Княжич Юра V. Человек Дождя

Глава 15

Горы… Невозможно себе по-настоящему представить, что это такое, ни тогда, когда ты смотришь на них издалека, любуясь их ледяными шапками, ни тогда, когда карабкаешься по их склону, пробираясь к этим вершинам. Тем более, не поймёшь, когда, просто, крутишься на машине по серпантину. Не-е-ет… так это не работает.

Хотя, раньше я считал иначе. Считал, что любого из озвученных вариантов достаточно для представления и понимания, что такое «горы». Раньше считал. Но не теперь.

Сейчас-то я осознаю, насколько наивен был. Сейчас — когда стоял в длиннющем рукотворном каньоне, прорезающем эту гору до середины. Эту — до середины. А много-много предыдущих, ничуть не меньшего размера — вообще насквозь! В широком каньоне. Таком, что в нём два морских контейнеровоза Post-Triple E-Class без каких-либо проблем разойдутся. Даже, правильнее будет сказать — канале, так как это и есть канал!

Самый настоящий — «Трансперсидский канал», по проекту долженствующий соединить Каспийское море с Персидским заливом новой водной артерией.

Более семисот километров по горам и плоскогорьям от южного побережья Каспия до верхней северной точки Персидского залива. Из Чалуса мимо Тегерана в Бендер-Хомейни! Точнее, не ПО горам и плоскогорьям, а СКВОЗЬ горы и плоскогорья. Семьсот километров длиной!!! Как это называется — «по азимуту». То есть, просто взяли карту, поставили на ней две точки, приложили к ним линейку и отчеркнули прямую линию. И плевать: горы там не горы, реки там не реки…

Звучит, как бред. Выглядит на карте, как полный бред. На местности — совершеннейшее безумие!

Я, когда первый раз об этом канале услышал, рассмеялся. Я ж, примерно представляю себе географию — совсем недавно её сдавал в Лицее. Я ж — умный, я ж помню, что Каспий на двадцать восемь метров ниже уровня мирового океана расположен. А перепад высот на Иранском плоскогорье достигает тысячи метров. И горы там чуть ли не сплошные… Вот только, глядя на оставшиеся серьёзными лица моих собеседников, замер и переспросил: «Это ведь шутка такая, правда?». «Ведь, правда ведь, да?»…

А ответом мне стало синхронное отрицательное движение головами. Нет! Ни хрена это оказалась не шутка! Реальный совместный проект Персии и Российской Империи — новый торговый путь в рамках глобального торгового коридора Север-Юг, соединяющий Индийский Океан через Каспий, Волгу, Волго-Донской канал и Дон с Азовским морем и далее через Чёрное и Средиземное с Атлантическим океаном; а через Волгу, Сухону и Северную Двину с Белым Морем и Северным морским путём; Через Волгу, Тверцу, Мсту и Волхов в Ладожское озеро, а дальше через Неву на Балтику… Даже не «водная артерия» получается, а «водный перекрёсток» трёх океанов!!!

Перспективы — голова закружится! Амбициозность зашкаливает. Сложность — запредельная…

Самое интересное, я потом в мире писателя поинтересовался, как с этим дело обстоит и офигел: такой проект и там существует. Называется «Иранруд» и лежит на столах русских инженеров аж с 1889-ого года!

У них там имеются четыре альтернативных маршрута: от самого короткого западного, длинной в семьсот с чем-то километров до самого длинного восточного — в тысячу сто. Расчётная ширина — пятьдесят восемь метров, глубина — четыре с половиной. Стоимость проекта оценивается в сумму от десяти до тридцати миллиардов долларов, а период строительства — двадцать пять лет. При сроке окупаемость минимум в пять и максимум семь лет.

То есть, такое безумие даже в мире без Одарённых монстров имеет экономическую рентабельность и обоснование! Дело только в политической воле и инвестициях.

А здесь: это уже не просто линии на картах и расчёты на бумаге, а активно реализуемый проект!

Вот только, в мире писателя, маршрут выбран сложный: с учётом сложности местности, горных долин, существующих русл горных рек и тому подобного. И склоняются больше к самому длинному, восточному варианту, который из Горганского залива в Бендер-Аббас идёт. Он, хоть и длинней, но почва ниже…

Здесь же такими тонкостями не заморачиваются! Тупо, по кратчайшей. И плевать на высоты в две — две с половиной, три тысячи метров над уровнем мирового океана! Плевать — срежется!

И, что самое удивительное — действительно срезалось!

Гораздо удивительнее другое: этот маршрут четыре крупных горных реки пересекает! И это, скажу я вам… впечатляет!

Вы видели когда-нибудь железнодорожный мост? А автомобильный? Так вот, здесь: мост для реки!!! Мост для реки, висящий в тысяче с лишним метров над головой! Вот где настоящая фантастика и настоящее безумие!

Как мне пояснили, для постройки каждого такого монстра, потребовались согласованные усилия пяти Российский Богатырей и пяти Персидских Шашавар пяти Стихий: Воды, Воздуха, Земли, Огня и Металла. Десять Одарённых Седьмой Ступени освоения Дара! Десять!

А уж сколько там всяких Пестунов, Витязей, Херан Хамаши и Шавалих — Одарённых Шестой и Пятой Ступени, на подсосе крутилось, даже и не считал никто. Не, ну, может, конечно, и считал, но мне только о Богатырях и Шашаварах рассказывали, когда мы над первой из этих махин, той, по которой Кара-Чай перекинут, пролетали на своём дирижабле… Вторую, через реку Кум, я уже на месте — снизу, со дна канала имел полное удовольствие наблюдать.

Что я, вообще, тут делаю? Как я тут оказался? Летел же из Берлина в Питер, какой Кара-чай, какой Кум, какой Каспий, Персия и Персидский залив?!!

А всё очень просто оказалось. Так как я из Германии досрочно вернулся, то, как раз попал в группу Лицеистов, традиционно направляемых на «практику» в эти места. Ведь, это в мире писателя на постройку канала двадцать пять лет кладут, здесь — он уже почти шестьдесят строится!

Всё ж, проекты-то разные. У писателя это пятьдесят восемь метров ширина и глубина — четыре с половиной, плюс — прокладка по складкам местности с кучей шлюзов, обходов, искусственных подъёмов и опусканий уровней воды.

Здесь — никаких тебе «пятьдесят восемь». Тут «некрасивыми» числами никто заморачиваться не стал. Тут всё чётко и грубо: сто на десять! И по прямой. И сколько надо скального грунта снять, столько и снимется — вообще похуй!

А что срок строительства в три или четыре раза удлиняется, так тоже — похуй. Одарённые живут долго: им, что двадцать пять, что сто двадцать пять — не принципиально. Главное: чтобы надёжно, на века, работало само и не переделывать тысячу раз.

Так что, тут никаких шлюзов проектом не предусмотрено! Самотёком должно всё литься. Тем более, и наклон соответствующий имеется: говорил ведь уже про двадцать восемь метров, на которые Каспийское море ниже уровня мирового океана находится…

Но, что-то я отвлёкся. В общем, у Лицея традиция: почти шестьдесят лет уже он группы старшекурсников в этот канал на «практику» посылает. Посменно. Вахтами. По три месяца. Одни заканчивают, другие едут.

Вот я «удачно» вернулся, и в такую группу попал. Только и того-то, что группы эти только из пятикурсников обычно набираются… и до прошлая «вахта» всего месяц, как началась…

Не **бёт! Сказано: «удачно» вернулся — значит, «удачно» вернулся! И не поспоришь. Ведь, никто ж не уточняет: удачно для кого? Для меня? Или для тех, кто вместо положенных трёх месяцев в этой каменной кишке всего один не полный месяц проторчал? Вот и оно-то…

Но, приказ есть приказ. Повода придраться и начать ерепениться я не нашёл. Точнее, не стал искать. Прекрасно же понимал логику тех, кто этот приказ выписывал. Я ж теперь, как тот «чемодан без ручки», или, скорее, «горячая картошка» — от меня все побыстрей избавиться хотят. Никому не с руки меня при себе держать такого «красивого», после того, что я на своём кураже устроил. Сначала в Зимнем, а после на Жандарменмаркт в Берлине.

Кайзер меня «в двадцать четыре часа» из Германии в Россию выпнул под каким-то там благовидным предлогом, к Российскому Императору. А тот, не будь дурак, «перепасовал» меня к Персам. Вроде бы и на «нашу» сторону, но фактически и формально — за границу Империи. Идеальное решение! Борис Иванович же ничуть не дурнее Вильгельма — ему тоже об меня свои ресурсы жечь совершенно не улыбается. Вот чужие — с превеликим удовольствием, тем более, они сами так удачно под руку подвернулись — одно удовольствие, таких к «полезному» делу припахать! А свои — ни-ни! Свои — жалко!

Это ещё поначалу, сразу после Бала, ещё можно было Приказ своему ликвидатору отдать, когда толком-то о моих силах и возможностях ещё ничего не понятно было, когда я только Ратников на поединках раскатывал. Но вот после того, как рядом со мной, разными способами аж целых трое Грандов умудрились самоуничтожиться, кристально ясно стало, что самому убивать меня — дело неблагодарное. Только ликвидаторов терять.

А вот, если кому-нибудь другому меня подкинуть… желательно тому, кто ещё не успел прочухать, в чём соль, и чем дело пахнет… Тому, кто одинаково далеко и от Берлина, и от Америки, и от Питера…

Короче, я своего Императора понимаю. И даже, как это ни удивительно, частично одобряю. Ну, в той части, где он ко мне убийц перестаёт посылать… если перестаёт. Но, блин, я уж надеюсь, ему ума хватит. Всё ж-таки, всё, что я о Российском Императоре слышал, так это то, что он мастер интриги и любитель сложных комбинаций. Того, что он дурак, не умеющий учиться на своих ошибках — не слышал.

А как это всё происходило на практике, на моём уровне? Ну, слегка нервно, очень неожиданно немного скомкано. Но, иначе и быть не могло при таком-то цейтноте.

Мой самолёт приземлился в международном аэропорту Пулково. Не успели толком колёса шасси остановиться и начать остывать, как к двери подогнали трап, и вежливые стюардессы заторопили нас с Мари на выход. Внизу, возле трапа уже ждал Булгаков с Катериной и папкой каких-то документов.

Папку он открыл, зачитал мне содержимое в части нас касающейся приказа по Лицею о назначении практики. Причём, у него эту папку чуть из рук не вырвало порывом ветра от вновь заработавших двигателей того самолёта, на котором мы прилетели — он едва успел отхода трапа дождаться, чтобы тут же на разворот для нового взлёта начать заходить. Спешил улететь обратно. Минуту лишнюю здесь задержаться боялся.

Я даже поржал внутренне: они, что ж, боятся, что я обратно полезу? Мол, «не хочу, не буду! Везите меня в Германию!». Так, что ли? Ну, спишем на эксцесс исполнителя. Видать, пилотам «на той стороне» основательно хвоста накрутили по моему поводу…

Так вот. Папку Булгаков, естественно, удержал. Ещё б — Пестун Воздуха! Он даже в теории, не имел ни малейшей вероятности с этой струёй воздуха не справиться. Это ж его Стихия, в конце концов.

Приказ дочитал. Папку застегнул и передал… Катерине. Которая в этом приказе была назначена Куратором нашей группы на «практике».

И под конвоем, а иначе это построение молчаливых мужчин с оружием на поясах и в Гвардейской форме, которые нас взяли в «коробочку», мы прошли ровно пятьдесят метров… до другого самолёта, что стоял и ждал нас на этой же полосе с уже прогретыми двигателями.

Мы по трапу поднялись. Дверь за нами задраили. Только трап отъезжать начал, как движки самолёта гудеть стали, показывая, что он разворот начал и вот-вот скорость набирать станет для взлётного разгона.

Мы с Мари сесть на пассажирские места толком не успели, как этот разгон начался! Только, что и удалось, что в спинки кресел руками вцепиться, чтобы на пол не быть опрокинутыми ускорением.

Видать, и этот тоже боялся, что я из его самолёта выпрыгивать буду… Одного не учёл: если я, и правда, прыгнуть решу, то мне и десять тысяч метров сделать это не помешают. И даже отсутствие парашюта…

В общем, взлетели. Самолёт набрал высоту, выровнялся. Мы в кресла свои задницы приземлили, расслабились, начали по сторонам оглядываться. А самолёт-то не пустой. В нём группа Лицеистов-пятикурсников, убывающих на «практику» в полном составе. Все восемнадцать человек. Мы с Мари — девятнадцатый и двадцатый соответственно.

Делать нечего — стали знакомиться. В конце концов, и полёт долгий: больше пяти часов лететь, и в дальнейшем трудиться нам ещё Писатель только ведает, сколько времени вместе…

Приземлились в аэропорту в Астрахани. Там спокойно и даже вальяжно перегрузились в дирижабль, который и повёз нас уже непосредственно к месту проведения «практики». Как нам объяснили: самолёту там просто некуда садиться. Горы кругом! А вот дирижаблю садиться не обязательно. Он и так, специальным подъёмником всё, что надо вниз опустит, и всё, что надо вверх поднимет. Ему только бы зацепиться было за что, зафиксироваться, что бы ветром в сторону не сносило во время разгрузки-погрузки. А там со швартовкой проблем нет — четыре троса с четырёх сторон скидывай, крепи, натягивай, да работай дальше спокойно, столько, сколько тебе надо — никуда он уже не денется.

Вообще, это путешествие буквально открыло мне совершенно новые стороны данного мира. Ведь, что я до сих пор видел? Москву, Петроград, Берлин — столицы, или почти столицы крупных сильных государств. Города-агломерации огромные, раскинувшиеся на десятки, а то и сотни километров… полёты над которыми были строго «приватизированы» Аристократией.

Говорил же: небо Москвы принадлежит только Долгоруким. Только они и их гости, с их разрешения, могут гонять по нему на вертолётах, частных джетах, крылатых конях и прочем. Для всех остальных есть чёткие воздушные трассы, выведенные туда и так, чтобы над жилой застройкой не проходить никогда и никак, кроме отдельных, редких и согласуемых на «самом верху» случаев. Самолёты над городом не летают… А, оказывается, и не только самолёты!

Как выяснилось, здесь очень развитым является не только самолёто, вертолёто строение, но и дирижабле-строение! Эти «старомодные» громадины весьма распространены. И эффективно применяются! По большей части, правда, для грузовых перевозок.

Ведь, пусть они и значительно медленнее самолётов. Любых самолётов, а не только сверхзвуковых. Но, при этом, имеют неоспоримое преимущество перед ними: грузоподъёмность! Двести-пятьсот тонн для них не предел, тогда как самый большой и мощный самолёт в состоянии взять только сто пятнадцать — сто двадцать тонн. При этом, расход топлива и требования к взлётно-посадочным площадкам не сопоставимы.

Пассажирские модели в этом мире тоже есть, но такого же коммерческого успеха, как грузовые, не имеют — скорость перевозки оказалась критична для людей, способных оплачивать подобные перелёты. А вот перемещение грузов, особенно габаритных и в отдалённые, труднодоступные районы — тут у дирижаблей конкурентов не оказалось. Пусть, медленно (в сравнении с теми же самолётами или поездами), но верно и не требует специально подготовленной инфраструктуры. Те же самые корпуса реакторов для новых строящихся АЭС доставлять — милейшее дело! Или готовые модули малых модульных АЭС… с возможностью точной установки сразу по месту строительства… Или «северный завоз» топлива и продуктов в отдалённые рабочие посёлки Дальнего Востока или Крайнего Севера, куда любым иным способом возможно попасть только считанные месяцы в году.

Справедливости ради стоит сказать, что и в мире писателя такие проекты разрабатываются. Но там — это, пока, только проекты, бумага с непонятными и довольно туманными перспективами. Здесь же — реально работающая технология, воплощённая в «железе» и используемая уже больше века…

Да, как я позже узнал — катастрофы вроде того же «Гинденбурга», на заре эры воздухоплавания и здесь случались. И было их даже больше одной, значительно больше одной. С весьма солидным количеством пострадавших и разрушений. Да и сейчас, в нынешнее время, нет-нет, да что-то случается. Но остановить развитие технологии эти катастрофы не смогли и уже не смогут. Преимущества и экономическая рентабельность перевесили риски в глазах тех, кто принимал решения — Аристократов. И, вместо того чтобы отказаться от дирижаблей совсем, здесь предпочли просто сосредоточиться на совершенствовании технологии и повышении её безопасности.

Так то, вон, в мире писателя постоянно самолёты разбиваются, поезда с рельс сходят и машины на дорогах сталкиваются — это же не заставляет отказываться от полётов, перевозок и поездок вообще? Так почему, из-за пары катастроф, был поставлен жирный чёрный крест именно на дирижаблях? Не понятно.

Но это всё теория. Умствования. Рассуждения. Но, когда ты реально, физически приезжаешь на поле, где эти вот воздушные монстры садятся и взлетают один за одним, где ты видишь их одновременно перед собой больше десятка… это словами не передать!

А уж, когда наблюдаешь за целым караваном этих чудовищ, растянувшимся по небу от горизонта и до горизонта, неспешно, лениво и гордо несущих свои грузы, то мир в твоей голове меняется…