Civilization

Глава 22

Ход 22

Прошло 420 лет.

Мое воскрешение в этот раз было более традиционным. Меня встречала разношерстая компания встречающих, некоторые из них более-менее сносно объяснялись на эсперанто.

Итак, после 17-ти летней войны оруталлы были разбиты. Все население Арталии по моим заветам было обращено в рабство, но не распродано, а осталось на местах — это были «рабы племени» завоевателей. Примерно как илоты в Спарте. Республиканцы оказались безжалостнее адептов деспотии. Убара была разрушена полностью, ее жителей сделали рабами. Только «рестантов» — то есть не оруталлов, а потомков наших прежних жителей, не ставших когда-то переселяться на юг и попавших потом под власть оруталлов — оставили в немногочисленных поселениях по Нуове.

Отныне все изменилось. Жрецы теперь получали должности не по наследству, а избирались общим народным собранием жителей города. Я в основном утвердил те законы, которые восставшие постановили себе сами.

Свои земельные владения я конечно потерял. Храмовые земли — те, что еще оставались после исчезновения Станубиса — были поделены между победившими горожанами. Станубис не исчез полностью — его полноводный приток, Скиллон, продолжал течь в тех же берегах. Но воды было намного меньше, чем раньше, и, конечно же, теперь не было таких разливов. Земледелие на Силлоне сократилось до узенькой полоски вдоль берега. Разрушена и ирригационная система — она пришла в упадок еще после исчезновения Станубиса, а теперь еще и строить каналы стало некому — отдельные города не могли об этом договориться друг с другом. Более того, сама идея постройки больших водоводов вызывала резкую критику в народных собраниях — считалось, что это неминуемо приведет к восстановлению жреческого господства.

Новая ситуация потребовала нового протокола встречи. Появившийся стихийно государственный строй можно было бы с натяжкой назвать республикой. Теперь в разных городах власть теперь была устроена по-своему, и главы городов поэтому назывались по — разному — но в основном главными в городе были суффекты, ведавшие городскими стенами и иными постройками. Обычно они избирались или Народным собранием города или Советом, члены которого тоже избирались народным собранием. Много должностей замещалось по жребию — считалось, что это выбор богов.

С главами городов — по два от города — я встречался в первый день появления.

Главы городов (собирательно — магистраты) — сообщали о произошедших в их городе событиях. Также они обращались за оракулом по текучим вопросам — стоит ли принять или отменить тот или иной закон, заключить союз, начать новую постройку, и так далее. Они не всегда следовали моим указаниям, поскольку подчинялись они городу, а не мне, но вера в Небесных богов, как правило, заставляла их подчиняться оракулу. Суффекты очень ревностно следили, чтобы каждому из городов мною было уделено одинаковое внимание, так что для разговора со мной суффектам выделяли регламентное время — примитивные песочные часы отсчитывали время разговора с каждым из них.

Надо признать, что мое влияние сильно уменьшилось. Выбранные голосованием или по жребию жрецы совсем не спешили упасть мне в ноги — все они были потомками уважаемых людей из богатых, аристократических родов, и, что еще важнее — никто не связывал свое благополучие именно со жреческим статусом. Государственная служба была для республиканцев не источником доходов — часто, наоборот, они вынуждены были нести расходы из своих средств на различные общегородские нужды — а скорее вопросом престижа.

На второй день я выезжал в город и принимал участие в церемонии зажжения священного огня в храме Митты. Потом этот огонь развозили по остальным храмам страны. Также я мог осмотреть столицу и ее окрестности.

Третий и четвертый день я проводил в совещаниях со стратегами — магистратами, ведавшими военным делом и иностранными делами.

Четвертый день я встречался с будущими переселенцами — теми, кто собрался покинуть свою местность и переселиться в новые земли. Они всегда просили благословения и указания, куда им последовать и где поселиться. Очень мало кто решался покинуть свой город, не спросив у меня оракул.

Пятый день проходили судебные слушания по самым важным спорам. В основном это число политические споры о лидерстве в том или ином городе.

Шестой день — тоже судебные споры, но теперь гражданские. Это утомительное, но полезное действие позволяло наблюдать за реальной жизнью

Появилась новая прослойка населения — философы — ученые-универсалы, с радостью искавшие знаний и обучавшие за плату учеников. С ними я встречался на 7-й день пребывания.

Восьмой день — общение с ремесленниками, мне показывали новые товары и изделия.

Девятый день — купцы, торговля, внешний мир. Все торговцы в городах объединялись в компании — их называли «эстрато». Они избирали своих представителей и коллективно могли собирать немаленькие караваны, защищаемые наемниками, чаще всего из кочевников — тессагитов.

На следующий день мы занимались картой страны. Страна росла, и мы делали макет мира, который заменял мне карту. Макет выполнили в просторных залах Совета. Варваров туда не пускали ни под каким предлогом, так как план нашей земли был строго секретным.

Десятый — послы варваров и иноземцев, стекавшиеся при известии о моем появлении.

Остальные десять дней я мог посвятить наиболее важным вопросам по своему выбору. Обычно это было путешествие в какой-то город и его осмотр, смотр армии, осмотр рудников или арсеналов, мастерских и общественных строек.

Облик городов изменился. Появилось много общественных зданий — храмы, крытые рынки, караван-сараи, арсеналы, суды, здания для магистратов — они назывались Курраты.

С интересом наблюдал я за развитием этого нового мира. Республика пошла людям на пользу. Люди носили новые одежды — рубашки — «пастроны» — и верхние плащи — «ст’олы» из окрашенных тканей. Красную краску добывали из каких-то червяков, добываемых на юге, голубую — из растений с южных гор. С помощью соли и золы ткань сначала отбеливали, а потом красили. Зеленого цвета не было, но, думаю, пытливые умы местных ремесленников уже работали над этим.

Плащи украшали заколками и цепями из меди или бронзы. По краю часто пускали бахрому или кайму.

Женщины носили нечто вроде платьев — то’стин, и украшались заколками и лентами. Странная мода поразила их в ранней республике — они сплетали много кос, в которые вставляли медную или алюминиевую проволоку, и затем изгибали ее произвольно. В итоге у многих прическа напоминала голову Медузы Горгоны — косы изгибались на головах подобно змеям. Некоторые мужчины делали то же со своими бородами.

Обувь у всех была из кожи, благо ее было немало. В основном носили открытые сандалии, хотя жители гор Кермиры предпочитали закрытые мягкие сапоги из полос толстой кожи — в горах это было удобнее, камешки не залетали внутрь обуви.

И мужчины и женщины носили украшения. К традиционным изделиям из медной проволочки добавились более массивные чеканные и литые украшения из меди и латуни. По своей форме они часто имитировали проволочные изделия — на них наносились ряды параллельных бороздок, как будто они сделаны из проволоки, хотя на самом деле это единый кусок меди. Видимо под влиянием проволочных изделий сложился уже стандарт красоты и ремесленники работали по канону.

Общаясь с главами эстрат торговцев и осматривая новые товары, в этот раз, я увидел такое, что сердце екнуло в груди. Железо.

Они умеют добывать железо! В этом нет никакого сомнения — эти бруски металла с кусочками шлака внутри получены не из металлолома. Сами ремесленники называют его «нуворо» то есть новое железо, и стоит оно в два раза дешевле «саторо» — старого железа, выплавленного до Сдвига.

Однако более подробные вопросы привели меня к легкому разочарованию. Оказалось, железо привозят торговцы с северо — востока, пересекающие Ордос в районе оазиса Туррег. Они и привозят это железо.

Жаль, конечно, что металл плавят не у нас. Но все равно — замечательно, что хоть кто-то научился его выплавлять!

Я приказал допросить торговцев подробно, выведать все, что им известно о получении металла. Торговцев напоили лучшим пивом, и те рассказали все, что знали. Оказалось, что на севере его добывают, плавя в печах бурую болотную землю.

Я приказал незамедлительно исследовать ближайшие болота на предмет этой руды. Надеюсь, в следующую сессию мне покажут наше, благовыплавленное железо, из руд с болотистых берегов Реоны.

Ход 23

Прошло 440 лет.

Встав из капсулы, я первым делом поинтересовался, как дела в металлургии. Оказалось — никак. Руда на болотах не найдена. Ни один из суффектов не подтвердил, что им улыбнулась удача.

Я приказал продолжать искать. Также я поручил направить на север торговый караван, в которого ввести шпионов. Поручил узнать все как можно подробнее как и чем плавят железо, и лучше всего — найти и прислать образец руды. А самым классным было бы сманить мастера.

Увы.

Разведка с севера принесла разочаровывающие вести.

Северяне вновь планируют нашествие на нашу страну. Торговцы с их стороны выяснили, что у нас а) много плодородной земли б) много других богатств в) очень мало железного оружия. В итоге — союз из варваров, называющих себя гезиты, комниты, и еще ряд более мелких народов, чьи названия мне ни о чем не говорят — готовится к походу на нас.

Похоже, мы совершили ошибку, уничтожив Арталию. Страна оруталлов, хотя и доставляла нам проблемы, но при этом прикрывала нас от еще большей беды — нашествия варваров с северо-запада. Теперь этот щит упал, и мы остаемся с ними одни на один.

Ну что же, предупрежден, значит — вооружен.

Самое лучшее что можно сделать — поставить под контроль дорогу через пустыню Ордос. Ключевым пунктом тут служит оазис Туррег, лежащий в восьми днях пути от Нуовы — перевалочный пункт для всех караванов, пересекающих Ордос. Ближайшая вода находится или севернее, примерно в 4 дня пути от Туррега, или уже южнее, на Нуове. Если мы окружим оазис стеной и посадим там гарнизон, то сможем контролировать этот путь. Большая армия просто не перейдет пустыню, не имея возможности пополнить запасы воды в пути.

Также, пользуясь случаем, нужно изготовить как можно больше оружия из железа, которое удалось купить у северян. С этими предложениями — предсказаниями я и обратился к суффектам.

— Войскам потребовалось новое оружие. Поскольку мы закупили немало «нуворо», можно сделать новое оружие — мечи и железные топоры!

— Простите, Ваше святейшество — ответил один из суффектов, — но ни в одном из наших городов ремесленники не умеют ковать железо!

!!! @%*#$*!!!

— КАК НЕ УМЕЮТ!!???

Оказалось, что навыки работы с металлами в нас напрочь утрачены. Когда-то — сто или более лет назад, я велел перековать все железо в оружие и сложить в арсенале. После победы над оруталлами и гражданской войны им почти не пользовались. Железное оружие хранили в храмах для большой войны, а для «полицейских акций» пользовались в основном дубинками и деревянными копьями, сберегая железное оружие. В итоге люди, умевшие работать с металлом, просто вымерли за отсутствием спроса на их услуги.

И теперь нет не только кузнецов — ни найти даже кузнечных орудий. Ни одного молота или наковальни во всей стране! И я узнаю это именно сейчас, когда мы на пороге нашествия! И вот, теперь у нас есть железо, пусть и покупное, а сделать из него мы ничего не можем!

Ладно. Ладно. Ошибкой больше — ошибкой меньше, да кто их вообще считает, кроме меня самого? Просто надо срочно раздобыть ремесленников — кузнецов, срочно, за любые богатства!

— Направьте запросы по всем сторонам света, опрашивайте купцов, прибывших из дальних стран, путешественников, наших разведчиков, вернувшихся издалека — найдите мне кузнецов! В конце концов, начинайте обучение с нуля, невелика премудрость –колотить молотом по наковальне!

Мне обещали сделать все возможное, но при этом — ничего конкретно.

В этих хлопотах время сессии пролетело безвозвратно. Я оставил подробные инструкции насчет удержания оазиса и отправился в капсулу с тяжелым сердцем. Постоянно все идет не так! Что я увижу далее?

В этот раз мне пришлось принять сложное и опасное для меня решение.

Раз от раза я по частям изучал мануал своей капсулы. Точнее говоря, мануала как такового не было — имелось несколько десятков файлов на эсперанто, в которых многие специальные термины были мне непонятны, и перевод их взять было неоткуда.

Тем не менее, изучение двигалось вперед. Выяснилось, что у капсулы имеется режим омоложения — пока ты там «спишь», нанороботы в твоей крови активно омолаживают все клетки, так что за 20 часов стасиса можно омолодиться на 1 час. Так что если находиться в стасисе 20 лет, а потом год гулять, то не постареешь. Как я ранее выяснил, можно было также варьировать срок своего стасиса, в пределах от полутора до 60 лет.

Я давно думал о том, чтобы сократить периоды сна, так много дел, особенно во время войны. Надо реагировать оперативно, а это невозможно, если ты 20 лет находишься во сне.

Добравшись до капсулы, я первым делом перепрограммировал ее на 12 лет. Срок в 20 лет слишком большой, мне нужно держать палец на пульсе, а не валяться мумией, пока события проходят мимо. Было очень страшно вторгаться в такую чувствительную сферу своей собственной жизни — вдруг я что-то не учел и произойдет сбой — но я пересилил страх и сделал это.

Также я решил, что во время войны меня будут пробуждать, и я буду находиться в мире столько, сколько нужно, а потом уходить в стасис и добирать время регенерации там. Для этого я дал соответствующие инструкции жрецам — магистратам. Война — слишком серьезное дело, чтобы доверять ее военным.