«Персефона». Дорога в ад

Глава 3 «Леденящий». Общая каюта. «Братство щенков»

— Ну вот чего ты опять завёлся? — спросил Лес. Тощий, вихрастый и загорелый, он легко умещался в стандартном кресле вместе с ногами.

Они с Эберхардом и Рао засиделись в общей каюте «Леденящего» за полночь.

Сначала сонно молчали, смотрели документалку про то, как патрульные корабли Содружества гоняются за пиратами.

Потом Рао начал донимать Леса расспросами про конфирмацию* и, не добившись ответов, уснул. Лес тоже начал было дремать, но тут Эберхарда прорвало.

Причины были. Леса (Лесарда Локьё) утвердили на днях как действительного наследника Дома Сапфира.

Он официально вступил во вторую стадию совершеннолетия с правом совершать сделки от лица Дома и подписывать бумаги собственным именем. (Что никак не мешало ему носить слишком короткую для аристократии стрижку, лыбиться по-плебейски, показывая острые, как у грантсов, зубы, и в грош не ставить своё происхождение.)

А вот Эберхарда, хоть возраст ему вполне позволял, не допустили до процедуры вхождения в Дом. Его регент и опекун, Линнервальд, вроде бы смирился, что мальчишка крови предателя Имэ останется официальным наследником Аметиста. Но о конфирмации даже слушать не ничего хотел.

Эберхарду не повезло вдвойне — отказ мучал его и сводил с ума.

Наследник дома Аметиста так же сильно жаждал атрибутов власти, как Лесу, наследнику дома Сапфира, было плевать на них с самого высокого дерева.

«Лесу хорошо, — вертелось в голове у Эберхарда. — У него есть это прóклятое Белыми умение — не думать о ритуалах и символах, жить, „как стекло, чтобы даже солнце оставляло пятна только на теле“. Ведь это когда ещё эрцог Локьё помрёт и наследнику придётся примерять на себя шкуру главы Дома, верно? Вот поэтому Лес — только щурится и пожимает плечами на вопросы Рао. А я?..»

Дом Сапфира и без Лесарда был сейчас достаточно силён и крепок. Иное дело Дом Аметиста. Линнервальд не раз говорил, что устал и не годится в регенты. Нужен наследник, потенциальный эрцог. А в наличии — только племянник крови проклятого Имэ…

Эберхард врезал кулаком по подлокотнику, и Рао завозился во сне.

Вот грантс был в этой компании аристократом и по чистейшему происхождению, и по чёртикам в башке — нахальный, заносчивый, уверенный в том, что «или он, или небо».

Рао-О-Иско уже прошёл наречение положенными на Гране именами. Он был старше и Леса, и Эберхарда и давно уже получил «первый ключ» к власти над землями старой Крайны.

Обучение он тоже почти закончил, но друзей не забыл.

Теперь юные аристократы — из тех, набранных пять лет назад эрцогом Локьё, чтобы составить наследнику компанию — подросли, поступили в университеты и академии, и слетались на «Леденящий» только на самых длинных каникулах.

Однако «Братство щенков», как окрестил его Лес, не распалось.

Потусить на пару недель прилетали все до одного, а два самых именитых наследника — Лесард Локьё из дома Сапфира и Эберхард Имэ из дома Аметиста — прикипели друг к другу намертво. Делились сокровенным, доверяли во всём.

Но в этот приезд между ними проскочила какая-то паршивая кошка.

Впрочем, Лес подозревал, какая именно. Это он успешно миновал порог первого взросления и был допущен до процедуры вхождения в Дом, Эберхард — нет.

Лес не стал ничего рассказывать Рао о конфирмации именно потому, что не хотел бередить раны друга. Пришлось отшучиваться, говорить, что всё это ерунда, формальность, наследие полузабытых земных Ритуалов.

Эберхард слушал-слушал и не выдержал.

— Тебе легко ругать ритуалы, — горько сказал он. — Тебя допустили до конфирмации, а меня…

— Ну а чего ты хотел от тех, кто ненавидит твоего дядю? — спросил Лес.

Он не стал оправдываться, говорить, что не виноват в решении Совета Домов. Не стал упрекать приятеля в том, что тот дулся на него все эти дни. Уж чего-чего — а злопамятности в наследнике Дома Сапфира никогда и не ночевало.

Эберхард и так всё понимал. Он опустил голову и уткнулся глазами в пол.

Лес оценивающе посмотрел на Рао — крепко ли спит? И сказал тихо:

— Аний говорил, что там был ещё и формальный повод для недопуска.

Эрцога Локьё племянник запросто называл Анием или просто дядей. Не любил он никого навеличивать, включая самого себя.

Эберхарду бы и в голову не пришло сокращать собственное имя до маленького слога или звать опекуна пусть даже по второму, «домашнему» имени — Реге.

Но Лесарду нравилось старинное имя дяди, нравилось короткое и простое — Лес. Оно связывало его со скитаниями по Галактике, с жизнью в трущобах, с болью и грязью, которые не забылись именно потому, что он не хотел забывать.

Лес напрочь забыл кто он и откуда, не помнил родителей, детство. И потому берёг даже самую малую толику сохранившейся памяти.

— Я знаю про эту формальность, — кивнул Эберхард. — По древней традиции наследник дома Аметиста обязан сначала пройти интрадукцию**.

— Блин, ну и назвали же, — усмехнулся Лес. — Скажи проще — ему нужно отправиться в родовое путешествие по местам, где родились предки. Ну и почему ты никуда не летишь, а?

— Потому что это невозможно, — со вздохом пояснил Эберхард. — Линнервальд не отпустит. Он говорит, что путешествие к Ивэри для такого, как я, — ничего не даст в плане репутации. Настоящая родина Дома — в Изменённых землях, а туда путь закрыт.

— Но идея-то хороша! — улыбнулся Лес. — Если ты хотя бы одной ногой ступишь на Землю, твои нездоровые родственники наплюют и на дядю-предателя, и на вопросы его ядовитой крови. Наследник с Земли — это пересилит всё.

— Да брось, — поморщился Эберхард. — Последние сто лет в Доме о Земле даже разговоров никаких не ведут. Анжелина Энека посылали на Ивэри, потому что это — самая ближняя доступная точка на пути к прародине.

— Вот-вот, — покивал Лес. — Слабо ему было, геномодификанту. Искусственная кишка — тонка. Будь он таким упёртым, как ты, — обязательно добрался бы до Земли!

— Ты думаешь, что я смог бы?.. — растерялся Эберхард. — Там же сам Хэд не знает, что творится с реальностью!

— Это нам так говорят, чтобы не лезли, — фыркнул Лес. — Никто не знает, что там на самом деле. Может, врут, и опасности нет вообще. Я бы на твоём месте проверил.

— Да кто меня пустит⁈ — почти выкрикнул Эберхард.

Он легко вспыхивал и плохо потом остывал. А вот Леса надо было выбивать из состояния равновесия толстым бревном, как ворота древней крепости.

— Твой опекун — совсем не самодур, — сказал он, внимательно разглядывая покрасневшее лицо Эберхарда. — Ты хоть пытался уговорить его? Или вообще его об этом не спрашивал?

Эберхард потух. Вздохнул, опустил голову.

Он понимал, что Лесард Локьё, наследник дома Сапфира, пеняет наследнику дома Аметиста по линии Имэ совершенно по-дружески. Без желания обидеть.

Они были так дружны, что Эберхард принимал от Леса даже подзатыльники, не то, что горькие слова.

— Линнервальд и без меня знает, что по обычаям Дома наследник должен лететь в паломничество по местам, откуда происходит наш род, — вздохнул он. — Ты же сам сказал: без путешествия — вступление в первый возраст — ерунда. Цирк с конями. Без нужного ритуала меня не признают в доме Аметиста. Меня и так слишком многие ненавидят. А теперь, когда меня не допустили до конфирмации, я — никто! Я не наследник! Я…

Эберхард замолчал, давя судорогу в горле. Не хватало ещё разреветься.

— Да тише ты, — Лес покосился на сладко спящего Рао. — Ну, не пускают. Это не значит, что ты сам не можешь ничего предпринять.

— Ты о чём? — Эберхард непонимающе нахмурился.

— Идём, покажу кое-что — усмехнулся Лес.

А потом решительно встал и кивнул Эберхарду на дверь.

* Конфирмация — в латинском обряде Католической церкви это иное название таинства миропомазания, в ряде протестантских церквей — обряд сознательного исповедания веры. В описываемые времена — первое таинство вхождения юного аристократа во власть.

** Интродукция(в биологии) — преднамеренное или случайное введение в экосистему чуждого вида растений или животных. В описываемые времена — сложный процесс воздействия коренных психополей родовой территории на ауру наследника.