Civilization

Глава 30

Ход 36

Прошло 560 лет.

Ожидаемо, я был поднят по тревоге. Выяснилось, что противник в последней битве победил наши войска и отбросил их от Суфанга. И вскоре после этого город был взят и подвергся всем превратностям войны.

Как оказалось, канаки выучили уроки. Теперь копья их фаланги стали еще длиннее, так что вперед торчало аж 5 рядов наконечников. Часть копейщиков направляла свои копья вниз, и подлезть под копьями теперь стало невозможно. Щиты 2-х передних рядов снабдили кожаными «юбками», и ударить под щит кинжалом тоже стало нереально.

Копья тоже изменились — теперь их защищали 2 железных полоски, набитые на древко, так что перерубить его (что и раньше было непросто) сайоны не могли.

Суфенг был взят ими хитростью. Они сделали вид, что отступают от города, сели на корабли и оставили лагерь. Между тем они оставили часть войск на кораблях, разместив их за скалами, часть — в мангровых зарослях.

Когда войска ляо и многие горожане вышли из города чтобы поживиться в оставленном лагере, канаки внезапно атаковали их и на плечах охваченных паникой ляо ворвались в город.

Похоже, что военачальники канаков решительны и изобретательны. Мне бы таких!

Моей армии явно нужен мозг. Штаб. Совет стратегов для обобщения боевого опыта и выработки правильной тактики. Снова пилить 2 месяца до устья Ары, а потом 3 месяца — обратно, торчать на театре БД и самому пытаться что-то придумать — нереальная тема. Мне тяжело отдаляться от Лаона, к тому же это опасно. Мне нужны глаза и уши на месте, которые в точности опишут происходящее, и, желательно — сами сделают выводы.

Также нужно собрать имеющих опыт боев стратегов и с ними обсудить дальнейшие шаги. Они явно больше меня понимают во всем этом. Нужен ШТАБ.

И последнее (но не по значению). Надо уже построить наконец-то нормальные дороги. В стране пока еще не было сколько-нибудь нормальных сухопутных путей — только тропы, пробитые повозками торговцев и караванами верблюдов. Это очень, скажем так, «непрямые» пути, мало снабженные удобствами в виде водопоев, мест для ночлега или охраны путешественников.

Дороги!

Крайне нужно развивать дорожную сеть. Это необходимо и для торговли и для военного дела, и политически это важно — дороги скрепляют союз. Сложность была в том, что города не могли договориться о том, кто именно и на какое расстояние будет прокладывать дорогу.

Тут я решил опять блеснуть остроумием и на Совете Союза предложил сделать так: на какое расстояние город проложит дорогу, настолько и распространяется территория города. Скажем, если между Миттой и Кохинхином 38 фарсангов, и они строят друг к другу дорогу, то если Митта построили 20 фарсангов дороги а Кохинхин 18, то так и простираются их владения. В месте смычки дорог будет граница городов и таможня. Сборы с проезжающих пойдут на ремонт дорог.

Предложение было принято.

Вскоре стратеги прибыли. Почти все они находились в Миттании, ведь стратегов периодически меняют, и побывавшие в боях часто возвращаются в Митту или в свой родной город, так что не надо ехать с Ары чтобы рассказать мне о тактике канаков.

С интересом я глядел на своих будущих Наполеонов. Итак, скир Дамакон, командовавший левым крылом в первой битве при Суфенге. Немолод, тяжелый взгляд, на руке не хватает двух пальцев, отрубленных в каком-то бою. Про него мне сказали, что он из могущественного дема Аффиеи, знатный и противник народного правления. В родном Керкироне им и его партией были сильно ограничены прерогативы Народного собрания — Рядом исавар Иасса, чернобородый, невысокого роста. Физиономия удивительно хитрая. Командуя войсками ахайров в боях с канаками, умудрился не получить ни одной раны за прошедшие 6 лет. Молодой, но подающий надежды миттанец Артарон, с короткой прической по новой моде, уже знакомый мне Ортис, давший когда-то прекрасный совет в битве под Суфенгом, и еще 2 десятка менее знакомых мне лиц.

С ними мне нужно найти стратегию победы.

Я имею некоторые представления о современных методах менеджмента. Есть такая вещь — мозговой штурм — у нас в конторе он нередко применялся на совещаниях по самым трудным юридическим вопросам. Там суть в том, что сначала высказываются самые разные предложения и идеи, даже самые бредовые, и никто их не обсуждает и не осмеивает. Главное накидать как можно больше идей. Первыми высказываются самые младшие члены команды, чтобы старшие не давили их предложения своим авторитетом. А уже потом из озвученных идей начинают отбираться самые перспективные, обсуждаются со всех сторон, верифицируются, критикуются, моделируют различные ситуации, в зависимости от разных внешних факторов — поведения оппонентов, позиции суда, изменений законодательства.… Причем количество обсуждающих должно быть от 5-ти до 9-ти, в идеале 5–6, иначе некоторые будут отмалчиваться.

Так я и сделал. Набрав стратегов с боевым опытом (не только в войне с канаками) в количестве 22 штук, я разбил их на 4 Совета и начал обсуждать с ними грядущие бои по правилам мозгового штурма. Не все сразу поняли, что от них требуется, но со временем втянулись.

Мы несколько дней обсуждали ситуацию. Итак, вот что надо сделать — перевес на узком участке, не количественный а качественный. Если мы поставим в одном месте с десяток действительно крепких бойцов, они смогут смести врага и прорвать его фалангу, а это означает выход в тыл. В прорыв надо сразу же вводить ахайров или сайонов — они могут быстро (в отличие от копейщиков) ворваться в прорыв всей толпой и навалится сзади, убивая врагов в спину.

Фаланга канаков уязвима от обстрелов сверху. Тяжелые копья не позволяют нести большие щиты — в итоге, если закидать их строй сверху тяжелыми дротиками, она понесет большие потери, а строй ее распадется.

Наши войска получили ассигаи — дротики с длинным железным наконечником и большим оперением сзади. Ассигаи можно было кидать по крутой траектории. Легкая пехота, отступив за спину нашей фаланги, брала ассигаи и метала их через головы наших фалангистов, причем линия броска шла не только вперед, но и под углом: так вражеская фаланга, спереди вынужденная сражаться с нашими копейщиками, получала град тяжелых дротиков сверху, не имея возможности от них защититься. Если дорогие ассигаи кончались, а враг еще не бежал, в ход шли камни — их подвозили на специальных арбах и швыряли в толпу врагов также через головы наших копейщиков. Тут главное было перекинуть камень или ассигай точно через наших, чтобы не попасть по своим. Это достигалось постоянными совместными тренировками копейщиков и копьеметателей.

Более 2 месяцев ушло на отработку этого маневра. Мы собрали небольшой отряд самых сильных бойцов, тяжеловесных как сумоисты, построили его на глубину 15 рядов и научили «продавливать» фалангу напором, идти вперед невзирая ни на что. Этот напор поддерживали метатели ассигаев — они должны были посылать свои дротики именно на место прорыва штурмовиков. После прорыва фаланги штурмовой отряд должен был сохранять порядок, не распадаясь держать строй для следующей атаки или для отражения удара вражеских резервов, а вот ахайры и ассигары, ворвавшиеся в пролом во вражеской фаланге, сразу начинали нападать сзади, рубить и швырять дротики в открытые спины.

Еще одним удачным способом было зайти во фланг или тыл фаланги. Ахайры часто это делали — сначала они вырезали лучников и пращников врага на фланге, а потом бросались сзади на фалангу, стараясь только не попасть под ассигаи метателей.

Основания для оптимизма у них есть — я никак не соберу достаточной армии из за финансовых проблем. Война — это очень дорого, а поддержки особой она не имеет. Никто не видит особого смысла воевать за интересы Шан.

Пришлось пообещать воинам хорошие земельные наделы по окончании войны. Это позволило набрать приличную армию — не 10 000, конечно, но честных 20 морионов — это 7200 голов! По местным меркам, это огромная армия.

Войско сопровождало несколько «конных» — на верблюдах — отрядов. В северных городах бывшей Арталии, из переселенцев-мохавов, стали формироваться эскадроны подвижных войск — лучников на дромадерах — называемых «улапы». Они служили как разведка и подвижные стрелки. Перед боем мы выдвигали их вперед, чтобы они как можно раньше начинали обстрел врага. По мере продвижения противника улапы отступали, продолжая обстрел. Когда начиналось столкновение с пехотой, улапы могли зайти за спину нашей пехоты, и при этом продолжали стрелять через головы наших пехотинцев — высоко сидя на дромадерах, они могли видеть врага, даже находясь в тылу.

Новая армия была отправлена вниз по Аре, а я отправился в стасис.

Ход 37

Прошло 572 года

Не могу не отдать должного муниципалам Союза. У нас идет война, а меня не поднимают, позволяя отлежать полный двенадцатилетний срок! Похоже, все складывается неплохо!

Выйдя из капсулы в зал приема, я был удивлен буйством незнакомых мне запахов. Оказалось, это были тропические фрукты. Одно из последствий нашей экспансии вниз по Аре, и установления обширных торговых связей — изобилие экзотических фруктов с юга. Кокосовые орехи, манго, папайя, и еще куча других, незнакомых. Бывают и ананасы, но их везут из Шан.

Нервно пережевывая какой то толи дуриан, то ли рамбутан, я слушал новости о произошедшем за истекшие 12 лет, пытаясь не запутаться в сбытиях.

Несколько боестолкновений не дали преимущества ни одной из сторон. В это время обозначилась новая угроза с севера — там появились какие-то новые варварские племена. В итоге наши войска, не имея финансирования и снабжения, вернулись в Миттанию.

Два года назад огромный флот канаков прошел с юга в сторону страны Шан. Видимо, канаки решили начать вторжение в Шан, опираясь на города Суфанг и Ма-рао.

Похоже, их флот произвел впечатление, и Амидала после этого вынуждена была пойти на мировую. Мои «агенты» в Шан сообщили, что по условиям мира с канаками она отказалась от потерянных территорий и выплатила некислую контрибуцию в 2000 таленов серебра. И это при том, что согласно нашего с нею договора она не могла заключать отдельный мир с канаками — мои послы должны были участвовать в переговорах! Очень, очень мило с ее стороны!

С нами канаки ничего не заключали, так что война формально продолжается, но фактически все затихло — ни мы, не посылаем нового войска, ни канаки. Более того, наши торговцы вполне успешно торгуют с ними, приплывая вниз по Аре и в Мар-рао, и в Суфенг.

Итак, тяжелые бои не позволили нам захватить эти города. Но последняя новость оттуда возродила надежду — оказалось, горожане Суфенга составили тайный заговор против оккупантов-канаков и обратились за помощью к нам.

Делегация от заговорщиков прибыла и ждет меня уже более полугода! Более того, они уже переговорили тайно с самыми влиятельными стратегами и суффектами Миттании, но не выступали на Совете Союза, поскольку это раскрыло бы тайну — до канаков может дойти известие о заговоре. Возглавляет инсургентов некий Юэй Ма-чин — один из таможенных чиновников города Суфенг. Не самый большой пост, но в силу должности он общается с очень широким кругом людей, в том числе и с самыми серьезными коммерсантами ляо. Так что, к словам его следовало отнестись со всей серьезностью

Он предстал передо мною на следующий день. Невысокий, худощавый, внешность не совсем типичная для ляо. Как оказалось, ляо он только наполовину, его мать была из туземцев. Таких «метисов» в Суфенге много.

— Все горожане ненавидят власть канаков — начал он, сразу «взяв быка за рога». Люди готовы восстать против них и признать вашу власть над городом. Но нужно оружие и деньги, и быстрая помощь вашей армии.

— Какова численность гарнизона?

— Было 800 голов. Но сейчас многие дезертировали, кто-то заболел, кто-то беспробудно пьет — не более половины от этого числа боеспособны.

— Что вам понадобится конкретно?

— Нужно 10 000 ауров и 500 мечей. Остальное мы добудем сами.

— У вас там нет мечей?

— Оккупанты изъяли все оружие и запретили владеть им. Даже плотницкого топора не сыщешь в городе. Все работы по дереву теперь проводятся за городскими стенами, а когда плотники и корабелы возвращаются в город, весь железный инструмент приходится сдавать.

— Вы сможете разгромить их?

— Они постоянно находятся в цитадели в центре города, не менее сотни. Туда у нас нет доступа. Возможно, мы сумеем захватить цитадель, но скорее всего — нет, лишь сможем ее осадить.

— То есть штурмовать ее придется уже моим войскам?

— Воины вашего святейшества так смелы и отважны….

— Это неприемлемо.

После длительной и дорогостоящей войны я не собирался раздувать конфликт вновь, даже ради таких важных городов как Суфенг и Ма-рао. Прямое военное столкновение с гарнизоном канаков в мои планы не входило. Войти в уже захваченный восставшими город — это другое дело, тут получится, что горожане сначала получили независимость, а потом сами призвали меня — и это не создаст повод для новой войны. А вот если мы сами вырежем гарнизон — тут все, драки не избежать. Наверняка у царицы Ньюланда есть своя «партия войны» которая подзуживает ее продолжить разборки — они сразу завопят про великое оскорбление, смываемое только реками миттанской крови!

— Вам нужно справиться с гарнизоном самим. Тогда я приму вас под защиту.

Юэй, казалось, был в замешательстве.

— Мы торговцы, а не воины. Мы не сумеем захватить цитадель!

— Значит, наймите себе воинов. Зачем еще вам мои 10 000 ауров?

— Нам нужно подкупить начальников ворот и еще 3-х офицеров гарнизона…

— Чепуха. Для этого хватило бы и тысячи.

Вот мошенник! Кого он пытается обмануть? Я что, не знаю текущие цены?

— Может вам обратиться к своей правительнице, Паадмидалле? Почему, кстати, вы прибыли ко мне, а не к ней?

Посланник заговорщиков посмотрел на меня, скорбно поджав губы. Я не очень разбираюсь в мимике азиатов, но у этого на лице явно читалось что-то вроде «как бы тебе помягче объяснить, какую дикую чушь ты сейчас сморозил».

— Наше уважение к Великой правительнице и любовь к ней не позволяют нам побеспокоить ее по столь ничтожному вопросу, как наши судьбы. Мы видим, что твои воины умеют побеждать канаков. Только ты сможешь защитить нас! В твоей стране люди живут счастливо, им не навязывают чиновников и соглядатаев. Миттанцы сами решают свои вопросы, без постоянных понуканий. Они свободны, и мы хотим жить также! Мы будем хорошими, верными союзниками Митты!

Польстил, гад. Тонко польстил! Не люблю, когда мною манипулируют, это всегда дорого обходится, но….

— И еще одно, Бессмертный. Люди из Суфенга должны будут сродниться с Миттанни, а Митанни с Суфенгом. Позволь нам объявить, что торговцы Суфенга смогут торговать во всех городах Митаннского союза без пошлин и запретов, а Ма-рао — на всех заморских владениях и в иностранных державах. Мы привлечем еще больше сторонников и сможем объединить наши города в единую страну!

Ну, тут похоже он прав. Два города — довольно отдаленная территория, а этнический состав в них разительно отличается от населения основной части Миттании. Ну и раз они будут частью Союза, значит, никаких пошлин для них быть не может. Тесные торговые связи должны связать нас лучше, чем что бы то ни было!

— Ваше предложение меня заинтересовало. Но мне нужно посоветоваться с влиятельными лицами Миттании. Если наш народ примет ваши аргументы, я покорюсь его воле.

С этими словами я отпустил заговорщиков.

Народ Митты… Вопрос был не так прост. Предыдущая война с канаками стоила дорого и не вызвала энтузиазма в обществе. Разве что, я пообещаю без особых проблем захватить эти приморские города! Конечно заманчиво было бы овладеть ими, ведь выход к морю дал бы нам несравненные возможности в торговле и изучению других земель! Но по договору с Шан я должен вернуть им все территории, захваченные ранее канаками, какие смогу отвоевать.

Конечно, это нелегко признать, даже себе самому, но, может быть, я заключил неправильный договор? Тогда, может быть, мне его, это… расторгнуть? Какого черта я должен таскать каштаны из огня для этой идиотки, мошеннически перекрывшей когда то мне выход к морю, а теперь не сумевшей его удержать? Падме Амидала, блин! Мне вот вообще эта война была не нужна, это две бабы за морем чего-то там не поделили (и я даже не знаю, что, надеюсь — не мужика) а в результате погибли тысячи моих лучших воинов и десятки тысяч монет выброшены на ветер! И никто мне этого не вернет!

Встав со своего «трона», я зашагал по комнате, кружа вокруг подарка повстанцев — корзины спелого манго и ананасов. Наивный подкуп руководства соседней великой державы! Вот идиоты! Но — приятно, ничего не скажешь.

Ладно, Костя, давай рассуждать спокойно. Внешнеполитические дела — это очень, очень важно и капец как опасно. Если я, скажем, прикажу построить мост в неправильном месте — это ерунда. Ну придется заплатить из казны пару центнеров золота сверху или торгашам — проезжать лишних пару фарсангов — ну что тут такого? Дело то житейское! А вот когда ты, Костенька, нахамил карнакам, влезши в чужую разборку — вот тут уже совсем другое дело! Тут реально может быть а)падение авторитета. Ведь мы проиграли войну — как не крути, города-то теперь у карнаков, я был против, а карнаки на мой «против» болт положили, а города себе забрали; б)связанная с «а» смена руководящей и направляющей партии в лице меня на кого то помоложе и покрасившее — совсем нельзя исключать, что, миттанцы, не проживут без меня что ли? Еще как проживут; в)канаки реально могут подняться по Аре и настучать нам тут по лицам. Ходил же князь Олег на Царьград — а это, наверное, подальше будет, чем им от устья Ары до славного города Митта…

Однако, дело сделано, и идет война. И, как не крути, а канаков лучше сдерживать на дальних подступах. Когда города завоюют независимость, мы примем их в Миттанский союз, и будем защищать наших союзников и от бывших и от нынешних хозяев. Стены там крепкие, города богатые. И горожане готовы нас поддержать!

Решено, даю Юэю добро.

Совет Союза информировать нельзя. Наверняка кто-нибудь сообщит канакам об этой сделке. А ведь надо, чтобы Совет проголосовал за присоединение! То есть закулисные переговоры, заранее проведенные с авторитетными аристократами крупнейших городов, просто необходимы.

Нужно действовать исподволь, обработать наиболее влиятельных суффектов и стратегов. Важность выхода к морю все, в общем-то, понимают — вопрос в том, захотят ли они платить за это адекватную цену.

Обдумав все еще раз, я понял, что все эти вопросы требуют от меня ввести новую структуру. Государственные органы Миттанского союза ведь, в общем-то, не мои — это муниципалы городов. Мне же нужна «личная канцелярия» чтобы проворачивать вот такие вот хитрые и тонкие комбинации, и, вообще, управлять моими — лично моими — делами.

Итак, я назначил «министров» — один занимался всеми вопросами, выступая моим доверенным лицом во всех сферах, — это Первый министр; второй — Министр оффиций, — будет ведать разведкой и дипломатией, третий — наукой, четвертый — торговлей, пятый — военным делом, шестой — судебными вопросами, седьмой — религией.

С торговлей было проще всего — у меня уже были доверенные люди из торговцев, которые водили мои караваны, перевозили мои грузы, управляли моими поместьями и мастерскими.

Военное дело тоже оказалось несложной вакансией — стратег Артарон, привлекший мое внимание здравыми суждениями и честностью, оказался тут к месту.

Более-менее решился вопрос с судопроизводством — секретарь суда Рашад оказался человеком, сумевшим усвоить от меня саму концепцию права как формализованной справедливости. С разведкой и дипломатией было сложнее. Был подходящий субъект — бывший суффект Агаде по имени Диллим — он очень хорошо проявил себя в общении с посольством Амидаллы, но он был немолод и не очень хорошо знал ситуацию в Митте. Но лучше никого не было.

С религией было все плохо. Дело в том, что жрецы — муниципалы крайне отрицательно относились к идее какого либо контроля над ними. Они видели в этом возможность возрождения старого жречества — или просто спекулировали аналогичными страхами горожан. Даже самые простые вопросы — упорядочивание ритуалов поклонения богам — вызывало отторжение в городах Союза.

Подходящего назначенца на науку я тоже не нашел — придется, видимо, отложить это на следующий раз.

Так или иначе, посланцы Суфенга получили 7000 ауров и 500 комплектов воинского снаряжения, а также два отряда ахайров для выполнения своих обещаний, с чем они и отбыли на родину. Я же отправился в стасис, запретив поднимать меня досрочно. Если дело провалиться, я буду как бы ни при чем, и к моему выходу из стасиса все уже позабудется. А если получится — то, может быть, удастся отмазаться перед Амидалой, что я тут не при чем. Ну а если не удастся — да и хрен с ним.