Civilization

Глава 25

Ход 29

Прошло 496 лет.

Караван вернулся через год с интересными известиями. Они встретили торговцев из страны Шан, называвших себя «ляо». Они приплыли в устье Ары на крепко сбитых морских кораблях длиной в 80 — 100 антубар* Оказалось, они уже давно плавают по Южному морю, торгуя вдоль побережья как с местными аборигенами, так и с какой то «страной Ма» на востоке. У них было бронзовое оружие, посуда, неизвестные у нас ткани, а самое главное — бессмертный правитель!

То, что я однажды встречусь с «коллегами по опасному ремеслу», было очевидно. И это отличная, черт побери, новость, malbenita bona! Наконец-то я буду не одинок! Наверняка этот бессмертный умнее и опытнее меня, вон даже корабли строят, по океану плавают! А если он еще и из моего собственного мира….

И вот, в зале приемов меня ожидают представители иной цивилизации!

Я внимательно смотрел на входящих.

Явно восточного вида люди в пурпурно-фиолетовых халатах вошли с церемонными поклонами.

Одеты, в общем-то, со вкусом, без пудовых цепаков и блях на шеях, как любят варвары. Довольно скромная, хорошо сидящая одежда… вот только этот пурпурно — фиолетовый цвет… страшно подумать, сколько стоит такая краска! Её добывают из морских ракушек, ныряя на большую глубину, и выжимая из каждого моллюска буквально миллиграммы красителя! И скромные желтенькие повязки на лбу, явно указывают на какой-то высокий ранг их носителей.

Все они немолоды, но и не старики. Не носят оружия — это чисто гражданские чиновники, признак развитой административной системы, более прогрессивной, чем у нас. И, что самое интересное, умеют говорить на нашем языке, — выучили у наших разведчиков и купцов за 4 года. Сами. Завидный самоконтроль и прилежание.

Я знаком предложил им сесть. Один из послов поблагодарил меня поклоном, но делегация осталась стоять. Понимают субординацию.

— Приветствую тебя К’хонст, бессметный Правитель великой страны Ми-ит-а.

Я вежливо кивнул.

— Наша бессмертная правительница Пад’адма’далл желает тебе мира и процветания и шлет тебе подарки нашей великой страны Шан

Пад-адма-далл? Пад-адма-далл… Падме Амидала?

Падме, мать ее, Амидала!!!

Отчего же тогда Шан, а не какой-нибудь Татуин?

Справившись с приступом смеха, я обратился к посланцам, смотревшим на меня круглыми глазами, стараясь быть как можно вежливее и осторожнее. А то, вон как их скособочило…

— Я с радостью и почтением приветствую посланцев Великой богини, хм, Амидалла. Где находится ваша… богиня? Она сейчас присутствует с вами или… путешествует среди звезд?

Посланники посмотрели на меня странно.

— Богиня всегда с нами. Она показывается людям, когда в этом есть необходимость. Она спускается из своего замка на зов народа, или когда хочет отдать приказание.

Это интересно!

— Она появляется в неравные промежутки времени?

Посланники не сразу меня поняли. После нескольких уточнений они пояснили, что правительница приходит к ним, когда считает нужным. Она живет в цитадели посреди своей столицы.

— Можем ли мы выслать ответное посольство? Я бы хотел прислать ей дары от нашей страны, и послание от меня.

Ляо переглянулись.

— Мы полномочны вести любые переговоры. Если надо мы доставим подарки и послания. Если ваши мудрецы умеют писать на древнем языке, то мы перевезем все через моря и доставим в точности и аккуратно, несмотря на все опасности, подстерегающие в дороге. Вашим людям нет нужды рисковать на этом долгом и неведомом им пути.

Ну что же, они, в общем-то, правы. Мы с трудом добрались до океана, и то, сплавляясь вниз по реке, а плыть по морю — это вообще не про нас, ни одного морского судна мы еще не построили и вряд ли в ближайшее время сумеем построить. Однако, они могли бы прихватить моих людей с собой, в качестве ответного визита!

В итоге я ограничился личным посланием на эсперанто.

'Уважаемая синджора, я очень рад, что наконец-то, могу связаться с человеком из своего времени. С тех пор как я случайно стал исполнителем миссии, к которой не был готов, я мечтал встретить своих коллег, более компетентных в деле развития одичавшего человечества. Я в прошлом — юрист из России, и могу быть вам полезен в формировании законодательства вашей страны. Сам я нуждаюсь в любого рода знаниях, особенно в области точных наук и географии.

Мои люди имеют знания письменности, выплавки железа, гончарного дела, арифметики в рамках 4-х действий, Теоремы Пифагора, также они научились строить достаточно крепкие каменные здания в этой изобилующей землетрясениями местности. Мы готовы немедленно предоставить вам все копии наших научных трудов и географические карты.

С готовностью к любым формам сотрудничества

Константин.'

От посланников я узнал, что эсперанто в Шан мало известно, но переводчики уже есть, и донести смысл послания для них не проблема.

Довольно быстро мы договорились по вопросу обмена торговыми миссиями и доступа торговцев ляо в Митту и другие города Союза. Между странами, по сути, прямой водный путь, ведь по морю, потом по реке Ара корабли могли приплывать вплоть до самых наших южных границ.

Торговые отношения в эту сессию вообще оказались в центре внимания. Идея наладить торговые связи с цивилизованной державой просто напрашивалась — и я, и торговцы Митты с удовольствием наладили бы с ними взаимовыгодные связи. Не успели раскланяться посланники из Шан, как появились торговцы с запада, прошедшие через горы и пустыни. По их словам путь, занял 5 месяцев. Они пришли с караваном двугорбых верблюдов, привезя множество диковинных товаров и еще больше слухов. Они охотно закупали наши товары, особенно — окрашенные ткани и изделия из металла, а также предметы роскоши, сливовое вино и сухофрукты.

Увы, про бессмертных правителей от них новостей не было. Похоже, к северу и западу от Миттании формируются огромные варварские королевства, и, вероятно, однажды мне придется с ними схлестнуться.

Остаток времени мне пришлось разбирать судебные тяжбы городов Миттанского союза. Оказалось, что за истекшие 12 лет прошло уже 2 Союзнические войны между городами Миттании! Сначала случилось так, что одного из уважаемых граждан Арсинойи убили в Митте. Само по себе это не было поводом к конфликту, но когда власти Митты отказались допустить муниципалов Арсинойи к расследованию, это вызвало скандал. Суффекты Арсинойи выразили недоверие к расследованию, проведенному миттанцами. Затем в Арсинойе толпа устроила погром, убив два десятка миттанцев — в основном — купцов, и разграбила их имущество. Конечно, это привело к войне. Другие города поначалу не вмешивались в этот внутренний конфликт двух членов Союза, но затем миттанцы подкупили гезитов Хастера и, заполучив их сайонов, устроили славное опустошение пригородов Арсинойи. В итоге конфликт затих, но его судебные последствия пришлось разгребать мне на Совете Союза.

Не меньше проблем возникло и после того, как оказалось, что подкуп вождей гезитов миттанцы произвели на деньги, составлявшие общую казну Союза. Именно оттуда были взяты 400 талентов на подкуп и еще 380 — на дальнейшую поддержку и финансирование наемников. Тут уже возмутились крупнейшие города Союза, и во главе с Керкироном устроили осаду Митты.

Разбор дела оказался пакостно-неприятным. Конечно, миттанцы были неправы в обоих случая. Но они — основа Союза, и сильно их наказывать было нецелесообразно. В итоге мы ограничились наложением штрафа в 100 талентов серебра, хотя Керкирон и многие другие города требовали лишить миттанцев статуса главного города Союза.

Погружаясь в стасис, я думал о том, как далеки живущие тут люди от понимания, какую роль должен играть лидер и как себя нужно вести, возглавляя объединение трех десятков городов. Народное собрание Митты совершенно спокойно проголосовало за использование союзных средств для нападения на члена Союза, и после этого и суффекты, и все магистраты это решение исполнили! Маразма ситуации добавило и то, что недавние сепаратисты теперь вынуждены были выступить блюстителями ценностей Союза — неприкосновенности союзной казны. Надо во избежание таких ситуаций перенести ее на Лаон. Заодно усилим охрану моего храма. Происшествия такого рода теперь особенно нежелательны ввиду новой внешнеполитической ситуации — у нас появились цивилизованные соседи. Что они о нас подумают?

Ход 30

Прошло 508 лет

Мой выход совпал в этот раз с большим праздником, посвященным Богине милосердия. В этот день в Митте девицы на выданье выкупают из храма ягнят, предназначенных в жертву, и выпускают их в отару, из которой их забрали. Они наблюдают, найдет ли ягненок свою мать — это предвещает удачное замужество. Вечером устраивается большой пир, весь город садиться за столы на главной площади перед храмом, девушки в венках поют песни, юноши соревнуются в ловкости, и все это длится всю ночь. Суффекты Митты пригласили меня присутствовать, и заодно — обсудить текущие дела.

Со времен жреческой узурпации я старался активнее общаться с самыми широкими кругами горожан. Это позволяло видеть картину с разных сторон и гарантировало от повторения случившегося. К тому же мне все равно нужно было быть в Митте на обычном проезде по улицам в процессии поклонения Небесным богам.

Приехав ночью, пока воздух еще прохладен, я остановился отдохнуть в храме. Несмотря на периодические землетрясения, миттанцы построили основательный каменный храм, скорее прочный, чем изящный, с мощными колоннами и красивым антаблементом, высотою более 40 локтей. Удивительной особенностью храма был небольшой ветерок, который всегда струился между колоннами, освежая даже в самую сильную жару.

Слуги доставили мне легкий завтрак, состоявший из какой-то мелкой жареной птицы, лепешек из сого, спаржи, огурцов, спрыснутых уксусом, и фруктов с дальнего Юга. Впервые я увидел тут уксус — его начали делать недавно. Завтрак прошел под бодрое блеяние ягнят, закрытых в загончике перед храмом.

Суффект Митты и несколько чиновников, услышав о моем приезде, прибыли еще затемно.

— Приветствую правителей столицы! У вас новый храм, как я вижу — милостиво обратился я к ним. — И город очень изменился!

Миттанцы были польщены.

— Когда только мы начали строить храм, стало понятно, что узкие улочки, ведущие к нему, в такие дни как сегодня будут забиты народом, и будет давка и всеобщее недовольство. Пришлось пробивать два проспекта, от храма до самых ворот — пояснил одни из экронтов.

Да, в городе теперь широкие улицы. Мой торжественный проезд будет более пышным и…безопасным. Правда, внутри кварталов все также узко, криво и тесно, но я туда и не стремлюсь.

Церемония началась на рассвете. Народ стал собираться на площади еще затемно, чтобы занять лучшие места. У многих с собой были пальмовые ветви — они служили и веером, и зонтом от солнца, и флажком для приветствия процессии.

Мне выделили кресло под тенью храма, на возвышении, откуда было все прекрасно видно. Рядом стояли суффекты, комментируя происходящее.

Колонна девушек с нарядных то´стинах, с венками на головах, распевавших песни в честь богини Алуэн, вышла на площадь из главной улицы города. Возглавляли колонну несколько юношей, одетых в козлиные шкуры, несших что то вроде штандартов — они раздвигали собой толпу. Несколько юношей играли на свирелях из тростинка, другие ритмично били в бубны и кимвалы.

Девушки подошли к загону и стали брать на руки ягнят, юноши им помогали, вылавливая самых шустрых. Собравшиеся продолжали что-то петь, размахивая пальмовыми ветвями.

Я с интересом смотрел на присутствовавших. Мода в очередной раз изменилась. Теперь железо сильно подешевело, и соответственно, стали доступны бритвы. Мужчины сразу же стали бриться — это был показатель статуса и богатства, ведь железная бритва еще недавно была дикой роскошью. И если еще несколько лет назад все ходили заросшие бородами, сплетали их в мелкие косички и вставляли в них проволочки, придавая бородам причудливые формы, то теперь все стали брить и лица и голову. Одно время сбривали даже брови, отчего все выглядели невероятно глупо, но вскоре эта мода прошла — ведь когда пот заливает глаза, это неприятно.

К счастью, женщин это не коснулось — они, как прежде, носили длинные волосы, прикрывая их краем плаща. Мода на прически со множеством косичек прошла, теперь в тренде осветлять волосы на солнце и завивать их. Одежда стала более сложной — у плащей стала появляться кайма, сто’лы у многих окаймлялись по низу цветной бахромой.

Почти все носили одежду, либо окрашенную, либо отбеленную. Кроме темно-красного красителя, известного уже давно, появился синий и зеленый. Синий, как мне сказали, делали из растения под названием «вайда», зеленый — из ягод можжевельника. Разные оттенки этих цветов заполнили площадь. Не у всех одежда была окрашена хорошо — дорогие ткани имели равномерный и насыщенный цвет, дешевые — пятнистый пастельный оттенок.

Древние украшения из проволочек совершенно исчезли — видно, мода на них наконец-то прошла. Теперь носят ожерелья и браслеты из золота или серебра, хотя, у кого-то, говорят, украшения из посеребренного олова или позолоченной меди. Появились драгоценные камни; у многих женщин были серьги и заколки для волос с опалами или аметистами — их начали привозить с юга.

На одежде горожан я увидел застежки новой формы, выполненной из кермирской бронзы. Медные руды с какой то примесью нашли в Кермире несколько лет назад и начали плавить как украшения, так и новую для этого мира вещь — деньги в виде небольших слитков меди или серебра, снабженных печатью.

Набрав себе ягнят (причем не обошлось без споров — когда один ягненок понравился двум разным девушкам) процессия в сопровождении жрецов — муниципалов отправилась за город выпускать их. Мы же начали праздник — на площади убрали загон, стали заносить столы и лавки,

Впервые я увидел здесь на столе кролика. Их нашествие несколько лет назад застало поселян врасплох — раньше кроликов в наших краях не было и в помине. Они сильно расплодились последнее время и серьезно повреждают посевы. Первое время охотиться на них не умели — попасть стрелой в кролика непросто. Но теперь для охоты на них поселяне применяют конопляные сетки. Несколько селений сразу выходят в поля, вооруженные сетями и трещотками. Растягиваясь в цепь и загоняя кроликов в определенное место, где заранее ставят сеть, они на какое-то время полностью зачищают свои поля. Окончив охоту, сеть обычно сразу же продают соседнему селению, которое через несколько дней также проводит загон и продает сеть дальше. За год сеть меняет десятки владельцев, возвращаясь по кругу к прежним хозяевам, и так пока не истреплется полностью. Запеченные с травами и свиным жиром грызуны во множестве были поданы к столу.

Новым блюдом оказалась и спаржа. Она растет в диком виде в предгорьях Кемиры. Раньше ее не собирали — не знали, что она съедобна. Но теперь, после знакомства с горцами, у нас появился новый овощ. С юга привезли огурцы — они были мелкие и часто горчили, поэтому их ели с уксусом и солью.

В Реоне ловили много рыбы, и все ее разновидности были на столе. Меня всегда восхищало, как изумительно местные умудряются приготовить рыбу, всего лишь запекая ее в глине. В этот раз блюда из рыбы были очень разнообразны — чувствовалось, что народ стал более зажиточным.

В этот раз впервые я попробовал местное вино из сливы и шелковицы. Очень достойный напиток, намного приятнее сладковатого, слабенького, лишенного хмеля местного пива.

Рядом с моим столом сидели суффекты, жрецы — атуры, экронты, ассумы, фаррахи, и стратеги мирранских морионов. Были и просто богатые торговцы и плантаторы. Многие составили себе состояния на выращивании быков и овец. Дело в том, что размеры наделов под поля были ограничены, а вот пастбища можно было использовать всем в любых размерах.

Многие разбогатели на выращивании технических культур — вайды и орроа. Вайда — это растение, из которого получают синюю краску, а орроа — тот самый кустарник, из сока которого получают благовонную смолу. Все это производят на экспорт, вывозя благовония и краситель за границы страны. Последнее время начали вывозить и окрашенные ткани, как шерстяные, так и конопляные.

Среди пирующих были и граждане других городов — союзников Митты, которые находились тут на положении заложников, обеспечивая лояльность союзников. Внешне, конечно, все было благопристойно — никого в кандалах не держали, называли «гостями», но отлучаться за пределы Митты им было нельзя.

Интересно, что суффекты других городов, находящиеся сейчас в Митте — они приехали на совет Союза — на празднике не присутствовали, это было не по правилам.

Пили все сливовое вино, сильно разбавленное водой, и пиво с добавлением меда и трав — его называли хозой. Как я заметил, чем дольше длился пир, тем меньше в чашах оказывалось воды и больше — вина.

Разговор от охоты на кроликов переместился на торговлю тканями — окрашенные в Митте ткани были ходовым товаром — к добыче золота в притоках Реоны, потом о выпасах быков на равнинах за Реоной, о настольной игре «чакмат», привезенной из-за моря (тут мне стало неловко — мог бы и сам их научить шахматам), о предстоящем торговом походе на юг с грузом миттанских товаров в страну Шан.

Торговля с Шан уже стала мейнстримом в финансово-экономической жизни Миттании. Огромные прибыли от продажи тканей и украшений, драгоценных камней и изделий из ценных пород дерева, металлов и благовоний уравновешивались серьезными рисками на таком долгом пути, проходящем к тому же по диким местам.

Тут я сразу же понял необходимость объединения в компании. Чтобы уменьшить риски, нам надо собрать группу судовладельцев из 40–50 судов, а лучше — больше. Собирать караваны из 10–15 барж, на каждое судно грузить товар 3–4 купцов. Так если баржа потонет, разбившись на порогах Ары, или ее захватят местные речные бандиты, убытки будут невелики. А другие баржи, благополучно добравшиеся до устья Ары, где их ждут купцы Шан, их возместят.

Договорившись о своем участии в походе, я заодно расспросил, какие товары пользуются спросом. Производство железа дало сильнейший толчок ремеслам и торговле. Все больше топоров, стамесок, лопат, плугов, кирок, мотыг появлялось на рынке, облегчая и сельское хозяйство, и обработку дерева, и многое другое.

Я еще в прошлую сессию решил поучаствовать в общем веселье и открыть небольшую мастерскую по изготовлению металлоизделий. Тут мы использовали примитивное разделение труда и простейшую механизацию в виде огромного колеса, в котором пара волов постоянно ходила и вращала вал, от которого приводился в движение кузнечный молот. Мне не сразу удалось донести до исполнителей мою мысль, да и потом когда все было построено, частенько механизм ломался из-за несовершенства конструкции. Тем не менее, продукция стала поступать, а с нею — и доходы.

Первым делом мы стали делать гвозди, наконечники стрел и полуфабрикат — железные полосы. Эти полосы потом продавали другим кузнецам, и они уже из них делали разнообразные изделия.

Отойдя на какое то время от своего стола, я переговорил с караванщиками из племени тессагитов о доставке товаров, и стал уже возвращаться назад, когда встретил Зои.

* антубра — мера длины, примерно 36 см.