«Персефона». Дорога в ад

Глава 29 Город. «Братство щенков»

Условного «города» Эберхард, Лес и Рао достигли через два часа выматывающей полуходьбы-полубега.

Скорость задавал Рао — он прямо-таки скользил над тропинкой, ухитряясь идти очень быстрым шагом, но не срываться на бег. Лес двигался не так грациозно, но не жаловался.

Эберхард тоже пытался не жаловаться, иногда отставая, а потом припуская бегом. Пока не натёр ногу.

Пришлось парням остановиться и искать решение новой и неожиданной проблемы.

У Рао была с собой символическая аптечка — пара ампул обезбола и нейротоник. А у Леса в карманах нашлись запасные носки, капсюль с кварцевым порошком, заявленный как счастливый, и леденцы от кашля.

Эберхард надел на свои носки лесовы, а от обезболивающего отказался, хотя пятка и в двойных носках очень противно ныла.

Рао попытался снова задать крейсерскую скорость, но теперь Эберхард уже не мог идти так быстро. И грантсу пришлось перекинуть его руку через плечо и частично тащить на себе. Лес определил это сумасшествие как марш-бросок.

Следующий привал они сделали в подлеске рядом с полем высокой травы, явно посаженной здесь искусственно — она росла чётким квадратом, который заканчивался где-то за горизонтом.

Рао ушёл на разведку, Лес тут же вырубился, а на Эберхарда напали маленькие летающие кровопийцы! Спящего приятеля они сочли несъедобным. И целой тучей навалились на наследника дома Аметиста!

Эберхард отбивался, как мог! Но кровопийцев становилось всё больше! Наверное, их противный писк был тайным сигналом сородичам: летите сюда, тут добыча!

Вернувшийся Рао, которого твари мало того, что не тронули, а струсили и разлетелись при его появлении, порылся в коммуникаторе и сообщил, что мелкие кровопийцы называются комарами. И что Эберхард сейчас подтвердил — он самый настоящий наследник Земли!

Комары признали его кровь, значит, в нём сильны земные гены. А вот они с Лесом не кажутся паразитам съедобными.

Эберхарда не обрадовало такое внимание земной фауны — он угрюмо чесался. Рао хихикал исподтишка, ведь слабенького домагнитного момента коммуникатора вполне хватало, чтобы отгонять комаров. Наследник просто не догадался активировать нужный режим.

Впрочем, скоро стало не до смеха и грантсу. Когда Эберхард перестал чесаться, разулся и снял с натёртой ноги оба носка.

Пятка у Эберхарда распухла и покраснела, кожа на ней лопнула, и Рао в приказном порядке велел обезболить ногу.

Эберхард не успел возразить. Рао вытащил капсулу, снабженную иглой… Тык! И пятку прошила такая боль, что Эберхард взвыл и разбудил Леса.

Лес подскочил, и боль сразу прошла. Обезболивающее было армейским, оно подействовало мгновенно.

Дальше парни бодро рысили по редколесью вдоль квадрата с травой, пока не увидели впереди аккуратно посаженные в шахматном порядке деревья, а между ними — горки из песка и камней.

— Это такой земной сад камней, я читал! — уверенно сказал Лес.

— А зачем он нужен? — спросил Эберхард. — Сад — это лёгкие планеты, ну или безумие дизайнеров. А камни — зачем?

Рао поднял руку в предупреждающем жесте и скользнул в высокую траву. Опять, наверное, на разведку ушёл.

Эберхард уселся на землю и с удовольствием вытянул уставшие ноги. Лес остался стоять — он разглядывал камни.

В Содружестве парки чаще всего имитировали естественные ландшафты. Были, конечно, и дизайнерские штучки, вроде шаровидных яблонь, парящих над городом на гравиподвесе, но такое встречалось только в глубоком экзотианском тылу, вроде Кьясны или Ла-Анамели. Чего не сделаешь, чтобы привлечь туристов?

— Наверное, это какая-то древняя традиция, которая нам уже непонятна, — решил Лес. — Я читал, что земляне бродили по лесу, находили там камень и долго тупили на него. Для них это была релаксация.

— Тупить на камень? — уточнил Эберхард и задумчиво поглядел на кучку камней с жидкой растительностью по бокам. — А зачем всё это теперь, если в городе больше нет землян?

— Вроде бы есть какое-то количество, — Лес растёр виски. — Только они одичали, или вроде того. Данных мало. Я читал только то, что раздобыла разведка, и там речь шла о человеческом заповеднике. Значит, какие-то люди на Земле ещё водятся. Возможно, полудикие.

— Может, это какие-нибудь уроды? Может, хатты воссоздали людей искусственно? По генетическим базам данных? — спросил Эберхард. — Вот про базы известно точно, что они были. Из них могли вывести каких-нибудь неполноценных людей.

— Все слухи о Земле нужно отправить в топку, — пожал плечами Лес. — В учебниках написано, что Земля уничтожена, но вот же она. Значит, и всё остальное — враньё! Придётся разбираться самим.

— А зачем столько вранья? — удивился Эберхард. — Мы, правда, видели очень мало из-за экстренной посадки, но эта часть континента вполне могла бы быть обитаемой. Уровень радиации, — он посмотрел на коммуникатор, — даже ниже, чем на Кристо или Асконе. Вода нормальная. Воздух — вообще просто отличный! Двадцать процентов кислорода!

— Это я и хотел узнать, почему нас дурят насчёт Земли! — спалился Лес.

«Так вот что тянуло его на Землю, — осенило Эберхарда. — Рао-то понятно — авантюрист. А вот Лес прочитал разведданные и решил сам всё посмотреть! Не из-за одного же меня он провернул этот план!»

— Видимо, проблема в хаттах, — сказал Рао, появляясь, словно из-под земли. — Мы слишком мало знаем про них. И про войну.

Эберхард даже вздрогнул: так тихо подкрался грантс.

— Ну что там? — спросил Лес.

— Вроде тихо, — отозвался Рао. — Я пытался засечь крупные движущиеся объекты. Но если рядом кто-то и есть — то высоко в небе. Мне нечем их там обнаружить.

Эберхард мрачно посмотрел на коммуникатор, оценивая его скудные возможности:

— Странно это всё, — сказал он. — То, что вокруг — вообще не бьётся с учебником.

— Просто от нас скрывают, что Земля не погибла, — пожал плечами Рао.

— От нас скрывают ещё и то, что мы не выиграли войну, — не согласился Эберхард. — Не сумели победить хаттов. При любом другом варианте Земля была бы уничтожена или оккупирована Империей и Содружеством.

Рао хмыкнул, а Лес приподнял бровь, размышляя.

— А ведь наследник прав, — сказал он. — Похоже, что победа наша была кривоватой. Хаттов не размазали по галактике, а заключили с ними мир на условиях, что они, к примеру, останутся в районе, называемом Кога-2 и не будут соваться к нам. Четыре планеты… — он глянул в коммуникатор. — Когда-то их называли Меркурий, Венера, Марс и Земля, остались за машинами. Границу провели по орбите Сцелуса, а человеческому населению галактики объявили, что это победа и Земля уничтожена.

— А чтобы обман не раскрылся, с карт стёрли даже упоминания о Земле? — подсказал Эберхард. — И появился номерной аномальный объект в системе звезды Кога?

— Нет, ташипы, — покачал головой Рао. — Названия с карт стёрли гораздо раньше. Ещё живы те, кому гораздо больше ста лет, вроде эрцога Локьё. Они бы не дали вот так, в раз, отменить Землю. Значит, воевали мы уже с номерной планетой системы Кога.

— Наверное, да, — согласился Лес. — Война вспыхивает не в один день. — Сначала машины нас достали так, что мы постарались отмежеваться от прародины. Это не помогло, и всё-таки пришлось воевать.

— Ну, или отмежевавшись, мы тянули время и готовились к войне, — хищно усмехнулся Рао. — Ненависть к машинам ещё нужно было посеять.

— Ты хочешь сказать, что изначально хатты не были людям смертельными врагами? — Эберхард покраснел от возбуждения, готовый спорить. — Но ведь их изобретателя, Станислава Хэда, считают посланцем зла, демоном!

Спорить Рао не стал. Он огляделся и бросил невозмутимо:

— Да ничего я теперь не знаю. Будем разбираться, ташипы. И времени у нас в обрез. Возможно, собачки нас скоро найдут.

— Ты уверен, что людей тут нет, только хатты? — спросил Эберхард, указывая на сад камней.

— Я не искал людей, — нахмурился Рао. — Я искал объекты из «живого железа», вроде наших «собачек». Если тут есть люди, то положение у них рабское, и вряд ли нам стоит их опасаться.

Лес зажмурился, помолчал, вслушиваясь в мир внутри себя

— Похоже, что так, — согласился он, распахнув глаза. — Паутина даёт алые линии, но они — с минимальным числом узлов. Здесь есть живое, но малоактивное. Не факт, что это вообще люди. Рыба же водится, Рао её поймал.

— Рыбка, — Эберхард проглотил слюну.

Рао достал из рюкзака по два батончика спецпайка на каждого.

— Лопайте!

— А вода? — спросил Лес.

— Сейчас найду, — кивнул Рао. — Если есть зелёные насаждения, есть и гидросистема.

— Будь осторожнее, — предупредил Лес. — Там, где механизмы, там и камеры.

— На камерах мы уже засветились, так что особо таиться нечего. А коммуникатор я настроил на примерные характеристики наших собачек. Успеем смыться.

— От железных «собак»? — нахмурился Лес.

— Если у них нет приказа за нами гоняться — легко. Мы для них — просто звери. Медведя, который забрел в их «сад», они постараются отпугнуть.

Рао двинулся к «саду» своей лёгкой походкой, похожей на бег, и быстро исчез среди деревьев и каменных горок.

Лес уселся на траву и стал грызть сухпаёк.

Эберхард решил подождать воду. Он покрутил настройки коммуникатора. Хмыкнул — ничего железного и движущегося в доступной для слабенького радара зоне действительно не было.

— Пошли, посмотрим поближе на этот «сад»? — предложил он Лесу.

Тот проглотил последние крошки и поднялся с травы.

— Пошли. Всё равно спать уже не получится. Только недалеко, чтобы Рао не пришлось нас искать.

— Да мы до ближнего самого камня. Хочу понять, на что смотрели предки?

Парни вышли из-под защиты подлеска и осторожно двинулись к крайней кучке камней у огромного разлапистого дерева.

Эберхард на этот раз шагал первым. Ему хотелось разобраться в здешней эстетике.

Уж в этом-то он понимал достаточно, чтобы выяснить, что красивого в куче булыжников?

Идти без Рао было страшновато, и чувства Эберхарда так обострились, что уже через пару минут он уловил какие-то странные помехи на периферии сознания. Словно маячок замигал.

Он остановился.

— Ты чего? — спросил Лес.

— Там что-то есть! — указал на дальнее дерево Эберхард.

— Собачки? — Лес уставился на коммуникатор.

— Нет.

— Может, это робот-уборщик?

— А комм его почему не фиксирует?

— Потому что… уборщик может быть биообъектом, и для его обнаружения у нас недостаточно специализированные коммы.

— Биологическим?

— Гигантский слизень, например. Ест опавшие листья и травку.

— Думаешь, он опасен?

— Не знаю. Но лучше бы глянуть издалека. Эх, дрон бы сюда… В военных коммуникаторах есть слоты под мини-дроны, — вздохнул Лес.

— Сами посмотрим, — решился Эберхард. — Подумаешь, слизень? Глянь, он ещё и шевелится!

«Слизень» на поверку оказался упитанным парнем лет двадцати в белоснежном комбинезоне. Он не спеша двигался от одной кучки камней к другой, останавливался ненадолго и шёл дальше.

Леса и Эберхарда парень проигнорировал. А ведь не заметить их было почти невозможно: ташипы шагали ему на встречу!

— Эй, ты! — окликнул упитанного Лес.

Ноль реакции!

Пока ташипы потрясённо переглядывались и пытались определить, машина перед ними или человек, рядом с парнем возник Рао.

Он преградил упитанному дорогу, и тот попытался пройти сквозь.

— Ты меня не видишь? — спросил Рао. В последний момент он попятился, чтобы не столкнуться с парнем.

— Вижу, — ответил упитанный продолжая движение. — Но в базе моих контактов — тебя нет. Зачем ты звонишь незнакомому человеку?

— Я? Звоню? — не понял Рао.

Язык упитанный употребил правильный, нейерк. Небольшой акцент — тоже присутствовал. Но смысл?

Парень, не говоря больше не слова, ломанулся сквозь Рао и получил чувствительный толчок в плечо.

— Ты чё, ташип, ломом ударился? — резко спросил грантс.

Упитанный вскрикнул и замер. Зрачки его испуганно расширились.

— По-моему он завис, — предположил Эберхард.

— Думаешь, это машина? — удивился Рао. — А если его ножиком поковырять?

Он вытащил обсидиановый клинок.

Упитанный от одного вида клинка из дымчатого вулканического стекла закатил глаза и рухнул на травку.

— Не-а, — сказал Рао, наклонившись над ним и пощупав пульс. — Это не машина. Это просто очень трусливое чмо.

Он ещё не успел выпрямиться, как с неба донёсся неприятный звук.

— По-моему это сирена, — пробормотал Лес и крикнул. — Прячемся в кусты!

До кустов было далековато, и парни упали на землю за соседней горкой камней.

Едва они успели затаиться, как с неба спустилась машина, похожая на белый шарик с красным крестом на боку.

Она подхватила упитанного парня манипуляторами, погрузила во внутренности и улетела, даже не попытавшись отыскать виновников безобразия.

— И что это было? — удивлённо спросил Рао.

— А Хэд его знает, — отозвался Лес.

— Ну, Хэд-то знает. Но я бы тоже хотел.

Грантс вскочил и заскользил по тропинке между каменными кучами, оглядываясь и прислушиваясь. Лес и Эберхард побежали за ним.

Скоро они заметили ещё одного парня в белом комбинезоне!

Он тоже шагал куда-то один, сосредоточенно переставляя ноги и не замечая ничего вокруг.

— Привет, что делаешь? — спросил Рао, вставая у него на пути.

— Разве не видишь — я делаю шаги! — парень остановился. — Ты хочешь контакта?

— С таким дебилом? — Рао за словом в карман не лез.

— Странный ответ, — отозвался парень. — Социальный контакт не будет продолжен. Нужно возобновить движение.

Он попытался обогнуть Рао, но грантс схватил его за плечо.

Прикосновение и в этот раз оказало ошеломляющее действие. Парень побледнел, как снег в горах, вытаращил глаза.

— Точно дебил, — констатировал Рао, прикладывая к его лбу коммуникатор. — Сердце бьётся, а ума нету.

— Да брось ты его! — раздался вдруг писклявый голос. — Это же тюхля!

— Тюхля? А что это? — Рао обернулся.

В тени камня прятался худющий подросток. Вместо белого комбинезона на нём были шорты и грязная рубашка, увешанная металлическими цепочками.

— Тухлый мозг! — пояснил он, презрительно оттопырив нижнюю губу, проколотую колечком из белого металла. — Дитя машины, что сидит у него в голове.

— А ты кто? — спросил Рао. — Неужели землянин?