Civilization

Глава 17

Ход 12

Прошло 240 лет.

Восстав в очередной раз, я принял доклады жрецов и отправился осматривать отстроенный заново город.

Город сильно вырос, восстановив все сгоревшие в мятеже постройки. Центром города естественно был городской очаг. К нему примыкала главная площадь — тут был и рынок, и мастерские ремесленников, и арсенал, и склад зерна, и место выборов и метания жребия, и место заседаний фаррахов, и все остальное вместе взятое.

Теперь у меня было несколько комнат, в которых можно жить и совещаться с жрецами.

Восстановление города после пожара повлекло большие расходы. Моя казна оказалась пуста. Поэтому эту сессию пришлось начать с ее пополнения. Без денег ничего не сделаешь, хоть ты тресни!

Наилучшие доходы в этом мире давала торговля. Я заслушал жрецов, и, как понял из их доклада, наши торговые отношения с кочевниками сильно изменились. Жители степей с каждым годом привозят все меньше металлов, видимо, просто ничего больше не могут найти на продажу. При этом они потеряли интерес к нашим волокушам и упряжкам волов, что было очень чувствительно для торговли — этот товар давал большую часть наших продаж.

Теперь мы продаем наконечники копий из металла, а нам продают в основном рабов. А ведь нам самим не хватает металлов! Но цены рабов, предлагаемых северянами, очень низки, а потребность в них велика — ведь их используют на сельхозработах повсеместно.

В торговых делах произошли перемены. На главной площади появился рынок! Раньше торговля шла за городскими воротами, на специальном поле. В городе было тесно, проехать к площади было нельзя — только пройти пешком. Появились улицы, и упряжки быков стали тащить товары в его центр.

Торговля шла в основном с иноземцами — выходцами из степей севера или востока, гор запада или лесов юга. Местные товары продавались мало — все выращивали или делали примерно то же самое, и торговать просто не было смысла. А вот на товары издалека всегда имелся спрос.

Приезжая к нам, торговцы раскидывают свои шатры за городскими стенами. Однажды отряд кочевников — тассагитов напал на торговцев прямо под стенами города и разграбил караваны. Адаже не оказали им помощи — ведь торговцы для них, хоть и полезные, но чужаки.

Для предотвращения подобного и для удобства размещения торговцев я приказал сделать специальное предместье, огородив его стеной. Там купцы будут в безопасности в период торговли. Также я сообщил, что торговцы как гости города находятся под покровительством богов и должны защищаться городской стражей.

Все это должно улучшить товарооборот.

Как оказалось, кочевники теперь сами умеют делать волокуши и выращивать упряжных волов. Поэтому сбыт упал. Мы продаем им зерно, горшки, ткани, покупаем металлы, рабов.

Хорошенько обдумав все услышанное, я решил сделать упор на двух способах добывания средств.

Во — первых, это храмовая мастерская. Мы можем делать в ней то, чего не делают конкуренты — колесный транспорт. Я решил сделать все-таки именно телеги со сплошными колесами, тяжелыми, но прочными. Раньше применению колеса мешало отсутствие дорог. Теперь же, после двухсот лет переселений и торговли, появились пусть не «дороги» в полном смысле этого слова, но хорошо разведанные, знакомые караванщикам постоянные пути с накатанной колеей, пролегавшие по более менее ровной местности. По таким путям уже был смысл пускать колесный транспорт, что, конечно, подхлестнуло торговлю.

Во-вторых, в эту сессию я решил устроить совершенно новое предприятие, обещавшее отличные поступления в храмовую казну. Но дело это требовало больших инвестиций и моего отъезда из Адажиона на значительное время.

Это удивительное место ахайры открыли еще 40 лет назад, но бурные события последних двух сессий до сих пор не дали мне заняться им вплотную. Довольно большое соленое озеро в пустынной местности севернее Станубиса было бы отличным местом для добычи соли. Я давно уже решил основать там предприятие и первым делом поставил аванпост с небольшим отрядом для защиты будущих инвестиций. Теперь мы снарядили караван к берегам озера с намерением обосноваться тут окончательно, создав небольшое, но обещавшее стать крайне прибыльным предприятие по добыче соли.

Для путешествия мы взяли несколько повозок, волокуш, и наняли отряд ахайров. Охрана пригодилась — несколько раз мы видели на горизонте отряды тессагитов, наблюдавших за нами, но так и не решившихся напасть.

Через 6 дней пути мы прибыли на место. У меня оставалось 2 дня, чтобы все распланировать на месте, отдать указания и отправиться обратно.

Озеро было довольно большим — примерно десять фарсангов в ширину и тридцать в длину — и очень глубоким. Возможно, это был кусок моря, выкинутый вглубь континента во время Сдвига. В пользу этого говорили и огромная глубина, и остатки морских кораллов, увиденные мною на берегу.

Озеро располагалось как бы в котловине — чтобы подойти к воде, надо было спуститься метров на сто вниз.

Найдя в сравнительно ровный участок, мы подошли прямо к водам озера.

Зеленоватая вода оказалась горько-соленой. Корка соли покрывала и каменистый пляж, гальку у кромки воды, и остатки кораллов.

Люди уже давно приходили сюда за солью, но никто тут не задерживался. Проблема была в отсутствии здесь пресной воды.

Если мы хотим добывать соль масштабно (а мы хотим), то воду надо найти первым делом.

Глава аванпоста ахайров рассказал, что они собирают воду, которая конденсируется ночью на прибрежных камнях, то есть, по сути, пьют росу. Таким образом, можно скудно снабдить водой небольшой отряд рабов и гарнизон, но вот напоить волов будет уже невозможно.

Приказав без особой надежды на успех вырыть несколько пробных колодцев, я задумался. Воды много — но ее нет. Самым надежным путем будет продолжать получать влагу из воздуха, но ее слишком мало.

Всю ночь бродил я по берегам озера. Воздух в котловине действительно был влажный — одежда отволгла, на лице оседали капельки тумана. Сквозь белую дымку в лунном свете серебрились невысокие волны. Воды озера манили опуститься в них.

Я зашел в теплую воду и, отплыв недалеко от берега, лег на спину. Соленая вода легко держала меня, слегка покачивая. Надо мною висел Млечный путь — миллиарды звезд, невидимых раньше из-за засветки небесного свода огнями больших городов. Подо мною была толща воды, может быть 100, а может и 200 метров, и неизвестно что на дне.

Тут волей-неволей настроишься на философский лад.

Одно неловкое движение — и я захлебнусь и утону, и это лишь одно из бесконечного списка возможных неудачных решений, что могут привести меня к гибели. Что может пойти не так? Да все! Решительно все! И не с кем не то что посоветоваться, а даже поговорить — я одинок как Робинзон без Пятницы. И как же я соскучился по дому, своим немногочисленным близким… Что с ними случилось? Узнаю ли я ответ…

Звезды померкли — их затянуло туманом. Ладно, пора вылезать.

Я повернул к берегу… и не увидел его. Все застилал туман! Куда плыть?

Твою же мать! Стоить лишь чуть расслабиться, и жизнь тут же берет тебя за задницу!

Ладно, спокойно… я отплыл от берега совсем недалеко, наверное метров 30. Если проплыть 30 метров в ту сторону, где, кажется, должен быть берег, я его увижу. Если нет — проплыву 60 метров в противоположную сторону. Потом 30 метров влево. Потом 60 — вправо. Наверное, так я найдусь, ведь это озеро, а не море и не река, меня не могло унести течением или волнами от моего местоположения!

Итак, проплыл 30 метров… и еще немного… фуух. В тумане появились очертания берега, ноги коснулись каменистого дна.

Нда, нужно быть осторожнее! Конечно,можно было дождаться рассвета — соленая вода отлично держит на поверхности — и потом уже сориентироваться, но был риск насмерть при этом замёрзнуть. Ночи в пустыне довольно холодные!

Наступало утро. На склонах зазвучали звуки шагов, осыпающихся камней, и голоса ахайров. Они собирали воду с камней тряпками и отжимали их в амфоры. Роса была в изобилии, она собиралась на камнях, стекая тоненькими струйками обратно в озеро.

Так… а ведь воды то тут полно! Если нормально наладить сбор этого конденсата, то жажда не грозит. Нужно сложить большие кучи таких камней, а снизу положить вощеные шкуры. Вода будет собираться на камнях и стекать на шкуру, а уже с нее ее собрать не проблема — сделать уклон и подставить амфору в нужном месте. Утром нужно только забрать воду!

Итак, утром я дал указания жрецам — сложить из камней стену, а из под камней организовать сток росы в сборные сосуды. Так мы получим защитную стену и одновременно источник воды.

Для сбора соли надо сделать бассейны, в которые тонким слоем заливать воду и испарять ее в них. Когда вода испарится, собрать соль и снова заливать воду. Для наполнения бассейна можно использовать обычные насосы «винт Архимеда», которые тут применяют для полива полей.

На период строительства придется возить воду караванами. Дорого, тяжело, но ничего не поделаешь.

Добравшись, наконец, до капсулы, я устало растянулся в ней. Сколько уже сделано… а сколько предстоит сделать! Прогресс моих подопечных, надо признать, идет очень медленно и трудно. Никаких космических полетов ни завтра, ни через сто лет нам явно не светит. К счастью, впереди у меня — почти вечность. Вечность.

Ход 13.

Прошло 260 лет.

Очередной выход из капсулы. Снова множество незнакомых лиц.

В этот раз мне преподнесли новое блюдо — жареное мясо под названием «Лардо», в котором я узнал свинину. Свиней привезли к нам разведчики с юга, найдя их в деревнях на берегу моря. Ну, это отличная новость, надо немедленно вводить их в храмовом хозяйстве.

Сразу после совещания с жрецами меня ожидала делегация от исаваров, во главе с фаррахом Керкирона. Просьба исаваров оказалась крайне необычной, если не сказать — неслыханной. Они хотели обрабатывать землю… коллективно. То есть они все, собравшись весною вместе, хотят перепахивать и засеивать землю своей общины, а делить поля и ставить межевые знаки уже летом, когда урожай еще не собран.

Из их косноязычных пояснений я не очень-то понял, что их не устраивает в существующем положении дел. Я изо всех сил стараюсь привить им понятие частной собственности, как самое прогрессивное и разумное установление, а их тянет обратно, в первобытный коммунизм. И нахрена им, спрашивается, это всё? Неужели непонятно, что частная собственность — очень удобное и разумное установление? Опыт моей бывшей Родины наглядно показал, что все эти колхозы-совхозы-общины ни к чему хорошему не ведут. Пытаешься им тут привить прогрессивные идеи, а толку — ноль…

Сами просители даже толком не смогли объяснить, зачем им это надо.

— Нам будет удобнее. Так удобнее. Лучше вместе! — все, что они могли мне сказать. Конечно, нам мешал языковой барьер, но главная проблема — я не очень-то знал условия жизни людей в Керкироне. Их объяснения были просто непонятны.

Надо же. Мы с таким трудом внедрили среди поселян понятие собственности. Огородили огромные площади полей и пастбищ. Отряды рабов с дубинками охраняют посевы от потравы, а готовые к жатве поля — от хищений и поджогов. И вот — они хотят, чтобы все было общее! Идиоты.

Тем не менее, послушав почтительные просьбы жрецов, я решил отправиться на осмотр полей и ферм в районе Керкирона.

Сборы заняли некоторое время, и на следующий день мне подали «колесницу» (на самом деле — обычную арбу), выкрашенную белой известью и украшенную золотом и медью. Два белых вола были впряжены в нее, и мы неспешно, со скрипом, тронулись к Керкирону.

Дорогой я подумал о том, что в Керкирон было бы удобнее добираться по реке, и спросил сопровождающих, почему не используется водный путь. Но, подъехав ближе к берегу, стало очевидно, что плыть по реке вверх по течению — не лучшая идея. Берег был очень извилистый, местами топкий, а река у берегов была чересчур мелкой — где по пояс, где по колено. Можно было бы запрячь волов или рабов и тащить плот (или лодку) вверх по течению, но скорости бы это не прибавило, а вот путь, из-за извилистого берега, удлинился бы многократно.

Тем не менее, мысль использовать водяной путь запала мне в мозг. Явно что-то можно из этого извлечь, надо только подумать.

Осматривая окрестности с высоты своей нарядной арбы, я не мог не отметить, как все изменилось вокруг. На берегах появилось множество поселений — как только одно скрывалось из виду, на горизонте начинало маячить следующее. Стада быков и овец то и дело перекрывали путь. По реке скользили легкие лодки рыбаков, а пару раз мы видели торговые баржи и плоты.

— Торговцы с верховий Станубиса не утруждают себя постройкой кораблей. Они сколачивают плоты, грузят на них товар и сплавляют все это в Адажион. Там продают и товар, и древесину с плотов, и налегке возвращаются к себе — пояснял мне молодой жрец, один из сопровождавших меня в походе.

— А что они привозят?

— Шкуры, шерсть, камень для поделок, корни орроа, краситель, добываемый в горах — много всего!

Ладно. Варалан с ними, с торговцами. Мне больше хочется понять причины столь странной просьбы керкирских исаваров. Осматривая дорогой поля и фермы, выслушивая пояснения, как происходят сельхозработы, я пока нисколько не приблизился к пониманию их афронта.

— Так все же — что там с этими исаварами? Почему они не хотят владеть землей по отдельности?

— Вот посмотрите, ваше святейшество, на эти поля! Видите, они затапливаются рекой по-разному?

Действительно, поля не являются ровной, как стол поверхностью — где-то они выше, где-то — ниже.

— После того, как вода начинает спадать, — продолжил атур, — более высокие участки появляются из-под воды быстрее и быстрее же подсыхают; более низменные задерживают на себе воду дольше. Получается выгодно сначала всем вместе обрабатывать более высокие поля, а пока их пашут и сеют, более низкие поля постепенно подсыхают и становятся пригодны для обработки. Если поля все разделены, то у одного поселянина-земледельца поле высокое, и он обработает его ранней весной и потом просто ждет; его сосед с низким полем, наоборот, ждет, пока вода впитается в почву, и вынужденно бездельничает ранней весной. К тому же, бывает, что в жаркое лето высокие поля дают мало урожая; наоборот, если лето прохладное и с дождями, низкие поля могут дать меньше урожай, чем высокие — объяснил молодой жрец.

Ну что же, дело проясняется. Получается, обрабатывая поля вместе — сначала высокие, потом — более и более низкие, крестьяне могут в итоге засеять большую площадь земли, и получить больший урожай. Все же, я попытался спасти мою любимую частную собственность:

— Подумайте, как хорошо для поселянина иметь собственное поле! Его никто не отнимет, он передаст его детям и внукам. Если за им хорошо ухаживать — оно будет плодоносить долгие годы… Он сможет делать с ним, что захочет — разделит между детьми, или отдаст одному из них. Или, может продать поле и уехать в другие края!

Жрецы выслушали мой доводы довольно пренебрежительно.

— Если старейшины скажут отдать поле — его придется отдать, «собственность» оно у поселянина или нет. Продавать их некому — земли кругом много. Никто не будет покупать то, что можно получить бесплатно. А если много детей, то им даст наделы община — зачем делить одно маленькое поле?

Нда. В общем, не готовы они к либеральной рыночной экономике, увы. Даже незначительные преимущества, что дает общинное землевладение, оказались важнее ощутимых, но пока умозрительных выгод от правильного правового оформления землевладений. Ну да, и ладно.

В итоге, не только исавары, но и другие фары вернулись к общинному землевладению. Кстати, мои опасения насчет колхоза и связанной с ним безалаберности оказались беспочвенны — поля в начале лета разделяли по жребию, и дальше каждый поливал и собирал урожай самостоятельно. Они объединялись только для необходимых работ, тех которые реально выгодно делать вместе. Ладно, если вам так удобнее — делайте, как хотите. Похоже, не такие уж они идиоты, как я привык считать.

На следующий день мы прибыли в Керкирон. Как и столица, город стоял на берегу Станубиса на холме. Выглядел он, как хаотичное скопление глинобитных хижин, амбаров и овинов. Все строились, как хотели, никакого плана не было. Только центральная часть была выполнена как в столице — очаг города, алтарь, храм, перед храмом площадь, на которой стоят городское зернохранилище, арсенал и склад, а также «караван-сарай» — отдельный двор для торговцев из диких земель.

Первым делом я зашел в храм имени себя, и полюбовался на своего дубового истукана в венке из дубовых же листьев. Дуб тут, кстати, не растет — слишком жарко, его привозят с гор в верховьях Станубиса.

По обычаю, мне нужно будет заночевать в храме, осветив его таким образом. Оставив свои вещи и принеся благодарственные жертвы, мы отправились далее, осмотреть городскую стену. По дороге я зашел в одно из жилищ.

Жилище горожан изменились, с тех пор как я посещал их. После пожара, вызванного волнениями в Адажионе, я категорически запретил строить в городах соломенные жилища на деревянном каркасе, так что они уже стали редкостью. Теперь дома строили из глины, смешанной с соломой, слепляя из этой смеси большие кирпичи и постепенно складывая из них стены. Такая же глинобитная крыша лежала на каркасе из крупных стеблей бамбука. От веса глины бамбук изгибался, так что крыша получалась с прогибом посередине. Здесь делалось отверстие, так что во время нечастых дождей вода стекала с крыш прямо в небольшой бассейн посередине дома. В каждом доме, таким образом, был запас воды. В домах побогаче под водостоком закапывали огромный кувшин или устраивали что то вроде колодца. От водоема в жару в домах было заметно прохладнее.

В центре дома, прямо перед водоемом, из огромных глиняных кирпичей был сложен тагин. Здесь зимою грелись, готовили еду, здесь же стояли маленькие статуэтки духов предков. Тут же могли устроить баню — завесив очаг циновками, плескали воду на раскаленные кирпичи, от которых поднимался пар.

Комнат в доме не было — они по необходимости выгораживались ширмами из конопляных циновок. У стены стояло несколько бамбуковых корзин с вещами, накрытых бамбуковыми же крышками.

В задней части дома был выход во внутренний дворик, завешенный войлочным пологом. Никакой кровати в доме не было — спали на войлочных покрывалах, расстилаемых перед сном, и такими же покрывалами накрывались. Видимо, обычаи кочевой жизни еще не ушли из домов адаже.

Пройдясь по улицам, я понял, что в городе появилось много невольников. В домах горожан их было по 2–3, а то и больше.

— Откуда появилось столько рабов? — спросил я Джамарта — молодого атура, пояснявшего мне вчера про особенности ирригации.

— Они пригнаны с севера! Оттуда привозят очень много рабов последние годы!

— С чем это связано? Там много воюют?

— Да, Ваше святейшество, вы с вашей проницательностью уже поняли, что это не случайно. Там появилась варварская орда — сильная и агрессивная группировка кочевых племен, объединившаяся для грабежа и завоеваний. Громят своих соседей, захватывают много пленных, и тех, кого не убивают — продают в рабство.

— И сколько их пригоняют в Керкерон?

— Когда как, зависит от успешности их охоты на людей. Тут охотно покупают рабов — земли много, обрабатывать есть чего. Берут их и в мастерские — и в гончарные, и в ткацкие. На рабов высокий спрос последние годы!

Я с тоской смотрел на немолодого, почти голого раба, моловшего зерно ручными жерновами у порога хозяйского дома. Тут это делают на улице у дома, чтобы не пылить внутри.

Когда-то я разрешил покупку рабов, чтобы пленников не убивали. Но я забыл, что спрос рождает предложение. Разрешив торговлю рабами, я создал спрос на них, а затем и рынок, где основными покупателями оказались мы — единственная платежеспособная структура в известном мире!

Теперь бандиты с севера специально захватывают людей, обращают в рабство и ведут их к нам через безводные степи, где неизвестно, сколько их умирает дорогой, чтобы продать в Керкероне. Они и войны-то, наверняка, затевают специально для того чтобы захватить рабов и привезти их нам. Сколько при этом гибло людей — трудно даже представить! Просто катастрофа с этим рабством. И запретить — плохо, и разрешить — тоже ничего хорошего.

Первой моей мыслью было прекратить покупку рабов для храма и запретить их приобретение частным лицам. Если мы не будем покупать рабов, то северяне перестанут их захватывать, это будет бессмысленно. Однако не приведет ли это к еще худшим последствиям? Если они не прекратят грабежи, а бесполезных теперь пленников будут просто убивать? Немного познакомившись с нравами этого мира, я не исключал и такой возможности. Мне до сих пор снятся те головы на городской стене Адажиона.…

Встает вопрос и нашей собственной безопасности. Северяне хорошо знают дорогу к нам, торговые связи действуют постоянно. Не нападут ли они и на нас? Ведь здесь возможностей для грабежа намного больше, чем на бедном севере.

— Не было ли нападений на наших границах? — спросил я Джамарта.

— Бывает, но нападают не северные варвары, а местные — тессагиты. В основном — для грабежа. Людей похищают редко — их просто негде продать. На наших рынках это невозможно — племя похищенного отобьет его, как только его приведут в наш город. А на север их отправлять невыгодно — там нет хороших покупателей.

— А если орда северян решит напасть с целью завоевания?

— Им будет трудно сделать это. Надо пересечь полупустыню Ордос шириной примерно 60 фарсангов, то есть около 250 км., чтобы достичь берегов Станубиса. Но, в общем-то, дорога им известна. Они неоднократно приводили сюда свои караваны. Двигаясь от оазиса к оазису, от одного колодца в степи до другого, они достигнут наших границ через 10–15 дней!

— Джамарт, нам надо быть готовыми к самому худшему развитию событий. Тебе придется заняться укреплением армии и всей моей власти!

Чтобы получить крепкую армию — нужен хороший, эффективно работающий госаппарат. Поэтому административной реформе я выделил остаток своего времени в этой сессии.

— Отныне — сообщил я жрецам — двое из жрецов будут главными — как бы премьер-министр и его заместитель — остальные должны подчиняться им в период моего отсутствия. Джамарт, главным будешь ты. Выбери себе заместителя и помощников.

— Шестеро — по двое на каждый город — должны заниматься продовольствием, ведать как храмовыми, так и общинными полями. В их распоряжении будут амбары и токи, также им следует заняться строительством новых каналов и водохранилищ. Их число пришлось увеличить до шести — по два на каждый город.

— Двое пусть занимаются наполнением арсенала и учетом военнообязанных, отрядами храмовых стражей и ахайров.

— Трое пусть занимаются улаживанием дел между фарами — участвуют в заседаниях коллегии фаррахов, то есть судопроизводством.

— Еще шестеро должны вести дела храмов в городах — по два на каждый. Они будут выполнять обряды и собирали приношения, они же должны выяснять настроения и сообщали населению мои распоряжения.

— Далее, двое жрецов пусть занимаются наукой — контролируют ход разработок нового знания.

— Проследите, чтобы в каждом городе назначались несколько руководителей — начальник обороны, начальники над колодцами, над стенами, над воротами, над рынками, начальник дорог и полиции.

— Горожане назначают этих чиновников сами, ваше святейшество — сообщил мне Джамарт. — Только среди них нет единства, как их назначать. Где-то бросают жребий. Где-то проводят выборы, как племенного вождя, а вот люди дема Симмуридов давно уже заявляют, что Адажионом должны править только потомки Симмурга, ведь только у них в жилах течет кровь богов!

Ничего себе заявки!

— Да пошли они в @%$#, боги хреновы! — не сдержался я. — Пусть горожане избирают всех самостоятельно, и лучше — ежегодно, с отчетом на перевыборах. Самоуправление, при всех недостатках, самое лучшее, что мы можем придумать. Немедленно дать оракул!

От этих слов несколько жрецов, по случайному совпадению — все из дема Симмуридов, как-то сразу погрустнели.

Отправляясь в этот раз в стасис, я раздумывал о том, правилен ли мой подход к переселенческой политике. Все больше городов строится в долинах Станубиса и Реоны, сейчас их уже семнадцать, не считая мелких поселений. Но, ни одному из них я не указал своего места — поселенцы сами выбирают, где строить новый город. Возможно, в будущем это создаст проблемы в налаживании дорожной сети, и особенно — в торговле. У нас нет специализированных городов — все это, прежде всего сельскохозяйственные поселения, ремесла там на втором плане. Но сейчас это единственно возможный подход.

И надо подумать об обороне новых поселений. Как же много дел. Как много дел….