Демоны должны умереть

Глава 8

Во сне он наблюдал за мной. Черный провал в ничто, мой собственный двойник. Стоял рядом, смотрел, словно видел впервые…

Потом пришли другие образы. Мелькало лицо Анны Михайловны, потом появился какой-то парень, отдаленно похожий на Владимировну, решительно сжавший кулаки и, кажется, стоявший в каких-то странных развалинах. Потом появился Ловец. Выглядел он как обычная жирная белка, только со светлым мехом, но стоило мне попытаться протянуть к нему руку – во сне почему-то этого хотелось – как «белочка» тут же выбросила Удочку. Щуп в меня не вцепился, прошел словно бы через тело… И ничего.

Это было настолько странно, что я проснулась.

Ловец никуда не делся. Сидел у меня на груди и смотрел черными глазами.

Стоило это осознать, как тело среагировало само. Я вскочила на ноги, сбрасывая с себя демона. Окутала ладонь доступными крохами астральной силы…

– Как некультурно! – Ловец изящно приземлился на задние лапы и встал прямо на круг из той самой вроде как раз защищавшей от демонов серебряной пасты. – Сравнивать меня и выходца с Той Стороны. Очень приятно.

Таак… Не Низший. Если говорит – значит Высший, Нулевой бы на эмоции воздействовал уже. Значит…

– Эй, тебя не смущает, что я, вообще-то, на обработанном серебре стою?! Досталась наследница…

Чего не стоит делать с демонами, так это заговаривать. Никогда. Любое слово будет использовано против разума, любая промелькнувшая эмоция может стать ключом к будущему безумию, и…

– Ясно все, – говорил Ловец странно шевеля губами, – ты вообще в курсе, кто я? Видимо, нет… Ладно, потом поговорим. Но сначала…

Белка щелкнула пальцами, и прямо на мою кровать из ниоткуда приземлился пухлый том в черной обложке без всяких надписей. Том пыльный и, кажется, покрытый в том числе и паутиной.

– Ознакомься. Как закончишь – сообразишь где меня искать, – с этими словами демон растаял в воздухе.

Просто взял и растаял.

Я протерла глаза, чувствуя, что все могло быть частью сна. Ущипнула за руку – больно. Надавила пальцем на глаз – окружающий мир повел себя так, как должен был. Какого?! Что это вообще было?

Ловцы – Низшие. Простые преобразованные дохлые твари, для тел которых используют то, из чего не сделать Искателя или там хотя бы Бойца. Они неспособны говорить, неспособны мыслить и вообще ни на что не способны, кроме как нападать на ближайшую цель и пытаться вытащить из ее тела энергию, не магическую даже, а вполне физическую, ту, которая отличает живое от мертвого.

Нулевые залезают в разум. Вызывают эмоции, которым трудно, почти невозможно сопротивляться. Они неспособны думать и крайне редко говорят, хотя и могут. Воплощенные стремления и страсти самых разных видов... Некоторые даже считают, что они – отражения людских грехов.

Высшие разумны. Перерожденные когда-то были людьми, но однажды добровольно поддались Скверне и изменились. Кто-то лишь немного, получая, скажем, возможность извлекать энергию из чужой крови, кто-то – больше. Такие, например, могли по собственному желанию или без него принимать форму волкодлака, подобную той, что показало мне Сердце, или получали другие изменения внешности, вроде там змей на голове или ядовитых клыков. Кто-то и вовсе утрачивал человеческий облик, трансформируясь во… Что-то. Например, в гигантского бронированного паука с молниями по всему телу – такого Кира убил на мосту.

Кира…

Я оборвала воспоминания. Я ничего не могу сделать с прошлым. Могу разобраться лишь с настоящим, думаю, не зря мне снился этот парень. Но чтобы найти его надо решить более насущные проблемы.

И одной из этих проблем была тварь, только что сидевшая прямо на мне. Неизвестная тварь, не подходившая ни под одну из классификаций. Точнее, теоретически, это мог быть Высший, но чтобы трансформироваться в белку… О таком ни я не слышала. Никогда. Да никто не слышал. Высшие созданы сражаться, не с людьми, так друг с другом, и никто из них не стал бы выбирать такое бесполезное обличье.

Я потрогала место, где еще недавно сидела тварь. Ничего особого не ощущалось. Попробовала прощупать тело и окружающий мир астральным зрением, которое по-прежнему давалось так себе – ничего. Только какая-то странная тонкая нить связи, именно связи, не влияния или подчинения, ведущая к Сердцу дома. Что это – побочный эффект местной Инициации?

Ладно, потом. И книгу надо убрать подальше, от подарка демона ничего хорошего ждать не стоит. Может это – Нулевой, и паразитирует он на жажде знаний?..

Книгу я завернула в покрывало и засунула в ящик комода, закрывающийся на замок. Нечего тут этому лежать.

Надо привести себя в порядок, выяснить, как дела у Стефании и Марата, и приготовить что-нибудь поесть. Обойти дом, и…

Так, сначала – привести себя в порядок. Потом еда. Потом – все остальное. К тому же по дороге в ванную можно и комнаты осмотреть, теперь-то в особняке для меня нет закрытых дверей.

Правда, осматривать было особо нечего. Рядом с комнатой Владимировны нашлись две гостевые спальни, явно не использующиеся много лет – на это намекали слой пыли толщиной в палец и паутина по углам. Следующей была гардеробная, оказавшаяся весьма кстати: ходить в непонятном халате, в котором я проснулась в прошлый раз, не хотелось, а относительно нормальная одежда еще вчера отправилась в мусорку.

Напротив расположились несколько пустых комнат с занавешенной мебелью, в одной из которых стоял стол, подозрительно похожий на стол казино, а в другой имелся рояль… Или пианино. Еще две комнаты, где все было закрыто черными тканями… Ну и ванная – в этом крыле. В отличие от остальных помещений тут не было пыли с паутиной, но плитка много где требовала замены, да и краны подтекали. А так, вообще-то, просторное помещение, где, по замыслу строителей, наверное, и жить можно было…

Соседнее крыло мало чем отличалось. Разве что рояля не нашлось, зато обнаружилось помещение с мольбертами, а в одной из комнат, где явно недавно провели ремонт и подновили фрески, спал Марат.

Лежащий на своей кровати под бархатным балдахином, брюнет не казался ни раздражающим, ни властным, ни даже, как ни странно, врагом. Просто дурак, пошедший за дурманом и боги знают чем еще – и подставивший всех, в том числе и меня. Странное ощущение. Я стояла на пороге неубранной комнаты с мебелью из темного дерева, выглядевшей лучше, чем остальная в поместье, тогда как три соседних из-за протекающей крыши казались непригодными для жизни – и должна была злиться. Просто потому, что именно дураки наиболее опасны, и именно они в своей слабости и глупости губили остальных.

Но злости не было. Что-то внутри говорило, что родственник уже заплатил за все. Что он не опасен… Что-то… Сердце? Я ведь точно так же не могла злиться на Киру, который был не дураком, но удальцом, а еще неизвестно, что хуже.

– Госпожа проснулась! – голос Стефании заставил развернуться.

Горничная с подносом в руках поднималась по лестнице.

– Я думала, что вы еще спите, но еду приготовила, принесла, и…

Я подняла руку, останавливая девушку. Притворила дверь в комнату Марата и спросила:

– Ты на ногах? Как себя чувствуешь?

Попытка набросить сканирование через астрал ничего не дала. Просто пустота. Боли я от Стефании не чувствовала, но это – не показатель. С моим нынешним восприятием я, скорее всего, нащупаю что-нибудь только тогда, когда рана будет и глазами видна.

– Хорошо, спасибо. Вы хотите поесть у себя или…

– Давай в столовой, что ли, – коль я начала осмотр особняка, то надо его и закончить.

Стефания кивнула и направилась вниз по лестнице. Двигалась она куда проворнее меня – колено ступеньки не любило и неприятно напоминало о себе. Интересно, это как-то можно местной магией вылечить? Что-то подсказывало, что Георг пытался, но все же.

Вчера я столовую не слишком рассматривала – не до того было. Сегодня, при дневном свете, видно, что и тут не помешал бы ремонт. Очень не помешал бы. Как минимум потолок точно стоило оштукатурить как минимум. Да и сервизы на стеллажах были какие-то разнокалиберные, а на столе почему-то никто не заделал длинные царапины, словно бы от… ножа?

Есть в одиночестве в довольно большой комнате было странновато. Стефания мне компанию не составила, отправившись за десертом. Так-то обычно в Анклаве вся смена ела за одним столом, и тогда стульев на всех не хватало, или, наоборот, каждый принимал пищу там, где мог и когда мог. И если шло дежурство, то стоило торопиться – в любой момент могла начаться атака, а защита периметра не вечна.

А тут все совсем иначе. Дул ветерок, щебетали за окном птицы, солнечный свет заливал комнату. Все как в старых книгах… Только в старых книгах с Ловцом на груди никто не просыпался.

Интересно, кто готовил. Сама Стефания? Вряд ли. Даже магическое исцеление тратит силы исцеляемого, хотя раны и заживают куда быстрее, чем естественным путем. А крови она потеряла прилично, да и энергии тоже. Это не так, что ночью ранили, а с утра просыпаешься – и все как обычно…

– Госпожа, вы хотите что-то еще? – горничная поставила передо мной тарелку с каким-то суфле.

– Да. Сядь, пожалуйста, – я указала ей на стул.

Стефания напряглась, но подчинилась – и опустила взгляд, изучая стол.

– Кто готовил?

– Я, госпожа. Соли мало? Или…

Я подняла руку. С подчиненными общаться приходилось, а вот с горничными – нет.

– Давай сначала. Больше не называй меня госпожой, хорошо?

Девушка дернулась, как от удара.

– Я… Но… Простите, что я сделала не так? Я исправлюсь. Я… Там в лесу, я испугалась, этого больше не повторится, обещаю, я…

И что она так паникует?

– Эй, ты чего?

Вопрос явно застал Стефанию врасплох. Она посмотрела на меня и осторожно спросила:

– А вы не помните? Мы вышли на прогулку, и…

Она покосилась на столешницу. Что-то мне подсказывало, что следы там оставила Владимировна.

– Все я помню. Я не понимаю, чего ты так паниковать начала, – прямо ответила я.

– Госпожа…

– Ника.

– Что, простите?

– По имени, хорошо?

На лице девушки отразилась целая гамма эмоций, основной из которых было облегчение.

– Я лишь хотела узнать, кто был в доме и кто готовил.

Мало ли…

– Я готовила. А приходил Златан, вы его помните наверное, такой массивный друг Георга, и Анна Михайловна, лекарь которая. Но готовила я, и им предлагала. Златан согласился, а Анна Михайловна сказала, что на вызове только чай пьет, да и другие пациенты не ждут.

Быстро они, однако. Впрочем, судя по солнцу, сейчас было явно не самое раннее утро.

– Златан ночевать не остался, – продолжила Стефания, – сегодня тоже не приходил пока, но вообще должен прийти вечером. А, ну и Анна Михайловна просила передать, чтобы вы ей позвонили, как проснетесь.

«Златан ночевать не остался»…

Интересно.

– А когда она приходила?

– Вчера.

Вот ведь!..

Видя мое неудовольствие, Стефания смутилась и зачастила:

– Я думала вас разбудить, но Георг осмотрел и сказал, что не надо восстановлению мешать. И Анна Михайловна тоже осмотрела, и сказала, что насчет оплаты переживать не стоит, а о взаимной пользе можно потом поговорить, там дело не горящее, не срочное. Сон всегда помогает, и…

Я вновь прервала ее.

– Ты как себя чувствуешь?

– Я?..

Стефания явно смутилась. Эта Владимировна что, никогда ее, что ли, ни о чем таком не спрашивала?

– Ты. Удочка Ловца в животе – не самая приятная вещь в мире.

– Хорошо, спасибо. Георг говорит, что кое-какие зелья надо еще попить, но в целом все как обычно. Я… Я благодарна вам. Вы спасли мою жизнь. Что я могу для вас сделать?

Ну, вообще-то, не будь меня и моей идеи прогуляться по парку до флигеля – жизнь Стефании в опасности и не оказалась бы. Но говорить это едва ли стоило. И так, судя по всему, я, по ее мнению, вела себя крайне странно.

– Думаю, кое-что можешь. Постарайся привыкнуть к тому, что после отравления я смотрю на мир иначе – это во-первых. И во-вторых – расскажи сначала все о Марфе, а потом – о том, что у тебя за Печать.

Стефания смутилась еще сильнее, но все же ответила. Правда, только на второй вопрос:

– У меня нет Печати, г… Ника. Ваш отец хотел Инициировать меня, но посчитал, что тринадцать лет – еще рано, стоит подождать хотя бы год, а потом случилась эта авария… Но ваш двоюродный дядя, переехав сюда, понял, что лучше прислуги не найти, и разрешил мне остаться. Пообещал, что Инициирует, если я хорошо себя покажу. Вот я стараюсь.

Три года? Догадываюсь, у этого Марата подход был такой же, как у некоторых наставников Анклава, обучавших молодняк под девизом «Что бы ты ни делал, надо было делать лучше».

– А Марфа? Она тоже должна получить Печать?

Стефания отвела глаза.

– Расскажи, – надавила я. – Мне нужно во всем разобраться, и для этого я хочу услышать о происходящем из уст того, кто смотрит на все со стороны.

Кажется, это объяснение помогло. Горничная еще немного помялась и принялась рассказывать:

– Марфу ваш отец давно в дом взял. Инициировал тоже он, у нее Печать была, но какая – я не знаю, она-то ее прятала. Но после того, как вы в аварию попали, она выгорела. Пыталась спасти, пыталась передать жизнь вашему отцу – но не сумела. Георг ей помочь не смог. Она узнавала потом, что вроде как в клинике Анжуйских такое лечат, но не бесплатно. Общалась на эту тему с Маратом Евгеньевичем... Не знаю, до чего они договорились. Потом она чем-то вас… разозлила. Ну и уволилась после того, как Георг ее вылечил и отпустил. Больше я ничего и не знаю.

Отлично. Значит, одна из одаренных девушек, взятая в дом отцом Владимировны, из-за какой-то аварии – интересно, почему эта Марфа вообще ехала с нами? – лишилась своего дара. Не имела денег на лечение, и, что-то я догадываюсь, и Марат едва ли ей помог. А тут еще нападение Владимировны, подливающее масло в огонь ненависти…

Интересно, если Марфу Инициировали тут – это могло помочь ей проникать в особняк? Или…

– Я понимаю, это прозвучит странно, но я все-таки тебя спрошу: ты ведь не рисовала по чьей-то просьбе никаких знаков на полу в подвале?

Стефания замотала головой.

– Я не связываюсь с таким, госпожа. Ваш отец обещал, если моя основная Печать будет подходящей, обучить и в помощники взять, но не успел. Но что успел, так это накрепко объяснить, что с Другими связываться никому не стоит.

Вот уж точно. Хотя бы один здравый человек… Был. И после его смерти сюда демоны как к себе домой ходят, похоже.

– Может быть, кто-то нашел записи вашего отца? – предположила Стефания. – Марат как-то спрашивал меня о них, но я сказала только, что они в кабинете. Он пытался туда попасть, но не сумел. Ну и… – она оборвала сама себя.

– И?

– Я... мне один раз казалось, что там кто-то есть. В смысле – в кабинете. Но Марат Евгеньевич спал, Георг… В общем вряд ли это был он.

– Давно это было?

Стефания склонила голову.

– Кажется, через пару недель после того, как вы… вспылили. Я точно не уверена.

– А Марфа могла туда попасть?

Горничная только плечами пожала.

Интересно…

– А ты заходила раньше к отцу в кабинет? Сможешь сказать, не пропало ли чего?

Стефания неопределенно повела плечами.

– Могу попробовать.

– Пошли тогда, – я поднялась из-за стола. – Думаю, я в кабинет войти смогу.

Самым сложным в пути до нужной двери было держаться чуть за Стефанией, ведь я-то, в отличие от Владимировны, понятия не имела, куда именно идти. Благо, хватило небольшой остановки на пороге зала, чьи стены украшали мечи, совни, копья, бердыши и множество других средств борьбы с демонами… И людьми когда-то, да. И тут неплохо бы порядок навести, отполировать бы все, и...

Пока я рассматривала оружие, Стефания прошла чуть вперед, уверенно направляясь в левое крыло особняка, так что осталось только не обгонять ее. Странное ощущение зародилось внутри. Не болезненное, но и не приятное. И не просто зародилось, ну и усиливалось с каждым шагом, достигнув пика около ничем не примечательной черной двери, рядом с которой остановилась горничная.

Стоило положить ладонь на бронзовую ручку, как поток энергии прошелся по телу, окутывая руку, дверь, стены, дом… Прошелся – и истаял.

Дверь отворилась, и напряжение энергии внутри тела ослабло.

Стефанию можно было и не брать с собой. Кабинет, а это именно кабинет, как у генералов, только вместо планов и карт на стенах эти самые стены подпирали стеллажи с книгами, оказался разгромлен.

Почти все книги валялись на полу, многие порванные или лишенные страниц. Только в одном месте пара полок остались нетронутыми, словно погромщики просто не успели с них ничего скинуть. Страницы устилали ковер с теплым ворсом, из ящиков массивного стола выкинули содержимое…

А еще что-то двигалось словно бы в стене.

И почему я меч не взяла…

– Стефания, назад! – я толкнула девушку за себя и, обернув руку энергией, шагнула в комнату.

Сгусток непроницаемой тьмы вырвался прямо из стены, рванувшись ко мне черной медузой с раскинутыми во все стороны щупальцами. Дохнуло болью и отчаяньем.

Горничная за спиной сдавленно всхлипнула.

Я в последний момент сообразила поставить защиту вокруг собственного разума. Не как привыкла, а через этот рисунок на ладони.

Вышло плохо, неровно и слабо. Медуза потянулась ко мне, одно из щупалец почти коснулось моей руки. Перед глазами появилось лицо Киры, лицо матери, лицо…

Пошла ты, тварь!

Ярость помогла там, где не помогли щиты, и видения отступили. Один удар ладонью, окутанной так себе, но все же удавшимся Астральным Кулаком – и слабенькое Лихо потеряло форму и попросту лопнуло, как мыльный пузырь.

Ладно хоть так энергию использовать могу, а то с одними щитами как-то совсем грустно было бы.

– Это… что? – Стефания осторожно заглянула в комнату, – оно… ушло?

– Да.

Лихо питается дрянными эмоциями – и вызывает их. Тварь.

– Неплохо, неплохо, – на покрытом пылью столе из ниоткуда возник утренний Ловец. Жирная белка вновь стояла на задних лапах, – но, вообще-то, если будешь так тормозить с защитой – долго не протянешь. Хотя и защита не панацея… М-да, как-то я думал, что этой твари тут уже нет, а поди же ты. И толку с нее? Я ведь вроде говорил, что план так себе.

– План?

Кажется, позади вновь замерла в испуге Стефания.

– Ага. Мой предыдущий хозяин, вообще-то, дураком не был, чувствовал, что влез куда не надо. Думал, что оставит демонов охранять свои записи, и никто не рискнет сюда лезть… Хотя , кажется, помогло. Вот, может хоть это прочитаешь, коль от Книги Рода нос воротишь.

Из нетронутых, оставшихся на стеллажах книг вылетели вложенные листы. Сложились в стопку и зависли рядом с моей рукой.

– Г-госпожа, вы… вы их… притягиваете?

– Нет.

– А кто?

Хороший вопрос.

– Белку на столе видишь?

Стефания покачала головой.