Демоны должны умереть

Глава 13

– Куда вы смотрели? – раздался совсем рядом недовольный мужской голос. – Нет, результатом я более чем доволен, но неужели нельзя было последствия предотвратить?

– Я не предполагала, что так получится… – это уже Анна Михайловна.

Ощущения медленно возвращались. Самым неприятным был зуд, распространяющийся от чьей-то лежащей на животе ладони. Тело словно бы чесалось изнутри, при этом голова была набита ватой. Хотя я и осознавала, что где-то… лежу?

Лазарет? Почему такие странные методы лечения?

Меня проткнули мечом, должна болеть грудь, а не…

Анна Михайловна. Менталистка. Лечебница Горчаковой, изгнание, другая реальность…

Все случившееся после того, как Истиннорожденный убил меня на мосту, догнало разум. Я не в лазарете, а черти где после черт-те чего, и со мной еще и что-то делают! Нет, так не пойдет.

Я открыла глаза, обнаружив себя в палате, похожей на ту, где проходило изгнание. Только за окном догорал закат, я лежала на кровати, ладно хоть не привязанная, а рядом сидел незнакомый немолодой мужчина, не слишком-то похожий на врача. В отглаженном костюме, с золотыми запонками, благоухающий неярким, но глубоким ароматом, этот человек, не скрывавший ни залысины, ни сломанный когда-то нос, мог быть кем угодно, кроме как целителем. Хотя именно он держал ладонь на моем животе. Перчаток он не носил, зато носил несколько массивных серебряных колец, от которых веяло ощутимой силой. На тыльной стороне ладони мужчины пульсировало сразу три знака, один из которых был похож на знак Стефании. Глаза незнакомца странно поблескивали.

Я попыталась вывернуться из-под его руки, но мужчина не дал, надавив сильнее.

– Лежите. Или останетесь тут на недельку пациентом и окончательно разорите свой и так испытывающий трудности род.

Я скрипнула зубами. Вот и откуда он знает, спрашивается?

– Что вы делаете?

Хотя бы на этот вопрос я имею права знать ответ. Определенно.

Мужчина осмотрел меня, словно насекомое. Едва ли микроскоп не достал. Но все же ответил после паузы:

– Довольно интересно, что вы интересуетесь действиями, а не личностью. Хотя последнее обычно более продуктивно. Что ж, отвечу: избавляю вас от последствий проведения через тело запредельного для вас количества энергии. Вы, полагаю из-за своего изначального обучения, способны вести силу в обход Печати в куда больших объемах, чем те, которые может обработать без последствий Ника Владимировна Ланская.

Я бросила испепеляющий взгляд на стоявшую рядом Анну Михайловну. Этот тип явно знал то, что рассказать ему могла только она!

Менталистка, кажется, смутилась. Мужчина же усмехнулся.

– Большинство тайн рано или поздно становятся явными, Ника. Если этого захотеть, а я, определенно, хочу, ведь знания – сила куда большая, чем деньги. Но я вам не враг. Вы помогли моему родственнику, я же намерен помочь вашему.

Интересно… Значит, это именно тот человек, о котором говорила Анна Михайловна. Его племянник – одержимый, еще и с меткой, которую поставил… Кто-то. Возможно и он сам.

Но от мужчины не пахло Скверной. Только приятный одеколон, не более.

Зуд начал уменьшаться. Глаза мага на мгновение вспыхнули ярким белым светом, а потом стали совершенно обычными. Медленно затухали и рисунки на руке, которую он убрал с моего живота.

– У меня здесь еще одно не слишком времязатратное дело, – сказал он, обращаясь не то ко мне, не то к менталистке, не то к нам обеим, – потом я вернусь и отвезу нашу нечаянную пациентку домой, ну и заодно выясню, какие проблемы организовал себе ее опекун. А вы, – это уже явно адресовалось Анне Михайловне, – постарайтесь, чтобы мои труды не пошли насмарку. Да и вроде бы у вас есть тема для разговора.

Мужчина, игнорируя меня, вышел из палаты.

Я же медленно села на кушетке, пытаясь понять, что вообще произошло. По телу расходилась слабость и тошнота, но сознание хотя бы не подводило.

– Что… Кто это вообще был?

Анна Михайловна села рядом, явно не совсем понимая, куда себя деть.

– Князь.

Это имя что ли такое? Или позывной?

– А звать его как?

– Петр Борисович Шуйский, – немного странным тоном произнесла Анна Михайловна, – дядя юноши, которого ты освободила от демона.

Вот как…

Менталистка какое-то время молчала, потом заметила:

– Предлагая изгнание, я не предполагала, что оно может навредить тебе.

Я только плечами пожала.

– Оно и не должно было.

– Мне доводилось быть свидетелем изгнания раньше, и это было… совершенно иначе.

Я вновь пожала плечами.

– Я делаю то, чему меня научили. Как жертва?

– Пришел в себя. Ничего не помнит, говорит только, что во сне на него обрушилась ярость, которой он не мог сопротивляться.

– Кровожады примитивны. Он не стал будить, просто влез в разум, да и все. Типично для этих тварей. Защититься во сне к тому же сложнее, чем когда бодрствуешь. Да и… – я притормозила, подумав, что звучать это будет как-то некрасиво.

– И?

Ладно, видимо, уже не отвертеться.

– Нулевые разматывают наши чувства, используют их. Они, неважно, имеют тело или нет, по сути просто астральные паразиты. Самые простенькие присасываются к энергетике и просто вытягивают все, что могут. Ну а те, которые посложнее, часто паразитируют на эмоциях. Находят того, кто что-то ярко переживает, и начинают подползать к разуму, усиливать эмоцию. Ну и… Вот, в общем.

Менталистка задумалась.

– Не думаю, что это так. Иначе бы у нас одержимыми уже все отделение было бы забито.

Я склонила голову. У нас все совершенно точно так – за защитами Анклава любой, не умеющий держать эмоции в узде, мог стать жертвой Нулевого. Но, с другой стороны, наши демоны присутствовали в мире постоянно, здесь же Врата вполне можно было закрыть.

– Думаю, что в вашем случае Нулевому кто-то помог найти нужного человека.

Менталистка сцепила пальцы.

– Но этот ваш… Кровожад – призвали именно его?

– В смысле?

Теперь настало время уже Анне Михайловне думать о том, насколько она хочет продолжать разговор. Но менталистка все же объяснилась:

– Владислав… У него сложный характер. Его отец почти круглогодично на работе, мать умерла вскоре после рождения сестры. Он в целом хороший парень, но чуть младше был весьма вспыльчив. Петр Борисович взялся за него, заставил отправиться в Корпус, хотя парень и продержался там год, отправил на единоборства – и, в целом, помогло. Но относительно недавно Владислав вновь конфликтовал с домочадцами, на сей раз из-за девушки. Этот… Кровожад способен быстро подчинить любого человека? Или психическое состояние имеет значение?

Я провела рукой по волосам. Необычно было ощущать вместо привычно-коротких длинные пряди. Подстричься, что ли…

Вопрос интересный. Раньше бы я точно сказала, что плевать, сожрет любого. Но этот Кровожад был не слишком силен. Да, меня он зацепил, но во многом из-за специфики контакта при изгнании. А тут парень, который наверняка жил в защищенном поместье, да и, возможно, сам маг… И – мгновенное подчинение, если верить рассказу.

– Парень – маг?

– С одной Малой Печатью – но да, маг.

– Им овладели в поместье?

– В доме Михаила Борисовича, но защита там есть.

– Тогда думаю что имеет. В том смысле, что Кровожад, конечно, может подчинить любого. Но все же кое-какая природная сопротивляемость обычно есть, да и этот был не самым сильным, плюс какая-никакая защита на доме, она все равно должна была мешать. Демон бы сломал парня, даже если бы тот был монахом, все равно, но не за мгновения. Только учтите – если метка получена добровольно, то наш разговор не имеет смысла.

– Почему? Демон же изгнан.

Я усмехнулась.

– Метка суть приглашение. Изгнан этот – придет другой, оказавшийся поблизости.

– А если недобровольно?

– Все то же самое с той разницей, что получившей ее принудительно будет сопротивляться вторженцу.

– Мы учтем. Насколько мне известно, есть способы заблокировать подобный рисунок... Но, так или иначе – Ника, ваши знания поразительны. Даже зная, что ваш, кхм, отец сам был экстраординарным магом и занимался экзорцизмом, вы далеко его обошли.

Я склонила голову, рассматривая менталистку и пытаясь понять, что это вообще значит. И слова, и тот факт, что она перешла с «ты» на «вы». Я в ее глазах перестала быть пациентом, что ли?

Анна Михайловна продолжила:

– Как я уже сказала, мне доводилось быть свидетелем изгнания. И оно потребовало от проводящего его мага задействования сразу нескольких Больших Печатей. Вы же, используя куда более совершенные символы, проводили через себя энергию каким-то совершенно уникальным образом, не задействуя свою Печать напрямую. К тому же у вас одна Малая, а потоки энергии были больших объемов. Собственно, именно поэтому и откат – вы действовали так, как привыкли у себя. И вам удалось.

– Не думаю, что это плохо.

– Нет, разумеется! Честно говоря, предлагая вам изгнание, я несколько сомневалась в результате... А зря.

– То есть вы просто хотели меня испытать? – наконец дошло до меня.

Менталистка покачала головой.

– Я хотела, чтобы вы помогли парню. Ему шестнадцать, и что бы он ни сделал, уверена, он не заслуживает забвения в объятиях Друго… демона.

С этим я бы поспорила. Если он призвал в себя существо добровольно…

Впрочем... Местные безумно беспечны. Они, кажется, вообще не понимают, что демоны за создания и чем чреваты игры с ними. В моем мире когда-то тоже считали, что это – просто существа, которых можно использовать, если ты силен. Просто отдельные твари из иного пространства, которых можно подчинить и которые будут работать на тебя…

А потом эти твари сделали наш мир своим.

– Но вы хотели проверить, будет ли от меня толк.

Анна Михайловна лишь коротко улыбнулась.

– Вы хотите помочь родственнику, и у вас нет денег, чтобы заплатить за это. Состояние финансов вашего рода для интересующихся не секрет. Я лишь предложила вам альтернативу. Замечу, что князь за свою помощь вам сейчас ничего не намерен брать. Ну и я, думаю, разобралась с вашей странной реакцией на собственного жениха. В рамках наших договоренностей.

Я усмехнулась. Ну да, неплохое приобретение – карманный экзорцист с уникальными, если верить этой женщине, знаниями. Правда, пока последствия изгнания так себе – слабость все еще оставалась в теле, хотя и постепенно уходила. Ладно, в целом укрепить энергетику реально, главное – время и верная последовательность упражнений. Да, обычно этим в детстве занимаются, но что уж теперь…

– И что это?

– Скажем так: вы столкнулись со специфическим применением некогда условно-разрешенных чар.

– То есть это менталистика?

Анна Михайловна покачала головой.

– С точки зрения моей и моих коллег, если бы они тут были, вы совершенно здоровы и не подвержены никакому воздействию. Но, тем не менее, я воспользовалась кое-какими амулетами и пошла в смежную область, и там все интереснее.

– И?

– Вы, думаю, знаете, что эмоции вызывают определенные изменения в организме. Меняется дыхание, меняется сердцебиение, вырабатываются самые разные гормоны, названия которых я перечислять не буду. И, собственно, наоборот это тоже работает. Причем то, что наложено на вас, уже полностью вработалось.

– Что это значит?

Никогда не слышала такого термина.

Анна Михайловна с явным сожалением уточнила:

– Само магическое влияние свое дело сделало и полностью распалось. Его нельзя обнаружить и, собственно, нельзя снять. По крайней мере в настоящий момент. Специалист может и сможет, но его еще найти надо, воздействие очень редкое.

Я мрачно уставилась на менталистку. Что за бред? Магия всегда возвратна…

Та подняла руки.

– Этот тип воздействий может обнаружить себя во время активации команд, особенно если рядом находится наложивший его маг. Но есть и хорошая новость: воздействие замкнуто.

Мой взгляд был весьма красноречив, и менталистка принялась объяснять:

– Тот, кто это сделал, если совсем грубо, запрограммировал ваше тело на определенные реакции при присутствии определенных стимулов. После того, как эти связки «стимул – реакция» были созданы, они неизменны. Других не будет. Я пока сумела найти лишь одну очевидную – реакцию на слова Олега Хорошилова о любви, запускавшие…

– Спасибо, я поняла.

– С гневом не очень понятно, его могло вызвать и движение, и слово, и даже запах, ваши воспоминания тут не помогли. Но если вы сможете отследить за собой собственные реакции, то можно будет найти и другие крючки, пожалуй. Ну и вторая хорошая новость – так как это воздействие не поддерживаемое, то вы сами вольны регулировать свое поведение. Да, вы будете чувствовать агрессию, скажем, но все же сможете удержать себя в руках.

Вот ведь… Я попыталась совместить все сказанное и сделать его простым и понятным для себя.

– То есть, по сути, я – дрессированная собака, которая по команде хозяина будет на задних лапах ходить?

Анна Михайловна покачала головой.

– Если не вдаваться в дебри, то, скорее, по команде вам захочется встать на задние лапы и пройтись, но делать это или нет – ваш выбор.

– Выбор – штука довольно иллюзорная… Ладно, допустим. Я так понимаю, на основании всего этого вы мой статус больной на голову не отмените?

Морщинка на лбу Анны Михайловны стала глубже.

– Вижу что нет, – я не сдержала усмешки.

– Увы, до тех пор, пока не будет найдет тот, кто вешал Нити Марионетки, или хотя бы тот, кто знает весь список команд, официально комиссия не сможет признать вас безопасной для общества.

Я подавила порыв выругаться. Нет, ну логика конечно есть, может у меня тут в голове команда «Фас», но все же…

– Кто мог это сделать? Почему я не была против? Это ведь не получается незаметно, так?

Анна Михайловна покачала головой.

– Скорее всего кто-то дал вам препараты, повышающие внушаемость, а после внедрил ассоциативные установки. Но работал не менталист, ну или менталист с очень специфическим обучением. Тут скорее прошлись по физиологии.

– То есть это мог сделать целитель?

Менталистка кивнула.

Отлично. У меня даже была идея, у кого можно выяснить пару интересных моментов. И у кого точно были препараты… Много препаратов и самых разных.

– Вы кого-то подозреваете? – поинтересовалась Анна Михайловна.

Я покачала головой. Даже если и да, то это только мое дело.

– Так или иначе – вы можете контролировать свое поведение.

Прекрасно. Просто прекрасно… Что за безумие – делать из человека дрессированного пса? Кто это вообще допустил – и зачем?

– У вас нет адреса Марфы?

– Что? – менталистка явно была удивлена сменой темы.

– Марфа. Та женщина, на которую я напала.

Анна Михайловна покачала головой.

– Мы не держим таких сведений, да и вы никогда не были моей пациенткой на постоянной основе. Виноградов может знать, но я, увы, нет.

Логично.

– А как вообще узнали о том, что случилось? Ну, чтобы признать меня безумной?

– Полиция. Они прибыли быстро и так же быстро вызвали дежурного менталиста, которым в тот день был Виноградов. Наша клиника имеет контракты с большинством благородных родов Опоры.

Интересно… Значит, когда Владимировна напала на Марфу, то полиция появилась тут же, а когда ее саму траванули, то этот Голицын четыре дня двигался к поместью. Местные трибунальщики ленивы... Или кто-то хотел в первом случае разрешить все максимально быстро, и ничего не делать или не торопиться во втором.

В палату вошел князь.

– Идемте, Ника. Анна, я вернусь как закончу, есть разговор.

Менталистка кивнула. Я же не слишком элегантно сползла с койки и на не самых твердых ногах направилась к выходу.

Честно говоря, находись нужная палата на первом этаже, а не на третьем, было бы проще. Но все же по лестнице я спустилась, пусть и не так быстро, как Шуйский.

Его автомобиль оказался припаркован за зданием лечебницы, на небольшой площадке, где разместились еще несколько дорогих авто и пара микроавтобусов в цветах целителей. Неподалеку на лавочке о чем-то разговаривали светловолосый парень и рыжеволосая девушка. Стоило нам приблизиться к автомобилю, как они поднялись и направились к нам. Одеты они были в самую простую одежду, девушка так вообще выбрала себе юбку до колен…

Вот только двигались и смотрели так, как смотрят перед боем. Эти двое были воинами, ну или хотели ими казаться. И носившими перчатки. Разделились – парень пошел наперерез к автомобилю, а девушка начала приближаться ко мне, держать на расстоянии от князя. Я шагнула в сторону и назад, так, чтобы и видеть обоих нападающих, и, если понадобится, прикрыть Шуйского.

Парень шагнул ближе, девушка потянула руку к поясу...

Я попыталась было поставить щит вокруг нас обоих – но попытка обратиться к Печати отозвалась лишь болью. Достала с пояса дубинку, одним взмахом разложила ее…

– Достаточно, – подал голос Шуйский. – Хватит уже ваших развлечений.

Парень и девушка разом подобрались, отступая на шаг и буквально за мгновение превращаясь из готовых к бою воинов в самых обычных обывателей.

Я сложила дубинку и привесила на пояс.

– На будущее, – обернулся ко мне Шуйский, – в течении пары дней после энергетических перегрузок лучше не пользуйтесь Печатью.

Радует конечно, что он сказал это после, а не до... Но я только кивнула. Не время для ссор.

Рыжеволосая, подошедшая ближе, протянула руку.

– Надежда Шуйская.

– Ника Ланская.

– Говорят, отец учил тебя сражаться?

– Н… Да, учил. И, кажется, об этом все уже знают, – я скосила глаза на Шуйского.

– О, далеко не все и не все, поверьте. Но ради собственной и вашей безопасности некоторым из окружающих стоит знать ваши возможности. К тому же, может быть, в будущем вас заинтересует возможность отрабатывать свои навыки не в одиночестве. А пока... Артем, в особняк Ланских. Садитесь, девушки. Путь неблизкий.

На метро наверняка вышло бы быстрее, хотя ехать в машине оказалось весьма удобно. Широкие сиденья, приятный запах чистоты и кожи, прохлада… И сотни, тысячи автомобилей, обступившие нас едва мы покинули территорию лечебницы.

Я не могла оторвать взгляда от проплывающих в окне зданий. Самые разные – от старых особняков до огромных башен из стекла и бетона. То и дело мы проезжали стройки, где возводили за раз десяток разноцветных многоэтажных домов, пересекали узкие улицы с домами поменьше, проезжали кварталы со зданиями, почти полностью закрытыми движущимися картинками и надписями...

Вокруг бурлила жизнь. Люди, десятки, сотни, тысячи людей со всех сторон – в автомобилях, в надземном метро из каких-то коротких поездов, в больших автобусах, просто пешком.

Город, полный жизни. Но в отдельных уголках жило зло. В Слугах, ходящих по метро, в демонах, заползающих в тела юношей…

Но пока оно себя не показывало, и мы без проблем добрались до того самого въезда, перед которым я стояла в нерешительности еще несколько часов назад.

– Ланская, сделайте, что ли, временный допуск, – бросил князь, – не потратитесь сильно. Не пешком же дальше идти, в самом деле?

Я кивнула, лишь примерно представляя, что именно нужно. Подумав, вылезла из машины и подошла к забору. Стоило положить ладонь, как даже без моей просьбы ворота начали открываться с громким скрипом.

Я вернулась в машину, стараясь делать вид, что скрип – это вполне нормально. Работают же?.. Работают. И быстро работают. Водитель нажал на газ, и мы въехали на подъездную аллею.

Стоило миновать ворота, как прямо на моих коленях материализовался Ловец.

– Шевелись, я едва их сдерживаю!