«Персефона». Дорога в ад

Глава 25 Открытый космос. «Персефона»

Секунд пять капитан молча смотрел то на Эмери, то на Дерена с Келли.

Вот же додумались. Заставь он их нарочно провернуть что-то подобное, может, и не сумели бы. А тут креатив прямо попёр.

За два года, пока капитан Пайел считался условно мёртвым, эти двое отлично сработались. Тандем получился опасный и смертоносный — неторопливая обстоятельность Келли и молниеносная хватка Дерена не оставляли противнику никаких шансов.

Цензурных комментариев у кэпа не нашлось, но и ругать комбинаторов, наглядевшись на начмеда, он тоже не стал.

Он его с колен поднимал два раза. Хорошо, что явился Дарам и увёл эту неудачливую жертву имперской бюрократии в медблок. Невозможно ж смотреть, когда взрослый мужик плачет и…

В общем, это был тот редкий случай, когда психотехник на «Персефоне» оказался к месту. Доктору медицины Мирою Эмери самому сейчас нужен был очень хороший врач. А Дарам отлично разбирался в людях — каждую запчасть знал, где подкрутить.

Выпроводив медика, капитан рухнул в ложемент — Дерен и Келли остались стоять.

— Ну и что это было? — спросил кэп.

— Так это, — сказал Келли. — Это же Эмери, начмед. Он же это… наш. Не бросать же его?

С верхнего монитора раздалось сдавленное фырканье Млича.

Капитан поднял сердито прищуренные глаза, и изображение навигаторской тут же сменилось заставкой звёздного неба.

— Я сейчас всё объясню, — сказал Дерен.

— Ну, валяй, — вздохнул капитан.

Рассказывал Дерен скупо, логично. Довольно коротко.

Закрутилось с того, что вездесущие техники, которые по долгу службы постоянно мониторят внутреннее пространство крейсера, прозванивая его системы, решили понаблюдать за медиками, прилетевшими по душу Логана.

Бывший штрафник считался на нижней палубе своим в доску, потому и возникли вопросы. Что за комиссия? Неужели Логана хотят забрать на «Ирину»?

Медблок не совсем дырявый в плане прослушки, но техники видели цель и не замечали препятствий. Они сумели наладить передачу изображения из кабинета начмеда и первые узнали про чемодан компромата на капитана Пайела и попытку медицинского светила с этим чемоданом удрать.

Техники забили тревогу, сбросили маячок на трансляцию Келли.

Тот сразу же поднялся в капитанскую, выяснил у дежурного, что кэп на «Ирине». Попытался связаться с ним, но не сумел — связь сбоила. (Капитаны в это время допрашивали в техпомещении Эмери, видимо, стены были там хорошо экранированы.)

Тогда Келли постучался к зампотеху «Ирины», и в пару минут выяснил, что капитан Пайел и Драгое заперлись на второй палубе и пытают там какого-то урода «с хаттского» корабля.

Келли не очень любил прыгать через капитанскую голову, но с начмедом-то что делать? Как бы не натворил беды, ведь непонятно, что у него там, в чемоданчике?

Зампотех «Персефоны» Тьярро Келли был именно тем человеком, кто мог приказать заблокировать медиков с «Ирины» в ангаре или в шлюзе. Техническая неполадка… Но Келли колебался.

На пике его мучений в капитанскую вошёл Дерен и тоже увидел чемоданчик начмеда-предателя.

Чемоданчик пилоту опасений не внушил. Не было за капитаном «Персефоны» никаких особенных косяков. А вот с начальником контрразведки Ришатом Искаевым кэп был дружен, и начмед своим компроматом если и рыл кому-то могилу, так только себе.

Дерен предложил решение: начмеда-предателя отпустить, пусть катится хоть в хэдову бездну со своим компроматом, а Эмери выкупить.

При таком количестве пленных — одного вполне было можно отжать за бутылку хорошего коньяка, что Келли и сделал.

— На «Ирине» зампотех был уже в курсе про побег нашего медика, так что отнёсся с пониманием, — закончил Дерен.

— Стоп, комбинаторы, — перебил капитан. — А вы откуда узнали, что Эмери на «Ирине»?

Дерен пожал плечами: какая, мол, разница?

— Догадались по разговору в медотсеке.

— А в капитанскую ты просто так зашёл? Чисто случайно?

— По общекорабельным вопросам, — уклонился от прямого ответа Дерен. — Мелочи всякие накопились.

Капитан прищурился: Дерен не то, чтобы врал. Может, он и в самом деле шёл в капитанскую по какой-нибудь ерунде, но интуиция подсказывала — было тут что-то ещё. А кэпа она ни разу не подводила.

— Вальтер… — начал он, хмурясь.

— Господин капитан, — раздался из соседнего ложемента голос дежурного, молоденького парнишки с Прата по фамилии де Вера. — Это я виноват. Я же его узнал. Медика нашего, Эмери. Когда вы говорили сегодня с капитаном «Ирины», его вели по ангару в наручниках. Вы улетели, а я Дерену написал, что спасать надо. Если страньшнее что-то выходит, то лучше писать ему. Мне это сержант Леон сказал, господин капитан, старший дежурный.

Дерен поморщился. Де Вера был родом из окраинных миров, а на Прате прошёл через военный приют. Порой такие словечки вворачивал, что даже техники ржать начинали.

Капитан посмотрел дежурному в лицо. Голос у парня не дрожал, и смуглая физиономия была, скорее, восторженной, чем испуганной. А ведь служил он на «Персефоне» всего года два или три.

На Прате — 18 лет — вполне себе совершеннолетие. Ровесник Рэмки, и тоже упёртый ташип. Поколение, что ли, это военное — такое бесстрашное?

Но нервы у мальчишки крепкие, да. Кто-то его подсмотрел, а без образования — только в дежурку или на нижнюю палубу. Раз из приютских — то репутация кристальная — ни родных, ни лишних знакомых. Надо бы после учиться его послать, когда война… Когда-то же она наконец кончится?

— Ясно всё с вами, — выдохнул кэп.

Он был сам виноват — сорвался на «Ирину», никого из заместителей не предупредил.

Не сумев связаться с начальством, Келли и Дерен приняли похожее решение: дать начмеду сбежать и выцарапать у Драгое своего прошлого медика. Только у них, в отличие от капитана, всё получилось.

Дерен развёл руками.

Всё, чего пилот не знал про эту историю, он прекрасно дочитал сейчас по капитанскому лицу. Понял, что кэп тоже летал на «Ирину» за Эмери.

— А по закону было никак? — спросил капитан и изобразил раздражение.

— Драгое — не тот человек, чтобы отдать начмеда, — Дерен тоже подобрался, и в капитанской повисла тяжесть, как при разгоне.

— А если Эмери связан с хаттами? — Капитана такой вот ментальный «пресс» не напрягал, скорее даже успокаивал.

Он видел, что Дерен готов отстаивать своё решение. Чутьё у него на людей хорошее. Значит, и он считает, что Эмери им в рейде сгодится лучше, чем саботажник и релакант.

— Эмери прослужил у нас почти шесть лет, господин капитан, — Дерен мгновенно поднял с браслета личное дело начмеда, видимо, держал его под рукой. — Не верю, что он мог иметь какое-то отношение к хаттской истории. Если разрешите, приму все необходимые меры.

— Ну допустим, — кивнул кэп. — А с Драгое мне что теперь делать? Он обещал подумать над моей просьбой. А в итоге — остался без пленника. Думает теперь, что это я его так хитро подставил и внимание отвлекал.

— Так это, — сказал Келли с облегчением в голосе. — Извиниться бы надо… — Он изобразил руками бутылку.

— А если он не пьёт?

— Да ну! Кто на рейде не пьёт, у того руки волосатые, — влез Млич.

Он снова подключился, когда про него забыли. И, видя, что кэп остыл и смертоубийства не будет, решил вклиниться в разговор.

— Хотя бы ты исчезни, а? — вздохнул капитан. — Ладно, будем считать, что не смогли до меня достучаться, и сами организовали спасательную операцию. Я принял к сведению, как быстро у меня начсостав решения принимает, и в следующий раз обоих проинструктирую. Но. Коньяк-то вы где взяли, гады?

— Так в вашем же баре, — пожал плечами Дерен.

— Где?

Капитан взмахнул руками, но тут же вцепился в подлокотники. Ему стоило большого труда не вскочить и не схватиться за голову.

Ну конечно же, вон же она — тайная гостевая каюта за капитанской! Там полный бар!

Дежурный жеста не понял. Он вскочил, кинулся к холодильнику и тут же вернулся со стаканом, в котором переливалась янтарная жидкость, засыпанная кубиками льда.

— Компотик? — мрачно спросил капитан.

— Холодненький! — обрадовался дежурный.

Капитан с шипением вогнал в лёгкие побольше воздуха. Инициатива всё-таки должна быть наказуема! Дался им уже этот компот!

Дежурный ещё улыбался. Он не знал, что иногда под горячую руку начальства можно попасть просто так, без особых причин.

Но от разноса его спас вызов из навигаторской.

— Господин капитан, — это был дежурный навигатор. — Срочно. Магнитные возмущения на Маяке.

— Сколько?

— Не меньше, чем два или три крейсера.

— Время?

— Стандартные сорок секунд.

Капитан поднял голову и уставился на главного навигатора.

— Млич, ты там? Что значит: два или три? Вы что, магнитный момент не можете просчитать?

— Не можем, — сдержанно парировал навигатор. — Ерунда выходит. Ускорение не бьётся с магнитным моментом.

— Опять какие-нибудь хатты? — нахмурился капитан.

— Возможно, — сдержанно кивнул Млич, и, чтобы не лезли с вопросами, кинул на капитанский экран навигационный просчёт возможных визитёров.

По экрану поползли кривые, цифры и треки.

Никогда ещё сорок секунд не тянулись так долго. А потом из зоны Метью вышел первый крейсер и понёсся, сбрасывая скорость и закладывая дугу.

— Это экзоты, — констатировал очевидное Дерен. — «Лазар» и… — он посмотрел на голограмму магнитных датчиков. — «Мирный».

— Ах ты ж, зараза! — выдохнул Млич, когда следом действительно проломил пространство новейший эспилер Содружества «Мирный». — Вот как ты угадываешь?

— Предвидение, — скромно улыбнулся Дерен.

— Так это… Один он, считай, такой тяжёлый у них, — подсказал Келли, подпортив триумф. — Не «Леденящий» же выйдет при магнитке 134? Не сам же Локьё свою жопу поднял?

Следом за кораблями Содружества, материализовались два белых шара — корабли Гамбарской группы хаттов. Вот их «вес» и давал обычно помехи магнитки.

Капитан пересчитал суда, скопившиеся у двух маленьких «зефирин», и покачал головой: столпотворение какое-то бабилонское.

— Похоже у нас на Юге опять того… — озвучил общее молчание в капитанской Келли. — Сломалось чё-то.

— Господин капитан, — вклинился дежурный навигатор. — 120/4, стандартный запрос. Шлюпка стучится в шлюз, двоечка.

— Ну это — командующий прилетел, — подсказал Дерен.

— Да ну? — удивился Млич. — На шлюпке?

Капитан кивнул. Он тоже понял, кто постучался в шлюз.

Ввинтиться на двойке — самой маленькой шлюпке — в оцепленный спецоном сектор под прикрытием прыжка тяжёлых кораблей мог только один человек — командующий Объединённым Югом Колин Макловски по прозвищу Дьюп.

Только теперь, шкурой ощутив информационную проницаемость армады Объединённого Юга, капитан до конца понял, почему Дьюп в самые опасные и напряжённые моменты летал один. Без оповещения, без охраны.

Именно так он и был наименее уязвим. Многочисленные шпионы, наверное, локти кусали. Но иначе бы Юг никогда не отделился от Севера. Ведь все командные системы Империи были общими, прозрачными.

Четыре года прошло, как пролетело*, а до сих пор выявляются дыры в механизмах управления, вон как с медиками.

Впрочем, для кого — четыре, а для кого — всего два. Капитан невесело усмехнулся.

Поначалу, придя в сознание, он ощущал себя совершенно здоровым. Но постепенно накапливались сбои: провалы в памяти, дела, о которых он должен был знать, но не знал. И это начинало напрягать.

Дьюп поднялся в капитанскую так же стремительно, как объявился в секторе.

Взлетел в лифте прямо из ангара, как был, в компрессионном костюме. Никакого багажа. Только в руках — что-то вроде стальной трубки, куда поместилось бы литра полтора компота.

Они обнялись с капитаном — здоровенный широкоплечий командующий был, наверное, единственным человеком, рядом с которым двухметровый капитан Пайел казался мальчишкой.

— Полётное задание здесь, — сообщил командующий, протягивая трубку. — Командуешь ты. С тобой пойдут два корабля Хагена, как и договаривались изначально. Они номерные, но для этой операции им условно присвоены имена: «Кольцо Соломона» и «Росстань». И два эспилера Содружества — «Лазар» и «Мирный». Этих держи в середине и особо никуда не пускай. Локьё мне поклялся, что капитаны будут выполнять все твои команды не хуже хаттов. Но выучка у них иная, и слаженность придётся нарабатывать по ходу операции.

— А нельзя их как-нибудь завернуть? Что я там с ними делать буду?

— Нельзя. Это личная просьба эрцога Локьё. На обоих крейсерах есть истники, они обеспечат вам защиту там, где её не смогут дать светочастотные пушки. Но в открытом бою эти корабли лучше поберечь.

Капитан кивнул. Он никогда не командовал крылом, и навыков, руководить в бою несколькими кораблями у него не было. Но выбирать не приходилось: если командующий что-то решил — спорить с ним бесполезно.

И ладно бы ещё, что Дьюп каким-то манером уломал Хагена выделить обещанные белые шарики. Но Локьё? Он даже говорить не хотел на тему полёта в Изменённые земли. С чего он вдруг передумал?

Дьюп тем временем раскрутил свою железную «трубу» и достал из неё карты и пластиковые листы с полётным заданием. Он не рискнул передавать всё это даже по выделенке.

Одна из карт оказалась старинной, бумажной, заламинированной для прочности.

Капитан с трепетом развернул её, угадывая знакомые созвездия. Это была система звезды Кога — Солнца. И третья от него планета называлась Земля.

— Ты же там был? — спросил он командующего, поглаживая пальцем круглую голубую Землю. — Что там, на Земле?

— Ничего хорошего, — мотнул головой Дьюп. — Остатки людей, какая-то флора и фауна. Это не планета, а заповедник. Но лучше на него не смотреть.

— Почему?

— Земляне — не люди, Анджей. Выродились. На людей они похожи, конечно. Я не учёный, чтобы сказать, кто они на самом деле. Захочешь — посмотришь сам. Но задача прежняя — нужно отыскать оружие, разрушающее пространство. Иначе военный министр Севера Империи не угомонится. Ничего, кроме силы, на имперскую элиту не действует. Не с алайцами договорится, так с хаттами.

— А ты знаешь, что сговор с хаттами планировался ещё до того, как мы поставили Северу ультиматум? — спросил капитан.

— Знаю, — кивнул Дьюп. — Но доказательств не было. Зато теперь, благодаря твоей чуйке, они у нас есть.

— Мы ещё про медиков кое-что раскопали, — сказал капитан, немного поколебавшись. — Концепцию я изложил Драгое. Если коротко: у меня есть основания предполагать, что как минимум пять лет назад в медцентрах перестали кодировать военных на ненависть к хаттам. Надо проверить медцентры, вдруг там ещё какие сюрпризы с кодированием?

— Проверим, — кивнул командующий. — Стартуй!

Он поднялся, прощаясь.

— Режим старта? — уточнил капитан.

— Стандартный.

Кэп кивнул и пошёл провожать гостя.

Стандартный режим означал, что восемь часов в запасе есть, и можно будет хотя бы в общих чертах познакомиться с кораблями, с которыми предстоит прыгать к Сцелусу.

Когда командующий улетел, капитан, запрятав в сейф драгоценные карты, списался с обоими хаттскими кораблями. Оба оказались автоматическими — единый мозг и бонус в виде огромного количества частей, на которые он мог при необходимости распадаться.

Здесь с подчинением проблем быть не могло. Машины максимально логичны в выполнении поставленной задачи. (Если, конечно, не брать во внимание историю с Бо.)

На «Лазар» и «Мирный» пришлось слетать, чтобы познакомиться с офицерским составом. К счастью, капитан неплохо говорил по-экзотиански. И, навскидку, он не заметил никаких признаков возможного саботажа.

Оба капитана экзотов понимали задачу, как важную. И готовы были погибнуть без колебаний. Вот только непонятно было, что Дьюп посулил за это Локьё?

Техническую часть предстартовой подготовки капитан свалил на Дерена и Келли — сами виноваты. Ему же ещё надо было лететь к Драгое, извиняться. Не дело было оставлять за спиной возможные обиды.

— Младший сержант, — попросил кэп дежурного, подписывая на ходу электронные приказы и рассылая их голограммками через браслет. — Мне надо взять на Ирину какой-то… гм… презент. Посмотри в баре, что там получше? И чтобы холодный был.

До «Ирины» было рукой подать, и капитан Пайел не успел придумать слова, с которых он начнёт разговор с Драгое.

Ведь реально же спёрли. Как теперь оправдываться?

Драгое встретил шлюпку прямо в ангаре.

— Я извиняться, — в лоб сказал капитан Пайел. — Вот!

Он протянул термопакет, приготовленный дежурным.

— Да я не пью, — нахмурился Драгое. — Не надо мне… Хватит уже этого коньяка. — Он имел ввиду бутылку, за которую выкупили начмеда.

Капитан Пайел поднял пакет повыше, намереваясь всё-таки всучить его Драгое, но его вдруг обожгло страшное подозрение.

Ну сколько может весить коньяк даже в самой навороченной бутылке? А пакет-то был тяжелехонький!

Капитан быстро раскрыл его и вытащил… здоровенный графин с компотом! Литра на три!

— Это что? — ошарашенно спросил Драгое.

— Компот… — в тон ему ответил капитан. — Понимаешь, эти провалы в памяти… Я думал, что взял коньяк.

— Холодный какой, — неожиданно улыбнулся капитан «Ирины».

Графин запотевал прямо на глазах.

— Холодный, — кивнул капитан. — Персиковый. Это такой эндемик, с Земли. В Империи почти нигде не растёт.

— А где взяли?

— Да откуда ж я знаю, где они что берут! — в сердцах спалился капитан. — Тоже, наверно, где-нибудь спёрли.

Драгое понял. Он вдруг усмехнулся, хлопнул капитана по плечу и забрал компот.

— А я же всё-таки решился его отдать, — признался он. — Медика твоего. Послал за ним, а… — он развёл руками. — Приводят второго. Тоже твоего. По документам он теперь тоже Эмери, ты это учти.

— А почему именно Эмери? Ты уже и документы отослал в ставку?

— Нет, он сам выбрал. Я ему сказал, какой срок его ждёт под настоящей фамилией, а какой под этой.

— Умный он, только дурак, — кивнул капитан. — Ладно, вернёмся — придумаем что-нибудь с фамилией. Может, Ришат поможет. Не наказывай никого, это мои виноваты. Гипноз, может, какой-нибудь…

— Угу, — кивнул Драгое. — Крепкий дорогой сорокаградусный гипноз. Где ты только берёшь такой качественный гипноз, а?

Капитан Пайел пожал плечами. Сам он не пил, и бутылки потихоньку копились в баре. Там были дарёные и пять лет назад, и даже те, о которых он просто не мог помнить.

Вернулся капитан Пайел на «Персефону» в почти отличном настроении.

С Драгое помирились, косяков в подготовке к старту не ожидалось — его уже раза три репетировали.

Понятно было, что первым к Сцелусу выйдет флагманский корабль «Персефона», следом один из хаттских шаров — «Кольцо Соломона», за ним — оба экзота, и замыкающим — хаттская «Росстань».

Дальше предполагалось двигаться в направлении к Солнцу на крейсерской скорости в режиме разведки и действовать по ситуации.

Хаген предупредил, что прыгать от Сцелуса вглубь системы небезопасно. И наконец-то описал возможное появление «диких».

Капитан прочёл — читалось как детектив.

«Диких» стоило опасаться больше аномалий, в идеале хорошо было бы вообще с ними разминуться. «Кольцо» и «Росстань» постараются упредить нежелательные контакты.

Кивнув сам себе, капитан поднялся в навигаторскую, лично дал отмашку навигационной группе, и через штатные сорок минут «Персефона» вышла на орбите газового гиганта Сцелуса.

«Если всё пойдёт как написано… — размышлял капитан, глядя на панорамный экран-карту, довольно реалистично воссоздающий окружающее пространство. — То до Солнца в районе 70 часов пути. Но это если без помех и без радиальных разведполётов. Ну и без драки, конечно…»

Размышляя, кэп следил за орбитой и видел, как из зоны Метью вышло «Кольцо». Следом за ним, с запаздыванием сорок секунд, «Лазар».

Пока всё шло штатно. Капитан наблюдал, как тёмное пятно, обозначавшее на интерактивной карте зону Метью, неслось по орбите со световой скоростью. Ещё десять секунд, и должен был появиться «Мирный», но…

В районе тёмного пятна мелькнуло вдруг что-то белое! Навигационная машина обсчитала его как катер и достроила изображение. Крошечный гражданский катер!

— Гражданский катер Содружества, — доложил дежурный навигатор. — Модель 124/86 по каталогу. Модифицированный привод.

— Вызывайте «Кольцо»! — приказал капитан. — Пусть попробуют его догнать!

Но связист не успел отправить запрос.

На орбите Сцелуса вспыхнуло алое пятно, зеркально убегающее от зоны Метью. А перед катером возник его отсвет, блик, который вдруг стал наполняться массой, превращаясь в причудливого вида объект, похожий на огрызок яблока!

Огрызок выбросил жёлтый навигационный луч и захватил катер!

— Стрелять? — спросил Млич.

— Внимание! Это «дикие»! — сообщило «Кольцо Соломона». — Преследование опасно! Внимание!

* На самом деле, ближе к пяти, я думаю. Но капитан помнит всего два года.