита. Как бы промежду прочим спустились в ангар и… забрались в катер.

Вещей они взяли с избытком — часть из них не поместилась в багажное отделение и была пристёгнута в хвосте салона — спальные мешки, разборная лодка.

— Если вдруг прародину затопило, поплаваем на лодочке, — пошутил Лес.

Он отправил «испорченное» полётное задание навигационной группе ангара, и… Тут же получил допуск! Никаких вопросов к ним не возникло!

— Ну что, поехали? — радостно спросил Лес, устраиваясь позади водительского сидения. — Садись вперёд, ты будешь пилот!

Эберхард сел на единственное переднее сидение: в катере два пилота — ненужная роскошь, пристегнулся… Тут его и накрыло.

Наследнику дома Аметиста пока не нужно было нечего делать — дежурный навигатор сам вывел бы катер из ангара «Леденящего». Но лицо у парня стало таким белым, что пожилой мужчина в форме навигатора озабоченно спросил с голоэкрана:

— Всё в порядке? Может, вам лучше взять сегодня дежурного пилота, господа?

Лес-то понял, что мужик предложил это на автомате, а вот Эберхарда фраза окончательно заморозила. И навигатор это заметил.

— Я сейчас свяжусь с медблоком… — начал он.

Лес вздохнул. Он не любил применять силу, но выхода не было.

Наследник переключил связь на себя, посмотрел навигатору в глаза, сковывая его внимание, сжал зубы, словно раскусил карамельку, поморщился — такой быстрый контроль был болезненным для обоих.

Эберхард вздрогнул, он понял, что происходит.

— Руки подними так, чтобы я видел, — тихо-тихо сказал навигатору Лес. — Молодец. Теперь возьми катер на луч, выведи в шлюз. Всё в порядке. Обычная прогулка. Ты сопроводил катер из ангара. Штатная ситуация.

Навигатор растерянно кивнул, глядя на Леса остекленевшими глазами, катер поднялся, пойманный стартовым лучом. Хлюпнул и заурчал шлюз…

Гипнотический голос Леса подействовал и на Эберхарда, вытаскивая его из ледяной глыбы. Из глаз потекли слёзы, но дышать стало легче.

— А ты не боишься, что психическое насилие изменит рисунок паутины? — спросил Эберхард.

— Управление прими, — отозвался Лес. — Чего расклеился? Ну, изменит, не отступать же теперь из-за этого? Я старался сильно его не мять. Может, и не заметит никто. И вообще — победителей не судят. Полдела сделано — мы уже в открытом космосе. Давай как договаривались: стартуем на автоматике к Ла-Анамели, а уже оттуда — к ближней развязке. И только там ложимся на оговорённый курс. На вот…

Лес протянул Эберхарду стакан-контейнер с тонизирующим напитком.

Тот глотнул на автомате, понял, что это сроду не энергетик, но было поздно. В голове прояснилось, страх отступил.

— Это что? — спросил он.

— Боевой транквилизатор. Самый типовой, у Линдона выпросил, — пожал плечами Лес. — Поехали, пилот! Надо было сразу тебе налить.

Эберхард глотнул ещё раз, закашлялся, подавившись воздухом. Лицо его покраснело, руки ожили и заскользили над пультом.

Управление катером гораздо проще такого же в боевой шлюпке. Большая часть операций автоматизирована. Загрузил полётное задание, активировал двигатели, вошёл в разгон и можешь хоть спать.

Дальше управление примет автоматика. Она введёт катер в зону Метью и выведет из неё. Пилот там нужен только как «активная нервная система», импульс, передающий сигнал на псевдоживые эксполяторы.

К сожалению, без живой начинки выйти из прокола или прыжка, как его ещё называют, практически невозможно.

Полёт через зону Метью без живого пилота в чём-то сродни коме, когда ретикулярная формация* повреждена и не может пробудить мозг от долгого сна.

Пилот в катере — это и есть такая ретикулярка. Он должен подать системам сигнал «мы есть», а дальше они уж как-нибудь сами.

Вот только шлюпка выходит из прокола, как готовый к бою солдат, а катер — как заспанный подросток, отчаянно нашаривающий коммуникатор. Ну так Лес с Эберхардом и не сражаться летят, верно?

Когда катер вынырнул у Ла-Анамели, Лес расхохотался.

Эберхард был уже вполне бодр и весел, чувство опасности у него притупилось, но хохотать?

— Ты чего? — спросил он приятеля.

— Так ведь держит! — отозвался Лес. — Прикинь, я снова могу летать!

— А ты не мог? — изумился приятель. — Но мы же с тобой летали уже?

— Мог, — кивнул Лес. — Предварительно накачанный нейротониками и прочей дрянью. Обе ноги у меня выращенные, там всё как бы в порядке, но нейроны… Они идут к ногам от самого мозга, через всё тело. Они всё время сбивались на мысль, что ног у меня нет. Домато, врач Ания, говорил мне, что рано или поздно это пройдёт. Что сосуды перестанут топорщиться во мне, как ежиные иглы. И ты представляешь — эта проклятая конфирмация! По мне собирали четыре консилиума — наследник Дома не может быть жалкой развалиной. И всё получилось! Так что польза от ритуалов всё-таки есть. Я — лечу, понимаешь ты, а?

Эберхард потрясённо смотрел на Леса.

— Так ты не был даже уверен, что перенесёшь такое сложное путешествие? Нам же по схеме теперь — пять раз прыгать!

Но Лес только весело сверкнул зубами.

— Учись рисковать, наследник, — он дотянулся сзади и хлопнул Эберхарда по плечу. — Если ты не влетишь в этот мир с разгона — он не прогнётся.

— А как вообще вышло, что ты остался без ног? — спросил Эберхард.

Ему сейчас было плевать на условности. Да, они договаривались не обсуждать это, но транквилизатор призывал забить на всё. И на прошлые обещания — тоже.

Лес фыркнул. У него тоже бурлило в крови — но от естественного родного адреналина.

— Ну ладно, слушай, — сказал он. — Но расскажешь кому — убью.

*Ретикулярная формация — комплекс нервных структур мозга, играющий важную роль в регуляции сна и бодрствования. Кома возникает, когда ретикулярная формация нарушается или повреждается, и мозг больше не может реагировать на внешние стимулы.