Демоны должны умереть

Глава 12

– Ты что, мля, творишь?! – едва не угодивший под поезд парень направился ко мне.

Хотел подойти вплотную, но я поставила на пути щит, в который он и влетел, словно в невидимую преграду.

– Эй, Дим, ты чего? – от ближайшей колонны отошел еще один парень. Тоже в черном, только без железяк и с черными волосами.

– А того! Эта гнида меня под поезд сбросить хотела!

Вот и помогай после этого.

– Офанарела?

– Господа, вы ничего не перепутали? – ровно осведомилась я, оглядывая парней.

Молодые. И глупые.

Спасенный шагнул ближе. Попытался – я еще раз поставила перед ним щит.

– Эй, Димон, ты горячку не пори и не нарывайся, а? Она же маг!

А у приятеля этого разноцветноволосого мозги явно наличествовали. Хотя бы немного.

– С фига ли мне не нарываться?! Она меня убить хотела!

– В смысле?

– Да в коромысле! Ты что, не видел что ли?

– Нифига я не видел! Ты как сквозь землю провалился, я уж думал – решил валить куда, или телку себе нашел.

– Да фиг я себе нашел! Чуть под поезд не влетел из-за нее!

– Вы путаете причину и следствие, молодые люди, – усмехнулась я, продолжая рассматривать парней.

Да, выше меня. Не хотелось бы с ними драться, колено мое в восторге не будет. Да и времени терять не хотелось. Даже с магией двое против одного – не слишком приятно.

– Да ничего я не путаю! – разноцветноволосый вновь попытался пройти через щит.

Давление на преграду начинало отдаваться болью в зубах. Вот же… Ну да ладно. Я подождала, когда парень навалится всем весом – и убрала защиту. Разноцветноволосый такого маневра не ожидал и свалился на пол. Вскочил, сжал кулаки и тут же ударил. Быстро, резко, но уж больно предсказуемо. Я повернулась на здоровой ноге и несильным толчком подправила траекторию движения. Рука парня врезалась в колонну.

Разноцветноволосый завопил и рухнул на колени. Его дружок тоже сжал кулаки, но как-то нерешительно.

Я вновь закрываясь щитом, но не успела ничего сказать, как к нам приблизился мужчина в форме, похожей на форму Голицына, но иного цвета.

– Ну-ка прекратить! Что тут происходит?

– Она пыталась меня убить! – хнычущим голосом нажаловался разноцветноволосый.

– Скорее жизнь спасла, но это мелочи.

– И руку сломала.

– Сам себе ее сломал.

– Так, юноша, объясните еще раз: что вы подразумеваете под «она хотела меня убить»?

– Ну… Я поезда ждал. А потом почувствовал, что надо вперед идти. Прям надо, а у меня амулеты есть и все такое. А потом врезался в щит у края платформы, обернулся – а она тут стоит, и на руке – Печать в работе. Гадина!

– Ваша версия? – спокойствию мужчины можно было позавидовать.

Что-то подсказывало, что про демонов лучше не говорить. Пока, по крайней мере. Подтверждений нет, а тут еще начнут разбираться, позовут менталистов для воспоминаний или вообще решат, что у меня все-таки с разумом проблемы…

Надо сказать что-то, за что не зацепятся – и ехать в лечебницу. Вряд ли Шереметьева долго ждать будет.

– Шла мимо, почувствовала магическое волнение. Решила полюбопытствовать, увидела, что кто-то под мешающими взгляду чарами к краю платформы бежит – и выкинула щит. Вот и все.

– Ты убедила меня туда идти! А защита тут и так есть!

– И как бы я убедила? Я только щиты ставить и умею.

Хоть где-то местная ограниченность способностей пригодилась…

– Вы позволите? – мужчина достал с пояса какой-то тонкий кристалл на цепочке.

– Что это?

– Стандартный проявитель, – законник словно бы даже удивился вопросу, – думаю, если молодой человек придерживается версии с внушением, то достаточно просто подтвердить ваши слова о том, что вы не имеете Печати Менталиста или подобной ей.

Я кивнула.

– Вытяните руки.

Процедура оказалась простой – мужчина провел над моими ладонями кристаллом словно маятником. Засветился, собственно, только рисунок на пальце.

– У нее мог быть артефакт! – возмутился разноцветноволосый.

Я поджала плечами.

– Можете обыскать.

– Не нужно, – отозвался законник, – думаю, достаточно того, что на данный момент на станциях за кольцевой на краях платформы стоят только сигнальные, а не защитные линии. Так что если вас действительно удержали от падения, – мужчина повернулся к недовольному парню, – то вы пытались ударить свою спасительницу.

– Почему это нет? Всегда были!

– Ответ на этот вопрос не в моей компетенции.

– Пойдем, Дим, – приятель потянул разноцветноволосого, – поехали, в общем.

– Вы говорили о покушении на вашу жизнь, – законник сосредоточил на парне все внимание, – в этом случае стоит подать заявление, и…

– Ничего я не буду подавать! Иди…

Друг толкнул разноцветноволосого в бок.

– В общем – ничего я делать не буду.

– Что ж, это ваш выбор. Но все же я вынужден написать рапорт по поводу вашей драки. Итак, ваши фамилия, имя и отчество…

Это-то я помнила. А вот в поисках информации о дне рождения честно полезла копаться в карточках, на одной из которых была фотография Владимировны. Так-то я помнила, что ей восемнадцать, но вот все остальное…

Законник продолжил опрос. Вспыльчивого глупца звали Дмитрий Оберихин, и оказался он «меня» на два года старше. Вот уж точно, старше – не значит мудрее. Мне и в двадцать в голову бы не пришло кулаками махать… Да и раньше тоже, хотя бы потому что там все люди рядом – те, с кем хоть раз, но пришлось или придется сражаться плечом к плечу против тварей.

Одна из которых была здесь. Стояла, наблюдала…

Высший? Нет, вряд ли. Запах слабоват, особенно вблизи, да и не стал бы Высший так топорно действовать. Но Нулевые, а тем паче Низшие, на отвод внимания неспособны… Значит – Слуга. Самая мерзкая, самая хитрая тварь. Человек, добровольно впустивший в себя Скверну. Служащий демонам в надежде на Перерождение, на шанс стать Высшим.

Такие были в Анклавах. Были, увы… И именно такие и сделали возможным Прорыв.

Я шагнула в ту сторону, откуда шел странный запах. Слабая астральная рябь на середине остановившейся лестницы рванула наверх.

Не догоню. Да и если и догоню, то что толку? Лезть с кулаками, как этот разноцветноволосый? Глупость несусветная. Уничтожить? Слуга – все еще человек, пока не демон. И если исчезнут следы Скверны… Будет тело человека, вроде как мной убитого, а мне еще от того, который под кабинетом, надо избавиться.

Я оглянулась. Спешили люди, слева вновь приехал поезд.

А где-то рядом бродила тварь, служащая демонам. Тварь, способная превратить эту станцию в погруженное в темноту затянутое паутиной пристанище чудовищ...

Но люди идут, ничего не замечая. Когда-то так же было и у нас… Но в нашем мире я ничего не могла исправить. Ничего. Могла только сражаться. А здесь еще не поздно изменить будущее.

Законник меня больше не задерживал, да и оставаться в компании идиотов не хотелось.

Дальнейший путь до нужной станции прошел спокойно. В удачно подошедшем поезде людей было меньше, да и сам вагон новее. А так все то же самое – книги, смартфоны, музыка, негромкие разговоры о знакомых, скидках и каких-то новостях. Обычные люди, рядом с которыми ходили твари…

Из головы не шел тот парень. Почему Слуга его так невзлюбил? Мог бы убить любого, но предпочел атаковать именно этого. Личные счеты? Или пацан что-то знает? На вид – дурак-дураком, но все же…

Под эти мысли я едва не пропустила нужную остановку. Ладно хоть на самой станции разместили указатели к нужному выходу, подписанные как «к лечебнице Горчаковой». Видать, известное учреждение.

Располагалась лечебница через дорогу от метро. За заставленной автомобилями площадкой находились кованые ворота, за ними – небольшой ухоженный парк с маленьким фонтаном, а в центре парка – трехэтажное основательное здание с несколькими пристройками. Для того, чтобы заехать сюда на машине, нужно было показать документы сидящему в будке около подъездных ворот охраннику, а вот пешеходы без проблем проходили в открытую настежь калитку. По крайней мере, меня никто не останавливал, а вот подъехавший черный автомобиль в ворота не пустили – охранник принялся толковать о чем-то с водителем.

Парк вокруг лечебницы производил странное впечатление. С одной стороны очень остро ощущалось, что это именно чье-то поместье. Тут тоже имелось свое Сердце, и его магия пронизывала все, находившееся за ажурными воротами. Не приятная, но и не раздражающая магия. Она просто была, и все. Но в то же время в этом месте бывало слишком много людей, чтобы оно принадлежало одному роду. Как Анклав – территория, защищенная магией Сердца, на которой живут те, кто нуждается в защите. Связанные не кровью, а долгом и пониманием того, что поодиночке не выжить никому.

Странное место. Вроде я его впервые вижу, а вроде и знакомое что-то есть...

За на удивление тяжелой дверью находился просторный холл. Вдоль стен и у колонн стояли ряды лавок, а слева от входа располагался большой отгороженный кусок пространства, где примостились пара столов, на которых стояли большие вытянутые… Экраны, наверное. Как у смартфона, только больше. Или как иллюстративные доски у нас – только неподвижные. Стоявшие около экранов большие вытянутые черные блоки тихо жужжали, а расположенный в центре большой квадратный прибор выплевывал из себя листы бумаги. Девушка, подбирающая эти листы, развернулась ко мне.

– Приношу свои извинения, но прием окончен. Или вы с острой ситуацией?

– Нет. Я к Анне Михайловне.

Лицо девушки смягчилось.

– К сожалению, часы посещений тоже закончились.

– Нет, вы не поняли. Я к Анне Михайловне Шереметьевой. По личному вопросу.

– Вы договаривались?

– Да.

– Хорошо, сейчас уточню. Как вас представить?

– Ника, – что тут скрывать?

– Ника…?

– Просто Ника. Думаю, она поймет.

– Хорошо. Ожидайте.

Пока девушка звонила по своему смартфону, я из любопытства обошла холл. Проходы в левое крыло, в правое, вперед – кажется, некогда единое помещение просто разделили стеной на два – и наверх. Как бы плохо я не ощущала астрал, нельзя было не заметить, что все вокруг пропитано просто огромным количеством магии. И если в самом холле она лежала ковром и облепляла стены, то по сторонам от него за каждой из дверей сливалась в единое марево, не позволявший различать конкретные проведения, или, как их иногда называли, заклинания. Сильно, ничего не сказать.

– Вас ожидают, – обратилась ко мне девушка. – Третий этаж, по лестнице налево, кабинет триста семнадцать.

Что ж, триста семнадцать так триста семнадцать.

Денег на убранство тут явно не жалели. Лестница целая, ковры новые, резные панели на стенах из полированного дерева… Ну или, что скорее, в доме Владимировны некому было заниматься ремонтом.

Анна Михайловна ждала меня, неожиданно, в одной из палат. Светлая просторная комната, тоже ковры, тоже полированная мебель… И привязанный за руки и за ноги к кровати молодой парень, от которого несло Скверной.

При виде меня одержимый выгнулся дугой и заорал во всю силу легких. Я от неожиданности шагнула назад, но менталистка только головой покачала.

– Присаживайтесь, – она кивнула на второй стул около кровати, – думаю, нет смысла ходить вокруг да около.

Я нахмурилась.

– В чем дело?

– Вашему родственнику нужна довольно специфическая помощь. Я не могу ее оказать, но знаю того, кто сможет. Взамен вы поможете этому пациенту. Он ведь одержим, верно?

– Разумеется. Ну или Слуга, которого кто-то из демонов свел с ума, но я не думаю. Метки смотрели?

Анна Михайловна кивнула.

– Одна. На левой руке.

Я нахмурилась.

– Я не намерена помогать тому, кто сам впустил демона. Именно они…

– Он левша, – перебила меня менталистка, – метку кто-то нанес. Мы довольно долго не могли понять, с чем имеем дело, но сейчас испробованы все варианты диагностик. Искали и прямые проклятия, и возможные опухоли, и контроль менталиста, и Замещение, но все чисто. Значит, остается одержимость.

– В нашу первую встречу вы заметили, что я на одержимую не похожа. А теперь сомневаетесь.

– Ну как минимум вы не пытались меня убить, – хладнокровно отозвалась менталистка. – Ну так что – вы можете сделать это? Можете изгнать демона?

– Нож есть?

– Что?

– Нож есть? Или что-то острое?

Изгнать Высшего, если это вдруг какой-то Перерожденный занял тело, сейчас нечего и думать. Тело Владимировны просто не приспособлено под количество энергии, которое для этого нужно. Нулевого же я отправлю куда подальше.

Нож у менталистки нашелся. Для бумаг, ну да и ладно.

Не то чтобы мне нравилось чертить Резонанс, когда рядом рвется из пут одержимый и за каждым движением наблюдает менталистка, но все-таки. Да и если и правда изгонять, то силы пригодятся. Ну и нормальное Проявление я не факт, что смогу сделать, коль магия тут только через Печати нормально работает.

Стоило завершить рисунок, как налитая в центр кровь довольно быстро потеряла цвет. Значит – Нулевой. Ладно, терпимо.

– Он пытался на кого-то напасть?

– Да. Отцу пришлось его обездвижить, но до этого пострадала горничная и собака. Просто проснулся ночью и утратил разум.

– И вы не пытались изгнать демона?

Анна Михайловна поморщилась.

– Изгнать демона может тот, кто открыл Врата, или тот, кто их захлопнет. Но мы не знаем, кто это был и где это случилось. Что касается экзорцистов… Скажем так, по ряду причин нам с дядей юноши не хотелось бы огласки. Те двое, кто практикует в городе и окрестностях, работают на Зотова, а Некрасов слишком… эксцентричен, да и ненадежен тоже. Других нет. Ваш отец раньше брался за такую работу и не болтал никому и никогда. Вас он не обучал, но… Из того, что я видела, предполагаю, что это вам по силам. К тому же Георг поведал, что Сосредоточие магии приняло вас и Инициировало как главу рода.

Я кивнула.

– Рада. Очень рада. Итак – вы можете ему помочь?

– Думаю да, – не стала скрывать я, – но и, признаюсь, благополучие моего родственника меня не слишком волнует. Вы понимаете, что я знаю его не слишком давно.

Да, может это тысячу раз подло, но все же – у меня есть и еще одна проблема. Если в следующий раз я при встрече с «женихом» не сдержусь, то все плохо закончится. И, к тому же, догадываюсь, найти для родственника нужного человека реально, были бы деньги. А вот я, судя по всему, менталистке очень нужна. Так что можно попробовать изменить предлагаемые условия.

– Торгуетесь, – констатировала Анна Михайловна. – Что вы хотите?

– Хочу, чтобы вы выяснили, как Хорошилов мной управляет. Если управляет.

– Управляет?

– Да.

Я коротко пересказала свои ощущения от общения с блондинчиком.

– Вы уверены, что он не активировал Печать? Может, использовал артефакт? – предположила менталистка. – Очень похоже на чувственное внушение. Его сложно наложить на главу рода в родовом особняке, но возможно.

– Да. И… – я помедлила, но признала, – фамильяр уверен, что магии именно в момент влияния не было, но при том считает, что вообще – была.

– Но ничего конкретнее не сказал?

Я покачала головой.

Анна Михайловна свела вместе кончики пальцев.

– Это весьма интересно. Вы понимаете, что если факт управления будет доказан, то вам придется обратиться в суд? Это – преступление против личности, и тяжкое преступление.

– Обращусь. Если это поможет признать меня вменяемой и расторгнуть помолвку.

– Поможет. Если будет доказано, что влияние не было единоразовым, то, безусловно, вам назначат переосвидетельствование. Вопрос в том, хотите ли вы этого.

Я вытащила из-под ворота блузки амулет отца Владимировны. Тот амулет, который должен был защищать разум. Менталистка прищурилась, на ее запястье начал пульсировать незнакомый знак.

– Лучше уточнить у Петра Борисовича, я не уверена, что эта вещь не будет пробиваться на сканировании и сумеет защитить все, что нужно. Итак?

– Я помогу парню. А вы выясните, что со мной, и поможете родственнику.

– А если я откажусь?

– Тогда разберитесь с влиянием на меня. Менталиста найду сама.

Анна Михайловна неожиданно мягко улыбнулась.

– Найдете. Вопрос лишь в том, что он найдет в голове у вашего дяди.

Я нахмурилась.

– А вы что нашли?

Менталистка покачала головой.

– Ничего. Лезть в сознание, одна часть которого разрушена откатом от Темной Клятвы, а другая защищена силой не моего рода – себе дороже. Я лишь провела диагностику. Но тот, кто будет снимать откат, соприкоснется с его разумом и сможет узнать ненужное. К тому же, по-хорошему, вам нужен не менталист, а энергет. В соприкосновение с разумом можно выйти через артефакт, а вот снимать откат придется на личной Печати. А такие специалисты очень немногочисленны.

В палате повисла тишина.

Надо встать и уйти, так? В надежде, что она передумает. Но что, если второго шанса не будет? Да и бросить одержимого… Если метку и правда нанес не он… Да и даже если он – кто-то же может пострадать от действий этого парня. Демон может им воспользоваться. Демон его жрет…

Хотелось зарычать от ярости.

Я – Защитник! Самый обычный. Не генерал, не умный Книжник, не хитрый Созидающий, не знающий людскую натуру Любящий. Просто боец, сражающийся с тварями…

Вот только в этом мире никто не заплатит за эти сражения ни едой, ни помощью. Если не договориться. Впрочем, можно попробовать надавить...

– Думаю, если моя плата вам не по душе, то вы сами найдете экзорциста. Или мне стоит вспомнить, кто из них был знакомым отца и кому стоит знать о демоне?

Менталистка неожиданно улыбнулась.

– Неплохо. Топорно, грубо, но неплохо. С учетом того, что у вас явно нет опыта подобных торгов. У вас, в общем-то, нет опыта ни в чем, кроме войны. Я и многие за мной не хотят, чтобы мир нуждался в таких, как вы, давайте уж прямо. Не хотят, чтобы из детей растили солдат. Потому – я принимаю ваши условия. Но взамен вы будете помогать мне здесь в случае, если в лечебницу попадет еще один одержимый. Не стоит позволять демонам резвиться в людских телах, не так ли?

Я кивнула. Точно не стоит.

– Вот и прекрасно. Когда вы готовы приступать?

– Да хоть сейчас. Только приготовьтесь меня обездвижить, как я контакт установлю. И дайте нож все-таки нормальный.

– Что?

Что, что… Словно о правилах безопасности не знает. Впрочем, наверное и правда не знает, коль одержимость сразу не смогла определить. Кстати, об этом.

– Вы не чувствуете запах?

– Запах? – Анна Михайловна нахмурилась. – Нет. И зачем обездвиживать? И нож?

– Запах Скверны. По нему легко отличать одержимых, Слуг и демонов.

– Нет.

Вот значит как… Интересно.

– Видимо, это мне повезло его ощущать. По поводу обездвиживания – я установлю Контакт, для этого моих сил должно хватить. Но в процессе изгнания демон будет атаковать и мой разум и тело, и если вы не хотите, чтобы я напала и на вас, то лишите меня такой возможности. А нож – потому что мне нужно вырезать символы и на нем, и на себе, а ваш все же туповат.

Анна Михайловна глубоко вздохнула. Осмотрела меня, парня, который намеревался сломать кровать, терпя неудачу только из-за явно усиленных магией пут, еще раз меня…

– Хорошо. Сейчас все будет.

Я не то чтобы хороша в изгнании. Когда-то, если верить книгам, на моей родине с демонами боролись, твердя молитвы. Но эти самые молитвы не работают. Никогда не работали... Хотя вон Ловец утверждал иное. Хотя, может быть, дело в Прорыве... Но, так или иначе, любой Защитник знает – бороться с демонами можно лишь собственной волей. Волей, которая преобразует энергию астрала в клинок, направленный на врага, в огонь, уничтожающий все на своем пути, или во что-то иное... Как повезет.

Для Контакта, для того, чтобы создать мост между мной и демоном в чужом теле, нужна кровь. Его – и моя. И символы, концентрирующие астральную энергию. Символы, если судить по Резонансу, работающие и в этом мире. И для них тут не нужна никакая Печать. Правильных рисунков и воли достаточно, чтобы все шло уже знакомым путем.

Парень дергался. Демон внутри, Нулевой, неспособный думать, но способный давить на сознание, способный чувствовать опасность, рвался прочь. Пытался сбежать, осознавая тем, что имел вместо разума, что для него скоро все закончится.

С каждым надрезом на моей ладони и лбу одержимого астрал вокруг нас менялся. Завихрялся, искажался... Ощутимый сейчас почти четко, почти привычно. То, что я делала, стирала ту пелену, убирало то расстояние, которое отделяло меня от энергий мира вокруг. Астрал привычно завихрялся, образуя знакомую воронку контакта. Да, я – не Книжник, но Защитник обязан уметь сражаться не только оружием и энергией.

Воронка чуть подрагивала, но постепенно стабилизировалась. Я надрезала ладонь глубже, почти прокалывая насквозь, и начала читать заученные давным-давно катрены. Никто из людей не знал значения произносимых мной слов, но звуки отдавались в астрале, заставляя ворочаться и извиваться энергии вокруг.

Настройка. Стабилизация воронки. И, наконец – Открытие, чьи последние слоги совпадают с тем мигом, когда моя рука опускается на лоб одержимого.

Кровь к крови. Жизнь – к жизни. Воля – к воле.

Мгновение – и мир сужается лишь до меня и твари, занявшей чужое тело. Примитивный Кровожад, гений ненависти, рвущийся наружу. Огонь ярости касается моего разума и опаляет душу. Лава злобы наполняет разум.

Я хочу убить эту тварь. Хочу убить каждую тварь, проникшую сюда. Каждую тварь, которая помогла демонам оказаться здесь. Каждого ублюдка, что служит им. Каждого глупца, который неспособен отличить спасение от убийства. Каждого слабака, каждого труса, каждого…

Вдох. Выдох.

Сталь. Воля и сила. Мне не нужна ненависть, чтобы побеждать. Мне не нужна ярость, чтобы защищать. Мне не нужен гнев, чтобы исполнять долг.

Энергия астрала омывала разум. Спокойная, привычная энергия холодной стали. Стали, что проходит через меня и устремляется к демону, врезаясь в него.

Его ярость против моего спокойствия. Его ненависть против моей уверенности. Гнев против… мудрости?

Мгновение – и сталь уступает. Огонь ненависти вновь врезается в разум.

Люди здесь живут в безопасности, в сытости и тепле. Живут, не зная бед, пока мы в Анклаве умираем! Люди, готовые обвинить того, кто пытается их спасти! Люди, которые должна чувствовать то же, что и я, должны пройти через то же самое, должны...

Ничего они не должны. Они счастливо живут здесь и не знают о страхе и боли. Для них дом – не тот, который защищен Сердцем, а любой, какой они пожелают иметь.

Я защищала людей от демонов всю свою жизнь, и не собираюсь ничего менять.

Сталь уплотняется – и сминает огонь, проходя через меня и отбрасывая демона прочь. Я направляю эту энергию прямо в Кровожада, выбрасывая его из чужого тела.

Прочь. Прочь – туда, откуда пришел. Прочь.

Миг – и существо, не способное существовать без носителя, теряет форму и размывается астралом. Огонь ненависти гаснет, исчезая, и остается только сталь.

На мой разум обрушивается усталость, но есть еще одно дело. Надо закрыть контакт и разорвать связь…

Еще один катрен.

Воля – моя, кровь – моя, жизнь – моя.

Воля – его, кровь – его, жизнь – его.

Я с огромным трудом, но вернулась в реальность. Отодвинула ладонь от чужого лба, покрытого холодным потом, чувствуя, как отступает сковавшее тело проведение менталистки. Распрощавшийся с демоном парень обмяк в путах и больше не вырывался, смотря на меня и растеряно моргая. Астрал выравнивался, отдалялся…

И мой разум неумолимо соскальзывал в черноту слабости и небытия.