Железный Аспид. Война

Глава 16 Кайнорт Бритц сражается и врет одинаково хорошо

Самина еще летела, когда в проем коридора, где стоял Эйден, ворвалась трехметровая черная стрекоза. Она едва помещала свои крылья между стенами, непрерывно шурша по ним и царапая кончиками. Пытаясь не пустить чудовище к шахте, андроид бросился вперед. Стрекоза запросто смела его в бреющем полете, но робот успел ухватить ее за хвост, и они оба покатились по полу. От неожиданного удара Кайнорт превратился в человека и пропустил ощутимый удар под дых, но не успел Эйден как следует вцепиться ему в горло, как эзер снова взмыл вверх, словно вертолет.

Момент для убийства был упущен, к тому же энтоморф заметил движение лифта, который плыл вверх по шахте. Жестким и острым кончиком хвоста Бритц двинул противника в живот, развернулся и рванул в сторону элеватора. Снова теряя амальгаму, Эйден запрыгнул на него сзади и вцепился в крылья. Бить эзера по броне из хитина было глупо, оставалось лишь не дать ему взлететь. Хотя бы какое-то время. А вообще все было плохо, очень плохо. Еще в тюрьме, при их первой встрече, император заподозрил, что Кайнорт Бритц не обычный эзер. Их глаза с возрастом все больше светлели, и молочно-белые означали, что капитан относится к древним насекомым. И вряд ли муравей или блоха могли дожить до белых радужек. Среди прочего Эйден предполагал стрекозу и был бы рад ошибиться, но…

Кайнорт перевернулся в воздухе, проявляя чудеса высшего пилотажа и пытаясь стряхнуть андроида со спины. В итоге оба снова упали. Энтоморф разозлился до такой степени, что забыл о шахте и переключил все внимание на Эйдена. Он колол его хвостом, словно острыми вилами, а огромные жвалы щелкали в опасной близости от лица и шеи. Роботу свезло ударить стрекозу прямо в фасеточный глаз, и хитиновые лезвия остановились. Насекомое замотало головой, избавляясь от боли, а Эйден успел вывернуться. Он бросил взгляд в сторону шахты. Электронные тросы и панель вызова светились, только когда в элеваторе — или на нем — кто-то находился. Андроид увидел, что лифт приехал и остановился, но внутри был пуст, и панель уже погасла. Бритц проследил его взгляд, мгновенно все понял и взбесился окончательно. Всеми шестью ногами он поднял андроида и швырнул в стену, что было сил. Сползая вниз, Эйден почувствовал, как вместе с кровью его покидает сознание. Он попытался встать, но уже не смог. Стрекоза обрушилась на противника сзади, пригвоздила хвостом к полу, а еще через секунду на его запястьях щелкнули наручники.

— Для меня переоделся, Кай? — прохрипел Эйден минутой позже, лежа лицом в пыли. — Эти кеды просто бомба.

Энтоморфы носили особый материал. При превращении он мгновенно схлопывался в микропластинки, вшитые в позвонки, и разворачивался обратно, в одежду прежнего кроя. Бритц уже обернулся человеком. Он невозмутимо отряхивал костюм и наблюдал, как к ним подходят два робота-охранника.

— Этой ночью все для тебя, везунчик — прошептал эзер, наклоняясь к самому уху андроида. — Даже мой лживый гений.

Прежде, чем Эйден успел подумать над этим, верзилы поволокли его по коридору, полному серебряных шариков, на улицу.

Самина пролетела совсем немного — метра три или четыре. И приземлилась на крышу лифта, который уже поднимался навстречу. Она до крови расшибла колено и ударилась плечом, но была жива и, кажется, в безопасности. Судя по звукам из коридора, где остался робот, там шла драка не на жизнь, а на смерть. Элеватор поднимался выше, и вскоре она с ужасом наблюдала, как огромная черная стрекоза крутится в узких стенах, пытаясь сбросить андроида. Больше она ничего не видела, потому что лифт проехал вверх и остановился.

Вот это удача: охрана разблокировала все выходы для себя. Самина выпрямилась в полный рост, подтянулась и выбралась на следующий этаж. Она не знала точно, где находится, но это определенно был еще один из технических уровней — здесь так же, как внизу, шахта лифта не имела дверей. На самом деле она даже не представляла, насколько ей повезло. Если бы задержалась, открывая створки, Кайнорт оставил бы раненого андроида и ринулся вслед — ведь панель вызова еще светилась бы!

Самина решила, что надо двигаться в ту же сторону, в которую они шли с Эйденом. Минут через пять она поняла, что не ошиблась: впереди показалась открытая дверь, а за нею — угол соседней улицы. В это даже не верилось. За несколько шагов до выхода она притормозила и сбавила шаг, оглядываясь на всякий случай. Но нет, все было тихо.

Свобода.

«А дел-то действительно вышло на час».

У крыльца отпустила карфлайт и долго стояла на одном месте. Просто так. Ради того, чтобы пялиться в одну точку. Она так и не ступила на порог: вместо этого ноги понесли ее дальше по улице. Мысли бешеной стаей крутились вокруг произошедшего — как они ползли, бежали, падали. Самина не успевала соображать, зато андроид схватывал на лету.

Орис еще скромно отзывался об императоре. Он принимал сумасшедшие решения с невозмутимым видом, но именно поэтому на его безумие так хотелось положиться. И хорошо бы робот навалял стрекозе! Может, это плохое желание. Бритц, как ни крути, — свой, а Эйден… Не важно, было ли тут дело в «одной лодке» или в чем-то другом. Разумеется, ни эзер, ни Харген не пойдут до конца и не убьют императора. По крайней мере, до тех пор, пока боятся его армии и пока от робота есть польза. Но фантазия первого советника в отношении непокорных была известна, и Самина надеялась, что Эммерхейс выкрутился. Сама того не замечая, она принялась рассуждать вслух:

— Он должен был отобрать репликаторы, бросить меня на лопасти одну, а сам удрать — пока охрана собирала бы мой труп в контейнеры для улик. Логично? Я бы так и сделала.

Ее вдруг осенила мысль, что Эйден возился с нею из-за программы, которая не позволяла ему навредить человеку или оставить в беде. Но Фярек, мешком оседающий на пол, со свернутой шеей, прогнал эту мысль. Фярек был хоть и свиньей, но человеком. Сухой жесткий ветер трепал волосы, заколку она давно потеряла.

— И если выбрался, то вернется в лабораторию. В городе спрятаться невозможно, против побега его чипировали, и к тому же ему надо где-то подлечиться. Вентиляторы, стрекоза… Опять потерял столько крови. Ах черт!

Нельзя домой. Она поймала новый карфлайт. Перевалило за полночь, но ведь докторам наук не привыкать к бессоннице.

— Как там у тебя дела, Железный Аспид?

Как зачастило в последнее время, дела у Эйдена складывались не очень. У главного входа, куда его притащили охранники, уже стоял кортеж председателя. Одетый в мантию для официальных встреч, Харген Зури энергично приближался к пленнику. Следом торопились андроиды-телохранители. Что-то в облике советника подсказывало, что цветистых и напыщенных аллегорий, которыми он сыпал на суде, этой ночью не будет.

— Так вот кто поплатится за проникновение! И почему я не удивлен, Эммерхейс?

— Ваше величество. С меня еще не сняли титул, — Эйден даже не сомневался, что поплатится. Любое проникновение в этой жизни оборачивается заморочкой — будь то девственница или секретный архив.

Харген стрельнул глазами, и телохранитель исполнил прямой левый по лицу шутника.

— Неудачные переговоры, Зури? — Андроид сплюнул лужицу серебра и что-то твердое. Похоже, моляр. — Мой канцлер не светило дипломатии, но твои способности, я вижу, на уровне пещерного медведя.

— Твой канцлер категорически отказался принять тебя обратно. Сенаторов не заинтересовал ни один из вариантов обмена. Они дали мне понять, что ты не слишком-то нужен империи.

Робот ощупал языком уцелевшие зубы.

— В этом-то и цимес. Если я исчезну, с империей ничего не случится. В этом ее сила. Если спилить твои рога, ты ведь не перестанешь быть Харгеном? Так и риз Авир не будет жертвовать галактиками ради меня — иначе у врагов появится хобби воровать членов императорской фамилии. Правда, ничто не помешает ему отомстить за мою смерть.

Он сам когда-то прописал запрет на такой выкуп в Конституции. А позже добавил смертную казнь в наказание за его нарушение. Некоторые вещи доходили до сенаторов не сразу.

— И не мечтай, я не позволю тебе умереть мучеником. Падчерица выслала мне подробный отчет о первой победе над уроборосом. Отчет, с которым ознакомился весь кабинет министров, потому что этой идиотке хватило ума передать его через моего секретаря! Да к тому же куратор, этот болван Бюрлен-Дукк, растрепал в сети, что вы на пороге создания доступного лекарства. Каково, а⁈ Зараженное отребье повалило в города, резервации бунтуют, а я не могу убить одну синтетическую гадюку, что запускает язык в мои бумаги!

— Препарат был бы уже готов, если бы мне дали возможность использовать архив.

— Предлагаешь мне нанять козла прополоть капусту? Ты в своем уме? Бритц!

Начальник службы безопасности скользнул вперед и замер.

— Как он вообще проник в хранилище? На чем попался?

— На ловушке для роботов.

— Это там, где милый ребенок преподает законы робототехники? Значит, подлец один приплыл. Как же это он сохранил голову, позволь спросить?

— Каким-то чудом, — бесцветный голос не допускал сомнений. Ну чудо и чудо.

Советник вернулся к андроиду, светясь как тритиевый брелок.

— Видишь, робот, ты можешь умничать и язвить сколько угодно, но твоя суть от этого не меняется. Ты — обычная машина. Безвольная, безответственная! И поэтому обязана подчиняться человеку. И если я не могу убить тебя — пока еще не могу — это не значит, что я раз и навсегда не выжгу из тебя шпионские баги.

Харген кивнул своим и полез во внутренний карман. Телохранитель ударил Эйдена сзади по ногам и силой поставил на колени. Андроид, конечно, попробовал не поддаться, но подоспел и второй верзила. Этим двоим, чьи лапищи дружелюбно лежали у него на плечах, было трудно возражать. Тем более в наручниках. Тем более, когда в закоулках Браны теперь каталось больше его крови, чем в нем самом.

В руке Зури возник миниатюрный лазер. Мелкокалиберный «рейморт». Местные чиновники носили такие для самообороны.

— Робомедики донесли о твоем уникальном зрении, но не углядели в нем угрозы. И вот — ты прошел затопленные лабиринты, недоступные человеку. Но вряд ли ты повторишь свой успех, потому что я намерен лишить тебя этих преимуществ.

Он шагнул к пленнику, схватил за волосы и запрокинул его голову вверх. Эйден дышал спокойно. Машина — значит, машина. Договорились. Он смотрел на советника с мыслью о том, что искаженное серое лицо — последнее, что он увидит перед тем, как ослепнет. Но эти импульсивные действия и вся ненависть Харгена слишком красноречиво давали понять: империя как минимум победила в войне за сектор. И значит, это все-таки был хороший день! Андроид даже улыбнулся бы, если бы не пришлось крепко сжать зубы, потому что советник направил красный луч в его левый глаз. Белая вспышка, слезы, амальгама и темнота. Сильную боль он чувствовал только в первые секунды: под тонким слоем живой ткани глаз был механическим. Хотелось напоследок бросить взгляд на что-то прекрасное, но в проклятом небе над Браной не было звезд.

Под воздействием луча металл плавился и растекался по виску и щеке, и Харген все не мог ею насытиться.

— Советник! — ого, кто-то рискнул жизнью. — Вы так повредите его мозг. Одно неосторожное движение, и он не сможет закончить работу над препаратом.

Бритц. Он стоял рядом с Харгеном, за спиной вился белый дымок и были распахнуты все четыре крыла. Эзеры выпускали крылья без полного превращения, когда нервничали. Зная Кайнорта и его дохлый характер, Эйден готов был поклясться, что эзер в бешенстве. Харген отпустил голову пленника и отступил назад, оправляясь. Ему не дали закончить, но возможностей еще случится предостаточно.

— Не жалеешь, что затеял идти против меня, андроид?

— Нет, Харген. Я жалею, что мы с тобой состоим из одних и тех же атомов.

Честно говоря, Эйден уже еле ворочал языком и не падал только благодаря двум охранникам.

Зури и сам вымотался за долгий, бесполезный день. Он проигнорировал дерзость и дал знак охране. Роботы толкнули пленника наземь, и он второй раз за вечер оказался лицом в пыли.

Оттуда было особенно приятно наблюдать, как распекали Бритца.

— Эта вылазка — полностью твой недосмотр, эзер, — Харген ткнул ему в грудь рукояткой «рейморта». — Если через три дня препарат не будет готов, то вместе с остатками Железного Аспида я вышлю канцлеру риз Авиру тебя!

Кайнорт втянул крылья и сухо кивнул.

— Я понял, господин Зури. Могу я забрать пленника, чтобы доставить обратно в лабораторию?

Харген раздраженно дернул щекой, отвернулся и пошел к своему кортежу. Охрана последовала за ним.

— Проверь и переустанови свою бездарную систему безопасности, Бритц, — процедил он напоследок, не оборачиваясь.

Через минуту эзер отпустил подчиненных и расположился напротив Эйдена в карфлайте. Император молчал и смотрел за окно на город. Висок и щека под расплавленным металлом горели. Левый глаз он наглухо прикрыл черным третьим веком. Ультразвуковое, электромагнитное и тепловое зрение работали только в паре, поэтому теперь ему осталось только обычное. Такое, как у Харгена Зури. Теперь у них, ко всему прочему, был один взгляд на мир. Андроид ощутил напряжение Кайнорта, распирающее салон, но сделал вид, что не замечает ничего вокруг. Он догадывался о причине терзаний энтоморфа, но, чтобы не сдавать позиции, ждал, когда тот заговорит первым.

— Адмирал Проци разгромил флот Альянса и занял сектор созвездия Кармин несколько часов назад. — Бритц не выдержал и сделал ход. Он говорил на своем языке, оттого что не имел права рассказывать такое пленнику. — Империя подтягивает силы к правящим домам для полномасштабной войны, вот Харген и бесится.

Эйден и глазом не моргнул. Все это он уже понял раньше. Его флот не станет нападать сразу: районы правящих домов были укреплены магнетарным кольцом. Скорее всего, умница Ву сформировал у их границ долгосрочные оперативные корпуса, чтобы давить на Харгена при помощи других членов Совета. Затяжная осторожность империи в вопросах наступления была известна андроиду, но эзеру об этом знать не полагалось. Чтобы не посягать на жизнь пленника, советники должны были всерьез опасаться за свои.

— Ближе к делу, эзер, — он переборщил со льдом, аж у самого зубы свело. — Ты скрыл от советника, что я побывал внутри архива. Чтобы я мог оставить при себе краденую информацию?

Робот говорил, глядя не на Бритца, а за окно. Каждое слово отзывалось болью слева, но энтоморф молчал, и пришлось продолжить:

— Ты так рвался поймать второго лазутчика, а потом ни словом не обмолвился о нем. Хотел убить, чтобы свалить все на сообщника?

Ответ Кайнорта был мастерски небрежен:

— Мне надо было кого-то выдать, чтобы успокоить Харгена. Зря ты не дал мне до него добраться, ведь ты мог бы уйти, пока не разозлил меня. — Он коротко пожал плечами. — Мне нужно, чтобы ты поскорее решил вопрос с пандемией. Служба безопасности отвечает в том числе и за предотвращение народных волнений. Иногда приходится использовать запрещенные приемы, чтобы…

Энтоморф осекся, потому что Эйден повернул к нему лицо, наполовину залитое серебром.

— Ну чушь же. Эзер пальцем о палец не ударит и ради своей мамочки, не то что ради чужой расы. Вы наемники, и как только запахнет жареным, расправляете крылья и линяете с планеты.

— Ты знаешь, иногда у судьбы странное чувство юмора.

Бритц не ответил на оскорбление как положено, и картинка в голове андроида сложилась. Осталось добить стрекозу, и Эйден улыбнулся.

— Все это наводит на мысль, что хвост прижало лично тебе, Кай. Учти, если ты подцепил паразита, я не стану тебя лечить.

Лишенный стереоскопического зрения, андроид сильно рисковал. Он не был уверен теперь, что не промахнулся бы ложкой мимо рта, не говоря уже о драке. Но внутри карфлайта было слишком мало места, чтобы превращаться в огромную стрекозу. А в человеческом обличье тощего Бритца можно было переломить как тростинку.

— Болен не я. Мои дети.

Андроид откинулся в кресле и прислонился лбом к прозрачной стене, снова глядя в окно. Пропала и тень улыбки.

— Ты отложил личинки, насекомое? Я думал, вы только побежденные виды насилуете — в жаркой панораме горящей деревни — и на своих бабочек уже не остается вре…

Крылья чуть не разнесли карфлайт, они изогнулись и застили весь корпус.

— Можешь злопыхать и дальше, но я пойду на все, чтобы не допустить их отправки в резервацию! Мне нужно, чтобы ты закончил доступный препарат как можно скорее. Поддерживающая терапия — плохой вариант, Харген забирает ее для себя и членов Совета. Так что если потребуется, я приду и встану за твоей спиной с глоустером. Чтоб ты даже по нужде не отлучался, пока мои дети…

— Можешь взять лекарство в лаборатории.

— … не перешли на вторую стадию… Что ты сказал?..

— Можешь. Взять. Лекарство. В лаборатории.

— Шутишь?

— Я уже выполнил план по жестокому обращению с детьми сегодня. У меня лимит, знаешь, — по одному засранцу в день. Так себе принцип в случае с твоими букашками, из которых вырастут мерзавцы вроде папаши — но ничего не могу с собой поделать.

Они подлетали к зданию института. Кайнорт признался, что растил близнецов — мальчика и девочку пяти лет. Об их матери эзер не рассказывал, а Эйден не спрашивал, чтобы не расшатывать свою ненависть. Диагноз поставили сутки назад. Все же он поглумился напоследок.

— Почему было не сказать мне об этом вчера? Ну или в архиве. — Он вздохнул и прикрыл глаза. — Я бы помог. Ты бы меня отпустил. И самое главное, мой глаз остался бы при мне.

— Очень смешно. Мне даже сейчас еще кажется, что это блеф.

— У тебя проблемы с доверием.

— Тебе не понять. Ты никогда не был действительно… нет, не злым… плохим. Бывало всякое: ты поступал жестоко, немилосердно, и ничего святого в тебе нет. Но ты не знаешь, что значит быть натуральным монстром. А я знаю, Эйден. Тело этого зверя у меня в прошлом, щупальца в настоящем — и даже в будущем мне видится кончик его хвоста. Я не щадил ни чужих женщин, ни их детей, поэтому и не жду теперь жалости к своим. Проблемы с доверием, говоришь? Да я вообще не знаю, что это.

Крыть было нечем, и Эйден промолчал. Эзерам приходилось по крупицам выгрызать для себя жизнь из той скалы ненависти, что возводили перед ними.

В лаборатории Бритц снял с андроида наручники и получил от него лекарство.

— Здесь хватит на три дня. За это время я что-нибудь придумаю.

— Спасибо. М-м… Может быть, я могу чем-то помочь? — Кайнорт чуть было не сказал «еще чем-то», но вовремя опомнился, полагая, что император вряд ли попросит выжечь ему и правый глаз.

— Ты совершенно случайно не разбираешься в соединениях ртути?

— Нет.

— Цезия? Галлия?

— Я полицейский.

— Тогда ничем.