Кулаком и добрым словом

Глава 47

Никаких прямых ловушек на книге не имелось, попыток воздействия и подчинения тоже не ощущалось, да Бранд и не ожидал их, так просто, сохранял бдительность по привычке. Ловушки, удары заклинаниями при прикосновении, это был уровень мелкого демона из Бездны, не богини. Нет, боги действовали по-крупному, и тут Бранд припомнил слова Ордалии во время их встречи.

Живые и свобода выбора.

Вот, стало быть, чего так вились вокруг боги, в то же время не подчиняя напрямую, выжидая добровольного согласия или обращения к ним. Добровольное обращение или хотя бы видимость такового и по договору Бездна уже не может вмешаться, как-то там, неясно как. Но с учетом того, что герой, обратившийся в веру того или иного бога, мог принести им миллионы последователей, ответ бездны вполне мог уничтожить несколько крупных королевств.

— Вот же хитрованы, - хмыкнул под нос Бранд, не сдержавшись.

Гатар выступал с речью, говорил страстно и горячо, но видно было – Дариуса его слова не трогают. Не тот возраст, не те представления о жизни, да и цели другие. Интересно, подумал Бранд, боги так благоволили этой молодежи потому, что знали – те станут правителями и принесут им еще поклонников и веры или из-за близости к самому Кулаку?

Хотя нет, что богам с Бранда? Еще несколько лет и деградация возьмет верх над Особенностью, неизбежно возьмет, ибо не могли боги оставить лазейку, раз уж ограничивали живых. И что тогда останется? Увядающий старик с кучкой былой славы за плечами, нет, на таком веры не поднимешь, в отличие от молодых и энергичных живых правителей.

Да и думать, что все вращается только вокруг тебя – верный путь в Проклятые.

— Вечны лишь боги, - выступил вперед один из советников Дариуса, не Свентус, моложе и наглее. – А договора заключают живые, которые смертны, и точно так же могут умереть и договора.

Бранд раскрыл книгу.

Вначале была только Бездна и ничего, кроме нее. Мана колебалась, колыхалась, слипалась и изменялась и однажды там зародился первый сгусток сознания, в комочке маны, обретшем твердость. Так и повелось с тех пор, что в сгустках маны и живых, содержащих ее, зарождается сознание.

Первые сознания и их порождения – демоны – были кровожадными, да таковыми и остались, ибо мана бездны несет в себе кровожадность, беспорядок, стремлению к уничтожению всего вокруг и возвращению к исходному океану Бездны. В этих столкновениях и конфликтах мана и все вокруг изменялись, сталкивались, превращались в то, что потом стало самим миром.

Однажды нашелся тот, кто сумел вынырнуть из океана Бездны и так и повелось с тех пор, что возвышение стало синонимом улучшения. Чем выше, чем дальше от Бездны, тем меньше кровожадности, тем больше изменения в мане, тем больше жизни и меньше смерти. Воспаривший не прожил долго, его затянули обратно кровожадные сородичи, но начало было положено.

Возвысились другие, начались первые войны бездны не просто на уничтожение, нет, за право быть живыми и не убивать других живых. В этих войнах ковалось знание и изменялись демоны, однажды осознавшие, что они должны оторваться от Бездны, иначе им никогда не измениться до конца. Они собрались и жизнями своими вскормили росток невиданного растения, которое питалось маной Бездны и выдавало взамен нечто иное. Ману, но лишенную кровожадности, безумия, стремления убивать.

— Не может быть, - пробормотал Бранд, едва не заламывая страницу.

Он уже понял, что читает происхождение мира по версии богов, а может и самой Ордалии, наверняка надиктованное ей какому-нибудь высшему жрецу или Чемпиону, нет, записанное ей самой при вселении, да так, чтобы живой ничего не помнил. Затем отдельным, особо избранным кандидатам давали прочесть это, наверняка футляр был запечатан так, что без разрешения самой Ордалии его было не открыть.

Но опять, к чему тогда эта история с храмом и сам Бранд?

— Как уже говорилось, это была помощь, произведенная по просьбе самих правителей Стордора!

— Тогда королем Стордора все еще оставался Джерард Третий.

— Но героиня Феола Три Глаза уже была наставницей будущей королевы Марены?

Бранд покатал в голове мысли о том, что в верованиях дриад, получается, было больше смысла, чем все полагали. Ведь ясно было, он только что прочел о зарождении Перводерева, в очень странной форме.

Дерево быстро росло и набиралось мощи, вплоть до того, что некоторые участки вокруг полностью лишились маны и стали землей. Поднявшиеся на нее лишались маны бездны и возвышались, вступали в битву за существование и падали в ней. Вскоре стало понятно, что победа в этой бесконечной битве невозможна, так как Бездна продолжала порождать кровожадных созданий, стремящихся уничтожить все вокруг.

Те же, кто лишился кровожадности, бились хуже. Мало того, они осознали ценность жизни и не хотели отнимать ее, даже у демонов, и пытались сдерживать врага, не убивая. Пытались ослабить ток маны, чтобы те, кто только возвысился, продолжали сражаться, но все это было тщетно.

Все шло к тому, что вскоре дерево падет и растворится в океане бездны.

Тогда группа самых могущественных возвысившихся приняла решение, и они бросили жребий, разделившись на две части. Одна поднялась по дереву наверх и запечатала путь за собой, сотворив за спиной целый мир, ибо силы их были противоположны уничтожению и несли в себе созидание. Оставшиеся срубили дерево, дабы никто не мог подняться к ушедшим и затем их захлестнула волна маны бездны.

Поднявшиеся стали богами, оставшиеся – демолордами, владыками Бездны. Кровожадная мана окутала их, пропитала тела, отравила мысли, и они пожалели о своем решении, начали винить во всем богов. Начались новые войны.

— Позавидовали и срубили Перводерево, - хмыкнул Бранд, опять припомнивший верования дриад.

О сотворении мира существовали сотни мифов, все верили во что-то разное и у каждого, разумеется, была самая что ни на есть истинная правда. Бранд не спешил верить всему прочитанному, но в этой книге имелся элемент, которого не было во всех остальных. Здесь прямо говорилось, что боги произошли от демонов, более того, демолорды произошли от тех, кто не смог стать богом и пал окончательно, уже после возвышения. Обычно их разделяли, мол, существует кровожадная бездна, а есть высоко сидящие мудрые боги, помогающие всем живым.

— Размер помощи нигде не оговаривался!

— Потому что это должна была быть помощь в рамках сражений против Проклятого! Что скажут остальные правители, когда узнают об этом?

— Скажут, что король Дариус был прав – ведь он тут же отправил армии, хотя в самой Дарнии тоже хватало проблем. У всех хватало проблем, но только Дарния отправила войска на помощь Стордору!

Обстановка вокруг постепенно накалялась, впрочем, это было ожидаемо.

Боги творили, Бездна уничтожала и стало понятно, что в этом сражении опять не победить, пускай теперь их и разделяла оболочка. Целый мир фильтровал ману, как это ранее делало дерево, и все равно проблема оставалась, так как для сражений с Бездной требовалась мана Бездны, пускай и очищенная. Мана пропитывала все вокруг, каждый кусочек мира, и без маны просто не существовало ничего вокруг.

Бранд остановился, приложив палец. Что-то такое он видел в дневниках Марденуса, но с этим можно было разобраться и потом. Сделав себе мысленную пометку, он продолжил чтение.

Нежелание отнимать жизни никуда не делось и стало понятно, что мир вокруг не спасет, что рано или поздно столкновения богов и демолордов разнесут его. Боги снова взяли в руки свое сильнейшее оружие – созидание и начали творить новое. Творить жизнь.

Дети Дерева появились на свет первыми, как дань почтения тому первому ростку, так и будучи проверенными в деле. Увы, Дети Дерева не спешили укореняться и пропускать через себя ману Бездны, а те, кто поступал так, становились кровожадными и хищными, выкапывались и убивали собратьев, ломали им ветки, разрывали землю, стремясь вернуться к истокам. Вернуться в Бездну.

Мир вокруг менялся и грохотал войнами, а боги в ответ творили жизнь. Разную жизнь, подходящую для леса и гор, способную сопротивляться мане и способную парить в небесах. Все они были разными, но одинаково хрупкими и в то же время невероятно крепкими. Способными пропускать через себя ману и перерабатывать ее, но в то же время не растерявшими желания сражаться и способными биться с Бездной.

Последними боги создали драконов – венец творения, апофеоз жизни и разрушительной мощи, заключенный в одном теле. Живые, следуя заветам богов, начали плодиться и размножаться, и тогда Бездна нанесла ответный удар. Материки раскалывались и океаны выкипали, в этой битве бездны и небес живые гибли с такой скоростью, что не успевали восполнять потери. Весь мир оказался на грани гибели.

Боги собрались воедино и выступили, преодолев себя, и много их сложило головы, но Бездна отступила.

Был заключен Великий Договор.

Мир создали заново и его заселили новые живые, а из старых уцелели только драконы и дети Дерева.

Бранд опять остановился, перечитывая последнее предложение. Боги благоволили драконам? Тем самым, которые несли в себе такую угрозу живым вокруг? Или наоборот, собрали их всех вместе, чтобы те не истребляли новых живых вокруг? А как же тогда дриады? Они уцелели, но все равно разочаровали богов и те бросили их умирать.

— Вот плата тем, кто старался ради них, - проворчал под нос Бранд, оглядываясь.

Обе стороны уже бросили бурно швырять в лицо друг другу одни и те же аргументы и теперь набирались сил, пытаясь придумать что-то новое. Хотя нет, это сторона Стордора выдохлась, а вот дарнийцы посматривали с превосходством, держали мощную оборону и смело контратаковали.

Были введены ограничения, и боги даровали живым Систему, даровали Атрибуты, Профессии и Особенности, дабы живые не погубили мир, уцелевший такой дорогой ценой. В круговороте уровней, в сражении жизни и смерти идет существование мира, и живые в нем должны победить и возвыситься, и обратиться к богам, иначе все вернется в первозданную Бездну и сгинет.

Ордалия тоже толковала об этом и теперь Бранд смотрел мрачно. Верить в подобное не хотелось, ибо получалось, что он всю свою жизнь пользовался тем, что создали боги. Да что там, самих живых создали боги. Можно было относиться к этому, как к перчатке с благословением Теруна, тем, что боги сами дали живым и, стало быть, живые (включая Бранда) ничего не должны были в ответ, но. Но по большому счету это был просто очередной самообман.

Тогда как живые вокруг гибли по-настоящему.

Прочитавший данные строки – помни об этом! Всегда неси жизнь, сражайся за нее, не давай миру погибнуть, ибо вместе с ним сгинут и боги, сгинет всяческая жизнь.

— Сгинут боги, - повторил себе под нос Бранд медленно. – Ну, конечно, под все эти рассказы о том, что живые важнее, в первую очередь думают о себе.

В то же время, что-то в этих строках задевало его и Бранд быстро понял, что. Всю свою жизнь он сражался за живых, а теперь получалось, что сражался он за богов, длил их существование. Живые вокруг защищали богов от Бездны, сражались за небеса, но сами не могли туда подняться, по этому самому Великому Договору. Чем они отличались от толпы тех мелких демонов, что гнали вперед, как смазку для клинков, щит против заклинаний?

Ничем.

Кулак Бранда сжался до хруста, пока мысли его носились быстро в голове. Выступить на стороне Бездны? Исключено! Сражаться за богов? Противно. Защищать живых – ничего не изменилось, но что теперь? Защищать их от богов и бездны? Как? И каким боком тут история Марденуса, а также те мириады погибших живых в прорывах, устроенных им?

Точно, подумал Бранд, вот оно, игра по-крупному от богов. Куда ни ступи – ты проиграл, а обратись в их веру, боги останутся победителями. Но всегда существовал еще третий путь – не верить всему этому и. Бранд замер, формулируя новую мысль. Да, стать сильнее демонов и богов, сбросить и тех, и других, избавиться от навязанного контроля, Атрибутов и прочего, выкинуть Веру прочь.

Но можно ли было бороться с системой, оставаясь внутри системы? Вопрос вопросов.

Не стоило забывать и о подозрительности, о том, что эту книжку ему вручила, а ранее написала сама Ордалия. Что, если все это было лишь хитрой уловкой, дабы… что? Направить Бранда против богов, получается, не просто не верить, но пойти войной против них.

— Небесные дружины, - пробормотал Бранд.

Не стоило, пожалуй, всего этого бормотать на переговорах, но он ничего не мог с собой поделать, привык общаться с самим собой, да и сказанные вслух слова словно облегчали всё, сбивали цикл топтания мыслей в голове. Небесные дружины, куда попадали только сильнейшие герои, лучшие живые, самые верные богу – да, боги не могли сражаться сами, но они придумали выход. Сделали живых и сделали из них свое войско, даже после смерти.

Нет, с таким Бранд точно смириться не мог.

Но принять эту правду, означало поверить Ордалии. Хотя, поверил же он недавно Серкане?

— Героиня Феола Три Глаза настояла на вмешательстве и благодаря нашему вмешательству эти земли уцелели, а стало быть, справедливо, что они отойдут Дарнии, - донеслось до слуха Бранда. – Ведь так, справедливая королева? Не закон, но справедливость превыше всего?

— И еще возмездие! – нахмурился Гатар, но этот намек пролетел мимо.

— Справедливость, говорите? – повысил голос Бранд, поднимаясь. – Хорошо, тогда, по справедливости, Дарния должна уступить Стордору свою столицу, Амадию.