Княжич Юра V. Человек Дождя

Глава 38

Помните время, когда в Москве, после покушения, меня отец забрал в Кремль и дал «добро» на съёмки клипа-ответа по песне «Мы не ангелы, парень»? Тогда, когда съёмочному процессу был дан режим наибольшего благоприятствования. Когда у нас с Алиной имелись чёткие и максимально сжатые сроки на реализацию всех задумок? Помните? Я — помню. Так вот: то, что было тогда, в сравнении с тем темпом съёмки, который происходил сейчас — это передвижение улитки в сравнении с полётом истребителя. Ну, ладно, не истребителя — это уже перебор, но со стартом болида «Формулы-1» точно можно было сравнить: так же шумно, так же нервно, с рёвом, матом и запахом жжёной резины.

Я чувствовал свою часть вины и не сопротивлялся, а Алина… да ей, словно реактивный двигатель в задницу вставили… или динамитную шашку с подожжённым фитилём, который очень быстро уменьшается с дымом и шипением, а девочка должна, чтобы выжить, успеть закончить сразу оба клипа: свой и мой. Причём, начать делать это немедленно, прямо сейчас, «ещё вчера»… Нет, совершенно буквально: работа началась сразу же по завершении нашего разговора. То есть, мы договорили, встали со своих мест и пошли снимать клип. Хорошо ещё, что не побежали.

Не то, чтобы я этого её настроя не понимал и не разделял, на уровне интуиции на краю моего сознания тоже «тикал таймер». Это был не столько продукт рассудочных рассуждений, сколько неуловимое тревожное предчувствие надвигающейся бури, того момента, когда события понесутся вскачь, и станет уже не до съёмок.

Поэтому мы спешили и делали вещи буквально невозможные. А как иначе назвать темп: два клипа в два дня? Только чем-то невозможным и выходящим за рамки обыденной нормальности. С другой стороны, «нормальным» это и не было, ведь, что Алина, что я, на всю катушку использовали для ускорения съёмок свои «сверхъестественные способности». Чего только стоил перелёт всей нашей съёмочной группы вместе с оборудованием, гримёрами и реквизитом в столицу Персии… в тот самый бордель. Перелёт без самолёта. То есть: часть оборудования и себя подхватила своим Даром Алина, людей и остальной багаж — своим Даром я, и мы, на максимально доступной нам скорости понеслись по воздуху в нужный нам город. Вышло заметно быстрей, чем тогда, на спортивной машине Катерины. Правда, Алина выдохлась уже через пару десятков километров — ещё бы, целый трейлер тащить! И пришлось подхватывать мне ещё и её с её грузом, а саму её отправлять отдыхать в кабину. Но тут уж нет ничего удивительного: она — Юнак, я — Витязь. Наоборот, странно было бы, будь она способна лететь и держаться со мной на равных. А вот Катерина…

Кстати, о Катерине — она летела с нами. С комфортом устроившись на водительском сиденье своей красной спортивной машины. Точнее, не сама летела, а мне приходилось нести ещё и её вместе с её машиной, что создавало серьёзный соблазн случайно «потерять» её где-нибудь по дороге, над особенно глубоким ущельем. Серьёзнейший соблазн! Но, нет — не потерял, так как она была необходима для организации наших съёмок. Точнее, для максимального ускорения их организации. Ведь хозяина этого заведения, к которому мы летели, знала она, а не я. Соответственно, договаривалась о предоставлении помещений тоже она. За наш с Алиной счёт, конечно, но — она, а не я. Блин! Да я ведь даже самого простого: где именно этот бордель в столице находится, не знал. Не запомнил в тот раз, не обратил внимания, не посчитал важным запоминать. Не думал, не гадал, что такое знание мне может когда-либо потребоваться. Но вот поди ж ты! Как жизнь-то повернулась…

В общем, сразу от порога моего трейлера, мы с Алиной поспешили прямо к Катерине — она ведь наш официальный Куратор, а стало быть, должна, как минимум, знать о наших намереньях. Да и освобождение от «смен» в тоннеле должна была выдать именно она.

Правда, последнего не потребовалось, так как никаких «смен» временно не было — все работы приостановили сразу после происшествия с горой. Тут тебе сразу и «несчастный случай на производстве», и технический перерыв на время приёмки работ по формированию ложа для нового водохранилища. (Блин, так хотелось на него посмотреть, заценить, так сказать, масштаб бедствия… но не время.) Так что, разрешение на съёмки вместо «повинности» Катерина дала легко. Поинтересовалась только, на какую именно песню мы что снимать собрались. Алина скрывать не стала и сразу призналась, что на «Грязь». Тут же выяснилось, что по Всесети успела полазить и Катерина. И мой «клип» она посмотреть тоже успела. А, Катерина не была бы Катериной, если бы не попыталась поддеть. И у неё даже получилось, ведь к тому вопросу, который она, ничуть не смущаясь присутствия Алины, мне задала, я готов не был совершенно. Даже представить себе не мог атаки именно с этой стороны.

— А почему меня в том ряду не было? — накручивая на палец локон своих волос и потупив глазки, спросила она. — Борятинская была, Милютина была, а я? Разве я тебя, как женщина, в интимном плане вовсе не интересую?

И что вот на такое ответить? Честно говоря, я растерялся. Вылупил глаза, отвесил челюсть. Потом захлопнул, покраснел, хотел было что-то сказать, но не смог ничего из себя выдавить, только стоял и разевал беззвучно рот, как рыба, выброшенная на берег.

Мне на выручку пришла Алина.

— Он просто постеснялся, Екатерина Васильевна, — ответила за меня она. И лучше бы, честное слово, на этом остановилась. Но нет же! — Но мы легко можем это исправить, если желаете. Мы же как раз собираемся этот «клип» переснять нормально. Вы можете в съёмках поучаствовать. Нам бы только место подходящее подобрать…

— Место — не проблема. Знаю я, как раз, одно подходящее заведеньице, — отмахнулась Катерина. — Но, ловлю на слове. И платье подберу себе сама…

— Идёт! — тут же согласилась Алина, пока я продолжал хлопать глазами и разевать рот.

— А за спинкой Трона постоять дадите? — поиграла она бровями. — Место за правым плечом же, вроде бы, свободно, нет?

Теперь уже повернулась ко мне и Алина — такой вопрос решать было не в её компетенции. Я рот захлопнул и нахмурился.

— Ведь не Борятинской же теперь там стоять, правда? — продолжила мягко давить Катерина. Мягко-то мягко, но на очень уж болезненную точку. Настолько, что я даже невольно поморщился при новом упоминании вполне конкретной особы, которой в новой версии клипа точно не будет. Вообще не будет. Ни на каких ролях и позициях. И так-то, её появление там, на площади, было непозволительной слабостью. Ошибкой. Глупой и мелочной. — А две обворожительных девушки в кадре — всяко лучше смотрятся, чем одна. Симметричнее. Да и престиж тебя, как самца повышает…

— Уверена, что этого хочешь? — переборов и отбросив все свои стеснительность с обалдением и нерешительностью, прищурил глаза я. — Тебе ведь этого уже точно не забудут. На весь мир уйдёт клип в ротацию.

— А, почему бы и нет? — продолжила улыбаться она.

— А то, что Трон из черепов сделан, не смущает? — предпринял ещё одну попытку отмазаться от такой «чести» я.

— Того, кто пережил три мировые войны? — изогнула одну бровь она.

— Хорошо, положим, я могу представить, что это, зачем-то, нужно тебе. Допустим, — изменил тон и скрестил руки на груди я. — Но, объясни теперь, зачем это может быть нужно МНЕ? Учитывая, что я знаю ПОЛНЫЙ состав той группы, что устроила мне недавний «несчастный случай».

— Ты ей так доверяешь? — удивилась Катерина, переведя показательно расширившиеся глаза на Алину. — Серьёзно?

— А ты думаешь, что за спинкой Трона она оказалась просто так? Только за красивые глаза? — вопросом на вопрос ответил Катерине. — Я точно знаю, что могу получить от неё, на что могу рассчитывать с её стороны, и точно так же понимаю, что получить от меня хочет она, и на что рассчитывает с моей. В отличие от всех остальных людей в этом мире. Поэтому, да — я ей так доверяю. И всё же? Я не услышал ответа на свой вопрос.

— Тебе, разве не нужна поддержка бывшей Императрицы? Ведьмы Воды и тёти Императора? — ответила Катерина так, что Алине стоило неимоверного труда сохранить лицо, не уронив некультурно челюсть и вылупив глаза. Могу её понять: таких подробностей о своём Учителе я ей не рассказывал. Я, так-то, этим знанием вообще ни с кем не делился.

— Как? — снова вопросительно изогнула бровь Шальная. — Ты ей, разве не говорил? А как же слова о доверии?

— Это была не моя тайна, — пожал плечами. — Чужими секретами я не разбрасываюсь даже перед самыми доверенными людьми.

— Как это неожиданно благородно с твоей стороны, — ухмыльнулась Катерина. — Получается, я сдала себя сама… снова?

— Получается, так, — кивнул я.

— Прискорбно. Однако, теперь не услышала ответа на свой вопрос уже я.

— А какой ответ ты хочешь услышать? Что мне толку с твоей поддержки? Совет БЫВШЕЙ Императрице не подчиняется. И решение о моём устранении так же не в твоей компетенции. Так, зачем ты мне? Что конкретно, кроме общих обтекаемых слов и размытых формулировок, ты мне можешь предложить? Там, на плато, ты за меня ведь так и не вступилась. И был это уже не первый раз.

— Что ж, — убрала улыбку она. — Справедливо. Но, я ведь тогда, была только твоим Учителем, поддержку я тебе не обещала и не предлагала. Теперь предлагаю.

— И, что же изменилось? — хмыкнул я.

— Ты выжил.

— Я и раньше выживал. Что изменилось сейчас? — отзеркалил поднятие правой брови я.

На какое-то время повисло молчание. Я ждал и ничего не говорил. Алина, тем более, не влезала в разговор. По-моему, она вообще превратилась в один большой, размером с человека, сгусток жадного направленного на нас с Катериной внимания. По крайней мере, в моём, сильно искажённом наличием Дара Разума восприятии, это выглядело и ощущалось именно так. Настолько, что даже… «подпитка» пошла. Ну, знаете, как бывает, если вставить в телефон шнур от очень слабого зарядного блока, подключённого к розетке. У него замыкает определённые контакты, срабатывает программный триггер, и на экране включается индикация процесса зарядки аккумулятора. Включается, потом пропадает, потом снова включается… Толку от этого мало, но сам факт: у меня такое ощущение, этот самый «индикатор» ранее включался только в тех случаях, когда собиралась аудитория не меньше десяти человек, готовых слушать. Не знаю, как для кого, а лично для меня — это показатель!

— Ты, на всю планету пригрозил устроить новый Всемирный Потоп, — нарушив, начавшее уже затягиваться молчанье, сказала Катерина. — Продемонстрировал свою физическую возможность эту угрозу выполнить.

Мои брови сами собой удивлённо поднялись. А в голове забилась одна единственная мысль: «Когда это я успел⁈». Катерина мой взгляд и выражение лица поняла правильно, поэтому пояснила.

— Тот циклон, который ты создал в центре Суз, для иллюстрации своих песен и своего посыла. Он единомоментно накрыл территорию от Петрограда до Сингапура. Спутниковые снимки того момента впечатлили даже меня.

Может, я и хреновый переговорщик, лицо держать не умею, но моя рука сама собой поднялась к затылку под аккомпанемент тяжёлого вдоха. А у кого бы не поднялась? Это ж круг с радиусом не меньше трёх с половиной тысяч километров! Если не больше. Подобный размах и представить-то себе сложно, не то что применить к самому себе.

— А ещё ты выдвинул ультиматум: потребовал выдать тебе на суд всех участников покушения. Всех пятерых. Никого не забыл. Никого вниманием не обошёл… кроме меня.

Ну, тут я уже не удивлялся. Так, поморщился слегка только. Сам же прекрасно понимал, как тот отрывок про виселицы и гильотины мог быть воспринят любым наблюдателем, который был в курсе происходившего конфликта. Но и остановиться в тот момент не мог — меня несло, и я плыл по течению своих мыслей с полностью отказавшими тормозами.

— И главное: ты, наконец, заявил свои права на Трон. Не важно, какой. Без конкретики. Но на Трон. То есть, у тебя, наконец-то, появились амбиции. То есть, ты перестал быть ленивой амёбой, которая начинает ползти только тогда, когда её пинают. Ты САМ стал приходить ко мне и требовать спаррингов. Сам начал пробиваться вперёд, через горные хребты, обгоняя всю строительную группу, показывая каждый день, изо дня в день, всё лучшие и лучшие результаты. Перестал лежать камнем, встал и пошёл вперёд.

— То есть, и покушение…

— Да — ты спровоцировал его сам. Вышел за рамки просчитанной линии поведения и своего психологического портрета. Перестал быть предсказуемо-безопасным. Показал, что нет у них времени на их обычные долгие споры и рассусоливания. Показал силу и волю её применять. Так, почему бы мне теперь и не встать на твою сторону? Почему бы и не оказать поддержку на пути к Величию и Трону? Да — раньше ты тоже выживал. Но не было у тебя того Трона, за спинкой которого можно было бы встать. Теперь он появился.

— Только в иллюзиях, — охладил её пыл я. Попытался.

— Мысли… мысли материальны. Если Трон появился в мыслях, то очень скоро проявится и в реальности. Тем более теперь, когда ты настолько разворошил все, какие только можно, «осиные гнёзда». Теперь, мальчик мой, «спокойно жить» уже не получится. Теперь у тебя только один путь: только вперёд. «Со щитом или на щите», как говорится.

— Пиздец, — мрачно ругнулся я. Не то, чтобы это всё было таким уж сюрпризом, что я сам о «щите» ещё не думал, но слышать это сказанным вслух, было неприятно. Хотелось сплюнуть. Но мы находились в личном трейлере Катерины, и делать такое было бы крайне невежливо и не тактично. Поэтому я сплюнул не слюну, а матерное слово.

— Он самый, Юрочка, он самый, — в обычной своей не предвещающей ничего приятного улыбке расплылась Катерина. — Так, чего ты там хотел? Бордель для съёмок? Лучший столичный подойдёт?

— Вполне, — кивнул я.

— Так, чего ты ждёшь? — подняла бровь она. — Собирай съёмочную группу, и полетели! Можешь не отнекиваться: я знаю — ты умеешь.

И мы полетели. И долетели. И к нужному зданию в нужном квартале добрались. Практически без приключений. Не считать же приключением встречу в небе с «Бессмертными» — Гвардией Одарённых Персии. Не только ведь Петроградское небо охраняется. Персепольское — тоже. В прошлый раз, такой встречи не случилось из-за того, что был я один, маленький, незаметный, летел быстро и пробыл в небе не долго — не успели ни тревогу поднять, ни по этой тревоге дежурную смену выслать. Нынче же: к городу подлетал не одиночка-Одарённый, а машина Катерины и три трейлера съёмочной группы с ними самими и всем их оборудованием, костюмами, костюмерной и прочими прибамбасами. Трудно не засечь настолько крупную и заметную цель. Хорошо ещё, что навстречу не залп ракет-перехватчиков ПРО отправили, а дежурную смену Гвардейцев-Воздушников.

«Приключения» из этой встречи не получилось — ситуацию быстро и просто уладила Катерина. Она провела короткие переговоры со старшим тройки Гвардейцев, не выходя из своей машины: просто, стекло пассажирской двери опустила — словно с ДПС-никами на дороге остановилась переговорить, право слово. «Бессмертный» в звании аналогичном нашему капитанскому, Катерину выслушал, по рации связался с начальством, оставшимся на земле, получил от них ответ, вытянулся в воинском приветствии, его жест повторили и двое его подчинённых, после чего нам было разрешено продолжить путь. Правда, уже в сопровождении этой тройки, которая присоединилась к нам, видимо, чтобы проконтролировать прибытие именно туда, куда Катерина им сказала, а не произвели сброс чего-нибудь убойного размером с один из наших трейлеров, замаскированного под него, на что-нибудь вроде казарм «Бессмертных» или Дворца Шахиншаха.

В общем, нас пропустили. К нужному зданию мы прибыли. Хозяин нас встретил (он же был заранее предупреждён звонком — Катерина связалась с ним по телефону ещё из лагеря). Помещения и даже своих работниц в наше распоряжение он предоставил. Съёмки начались.