Civilization

Глава 20

Ход 17

Прошло 320 лет.

Я встал с капсулы в самых радужных надеждах. Подъем безо всякого «биип» — это уже хорошо. Надеюсь увидеть в этот раз плоды моей военной реформы.

Жрецы ждали меня в зале приемов. Столы были накрыты заранее — это я почувствовал, как только открыл створки модуля.

Прекрасно убранный стол с большим разнообразием блюд, огромное количество прислуги снует туда-сюда с подносами и чашами — все говорит о богатстве нашего храма.

Кроме жрецов, в зале присутствуют и военные. Как оказалось, армия нового типа сформирована, и ждет смотра.

— Я могу выйти к войскам, как только мы поедим — предложил я.

— Выходить нет необходимости. Все готово для смотра, который ваше святейшество проведет прямо с вершины Лаона.

Ужин затянулся, так что смотр перенесли на утро. Полководцы — адаже Аллук, сын Сеорена, и Ниммаль, сын Аругуда, за столом рассказывали мне об устройстве армии.

Наутро я вышел на площадку перед храмом и подошел к обрыву, защищенному невысокой стеной. На стене уже стояло большое кресло с балдахином — мое место для приема парада. Балдахин был очень кстати — солнце припекало с утра, а моя кожа была очень чувствительна к ожогам.

Внизу я увидел наши войска, выстроенные правильными четырехугольниками. Армия была разбита на одинаковые по численности отряды — морионы. Каждый морион включал в себя 360 воинов — строй из 60 рядов в 6 шеренг. Каждая фара выставляла определенное число морион, ежегодно устанавливаемое военными жрецами — армепастами. Военачальники — я назвал их на манер древних македонцев стратегами — избирались самим войском. Добиться подчинения воинов посторонним лицам, назначенным им сверху, не удалось — они были готовы подчиняться только тем, кого они знали и кто имел авторитет в их среде.

Основным родом войск были воины — вооруженные щитами в виде овала, урезанного снизу, боевыми жезлами, несколькими дротиками, и пращей — это самые смелые и дерзкие, в основном — молодые бойцы. Внедрить щит оказалось непросто, поскольку он мешал бросать дротик. Чтобы этого не происходило, оказалось, что щит нужно снять с плеча, и просто держать на вытянутой руке. Тогда он не только не мешает, но и служит своего рода противовесом при броске. У нас щит служит и корзиной для дротиков — в нем есть холщовый карман, в который вложено 3–4 дротика. Метнув их все, воин берет щит в руку и достает из-за пояса дубинку или боевой жезл.

Боевой жезл — отличное изобретение скиров. Впервые я увидел их в прошлый свой выход двадцать лет назад, и еще тогда они мне очень понравились. Это как бы очень короткое, всего метр длиною копье с небольшим железным наконечником. Его можно носить за поясом, а достав, можно колоть им, как мечом. Конечно, если у врага будет железный топор или меч, то он может перерубить древко, но — ни у кого такого богатства не наблюдается, разве что у некоторых вождей и их приближенных. А поскольку толковой брони ни у кого из наших противников нет, боевой жезл оказывается очень эффективным оружием.

Правда, и они доступны не всем, железа нам остро не хватает — поэтому у многих наших воинов, особенно из отдаленных селений, просто дубинка с каменными шипами. Тоже, в общем-то, неплохой вариант!

Доспех у пехотинцев представляет из себя нагрудник из бамбуковых пластинок, переплетенных конопляными веревками. Ну… это лучше, чем ничего. Шлемом служит высокая войлочная шапка, по форме напоминающая кивер у солдат наполеоновских времен. Шапка набита пеньковой кострой, и неплохо смягчает удары дубинкой или камнем из пращи.

Щиты овальной формы, подрезанные снизу. В нем сделан с внутренней стороны карман для трех дротиков, так что щит служит еще и колчаном. Конечно, щит все же несколько мешает броску дротика, с ним трудно разбежаться перед броском, поэтому воинам даны еще и копьеметалки — бамбуковые палки с ремешком на конце. Копьеметалки мы переняли у фары ретиев, охотников на газелей. Дротики бросают, зацепив ремешком копьеметалки за обух. Легкие дротики, пущенные таким образом, летят намного дальше обычного; но тяжелое копье таким образом, конечно, не кинешь. Ну, а на случай, когда все дротики выпущены, а дистанционный бой еще продолжается, у воинов и есть пращи — конопляные веревки с кожаным захватом, которые они обычно носят вокруг пояса.

У каждого пехотинца есть небольшой плетеный из бамбука короб, в котором он в походе несет свое имущество. Обычно на марше они несут щит с вложенными в него дротиками, закинув его на веревках за спину, а короб крепят, перекинув на грудь.

Конечно же, у каждого есть фляга для воды — крупное колено бамбука, провощенное изнутри смесью воска и смолы туи, в которое вмещается 3–4 литра воды. Ее хватает на целый день самого жаркого времени года, а в более прохладные времена хватает и на 2–3 дня. Каждый несет запас продуктов — молотый ячмень, сого, тапиока, а иногда и сушеное мясо.

Войска прошли перед моим взглядом, морион за морионом, неплохо держа строй. На ходу они совершали упражнения с орудием — то все вместе поднимали щиты, то били по щитам жезлами, устраивая мощный грохот, то все разом высоко вздымали копья и дротики. В целом, эволюции совершались довольно синхронно и, на мой неискушенный взгляд, войска были вполне готовы к бою.

После смотра, мы обсудили со стратегами снабжение войск в походе. В каждый морион я передал по 12 повозок с волами. Повозки эти были изготовлены мастерскими при храмах. Они везли запас воды на 3–4 дня, продовольствие на 10–15 дней, каменные жернова для помола зерна и запас кольев и дерюг для устройства палаток.

Оказалось, в мирное время мы имели обычно 12–15 морионов воинов и 6–8 морионов лучников, в военное время их количество вырастало в 3, 4 и даже в 5 раз.

Военные расходы потребовали напряжения всей экономики страны. Впервые в истории нами введен военный налог. Он называется тауримпосто и взимается в виде части приплода скота — быков и овец. Я подробно обсудил со жрецами порядок его взимания. Им удалось его обосновать перед населением военной надобностью и волей богов.

Налог, конечно, сильно огорчил поселян, но военное время не располагало к сантиментам. Все сравнительно успешно работало — ну, по словам жрецов.

В остальном, в экономике дела более-менее налаживались. Храмовые хозяйства вновь растут, теперь уже на Реоне.

Идея своих рабов жрецам понравилась. Вскоре появились «вечные» отряды работников — умерших замещали их дети. Их можно было держать на земле, и они давали доход от ее возделывания, либо бросать на любые другие работы — стены, каналы, дороги и т.д.

Вообще же, физиономии жрецов становились все более толстыми и все более наглыми. По некоторым признакам, они все больше стали присваивать себе, обнося храмы. Со слов людей, не связанных со жрецами, с которыми я, правда, общаюсь очень редко, жрецы фактически считают храмовые хозяйства СВОЕЙ, а не моею собственностью. В то же время изъятие ценностей храмов для военных нужд вызвало явное неприятие и даже оппозицию и саботаж с их стороны.

Придется как-то разбираться с этим, но — позже. Сейчас нам надо победить в войне!

Воинственные вожди оруталлов пока ограничивались набегами небольших отрядов, но, по слухам, готовились к большому походу, в котором примет участие уже весь народ оруталлов. Вторжение с решительными целями — захватом городов — станет самым серьезным испытанием нашей армии и государства в целом.

Оценивая ситуацию, я понял, что напрасно допустил создание этого полугосударства на наших северных границах. Варвары — оруталлы активно нападали на наши поселения, причем удобных рубежей для обороны у нас теперь не было. Нам бы лучше всего отодвинуть наши границы в пустыню — там мы можем держать оборону в оазисах и на перевалах северных гор Таррас, что было бы намного удобнее.

Оруталлы должны быть побеждены и изгнаны. Иначе они разобьют и изгонят нас.

Для лучшей защиты от дротиков и стрел мы ввели отряды щитоносцев, и лучников. Щитоносцы несли огромные, в два человеческих роста, щиты из бамбука. Это были самые сильные воины, потому что с таким здоровым щитом было управляться непросто. За щитами прятались лучники с луками. Они стреляли из-за щитов, находясь в почти полной безопасности от дротиков и камней дикарей. Лук оказался очень эффективным оружием — панцири и щиты пока ещё не особенно популярны, так что стрелы успешно поражают толпы варваров и часто обращают их в бегство еще до рукопашной. К тому же, бывшие поселяне, не отличавшиеся смелостью, в стрелковый бой вступают охотнее, чем в рукопашный. К тому же лучники более дружно участвовали в сражении. Когда дерутся две толпы «стенка на стенку», то получается, что воюет только первый ряд, а остальные просто стоят и ждут сзади, когда уже можно будет убежать когда передний воин падет или отступит и настанет его очередь драться. А вот лучники, стреляя навесом, сражаются сразу всем отрядом, или хотя бы большей его частью.

Отряды лучников под прикрытием щитоносцев были сформированы отдельно. В щитоносцы брали воинов из адаже, а лучниками поначалу становились только ретии, которые с луками охотились в степи. Со временем, однако, лук стали осваивать и другие фары.

Огромные щиты щитоносцев за них носят лучники. Щитоносцы — это элита. От их устойчивости зависит все войско — если они бросят щиты и побегут, это, во-первых, сразу станет заметно — огромные щиты упадут на землю — во-вторых лучники окажутся беззащитны.

Воины — ахайры оставались самой боеспособной и быстро мобилизуемой частью войска. Они стали некоей корпорацией, не принадлежащей никакой фаре. Пополнялись они из молодых неженатых мужчин, не желающих вести мирную жизнь земледельца. Они жили в огромных казармах — прообразе «мужских домов» исаваров — не имели семей, питались на совместных обедах и почти не имели личного имущества. Вступали в ахайры изо всех фар, но большинство было исаварами. Дело в том, что молодым мужчинам-исаварам было трудно вступить в брак. Пережитки матриархата требовали от них жить в «мужском доме», а к жене своей приходить лишь на время, причем поначалу тайком. При этом надо было еще и заплатить выкуп, а все совместное имущество принадлежало жене. Невозможность заработать выкуп за невесту и влекла юношей в разные авантюры. Впрочем, буйных скиров и адаже среди ахайров тоже хватало.

Прием в эту секту сопровождался жесткими испытаниями, а жизнь нововступившего — сплошными ограничениями и унижениями. Эта «дедовщина» продолжалась до первого боя, где новичок должен был проявить себя. По результатам боя ахайры решали, признать ли новичка ровней, или с позором изгнать. Впрочем, нередко после первого боя приходилось его просто хоронить.

В этих казармах выковывались действительно сильные бойцы. Они не занимались ничем кроме военного дела и бандитизма. Пропитание себе они добывали воровством, работой коллективных рабов, принадлежащих всему дому ахайров в целом, и выполнением подрядов в интересах храмов и меня лично — охранная служба, разведка дальних земель, поддержание порядка. Большинство общин ахайров получало источник существования именно на госслужбе — дальние походы и разведка далеких земель оплачивалась мною достаточно для их содержания.

Питались ахайры совместно, из одного котла, и рядовые и начальники. Для столь агрессивного сообщества они ели удивительно мало мяса — в основном их рацион основывался на крупах, фасоли, лепешках и твороге. Считалось, что так будут крепче кости.

Жен и детей у ахайров не было. Женившись, воин покидал Дом ахайров. У них есть свой бог — Аммун — божество войны и раздоров. По легенде о Аммуне, он был отвергнутым внебрачным сыном Семмуна и странствовал по миру, убивая всяких чудищ и совершая другие подвиги. Короче, такой же неприкаянный отморозок, как и сами ахайры. Именно в посвящение Аммуну они отрезают уши поверженным врагам.

Короче, сукины дети. Но наши сукины дети. В бою на них можно положиться!

Отправляясь в стасис, я указал вызвать меня в случае большого нападения оруталлов, используя механизм из огромных стволов деревьев, на которых, как на веслах покоился теперь мой цилиндр. И был почти уверен, что в этот раз меня разбудит «биип».

Ход 18.

Прошло 340 лет.

Ну, так и есть. Я просто гений — сигнал тревоги заливается вовсю.

Выйдя в зал, я сразу же потребовал доклада военных жрецов. Оказалось, что посольство оруталлов два месяца назад посетило Митту с требованием дани и сдачи Керкирона. Разумеется они были посланы восвояси, куда и удалились. Теперь по их следам идет многотысячная армия оруталлов.

Немедленно начался сбор войск по всем городам. У нас было подготовлено 40 морионов воинов и 20 морионов лучников. Урожай бамбоо несколько лет назад позволил нам почти год тренировать армию. Морионы один день занимались с учебным оружием, в 2 раза тяжелее боевого, во второй день проходили 10 фарсангов ускоренным маршем, на третий день метали дротики в соломенные мишени, в четвертый день совершали марши и маневры строем морион, в пятый день сходились в учебном бою, колотя друг друга дубинками, шестой день отдыхали. Теперь они были призваны и собраны в строй.

Не отвлекаясь на города по течению Скиллона, варвары двинулись сразу же в долину Реоны. Нашествие началось с осады города Корхнхина, на который напало более 8 тысяч варваров. Оруталлы подгребли к стенам города охапки хвороста и подожгли их. бамбуковая стена сгорела, и вскоре варвары вошли внутрь и уничтожили город почти полностью.

Это событие вызвало ярость воинов. Вскоре оруталлы подступили к городу Сураджа, стелы которого были сложены из сырцового кирпича. Тут провернуть тот же трюк у них не получилось, и они перешли к осаде.

Таково было положение сил, когда я вышел из модуля.

Встречали меня не только жрецы храма, но и «военные жрецы» — управители вооруженных сил. Все выглядели хмурыми и встревоженными.

— Какова численность войск противника? — спросил я прежде всего.

— Точно нам неизвестно. Беженцы говорят о семи или даже девяти тысячах воинов. Их сопровождают семьи и рабы.

— Они умеют осаждать города? Какова их тактика при осаде?

— Они сначала пытаются взять город штурмом. Потом, если штурм неудачен — блокируют подвоз продовольствия и берут измором. Постоянно обстреливают город из луков. Иногда пытаются отвести воду.

— Сколько выстоит Сураджа? Сколько времени у нас на сбор сил?

— В Сурадже устроено каменное основание для стены, высотой около 12–15 антубр. Варвары сейчас готовят насыпь, чтобы закопать это основание и выйти прямо на стены. Потом они сожгут стену и войдут в город. Скорее всего, времени у нас немного.

— Где мы можем собрать войска для деблокады?

— Город Алите подойдет для этого. Там неплохие укрепления и есть подвоз по реке.

Я решил отправиться ближе к месту боев. Для этого была подготовлена крытая повозка, защищавшая меня и от солнца, и от взглядов подданных. Так было безопаснее.

Несколько дней мы добирались до Алите. Этот город на среднем течении Реоны в нескольких переходах от Сураджи. Здесь мы собирали войска. По реке прибывали подкрепления и продовольствие.

Я приказал непрерывно проводить обучение войск, чтобы они не расслаблялись и не утратили дисциплину. Сам я наблюдал за маневрами прямо из повозки, сквозь завешивающие ее циновки. Для разведки я направил два отряда ахайров. Они должны были сообщить, если силы врага снимут осаду и двинутся на нас.

Одной ночью в мой возок взошел один из военных жрецов.

— Пришел гонец от ахайров. Но он говорит, что сообщит донесение только лично Вашему Святейшеству.

Я не хотел никому показываться на глаза, но один юноша — гонец погоды не делал.

— Зовите его — приказал я жрецам.

Молодой ахайр, волнуясь, сообщил, что враг получил подкрепления и, не снимая осаду Сураджи, выделил крупный отряд для похода в долину Реоны, для пополнения припасов.

Через пару дней пришел второй гонец от ахайров с сообщением, что оруталлы вышли в направлении к востоку от Алитэ. У нас на тот момент было уже 30 морионов боеспособных войск. Почти вся армия была направлена наперерез вражескому отряду и встала в засаду, куда варвары и угодили. После тяжелого боя оруталлы бежали. Около 400 из них были убиты.

Это была очень важная победа. Особенно отрадно, что мои люди получили боевой опыт и чувство морального превосходства над противником.

Не желая отказываться от своей прежней тактики, варвары вновь отправили отряд на разграбление местности, теперь — верхней Реоны. Перехватить этот отряд было сложнее, поскольку наши войска стояли довольно далеко от этой местности. Но нам удалось воспользоваться речными судами, загрузив их под завязку войсками и отправив вниз по течению. Это был рискованный ход — узнай враг, что мы оставили Алитэ, он бы непременно попытался захватить его, а стены города были стары.

Маневр оказался удачным. Мы окружили вражеское войско и взяли множество пленных. Поскольку сроки уже сильно поджимали, на этой победоносной ноте я счел возможным отправиться в стасис, оставив войско добивать врага самостоятельно.