«Персефона». Дорога в ад

Глава 32 Рэм и Бо. «Персефона» (незадолго до прыжка на орбиту Сцелуса и после…)

После капитанского визита Бо немного повеселел, но всё-таки Рэм чуял: в душе у друга что-то надломилось. Может, хаттское, а может, и самое что ни на есть человеческое.

Рэм мерил приятеля теми же мерками, что и себя самого. Он даже не пытался размышлять, что именно у Бо может быть не так, как у людей? Разве это важно для дружбы?

Ну, вот есть же имперцы и экзоты? Между ними — тоже хватает различий. И если у хатта свои мечты, увлечения и обиды, если у него тоже что-то болит, то зачем нужен весь этот бред про машинное и человеческое сознание?

Да и вообще, откуда бы взяться разнице между мозгами людей и разумных машин? Нейроны не из того вещества? Но ведь они же работают!

Парни из шестёрки Эмора тоже, как могли, поддерживали Бо.

Это была группа молодых первых пилотов, летающих без второго. Новейшие шлюпки при полном слиянии с навигационной машиной вполне это позволяли.

Кроме лидера экспериментальной шестёрки, первого пилота Дисти Эмора, в основной состав входили Арик Итон, южанин из северных колоний Содружества, Сашко Лившиц, бравый имперский парень с Катрин, Еншер Марьян из военной имперской семьи с большими корнями и «длинным» понятием о чести.

Ну и, разумеется, Рэм Стоун и Себастиан Бо — два малолетних отморозка. Один совсем недавно отпраздновал совершеннолетие, второй мог бы ходить в школу, будь он человеком. Но у машин — другие понятия о возрасте.

Парни в группе прекрасно дополняли друг друга. Итон — умник и тормоз, — взрывного шутника Лившица. Упёртый в военных кодексах чести Марьян — гибкого и хитрого Эмора.

Но Бо и Рэмка были пока тэррой инкогнитой — машинной и человеческой. С Бо понятно — машина. А Рэма Стоуна взяли в группу совсем недавно, и в спину ему дышало ещё с полдюжины кандидатов из второго состава.

Попытка Хагена отозвать Бо взбудоражила группу. Старшие парни привыкли горой вставать за своих.

Но разговорами много не сделаешь. И только Дерен вправил загрустившей машине мозги, выпустив шестёрку Эмора мимо смены на боевое дежурство.

Дежурство для пилотов основного состава — это когда шесть шлюпок отправляются в автономный полёт вокруг крейсера, демонстрируя фигуры высшего пилотажа, выполняя ближнюю разведку и анализируя гравитационные возмущения дальних масс — не затаился ли где-нибудь враг?

А тут как на заказ: и ангар, и северяне, и хаттская «игла»!

Пришлось пилотам включать и человеческую, и машинную думалку на полную мощность, рисковать, подстраховывать друг друга.

Сложная боевая задача успокоила Бо. Он видел: друзья ему доверяют, надеются на него. И, снимая в ангаре компрессионку, сам не заметил, как привычно улыбнулся шутке Итона про то, что хорошо бы уже научиться выращивать защиту прямо на теле!

«Но трудная ведь какая задача! Даже Бо пока не справляется!»

Они вместе поржали над техническим несовершенством машин и людей, а потом двинули в столовую.

По дороге хатт размышлял о том, что псевдоживая компрессионная ткань и в самом деле отличается критической сложностью для копирования. Если бы Бо попытался «вырастить» её прямо на теле из частиц теурита — она зверски жрала бы вычислительный ресурс.

Да и не удаётся пока стопроцентно копировать псевдоживое — иной принцип организации нервных структур, непохожий на родные. Тут надо искать какое-то новое, прорывное решение. Но когда этим заниматься?

Вот разве что после войны. Тогда Бо был бы не прочь сосредоточиться на научной работе. Ну и летать всё-таки иногда. Немного, для… «души».

Он бы ещё подумал и поискал другое слово — откуда у машины душа? Но пилоты уже покинули ангар, а на выходе их караулил Рэмка.

Его в дежурную смену сегодня почему-то не поставили, заменив в шестёрке на Симменса, и Рэм скучал, поджидая друзей, нарезая вокруг ангара круги и размышляя, что же всё-таки происходит? Откуда на развязке взялись хатты, если люди их победили уже один раз?

Недобитыши? А разоружить их что, не сумели? А откуда у них «игла»? Это же какие-то суперские технологии?

Он еле-еле дождался Бо. Но спрашивать накипевшее не стал — хватило новостей о дежурстве, о том, что творилось на «Благодати», и о невозможной кривой разгона хаттского корабля.

Ну и о компотике, разумеется.

Непонятно было, как поведёт себя сегодня шеф-повар офицерской столовой?

Сдастся? Выдаст личсоставу персиковый компот? Или будет делать вид, что фрукты у него в котёл идут строго по графику?

И что тогда? Опять псевдояблоки и медовый тростник, которые доставляли на «Персефону» с Кьясны почти бесплатно?

Да сколько уже можно терпеть это безобразие!

Парни сдвинули столы, чтобы не делить группу пополам, уселись и сделали заказ, отдельно упомянув в нём именно персиковый компот.

Возникло напряжённое ожидание. Ходили слухи, что повар решил заначить персики для каких-то особых случаев. И боевые вылеты для него «особыми» не являются.

После похищения компота, устроенного Рэмом и Бо, повар пытался и жаловаться замполичу, и наезжать с подозрениями на других пилотов.

Но на пилота — садись-не садись — всё равно не взлетишь, а замполич послал зануду по самому проверенному адресу: кругом хатты, мол, не до персиков.

Повар мог демонстративно пойти на конфликт, и каждый из шестёрки Эмора обдумывал сейчас страшные кары для жмота. А мог…

Официант принёс отбивные и салат. Офицерская столовая тем и отличается от обычной — живым персоналом.

Но за еду никто не принялся — все ждали компот.

Наконец, официант возник второй раз, уже с графином, в котором переливалась розовато-золотистая жидкость.

— Персиковый! — на глаз определил Бо.

— Ура! — заорали все остальные.

Официант опустил глаза, давя улыбку, и плюхнул графин на стол. Это была чистая победа.

Рэм, в общем-то, сытый, чинно уселся рядом с Бо и принял участие в праздновании капитуляции шеф-повара. Разгорячённые дракой в космосе пилоты веселились, чокаясь стаканами с компотом и произнося тосты.

Да, с хаттами им ещё биться и биться. Но в компотной войне они победили.

И ведь не то, чтобы компот нравился всем в шестёрке, кому-то и наоборот. Но прикончить графин было теперь делом принципа.

— Я читал, что на Земле в войну спиртное и наркотики выдавали как раз во время боя! — весело страдал Итон, который коньяк любил гораздо больше компота. — А у нас — чего? Последних норм лишили в рейде! И даже компот зажимают!

— А ты разве не знаешь? — тут же влез приколист Лившиц. — Спирт ушёл на протирку линз дальнего наблюдения! Хатты — это же далеко!

— Каких линз? — не понял Итон. — Мы что, в каменном веке? Откуда у нашей оптики — линзы?

— Так это же как раз самые разновейшие! — ловко подсел ему на уши Лившиц. — Наука развивается по спирали. Сначала были линзы. Потом эйдеровская квантовая оптика. Потом — порошок для светочастотных установок, распылённый в вакууме. А теперь — опять линзы. Прогресс за счёт регресса, понимаешь?

Итон был умный, но прямой и острый, как телеграфный столб.

Он вытаращился, захлопал глазами, однако попасться на удочку не успел. Рэм фыркнул и расплескал компот.

Когда пилоты переключились на отбивные из мяса зомоящеров и перестали болтать, Рэм наконец напал с вопросами на Бо.

Хатт просто так сидел рядом с друзьями, ему еда не нужна, а энергии в корабельных реакторах — хоть залейся. Значит, его отвлекать от еды — сам Хэд велел. А Рэму очень хотелось узнать, откуда взялись в галактике вроде бы побеждённые хатты, о которых не знает даже Гамбарская группа Хагена?

Бо сначала пожал плечами. Нельзя хранить в памяти бесконечное количество данных, и он не был уверен, сработает ли его запрос на корабль-матку.

Но запрос сработал — в информации ему не отказали.

— Тут ситуация противоречивая, — честно признался он, бегло просмотрев файлы, поступившие из библиотеки. — По нашей версии остатки хаттской группы «Космос» Станислава Хэда действительно были уничтожены на Меркурии. Но то, что мы видели — это именно она. Я сравнил с головидео из архива.

— Группа «Космос»? Сам… Хэд? — потрясённо спросил Итон и отложил вилку.

Бо кивнул:

— Это был основной противник. После уничтожения группы «Космос» люди составили договор о капитуляции и меморандум о том, что зона Златовласки звезды Кога объявляется закрытой из-за магнитных и гравитационных аномалий, которые вызвало некое «оружие», применённое во время войны.

— Ну, про меморандум — понятно, — кивнул Эмор, расправляясь с толстым куском нежного мяса. — Это мы изучали.

— А оружие Империя применила или Содружество? — полюбопытствовал Лившиц.

— Этого у нас в библиотеке нет, — признался Бо. — Но я думаю, что Империя. Содружество занималось тогда биологическими разработками. Про них кое-что известно, а про Империю — тишина. И это само по себе настораживает.

— А кто подписал договор о капитуляции, если всех хаттов перебили? — влез Итон. Он так и сидел, позабыв про еду.

— Наверное, Хаген? — предположил Рэм.

Бо мотнул головой:

— Я бы знал.

— А кто же тогда? — нахмурился Итон. — Ведь считалось, что больше никто и не уцелел. Мы совсем недавно узнали, что была ещё и Гамбарская группа, которая вовремя слиняла из системы звезды Кога.

— Так это тебе в школе у историка надо было спросить, — развеселился Лившиц.

— Так я спрашивал, — признался Итон.

— И что?

— Он меня выгнал с урока. Затрясся весь. Сказал, что это — провокация против человечества. А я ему сказал, что враньё всё это в учебниках. Если кто-то с кем-то подписал договор — значит, хаттское руководство уцелело. Нам просто не говорят об этом. Обычный договорняк.

— И чё потом было? — Эмор бросил жевать и попёр кулаком подбородок.

— Да ничего, — буркнул Итон. — Родителей вызвали. А потом не приняли документы в колледж. В Армаду пришлось вербоваться.

Пилоты развеселились: побольше бы таких педагогов! А то как бы они без Итона?

— Рэмка, а что у вас теперь в учебниках что пишут? — спросил Эмор, просмеявшись. — Ты ж не так давно изучал это всё?

— Ну, я дословно не помню, — пожал плечами парень. — Но… договор о капитуляции подписали эрцог Локьё и… — он нахмурился, вспоминая. — Имперский военный министр, контр-адмирал И. Дебунец.

Бо кивнул. Эти данные совпадали с присланной ему базой.

— А от хаттов кто был? — фыркнул Лившиц. — Станислав Хэд?

— Но, это же бред! — нахмурился серьёзный Марьян. — Какая-то конспирология!

— Тогда ты лучше молчи и не ввязывайся, — посоветовал Лившиц с максимально серьёзным лицом. — А то и тебя вызовут. Контра пронюхает!

— Бред, — согласился Рэмка. — Но Итон-то прав. Если подписали договор, то кого с кем?

— Вот бы этот вопрос немножечко прояснить, — задумчиво сказал Эмор и тоже отложил вилку. — Только как?

— Ну, Локьё-то ещё живой, — подсказал Рэм.

— А министр сейчас другой, Норвей Херриг, — кивнул Итон. — Но документы-то сохранились, наверное?

— В Содружестве тогда многих осудили за сотрудничество с хаттами, — вспомнил Рэм. — Были какие-то списки учёных, кто на всё этом спалился. Может, договорняк между Локьё и военным министром в том и состоял, что Содружество отмазало большую часть своих предателей? О том и был договор с имперским министром?

— А Империи это зачем?

— Затем, что закрытый сектор в основном контролировали потом только имперские патрули! — выпалил Итон.

— А хатты? — не согласился Эмор. — Договор-то подразумевает, что люди приняли хаттскую капитуляцию? Или зачем он вообще?

— Может, просто несостыковка в учебниках? — нахмурился Марьян.

— В документах бывает много логических нестыковок, — согласился Бо. — Например, вот тут перечисляется много разных видов оружия — от бактериологического и роёв микродронов до импульсных бомб. Но конкретно не говорится, о каком оружии идёт речь в договоре. Что именно было применено?

Он решился и развернул для друзей голограмму присланного файла.

Тот был толстенный и написан тем гадким бюрократическим языком, которые не очень помнил уже и Рэм в силу недавно оконченной школы, а остальные вообще в нём тут же завязли.

— Как это читать вообще? — возмутился Лившиц.

— И что ты про это думаешь? — спросил Эмор у Бо. — Ты же всё просмотрел?

— Я думаю, что это только часть документов. Она не даёт полной картины. Гамбарская группа не принимала участия в войне, не так много мы о ней и знаем.

— Не принимала?

— По крайней мере по документам, мы покинули сектор задолго до начала боевых действий. Так что наши файлы из условно ваших источников — открытых, и тех, что нам удалось взломать.

— Плохо, — Эмор проглотил последний кусок и уселся «нога на ногу». — Чую, Итон прав. Там была не капитуляция, а договорнячок…

— Да почему ты так решил? — набычился Марьян. — Как могли герои хаттской битвы!..

Его оскорбляла сама мысль, что люди, победившие хаттов, могли войти с ними в сговор.

— О людях всегда надо думать самое-самое худшее, так Дерен говорит, — усмехнулся Рэм.

— Значит, ты считаешь, что какие-то нужные Империи хатты уцелели, и их решили не трогать? — подвёл итог Эмор. — На развод оставили? Или для изучения? Вот они-то сегодня от нас и удрали?

— Или люди пощадили остатки хаттов из-за своих соотечественников, — предположил Итон.

— Это как?

— Хатты выдали нам беглых учёных, например. Многие ведь перед войной бежали на Землю. Хотели там оцифроваться и стать бессмертными. Кто-то успел обессмертиться, кто-то нет. И их вернули в Содружество и в Империю. В Содружестве потом многих сослали, а кого-то даже казнили. А у нас?

— У нас я про таких даже не читал. Не факт, что они вообще были.

— А может, беглые учёные отсидели своё в Содружестве и снова изобрели «иглу»?

— Тоже хорошая версия, — кивнул Эмор. — Хатты выдали Локьё часть экзотских учёных-перебежчиков. А они снова наделали хаттов.

— Ну или Империя подписала с Содружеством договор, что остатки хаттов не тронут. Оставят, например, на Меркурии. Подыхать.

— А они не подохли?

— Видимо, как-то сумели выжить и оклематься за сотню лет.

— В общем, что-то там было нечистое, — кивнул Итон. — Как бы нам теперь допросить эрцога Локьё, а?

— Или раскопать полную биографию военного министра?

— Это — совсем никак. Говорят, даже Хаген пробирался в клановый центр Гото вместе с командующим. Они прикрывали друг друга и еле выбрались. Империя мощно охраняет свои тайны.

— Значит, Локьё, — кивнул Лившиц. — Может, у него есть списки учёных? Тех, кого не успели оцифровать? Если мы выловим эту «иглу», а мы её выловим, то фамилии смогут нам кое-что рассказать.

— Посмотрим, — сказал слепой, — решил Эмор. — Время у нас пока ещё есть. Вот доберёмся до Земли…

— А я бы просто пошёл с этой конспирологией к капитану! — Марьян встал.

— Сядь! — нахмурился Эмор. — Как решим — так и будет! Мы — команда! Это важнее разногласий! К тому же — ну явимся мы к капитану. И что мы ему скажем? Вот когда накопаем какие-нибудь реальные факты…

К капитану Марьян, разумеется, не пошёл. Гордость его поболела и успокоилось.

Фактов тоже пока в тележке не подвезли.

Может, Эмор и отложил бы размышления о хаттах до Земли, если бы не Рэм. Особенно, когда самому младшему стало известно о привезённых с «Благодати» хаттах-собаках.

Бо помог — нашёл, восстановил и скачал удалённый файл допроса «собак».

Сначала они с Рэмом решили его никому не показывать, ведь понятно было, что головидео засекречено.

Но допрос был такой интересный, что Рэм проболтался Лившицу. Ну а у того язык был раза в полтора длиннее, чем у любого из команды.

Файл к тому же был довольно короткий. И к вечеру его посмотрели Итон и Эмор. И даже скептик Марьян.

Потом ещё полдесятка молодых пилотов.

Потом Лившиц проболтался знакомому десантнику, и того вырвало. Во время просмотра.

Понятно, что в десанте сильно оживились и тоже затребовали файл.

Пока они тестировали друг друга с помощью головидео с хаттами-собаками, Бо с Рэмом оккупировали корабельную библиотеку. Подняли всю доступную информацию и между дежурствами листали файлы и просматривали архивные материалы времён хаттской войны.

Ответов, правда, не получили, только ещё больше вопросов.

Непонятно было не только то, как уцелели машины-собаки, но и странная реакция на них у некоторых членов экипажа.

Когда главный навигатор разослал сообщения членам малого офицерского совета, конспирологи как раз набились в каюту Бо. Их в экстренном порядке собрал Рэм, озадаченный хаттской темой, подслушанной в капитанской.

Получалось, что и капитан, и Дерен и все остальные тоже ломают сейчас голову, откуда взялись хатты и что с ними не так? Почему они вдруг окрысились на людей?

Считают себя лучше и умнее? А на основании чего? Проигрыша в войне?

А где тогда их знаменитая машинная логика?

Теперь конспирологов было уже гораздо больше шести человек. Добавились не только пилоты, но и самые инициативные десантники. Тоже из самых молодых.

У Эмора на руках был уже список реакций сорока трёх членов команды на головидео с допросом хаттов и кое-какие факты об учёных Содружества, «пропавших» в хаттскую войну.

— А вот по Империи у нас вообще небогато, — отчитывался Рэм о сидении в библиотеке. — Похоже, с имперской стороны никаких беглых учёных не было. Или о них ничего неизвестно.

Вот тут и пискнуло у Эмора на браслете. И у Итона, и у Бо.

Итон сразу же встал:

— Капитан зовёт. После договорим.

— А не пора ли всё ему рассказать? — спросил Марьян.

— Да ты что! — замахал на него руками Лившиц. — Нам ещё до Земли пилить двое суток! Мы чем заниматься-то будем? Вот долетим и тогда…

Марьян нахмурился.

Бо, понимая, что между парнями опять пробежала кошка, растерянно переводил взгляд с одного на другого. Раньше пилоты не ссорились, а тут…

— Знаешь чего? — резко сказал Марьяну один из десантников. — Можно же и по-простому — по шее огрести. Пусть Эмор решает. А если ты против шерсти…

Марьян вспыхнул лицом. Он был из тех, кто краснеет в бою от возбуждения и адреналина.

— Ты что, решил, что я тебе по шее не настучу? — взревел он.

Марьяна и десантника тут же схватили за руки с разных сторон. Не хватало ещё драки.

— Вы что, спятили оба⁈ — разозлился Эмор. — Нашли, из-за чего драться! Из-за хаттов, что ли?

— Млич пишет, что срочно, — напомнил Итон.

— Марш в капитанскую! — велел Эмор. — Позже договорим!

Он выскочил в коридор. И вся толпа конспирологов — и кого звали, и кого нет — понеслась к капитанской.

Только у мембранной двери парни замешкались, и внутрь стали пропускать уже только членов совета: Эмора, Итона, Бо.

Рэмка тоже скользнул — на правах напарника Дерена.

В капитанской уже давно разложили карты и ждали только опаздывающую молодёжь.

— У них там, похоже, свой совет, — сказал Дарам, открывая с браслета целую гроздь маячков, зависших в каюте Бо.

— Нашли время! — нахмурился капитан.

Дурное предчувствие ножом скользнуло по его нервам.

Млич открыл чат, чтобы поторопить молодёжь. И почти сразу маячки ручьём потекли по коридору.

Прошло ещё минут пять, и в капитанскую каюту влетел запыхавшийся Эмор.

— Вас сколько ждать можно? — спросил кэп. — Полчаса, что ли? Что там за толпа?

Спросил так жёстко, как умел только он: сдавливая взглядом и выворачивая кишками наружу.

— Там ещё Ил, — запнулся Эмор. — И… Ну и Томас. Марьян. Лойко.

— И десантники, что ли?

— Я ж потом написал в чате: «и всех молодых дебилов»! — нарочито весело пояснил Млич. Он боялся капитанских вспышек, и решил разрядить обстановку. — Но могу выйти и разогнать там всех!

Рэм фыркнул.

— Ивэн, сядь, — поморщился капитан.

Колени у навигатора подогнулись, а виски сдавило, как обручем.

Дерен поднялся и пошёл к кухонной нише, чтобы поставить чайник. Йилана было ещё достаточно, чтобы успокоить начальство.

Навигатор вздохнул и стал растирать виски.

— Ну? — спросил капитан Эмора. — Чего вы опять задумали? Что за сборище?