Демоны должны умереть

Глава 17

Связывать людей мне доводилось лишь раз, да и поторопиться стоило, потому я просто завела обоим молодчикам руки за спину и перетянула их же ремнями. По крайней мере, так не нападут, ну или хотя бы не смогут быстро освободиться и подкрасться незаметно. И дубинку, и нож я забрала, и направилась к приоткрытой двери в квартиру.

Слабый-слабый, но все же различимый запах Скверны, примешивающийся к аромату крови и чужой смерти, заставлял морщиться и сжимать покрепче дубинку. Да, пожалуй, будь тут демоны, несло бы куда сильнее, но и находится в жилище Слуги тоже приятного мало.

Небольшая прихожая. Все перевернуто, куртки валяются на вытоптанной ковровой дорожке, обувь – рядом. Словно что-то искали. Или тут была драка, но для нее как-то много вещей на полу. Я закинула отобранное оружие за стоящую в прихожей обувницу, и медленно направилась к приоткрытой двери в какое-то разгромленное помещение.

Ну и хаос... Дверь, ведущую на пустой незастекленный балкон, попросту сняли с петель. Диван вспороли, разбросав обивку, разбили несколько стоявших на полках ваз, вещи из шкафа выбросили на пол, книги разорвали… Из следующей комнаты доносились ругательства и глухой стук.

Я осторожно приблизилась к двери. Видно было плохо, но все же мне удалось различить какого-то весьма мощного на вид лысого парня, методично пролистывавшего стоящие на полке книги – и скидывающего их на пол.

Интересно… Ладно, что стоять? Я рывком распахнула дверь.

Комната как комната. Крови, кстати, нет. Только не заправленная кровать, пара вспоротых подушек, комод, ящики которого вырвали из пазов, а их содержимое разбросали по полу, и почти пустой уже стеллаж с книгами.

– Сивый, ну что? – не оборачиваясь спросил лысый, роняя на пол очередную книгу, – прогнал ту дуру?

– Нет, – усмехнулась я, – скорее даже наоборот.

– Ээээ… – лысый медленно повернулся, затравленно косясь в угол.

Я перехватила его взгляд. В углу стоял длинный металлический прут, который при некоторой сноровке мог бы сойти за тупой меч, наверное. По крайней мере, им можно было бы раздробить колено или проломить череп.

– Не советую. Очень не советую. Иначе закончишь так же, как остальные, – я чуть качнула дубинкой, шагнув ближе к возможной угрозе. Так, чтобы достать в случае чего.

Лысый совету не внял, начал двигаться в угол – и получил по колену. Удар вышел удачным – парень с воем потерял равновесие и рухнул на пол, прямо на книги. Схватился за колено и разразился отборной руганью.

– Заткнись, – посоветовала я, садясь рядом, – или проломлю череп.

Вообще-то, он мне нужен целым и в сознании. Но он-то об этом не знает.

– Вот ты … !

– Еще хочешь? – я качнула дубинкой перед его глазами. – Устрою.

– Ты, мля, кто вообще? На черта приперлась?

– Сначала от тебя хочу услышать ответ на тот же вопрос.

– Ты…

Я ударила. Не слишком сильно, но лысый едва сдержал крик. Дубинка опустилась на ту руку, которой он опирался о стеллаж. Прямо на пальцы.

– Или рассказываешь, или все кости переломаю.

В Анклаве были такие. Мало – но были. Те, с которыми можно нормально говорить только пока они чувствуют себя уязвимыми. Только пока боятся.

– Да мля! Ну фига тебе надо-то?

– Еще раз: кто ты и что тут делаешь?

Лысый попытался что-то еще высказать, но посмотрел на дубинку в моих руках и выплюнул:

– Мерин я, ясно? Ищу тут… бумаги какие-то.

– Какие?

– Не твоего ума…

Я ударила еще раз. Не сильно, но все же неприятно. Теперь по той руке, которой этот милый юноша обхватывал колено.

– Какие бумаги ты ищешь?

– Да не знаю я! Не знаю! Сивый знать должен, у него и спрашивай!

– А что тогда ты знаешь?

– Да ни фига! Сивый мне кое-что предложил. Пойти и подсобить. Ну, мне и Битому предложил, за бабки. Типо в одной хате покопаться и бумажки какие-то вытащить. Ну мы, млин, приперлись. А тут воняет, жмурица эта… Но Сивый уперся, говорит: хотите бабки – делайте, как оговорено. Типо надо искать спрятанные бумаги, и все, что найдем – ему показывать. Все! Мы тут с утра роемся, Битый стоял на стреме. Услышал, что идет кто, ну Сивый и вызвался подсобить, ну, успокоить ненужного. А я ищу вот.

Успокоить? Это так называется?

– И тебя не смутило, что твой друг взял для «общения» с той, кто шел в квартиру, нож?

Мерин скривился.

– Ну а что? Попугать хотел.

– Брешешь. Как сивый мерин и брешешь.

– Я? Да ни в жисть!

Я покачала дубинкой.

– По второму колену получить хочешь?

– Нет! Ну не знаю я, что ты пристала! Сивый, в общем, сказал, что эта жмуринка, она мол одна жила, и если кто к ней придет – то того гасить сразу, не друзья они нам. Я от такого расклада сразу в отказ пошел. Барахло искать – одно, а убивать – другое. Я не мокрушник!

Да. Просто кретин. И что вообще мне с ним делать?..

– Сивый – это который? Как выглядел?

– Ну… У него шрам на щеке, вот.

Был такой, да. Любитель ножей.

– Слушай, ты… Не знаю, кароче, кто ты вообще – но я в чужие разборки не лезу, ага? Сивый там мутит свои дела со всякими из «Подполья», но я-то не при делах, я даже не хожу туда! Не знаю, что за дерьмо, но клянусь – я не в курсах! И жмуриху я не трогал! Не нужно мне ничего, я валю!

На ноги он поднялся, пусть и сжав зубы.

– Я валю! Все, я не при делах! Клянусь! Я пошел! – лысый, не сводя с меня взгляда, начал, припадая на одну ногу, двигаться по стенке к выходу из комнаты.

Можно его остановить… Но что это мне даст? Можно дальше бить в надежде, что он что-то еще расскажет… Но зачем? Мне нужен скорее этот «Сивый». Какие бумаги он искал? Те, которые Марфа должна была похитить из моего дома? Или эту троицу вообще кто-то другой нанял, а хозяйка жилища со своими роботами приходила не только ко мне?..

Пока я раздумывала, лысый шустро дохромал до выхода из квартиры.

Я следовала за ним – больше из любопытства, на самом деле. Лысый не то чувствовал мой взгляд, не то просто хотел только свалить, но добрался до прохода к лифту – и уже спустя минуту послышалось гудение и кабина ушла вниз.

Он свое получил.

Ладно, чуть позже попробую привести в чувство Сивого, а пока нужно выяснить ответ на один, собственно, важный вопрос: где сама Марфа?

Запах Скверны-то никуда не исчез…

Из прихожей можно было зайти в еще одну дверь или пройти вперед по небольшому коридору. Я выбрала второе – и оказалась на разгромленной кухне. Из настенных шкафов выбросили все содержимое, открыли духовку, перетрясли кастрюли, даже мусорное ведро перевернули…

Но если не считать беспорядка – просто кухня, причем кухня, в которой и ремонт-то толком не доделали. И – никаких следов крови.

Единственное, что тут не тронули грабители – так это новый вместительный холодильник. Холодильник, от которого шел слабый-слабый, но до боли знакомый запах.

Я, переступая через битые тарелки и рассыпанные пакеты с крупой, добралась до хранилища продуктов и заглянула внутрь. Холодильник как холодильник – овощи, просроченное масло, кусок шоколадки, кастрюля с супом. Открыла морозильную камеру – и едва сдержала позыв расстаться с завтраком. Демоны – демонами, но как-то все равно не ожидаешь увидеть пустые, затянутые черной поволокой глаза дохлой собаки на вроде бы вполне нормальной кухне.

Я выдвинула второй контейнер – оттуда пялилась помершая белка и пара ворон. Причем вороны-то интересные… Несмотря на холод одна из них вполне себе глазами-то моргала.

Вот же!

Я привычным Кулаком выбросила из мира мелкого демона-Наблюдателя. Этот почти не сопротивлялся, все же сидение в холодильнике ему на пользу явно не пошло. Запах Скверны ослаб, но не исчез. Значит, дело не в... этом.

В ту дверь, которая вела из прихожей в еще необследованную комнату, я заходила с тяжелым предчувствием. Источник запаха явно находился там.

В подъезде лифт, кажется, поехал наверх. Мерин решил вернутся?.. Ладно, если вернется – получит еще раз.

За дверью оказалась ванная комната. Тут на полу, прислонившись к стиральной машине, полусидела женщина, кровь из перерезанного горла которой забрызгала все. Стены, пол, стиральная машина, кажется, даже потолок – все это было в красных каплях. Пустые глаза смотрели в никуда, а на лице женщины застыло выражение ужаса. Не испуга, не усталости, а ужаса. Рядом валялось перепачканное в крови лезвие.

Я шагнула ближе и села около погибшей. Развернула к себе ее руку…

Да, как есть – метка. И на втором запястье – такая же. И на груди – тоже. И…

Пока я думала, как передвинуть тело так, чтобы осмотреть основание шеи и при этом не испачкаться с ног до головы, до уха донесся скрежет раздвигающихся металлических дверей.

Лифт. Лифт, приехавший на этот этаж!

Я шагнула к двери, порадовавшись, что ее хотя бы прикрыла, и повернула ключ в замке.

Послышались взволнованные голоса. Я выглянула в глазок и поняла, что кто-то включил на площадке свет, и теперь около бессознательных бандитов стояли двое трибунальщиков в форме, похожей на ту, в которой ко мне приходил Голицын.

Твою же!

Как бы то ни было, если меня найдут прямо здесь – вопросов будет много. И что дальше – рассказывать про роботов в поместье? Про демонов? Владимировна же вроде как нападала уже в прошлом на эту Марфу… Запихнут еще куда-нибудь до выяснения, а там эта свадьба еще дурацкая, которую нужно отменить, ремонт, вот это все…

Полицейские начали стучать в двери. Ладно хоть начали с крайней, не с этой… Так, прятаться тут негде – ни в гостиной, ни в зале ничего целого нет, да и – если найдут?

Постучали в одну дверь, крикнули: «Откройте, полиция!», не дождались ответа и… Отправились стучать в следующую.

Выходит, в квартиру они не заходят почему-то. Ладно, оно и к лучшему.

Я вернулась в ванную. Была там одна вещь, которую стоило осмотреть.

Около того места у стиральной машины, где стояла корзина для белья, потеки крови были уж больно правильной формы и казались словно бы въевшимися в кафель. Ну-ка… Я переставила корзину – и под ней обнаружился ритуальный рисунок. Именно от него шел запах Скверны. Здесь кровавые линии уже въелись в кафель, въелись в мироздание – и Врата были приоткрыты даже сейчас. Не распахнуты, нет… Но приоткрыты. Совсем чуть-чуть, но даже это – тревожный знак.

В дверь постучали.

«Откройте, полиция!»

Я замерла, пытаясь сообразить, как убрать рисунок. Похож на тот, который был в моем доме, и все же от него отличающийся… Но основа-то одинаковая. Врата. Призыв. Я попыталась стереть кровь рукой – бесполезно.

Полицейские еще несколько раз постучали… И направились прочь.

Не успела я выдохнуть, как послышались шаги по лестнице. Взволнованный и смутно знакомый голос Антона из девяносто какой-то сообщил:

– Тут девушка живет, да. И к ней приходила еще одна, и не уходила, точно вам говорю. Только парень какой-то хромающий выбежал. А еще с утра тут странные звуки были, я значения не придал…

– Думаете, она может быть в опасности?

– Да, наверняка! Я ведь вас и вызывал! Девушка недавно, кажется, потеряла ребенка, и…

Быстрые шаги вновь приблизились к входной двери. Вновь энергично постучали.

– Тут кто-нибудь есть? С вами все хорошо?

– Она может быть ранена! И ее гостью…

– Молодой человек, успокойтесь. Сейчас мы выясним, что делать. Алло, диспетчерская, тут у нас…

Так, нужно шевелиться. Или придется отвечать на много вопросов, если местные трибунальщики похожи на наших, или пора заканчивать все и думать, как отсюда убраться.

Рисунок нужно уничтожить… Я всмотрелась в астрал. Да, могу пережечь, наверное. Мне случалось разрушать такие вот Врата, вот только после вчерашнего уверенности в себе не было. Отлично будет, если я тут чувств лишусь. Просто прекрасно. Есть и еще один путь, попроще.

Я взяла самое большое полотенце, обернула им конец дубинки – и ударила по рисунку. С первого раза не получилось, со второго тоже, но на третий плитка треснула. Осталось только сковырнуть кусок и выбросить, нарушая рисунок – и проход между двумя мирами утратил стабильность и начал распадаться.

– Да, понял, – донеслось из-за двери в квартиру. – Ломаем!

Пора убираться отсюда. И быстро. Если выяснят насчет Нитей? Насчет моей недееспособности и болезни Марата? А если явится этот Хорошилов со своей улыбкой? Сможет ли он взять меня «под опеку»?.. Не знаю, и проверять точно не хочу. Значит, надо избежать встречи с законниками.

Прятаться негде. Будь у меня привычная магия – удалось бы переждать под Хамелеоном, но пока – увы.

За входной дверью слышалась возня, потом раздался удар. Я бросила щит, перекрывая вход. Вряд ли задержит надолго, но хоть что-то.

За свободный проход на балкон можно благодарить бандитов, но выйти на этот самый балкон мало, надо еще как-то с него убраться. А тут, вообще-то, высоко… Но балкон не застеклен, как и такой же внизу. Если перемахнуть на другую сторону, а потом осторожно свеситься, держась за перила, то можно залезть на нижний, а потом как-нибудь выберусь из той квартиры… Надеюсь.

Очередной удар в дверь сломал мой пока слабенький щит, так что времени раздумывать не было. Или вниз, или объясняться с полицией. И в первом случае все зависит хотя бы от меня и моей ловкости, то вот местных законов я не знаю совершенно, и имею все шансы ухудшить ситуацию просто поговорив с законниками как-нибудь не так.

Я перевалилась через перила. Руки подрагивали – и от недавней драки, и от высоты.

Если не получится…

Получится. Это не слишком сложно. Отпустить одну ладонь – и ухватиться за перила пониже. Отпустить вторую ладонь, ухватиться за перила ниже… Убрать ногу, опустить ее вниз. Убрать вторую. А руки-то дрожат, потеют... Кисти болят, а ноги висят над пропастью – опору-то просто так не нащупаешь, надо еще ниже руками цепляться, да и изгиб тут есть. Держать себя на весу сложно, Владимировна такого никогда не делала, и…

Левая нога нащупала опору. Так, теперь правая…

– Тут труп! Убийца может быть где-то здесь, ищите!

Вот же!

Я нащупала опору второй ногой.

– Дверь на балкон открыта!

Я отпустила руки, мучительно-долгий миг балансируя на узких металлических перилах в поисках равновесия… Удержалась, присела и спрыгнула вниз, на бетонную площадку балкона седьмого этажа.

– Тут никого! – раздалось над головой.

– Везде смотрел?

– Ну не улетели же отсюда!

– Надо проверить соседей снизу.

– Лучше квартиру осмотри, а то в прошлый раз в шкафу…

– Умолкни! И иди вниз, все равно соседей опрашивать.

Твою же!

Я глубоко вздохнула. Руки тряслись, ноги подкашивались. Никогда не любила высоту. Седьмой этаж. Седьмой! Внизу еще шесть!

Что-то зашипело. Очень близко. Я повернулась – и поняла, что на подоконнике балконного окна сидел большой пушистый кот. Сидел, смотрел на меня и шипел. Хорошо хоть нас разделяла окно и сетка какая-то, а то еще и от него отбиваться бы пришлось...

– Барсик, ты чего? – донесся детский голос из глубины квартиры. – Кого ты там увидел?

Я выругалась.

Так, ладно. Один раз получилось – получится и второй. Не хватало, чтобы жильцы меня заметили. Вероятные объяснения с полицией только что усложнились – как я им объясню свое нахождение здесь? Ну да ладно, уже поздно менять сделанный выбор.

Так, надо перелезть через перила. Руками ухватиться за нижнюю их часть…

– Барсик?!

Оттолкнуться ногами. Найти опору – и вниз, быстрее.

– Откройте, полиция!

– Мама, мама, кажется, у нас на балконе кто-то был!

– Но дверь закрыта, дорогая. Кто бы там ни был – в квартиру он не попадет.

– Полиция!

На шестом этаже квартира, на балконе которой я оказалась, была нежилой. Вон какой слой пыли везде, да и внутри даже мебели нет. Но дверь в комнату закрыта, как и окно. Ладно, аккуратно разобью стекло, и…

На расположенный через один от «моего» балкон вышла женщина с корзиной для белья. А перила-то тут ажурные, сейчас обернется, и… Вот же не везет.

Главное – не смотреть вниз. Там еще пять этажей. Пять! Так, ладно, все то же самое. Ухватиться руками пониже, нащупать ногами опору, присесть – и…

И замереть – с соседнего балкона на меня смотрела здоровая овчарка. Я попыталась осторожно спустить ногу вниз – но псина тут же залаяла. Ну что б тебя!

Ладно, допустим. Четвертый этаж…

А ладони болят, дрожат уже. Но все знакомо. Так же ухватиться руками пониже, нащупать ногами опору…

Узкую. Очень узкую. Уже, чем все предыдущие. Ладно, справлюсь. Нужно поставить вниз обе ноги. Потом отпустить руки. Поймать равновесие, и…

И опора под ногами вдруг с грохотом уехала в сторону. Я взмахнула руками, попыталась уцепиться за перила балкона выше, но ладонь схватила воздух.

Никакой жизни перед глазами, никакого света, ничего. Только миг леденящего страха, полное отсутствие опоры хоть на что-нибудь – и тело окутала чистая энергия, впитывая удар. Я с грохотом врезалась в металлический ящик, висевший прямо на стене, и скатилась с него на асфальт.

Падение выбило воздух из легких. Энергия исчезла, словно ее и не было, а на шее что-то в один момент стало холодным и тяжелым.

Я с трудом, но все же поднялась, не совсем веря, что осталась цела. По спине тек пот, а сердце бешено колотилось.

Подрагивающей ладонью я достала из-под ворота рубахи два амулета из тех, которые нашла в кабинете отца Владимировны. Один из них теперь почернел и даже на мой взгляд человека, не слишком соображавшего в артефактах, вышел из строя.

Кабинет отца Владимировны, под которым… Ладно, это потом.

Я могла идти. Прихрамывать, но идти. И идти стоило, и побыстрее. Уже миновав двор, задерживаться в котором не было никакого желания, я обернулась. С такого расстояния было сложно различить, но я была почти уверена, что на балконе восьмого этажа кто-то стоял и наблюдал за мной.

Вопрос в том, смогут ли они найти меня… И был, на самом деле, еще один вопрос. Которым нужно заняться как можно быстрее. Но для этого нужно попасть домой. Вот зачем, зачем я поехала к Марфе, не решив все остальное?.. Ладно, разберусь. Надеюсь, успею.

Даже если полицейские что-то и сообразили, добраться до метро они мне не помешали. Поездка домой тоже прошла без происшествий, хотя длинный эскалатор на станцию как-то не радовал – в голову лезли мгновения полета без всякой опоры. Поганые мгновения.

Но никто ни на кого не нападал, ни от кого не пахло Скверной… Никто не мешал мне вернуться в поместье и сразу же направиться во флигель к Георгу.

Старик пил. Собственно, ничего удивительного, хотя, вообще-то, на дворе день. Но Георг пил, сидя у камина и смотря на два полупустых бутылька с какой-то странной субстанцией, водруженные на подлокотники кресла.

– Я виноват, – начал он, стоило мне зайти в незакрытую дверь. – Я, виноват, я, старый дурак…

– И ты можешь искупить свою вину, – решила не тянуть я.

– Как? Марионетка…

– Да не в этом дело. Ты – алхимик. Скажи мне: как сделать так, чтобы от мертвого тела не осталось ничего?

Лицо Георга вытянулось.

– Ну, сжечь.

Я мотнула головой.

– Положим, тела лежат в подвале, и вытаскивать их оттуда не стоит. Да и кости останутся.

Георг сглотнул.

– Значит… Это правда?

– Что именно?

– Что твой отец… Что у него… В секретном месте были подопытные?

Я вздохнула.

– Это спорный вопрос. И прежде чем я на него отвечу: что ты готов сделать для рода, который бросил на три года, топя себя в вине?

Старик сглотнул и поднялся на ноги.

– Все, что угодно, – с пьяным вызовом произнес он.

– Вот и прекрасно. Пошли, покажу фронт работ.

Если кто-то решит связать меня с убийством Марфы, – а в той квартире находилось ее тело, сейчас, оказавшись дома, я чувствовала, как оборвалась одна из нитей, связанных с Сердцем – то этот кто-то может приказать обыскать поместье. Да, судя по всему, мало кто знал о проходе в лабораторию отца Владимировны… Но если ничего не сделать, то рано или поздно узнают все. По запаху.

Вот не то чтобы я хорошо умею расставлять приоритеты... Но что сделано – то сделано, теперь остается только разбираться с последствиями.