Чиновник

Глава 17

До трестовской автобазы и расположенного там же завода ЖБИ Стрельников с Левашовым доехали на автобусе. Хорошо, что последние ходили туда достаточно часто. Из центра в сторону ТЭЦ, элеватора, мясо- и мелькомбината, пивоваренного завода и швейных цехов народу, как правило, ездило много. Плюс ещё главный водозабор и насосная станция находились поблизости. Нормальная такая промзона на окраине города рядом с железкой.

Дорога заняла около четверти часа. По Урицого новенький ЗиЛ двигался забитый битком. После поворота у ТЭЦ в салоне стало немного просторнее. А ещё через остановку друзья-приятели вышли.

— Ну, что? Ты налево, я направо? — спросил Левашов, когда автобус отъехал.

— Наоборот, — хмыкнул Стрельников, глядя на пару цементных силосов, возвышающихся за забором правее ворот. — Я направо, ты налево. Встречаемся здесь же, без четверти два. Вперёд, граф. Нас ждут великие дела...

В сравнении с будущим производством железобетонных изделий нынешнее Николая не впечатлило. Всего один цех, выпускающий весьма ограниченную номенклатуру пустотных плит, перемычек, ступеней, бордюров и фундаментных блоков. Для текущего состояния городского строительства этого, вероятно, было достаточно. Но на перспективу здесь пока много чего не хватало. В первую очередь, территории. Как открытой, так и закрытой. Во вторую, механизации, охватывающей всю площадку, а не только цеха́. Краны, погрузчики, эстакады, конвейеры, камеры постоянной пропарки, спецавтотранспорт...

Отсутствие всего этого, по мнению Стрельникова, существенно тормозило развитие не только «Вологодстроя», но и стройкомплекса в целом, причём, как города, так и области.

Хотя, нельзя не признать, первый шаг в этом направлении был уже сделан. Растворобетонный узел на здешнем заводе буквально сверкал. Новенькие, ещё не обтрёпанные и не изгвазданные транспортёры; шнековые конвейеры, тянущиеся от цементных резервуаров к блокам дозаторов; скиповые подъёмники; свежеокрашенные контейнеры для щебня, песка и другого инертного заполнителя... И, самое главное, активно «фонящие» тепловыми излишками парогенераторы, позволяющие узлу спокойно работать в холодный период.

Энергия! Именно её всегда не хватало стремящейся к расширению экономике. Но как только она появлялась, всё вокруг тут же менялось разительным образом. Три паровых установки недавно построенной ТЭЦ, работающей на интинском угле, уже давали Вологде и окрестностям электричество и тепло, ввод четвёртой намечался в ближайшие год или два.

Дело оставалось за малым — донести появившиеся у города дополнительные мегаватты до потребителей, пустить их в работу, заставить их превращаться в новые предприятия, промышленное оборудование, дороги, стройматериалы, потребительские товары, свет в домах и на улицах... Надо было лишь не потерять их и не растратить впустую — на становящиеся всё больше и больше привычными безалаберность, безответственность и бесхозность...

Диспетчерская узла и завода располагалась в цеху возле проходной. Окошко было прикрыто, но изнутри доносились чьи-то голоса. Точнее, голос. Один. Женский. Похоже, его хозяйка ругалась с кем-то по телефону.

Стрельников обошёл диспетчерскую и постучался в чуть приоткрытую дверь:

— Не отвлекаю?

— Чего вам? — развернулась сидящая за узким столиком девушка.

Вид у неё был сердитый, в правой руке застыла телефонная трубка.

Пару секунд они смотрели друг другу в глаза, затем девушка тихонечко ойкнула и машинально поправила «сбившуюся» причёску.

— Коль, ты что ли?

— Он самый. Привет, Свет. Давненько не виделись, — Николай прикрыл за собой дверь и шагнул вперёд. — Присесть у тебя тут можно?

— Да-да. Конечно. Садись, я сейчас... — засуетилась бывшая одноклассница, быстренько положив на рычаг телефонную трубку и убрав со стола какой-то бумажный свёрток. — Вообще, у меня обед, но... Ты к нам на работу что ли устраиваться?

Николай сел на стул. Смущённо прокашлялся.

Он чувствовал себя немного неловко. Светка Барко́ва, та самая, которую он четыре года назад пригласил в кино, а она отказалась, сидела теперь напротив, повзрослевшая, «приятственно» округлившаяся, и буквально-таки пожирала его своими глазищами. И его самого, и сверкающую под шинелью на гимнастёрке медаль. Бывший старший сержант специально оделся так для визита на РБУ, чтобы казаться солиднее, и даже не думал, что встретит здесь свою школьную пассию. Ну, то есть, не пассию, а ту девчонку, в которую в школе были, наверное, влюблены все парни из их параллели и он, в том числе. Хотя сейчас она, безусловно, была уже не девчонка, и называть её Светкой, как раньше, Николай бы, наверное, не решился.

— Да нет. Я вроде бы как бы... уже устроен.

— Куда?

— В наш трест, на четвёртый участок. В субботу приехал, в среду устроился. Поговорил с Трепаковым, потом с Поликарповым. Отправили бригадирствовать на Урицкого. Ну, где интернат всё никак не достроят.

— Интернат на Урицкого? Знаю такой, — Светлана открыла гроссбух, пролистнула до нужной страницы. — Вот, у меня тут даже заявка отмечена. Урицкого 46-2, цемент М400, две тонны, отправка двадцать четвёртое тире двадцать шестое.

— Так я здесь как раз по этому поводу! — обрадовался Николай. — Хотел всё проверить, проконтролировать, а тут ты. Вот прямо не ожидал. Честно-честно.

— Ты знаешь, я тоже... не ожидала, — покачала головой девушка и неожиданно покраснела.

Бывший старший сержант смутился ещё сильнее.

Честно сказать, он не очень-то понимал, как ему реагировать на все эти... женские штучки. Словно и не было у него за плечами опыта прожитой в будущем жизни.

С одной стороны, она и сейчас ему нравилась. Но, с другой, он больше не чувствовал к ней той влюблённости, какую испытывал раньше, до армии. Ну, да, симпатичная... Да чего симпатичная — красавица, каких поискать! Однако внутри у него ничего теперь больше не переворачивалось. Ни, когда он смотрел на неё, ни, когда просто думал и представлял, как всё могло быть, если бы он тогда оказался чуть-чуть понастойчивее.

— А помнишь, ты меня в «Горького» пригласил? — выпалила внезапно Светлана. — На «Анну на шее»?

— Ну... помню. Да. Только, по-моему, там тогда шла не «Анна на шее», а этот, как его... «Запасной игрок», вот.

— Ну да, ну да... точно. Я уже как-то забыла. Мы ж всё равно не пошли.

— Не пошли, — кивнул Николай.

Они опять замолчали, будто и впрямь разговаривать было не о чем.

— Вот даже интересно, — не выдержала первой Светлана. — Если бы ты, к примеру... сейчас бы меня в кино пригласил, мы бы пошли или нет?

— Ну... не знаю, — пожал плечами бывший старший сержант.

— А ты попробуй, — прищурилась бывшая одноклассница.

— Попробуй что?

— Пригласить.

— Хм... — задумался Николай. — Ну, хорошо. Ладно. Давай попробуем. Свет, а пошли сегодня в кино?

— Сегодня? Нет. Сегодня я не могу. У меня смена сегодня поздно кончается.

— Понятно. А завтра?

— А завтра могу.

— Ну, вот и отлично. В «Родину» или в «Горького»?

— Ха! Так это ведь ты кавалер, тебе и решать.

— Тогда, значит, в «Горького».

— А что за кино?

— Понятия не имею.

— Здо́рово! А во сколько?

— Ну, на вечерний сеанс, я так думаю. Он там, по-моему, в восемь?

— Не знаю. Я там давно не была. Не приглашает никто.

— Ну, давай тогда в семь перед входом. Придёшь?

— Приду.

— Точно придёшь?

— Вот завтра вечером и узнаешь, — рассмеялась Светлана.

Николай вымученно улыбнулся.

Если честно, он не понимал, зачем он повёлся? Зачем ему... вот это вот всё?..

Ну, разве только для дела...

— Слушай, а ты чего приходил-то? — вспомнила бывшая одноклассница. — Просто, чтобы заявку проверить?

— Да, в общем-то, да, — кивнул Стрельников. — А ещё знаешь... хотел бы узнать, нельзя ли нам на объект не машиной цемент привезти... ну, в смысле, не россыпью, а в мешках? Я видел, они у вас тут лежат. Тонн двадцать, наверно, а то и больше.

Светлана наморщила носик.

— Вообще-то, их для горкома зарезервировали, на декабрь, там тоже кладку кладут... Хотя, ты знаешь... А, ладно! — махнула она рукой. — У меня в понедельник первая смена. Допишу сейчас, что вам там тоже в мешках... И двадцать четвёртое подчеркну. Скажу, если что, мол, сверху распорядились, всё равно никто не проверит... Всё, написала.

— Спасибо, Свет, — с чувством поблагодарил Николай, поднимаясь. — Что бы я делал, если б не ты.

— Уходишь?

— Ага. У меня ж сейчас тоже обед. В два надо быть на объекте, как штык.

— Значит, до завтра?

— До завтра.

— В семь возле «Горького»?

— Возле «Горького» в семь. Железно...

На автобусной остановке Николай оказался без двадцати пяти два. Левашов появился там же спустя пять минут.

— Во! Гляди, чего раздобыл, — похвастался он жестяной канистрой в руках. — Масло моторное. Как раз то, что нужно. Давать не хотели, я с ними ругался-ругался, ругался-ругался, а потом им из управления ка-ак позвонили. Сразу всё выдали и чуть ли не ленточкой с бантиком обвязали, — демонстративно тряхнул он висящим на плече вещмешком.

— Кто позвонил-то? — меланхолично поинтересовался Стрельников.

— А я знаю? — хмыкнул приятель. — Наверное, кто-то важный. Может быть, даже сам управляющий. Ты, видать, верно сказал: наш объект там на особом контроле... О! Гляди! Уже и автобус подъехал. Значит, не опоздаем.

Автобус подъехал, действительно, вовремя. В другой раз Николай бы этому точно порадовался. Однако сейчас его мысли были заняты вовсе не тем, что они с «Лешим» могли опоздать с перерыва, пусть даже по причине вполне уважительной: не для себя старались, для дела.

Народу, на удивление, было в салоне немного. Видимо, в «мёртвый час» угодили, когда в город с работы мало кто едет, рабочий-то день ещё не закончился. Приятели плюхнулись на одно из свободных сидений, двери закрылись, автобус тронулся с места.

Витька трепался о том, как он выбивал из завсклада на автобазе запчасти к компрессору, пихал Николая в бок, а тот только молча кивал и смотрел «куда-то в пространство».

— Стрельник, ау? — надоело, наконец, «Лешему». — Тебя там чего, мешком долбанули? Что молчишь-то?

— Что-что? Ты что-то спросил? — Николай оторвался от дум и взглянул на приятеля.

— Я говорю, ты чего, не в себе? Чего там на этом твоём РБУ? Всё плохо, да?

— Да там всё нормально, — дёрнул плечом бригадир. — Я просто в диспетчерской Светку Барко́ву встретил.

— Светку? Баркову? Не помню такую.

— Да ты не знаешь её. Она в нашу школу в 54-м пришла. Ты тогда уже не учился.

— В 54-м — да, — кивнул Витька. — В 54-м меня уже в армию взяли.

— Тогда раздельное обучение отменили, — продолжил Стрельников. — Часть девчонок из женской одиннадцатой в нашу тринадцатую перевели, а часть пацанов из тринадцатой — к ним...

— Эх, жалко, что я это времечко не застал, — посетовал Витька.

— Может быть, может быть, — пробормотал рассеянно Николай. — Короче, как Светка в классе у нас появилась, так почти все наши парни сразу в неё и втюрились.

— А ты?

— Ну, а чего же мне от других отставать-то? Тоже, как помнится, слюни пускал, да бе́з толку.

— Ну, а сейчас?

— Сейчас-то? — Стрельников почесал себя за́ ухом. — Да чёрт его знает. Поговорили вроде нормально. А после я взял и в кино её пригласил.

— А она?

— А она согласилась.

— Ух ты! И в чём проблема?

— Да я, понимаешь, на завтра её пригласил, в воскресенье. А завтра я думал весь день на объекте пробыть. Так что теперь получается, ни черта я в кино не успею.

— Стрельник, ты чё, дурак? — уставился на него Левашов. — Девица, считай, согласная, а ты про работу. Эх, был бы я на твоём месте, уж я бы...

— Не гони лошадей! — остановил Николай приятеля. — Ты завтра мне тоже понадобишься. Завтра нам надо опыт один провести на площадке. Кстати, Гурамыч тоже там будет, так что отказы не принимаются, я тебя уже подписал.

— Эх! Вот так вот всегда, — махнул рукой «Леший». — Как дело какое хорошее намечается, так — хлоп! — и с подвывертом, чтобы другим неповадно. Когда хоть тебе на свиданку идти? Надеюсь, не днём.

— В семь вечера договорились, у «Горького».

— А то гляди, я могу и вместо тебя с ней в кино прошвырнуться, — хохотнул Витька. — Дама-то, говоришь, ничего? Со всем, чем положено?

— Со всем, со всем, и даже очень со всем, — ответил в тон ему Стрельников. — Но ты пока обойдёшься. Сам успеть попытаюсь.

Сказал и внезапно подумал: а может, и вправду Витьку вместо себя к ней послать? Ну, не хотелось ему сейчас завязывать серьёзные отношения с женщинами. А несерьёзные... Нет, с такой, как Баркова, несерьёзные у него не получатся. Увлечётся, как со второй женой (та, помнится, тоже... ух, хороша была, умереть и не встать), и, как говорится, пиши-пропало...

Компрессор к концу рабочего дня Витька таки добил. Ну, в смысле, отремонтировал и даже сумел запустить. Пусть и с «кривого стартера» (аккумуляторы с лета, ясное дело, сдохли), но движок всё же затарахтел и за следующие полчаса не заглох. Бензин, правда, жрал по-чёрному, как не в себя, но это было понятно. Даже по паспорту сей агрегат потреблял не менее десяти литров в час, а по факту (особенно, под нагрузкой), бывало, и до двадцати доходило.

Мастер на Витькино достижение отреагировал поднятым вверх большим пальцем.

Группа «дорожников» (Сапуньков, Шишкин, Васильев и примкнувший к ним Жихарев) известие о заработавшем ЗИФ-55 восприняла с плохо скрываемым облегчением. Цемент из наружного бункера они за день полностью перетащили во внутренний, а на понедельник бригадир и Гурамыч отрядили всех четверых на долбёжку отверстий под трубы в стенах и перекрытиях. Делать это вручную (кайлом и кувалдой) никому из четвёрки ни разу не улыбалось, поэтому новость, что теперь им дадут отбойные молотки, оказалась для них едва ли не манной небесной.

Братья Калюжные к вечеру с подмостями закончили. Плюс кирпича в правую от ворот, уже застеклённую часть строения натаскали достаточно. «Стекольщики» за «после обеда» установили там все оконные блоки и перекрыли проходы в «закрытую» зону дверями-времянками. Теперь в этом крыле ещё не построенного полностью здания можно было затопить печь и добиться устойчивой положительной температуры на весь холодный период. Главное, чтобы дров для топки хватило, а печка, как таковая, уже имелась. Проектировщики из Гипропроса на всякий пожарный заложили в документацию зданий подобного типа резервное отопление, и две кирпичные дымовые трубы торчали над перекрытием верхнего этажа, словно живые памятники уходящей эпохи.

Стрельников, кстати, пока не смонтировали «нормальное» отопление, очень на них рассчитывал. Только ещё надо было подбить на это Геладзе, чтобы он (в порядке исключения) позволил, когда будет нужно, использовать в качестве топлива накопившиеся на площадке горбыль и обрезки досок.

Интереснее всех отработали на нынешний день «сантехники». Щербатый доварил трубогиб до конца, и они со Смирновым его даже опробовали — перенесли верстак с «приспособой» в подвал и согнули на нём с десяток отводов из полдюймовки и столько же из трубы на три четверти.

— Что по напарнику? — спросил Николай у сварного, когда, наконец, добрался до их закутка в подвале.

— Нормально, — скупо похвалил тот шекснинца. — Режет уже на троечку, ещё денька три погонять и будет прихватки мастырить. Но шов я ему пока не доверю. Рано...

К половине седьмого мастер собрал все данные по сегодняшнему выполнению, а затем объявил, сколько они сегодня все заработали. Получилось примерно по двадцать два с половиной целковых на брата.

Конечно, пока это было вовсе не по семьсот-восемьсот в пересчёте на месяц, как обещал бригадир, но, в целом, выглядело нормальным. Ведь пока их бригада не приступала к самому главному — к кладке, и к следующему по денежной значимости монтажу. Да и ремонт того же компрессора или изготовление трубогиба ЕНиРами 50-х годов не учитывались. Они шли по отдельным расценкам и по другому отделу стройтреста. Вот только ждать, пока кто-то другой изготовит и отремонтирует всё, что требуется для работы здесь и сейчас, означало бы потерять сперва время, а следом и деньги.

И, похоже, что работяги, столпившиеся возле бытовки мастера, это отлично поняли.

Даже без дополнительных объяснений со стороны бригадира...