Княжич Юра V. Человек Дождя

Глава 28

Выбор предметов в БДСМ-подвале довольно обширный, но специфический. Выбрать из этого множества хоть что-то, способное пройти ценз моего чувства брезгливости оказалось достаточно трудно. И думал я так долго, что это стало раздражать моего учителя. Когда раздражение её перешагнуло определенную черту, она-таки выбрала за меня: просто схватила со стены обычные металлические «ментовские» наручники и быстрым уверенным движением защёлкнула один из браслетов на моей руке, а второй на дверной ручке на входе в помещение. Получилось достаточно нейтрально, даже, если предположить наличие, всё же, каких-то систем наблюдения и видеосъёмки в этом подвале: во-первых, я одет. Во-вторых… ну, в целом, достаточно уже и первого. Всё остальное можно уже толковать и объяснять. Как там говорилось в старом бородатом анекдоте: «Если вас застукали, отрицайте всё! До последнего отрицайте всё! Главное, успеть натянуть трусы…».

Анекдот тупой и почти не смешной, но, блин, жизненный!

А дальше… началось мучение. Ну, точнее, конечно, обучение, но первый вариант — вернее.

Освободиться от наручника при моих нынешних способностях? Пф! Секундное дело! Ещё и кучей разных вариантов: можно растворить металл, можно отворить механизм изнутри капелькой пота, можно этой же капелькой этот браслет рассечь-перерезать, можно физической силой его просто разорвать. Да, возможности тела Одарённого, усиленного его Стихией, позволяет и такой фокус — «покров Стихии» достаточно многогранная штука, не только защиту обеспечивает. Да и «покров волевой» имеет полезные нюансы… Но мне-то надо не столько освободиться, сколько освоить новый экстравагантный навык. Фактически: отрезать кисть руки, снять браслет и приживить свою часть тела обратно.

И именно это я проделал в первую свою попытку, не сказать, что легко, но и без существенных сложностей: создал водное лезвие и, зажмурив глаза, прикусив губу, сжав анус, полоснул им по своей руке.

Было, блин, больно! И стрёмно. Ведь, даже понимая, что сможешь всё вернуть, как было, решиться на такое членовредительство… тяжело. Всё ж, запреты на подобные действия вшиты на нашу подкорку очень и очень глубоко и усилены тысячами последующих болезненных подкреплений, набранных каждым человеком за годы его жизни.

Больно! Больно, блин! Очень больно!

Однако, всё получилось: кисть оказалась отрезана, браслет освобождён, кровь собрана и кисть приживлена на штатное место. Не больше минуты на это потребовалось. И то: я дольше колебался, чем действительно работал.

— Незачёт! — заявила Катерина, снова защёлкивая браслет на только что восстановленной руке. — Лоб ты свой так же собираешься пилить?

Пришлось тяжело вздохнуть и признать её правоту. Всё ж, задание, и правда, было другое, по-другому сформулированное, хоть результат и был идентичный. После чего снова пытать… ся. Пытать себя в попытках заставить своё тело понять, что же такое я хочу, чтобы оно сделало. И даже не тело, а, в первую очередь, разум, ведь я и сам никак сообразить не мог, что и как надо делать, чтобы кожа, жилы, мышцы, сосуды и кости взяли и расступились перед жёстким недружелюбным металлом… Тормозил и клинил. В голове не укладывалось.

Пытался долго: несколько часов. Сотни минут прошли, прежде чем у меня начало хоть что-то получаться. Прежде чем я догадался, но более того: прочувствовал, что Водой можно не только соединять клетки моего тела, но и раздвигать их. Причём, делать это куда аккуратнее, чем происходит при воздействии «Водного лезвия», ведь то не раздвигает, а рассекает ткани прямо по клеткам, повреждая их. Способ же с раздвиганием, клетки не повреждает. А при некоторой сноровке и приложении усилий, можно добиться даже того, что кровь не вытекает из разделённых сосудов сразу. То есть не после того, как рассечение уже произошло, а сразу, в момент или ещё перед моментом «разреза». А, если ещё немного постараться, то и болевой сигнал, уходящий по нерву к мозгу от «раны», можно… обмануть. То есть, фактически, отключить на это время боль…

Но как же это стрёмно, противно и противоестественно смотрелось, когда металл браслета медленно погружается в плоть руки. Врастает в неё, как верёвка или проволока в кору перетянутого ей дерева, погружается глубже, глубже, а потом продвигается, продвигается, продвигается… Брр! И буэ! Было бы чем, стошнило бы…

Однако, проделав этот трюк раз десять и, более-менее, привыкнув к нему, я решил нынешний урок завершить. Переходить к следующему его усложнению, как хотела Катерина, не стал. Решил, что на сегодня с меня самоистязаний хватит. Так, что этому её предложению я воспротивился непреклонно: пропускать ещё что-то «твёрдое» через своё тело в ЭТОЙ комнате я был категорически не согласен! Ни под каким видом. Совершенно чётко и однозначно — не моя это тема. Не моя.

Пришлось брать «домашнее задание». Буквально. Я растворил ту клетку, которая стояла в подвале и «перелил» её в симпатичный монолитный металлический дипломат, который, по завершении урока, унёс из него с собой. Катя его ещё, для смеха, в качестве маленькой невинной проказы, мне к руке теми же наручниками пристегнула, словно курьеру, перевозящему особо важный груз.

Я посмеялся. Она тоже. На том и расстались. Посреди борделя.

Эта… вредная женщина даже и не подумала меня подвозить на своём спорткаре обратно, туда, откуда взяла. Помахала ручкой и ускользнула, как водяной пар в форточку. Вот она была, а вот её уже и нет…

Ругаться я не стал. Очень хотелось, но я сдержался, ведь велик был шанс того, что мою ругань Катерина услышит, а это уже чревато: фантазия у неё богатая и нрав… лёгкий, незлобивый, вообще: приятная во всех отношениях женщина!

Однако, опыт был новый и необычный: из борделей я ещё не выходил. Так-то я и не входил в них раньше, как-то не было такой потребности у меня. Даже мимолётного желания такого не возникало. Я этой потребности и сейчас, блин, не испытываю! Тем более, что ещё и хозяин этого места нарисовался, принявшись трясти с меня деньги за «оказанную услугу» — Катерина, оказывается, смылась, не расплатившись! Вот ведь… ладно, сказал ведь уже, что не буду ругаться.

Пришлось-таки раскошеливаться и оплачивать аренду пяти часов БДСМ-комнаты. И… всей выменянной наличности на не хватило! Это оказался ОЧЕНЬ дорогой бордель, по-настоящему элитный. А у меня ни карточки с собой, ни своего телефона — специально же не брал, чтобы «следов не оставлять».

И мог бы я вляпаться в весьма неприятную, дурно пахнущую ситуацию… если бы вовремя не вспомнил, что, вообще-то — Менталист. Один хрен, это факт установленный, скрывать который уже нет никакого особого смысла. Один хрен, об этом все, кому надо и не надо, уже знают. Так пусть уж эта сила хоть какую-то пользу приносит, не только вред и неприятности…

В общем, хозяин решил сделать мне скидку в сто процентов и остался этим своим решением чрезвычайно доволен — всё ж с «тонкостью» воздействий у меня не очень, банально: опыта не хватает. Вот и получается так топорно. Настолько, что оставшийся невероятно довольным мной хозяин заведения, ещё принялся уговаривать меня заходить ещё. И даже специальный «показ» своих работниц устроил в главной гостиной. Всех лучших пригласил. А после, ещё намекнул, что, если ни одна из этих мне не приглянется, то у него есть ещё контакты «индивидуалок» вообще на любой, самый взыскательный вкус… и под любые предпочтения. Даже самые «особенные».

Я не просил его об этом! И в своё внушение таких вводных параметров не вкладывал. Он сам захотел. По своей личной инициативе, так как, принял меня за очень уж перспективного и важного клиента… Блин! Не представляю, как бы перед женой оправдывался, попади она каким-то способом в этот мир! Ведь вообще же никакая отмаза бы не прокатила! Нечем мне было бы оправдываться, ведь… что ни говори, каким пуританином не будь, а работницы тут были красивые — элитный же бордель, как-никак. И умеющие себя подать с самой выигрышной стороны. Тут и святой бы поплыл, наполнившись греховными мыслями…

Вот только всё игривое настроение мигом улетучилось, когда я, приложив титанические волевые усилия, из здания-таки вышел и вспомнил о своём нынешнем положении. О том, что могут сделать с этим заведением и всеми его работницами из-за меня… Только за то, что я вообще тут был. Делал с кем-то что-то или не делал — не важно. Совсем не важно. Тем людям (или нелюдям), которые будут принимать решение по зачистке, достаточно будет и только вероятности того, что МОГ сделать.

И… что теперь? Как быть дальше? Как жить, понимая, что я-то уйду, а их всех… из-за меня…

И ещё один неприятный вопрос: зачем Катерина это сделала? Зачем выстроила ситуацию таким образом? Ведь понимала же, обладала всей полнотой информации… Зачем? Чего от меня хотела? Какого действия? Чего добивалась?

Важный вопрос, но не главный. Главным оставался, на данный момент, лично для меня, первый: что делать?

Кто виноват, можно будет порешать и потом. Так же, как и поразмышлять о целях, которые он преследовал. Потом, когда будет время. Но, что делать сейчас?

Нет, опять не так. Не так формулирую вопрос: что я могу сделать, чтобы спасти этих людей? Пусть, к «невинным» их отнести можно с трудом — не совсем та профессия, но живых людей, которых могут очень скоро сделать мёртвыми… ни за что. Просто так, на всякий случай.

Я стоял на улице перед входом в здание, спиной к этому входу и пытался думать. Выходило плохо. И думать выходило плохо, и варианты выходили плохими.

Скрыть свой визит сюда… невозможно. Даже, если я сейчас самого себя превзойду, превозмогу, выше головы прыгну и накрою своим Ментальным воздействием весь район, да пусть и весь город, что вовсе, думаю, нереально, стерев любой след своего присутствия и память о нём во всех головах сразу, это ничего не изменит, ведь информация о моём посещении, однозначно, уже ушла за его пределы ко всем заинтересованным лицам. Не могла не уйти за пять-то часов. А то, что следили и за мной, и за Катериной — тоже, совершенно однозначно. Причём, наверняка, по несколько дублирующих и подстраховывающих друг друга групп.

Договориться… не договоришься. Просто и банально, из-за того, что я понятия не имею, с кем договариваться! Кто принимает решения, и где он сидит? Где его или их искать? Тем более, если «их», то, скольких из них надо убедить, чтобы принято было именно нужное мне решение? Какие интересы у каждого из них или тех групп, которые они представляют? Где, вообще, сидит этот Наблюдательный Совет? Где расположена их штаб-квартира? И есть ли она у них? Как, и в каком формате проводятся их встречи для выработки и принятия решений? Я ничего о них не знаю, кроме того, что они вообще есть. Ну и имя одного из них недавно в разговоре проскочило: Бессмертный Ли Бингвен. Причём, Катерина назвала его «Наблюдателем от Совета», а не «Членом Совета», так что, его статус так же, довольно неопределён, как и влияние в этой организации. Что, вообще, собой представляет «наблюдатель»? Какие у него полномочия? Какие права? Что он делает?

Хотя? Какая разница — я, всё равно, не знаю, где его искать. Да, даже, как он выглядит, не помню.

И, что делать?

Сколько бы я ни стоял, а решение никак не хотело находиться. Мысли ходили по кругу и, от того, становились только мрачнее и мрачнее. Злее…

Точнее, решение-то, как раз, было очень простое. И лежало на самой поверхности. Буквально, сразу лезло на ум, вот только очень не хотелось его принимать такое. Казалось, что, может быть, надо ещё подумать, может, я что-то упускаю, чего-то не вижу, что можно как-то иначе…

Но голова опускалась ниже, придавленная тяжестью, а взгляд исподлобья, направленный прямо вперёд, ни на кого-то и ни на что-то, а просто вперёд, становился жестче, злее, всё более и более колючим. Губы бледнели и сжимались в одну тонкую линию.

Наконец, я резко выпрямился, расправил плечи и прыгнул в небо, сразу же набирая скорость, уже в процессе полёта добавляя больше влаги к своему «Стихийному покрову», конденсируя её из окружающего воздуха. Это получалось легко и непринуждённо. Почти незаметно. На фоне-то того, что я недавно в подвале творил с миллионами и миллионами своих клеток.

И, кстати, сразу так легко на душе стало, как только я решение принял! Словно, реальный многотонный груз с плеч сбросил. Мир снова стал ярким, чётким, простым и понятным.

Подумаешь, проблемы! Плевать на них все! Безвыходная? Плевать!

Нужно всего лишь умереть — и все проблемы тут же исчезнут, а мир откатится к последней, нейтральной «сохранёнке», к тому моменту, когда этой проблемы ещё не было!

Надо всего лишь умереть…

Вот только, уже находясь в воздухе, когда встречный свежий шквалистый ветер, созданный самим моим движением, успел прочистить немного голову, помог первой волне эмоций схлынуть, а мне самому успокоиться, выполз небольшой вопросик… технического плана. А как мне вообще убиться-то⁈ Стараниями Катерины, моими и стараниями кучи разнообразных убийц, я-таки стал довольно трудноубиваемой зверюшкой. Отправить меня на «релоад» способен нынче, разве что Богатырь. Никак не меньше. Сам я — Витязь и Витязей уже убивал. Причём, разом двух. В прямой открытой схватке на ограниченном открытом пространстве. И был в то время, заметно слабее, чем сейчас. Заметно слабее!

Хм. А, как я самоубивался раньше? Что я делал, когда это надо было лично мне самому? Не очень уже помню, зачем именно — давно дело было, но делал. Что делал?

Пытался подняться, как можно выше, а потом, оттуда хряпнуться о земь… Пытался — не прокатило. Ещё тогда не прокатило. Вместо того, чтобы хряпнуться — экстренно крылья вырастил и летать научился. Или наоборот дело было? И я сразу хотел научиться летать? Не важно.

Потом я наткнулся на Дворцовую стражу, которая сделала за меня то, что не смог я сам, и далее, вопросом выбора способа самоубийства я уже не мучался. Сразу летел к ним и шёл на штурм Зимнего.

Хороший способ. Жаль, что сейчас он не пройдёт — нет Зимнего в обозримой округе. До него лететь больше суток… в моём темпе. Да и что-то я не уверен, что его стража с нынешним мной справится — не дежурят же там круглыми сутками Богатыри?

Наверняка есть местный, Персидский аналог такого места. Должен быть. Не может не быть. Дварец Шахиншаха какой-нибудь. Должен…

Только, искать его где? Ни карты на руках, ни представления даже, где я сам нахожусь.

Хотя, мобильник, вроде бы, какой-то у меня есть. И сеть мобильная тоже присутствует. Можно вбить в поиск и задать построение маршрута. Вбил. Задал. И офигел: максимум пара километров от меня. От того места, где я завис в воздухе.

То есть, другими словами, я сейчас… в столице? И бордель, получается, не абы какой, а самый, что ни на есть, столичный? Да ещё и в центре города, совсем недалеко от Дворца Шахиншаха…

Эм, это стоит переварить. Ведь, если так подумать, то… сжечь целый район где-нибудь у черта на куличках — это одно, а сжечь такой же район, но непосредственно в столице не самой слабой Империи — это уже совсем другое. И… возможно, те самые «они» на такой шаг сразу-то и не решатся.

Может, на то и был расчёт Катерины?

Где она, кстати? Отсюда, с высоты, наверное, если постараться, можно её машину-то и увидеть? Не зря же я сюда взлетал? Да и думал не так, чтобы очень долго — не могла она далеко уехать. Не успела бы. Даже с учётом того времени, в которое я от хозяина борделя отбрёхивался. Не могла…

О! Точно, вот и она! Вот её яркая спортивная машинка несётся по одной из широких улиц города по направлению к выезду из него. Не то, чтобы она от меня удирала, нет, скорее, это просто её стиль вождения такой. Опасный.

Что ж, пожалуй, раз уж я, всё равно, помирать собрался (а я-таки собрался, даже с учётом новоткрывшихся обстоятельств — они ещё не успели заставить меня передумать), то можно и побезумствовать немного — слетать и у самой Катерины спросить: зачем она это устроила? Зачем устроила именно ТАК?

Сказано — сделано: догнать несущуюся по не пустой улице машину, пусть и спортивную, когда ты летаешь с «самолётными» скоростями, дело не сложное и не долгое. Пара минут, и я уже завис над нужным автомобилем метрах в шестистах-семистах, ниже спускаться пока спешить не стал. Решил подождать, когда Катерина город покинет, выйдет, так сказать, на оперативный простор. Там и глаз любопытных поменьше, и шансов, что кто-то помешает.

Однако, город оказался большой. Катина машинка выбиралась из него почти час, что с её скоростью и стилем вождения достаточно ярко иллюстрирует его размер.

Но, ничто не длится вечно. Наконец, под колёсами спорткара не улица, а трасса и я резко спикировал вниз, приземлившись, что твой Супермен или Хэнкок метрах в тридцати впереди неё.

Что я ожидал? Визг тормозов, вонь горелой резины, черный дым из-под колёс, идущую юзом дрифтующую машину? Хрен я угадал! Катерина даже пытаться тормозить не стала!

Пара резких рывков руля, азарт в блеснувших за лобовым стеклом её глазах, и спорткар, доказывая, что он реально спорткар, а не просто погулять вышел, легко и почти изящно меня обогнул, заскочив для этого немного на встречку.

Обогнул и унёсся дальше.

А я… как дурак хлопая глазами, остался стоять на месте. А на меня уже летела отчаянно сигналящая тяжёлая гружёная фура. Еле успел сообразить и вверх выпрыгнуть, вновь набирая высоту.

Так-то мне встреча с фурой особой опасностью не грозила: «Стихийный покров» ведь активен, и он достаточно толстый, чтобы пострадал не я, а фура. Но зачем же до такого доводить? Водитель фуры-то в чём виноват? Лишние жертвы — они лишние, а лишнее — ни к чему.

Снова небо. Снова поиск глазами удаляющейся машины. Снова обгон. Только теперь я уже не впереди неё приземлился, а на сам её капот грохнулся, слегка вмяв его своими, закованными в водную броню ногами.

Удар сильный получился и тяжёлый. Насколько я успел заметить, тачка даже просесть умудрилась на своей подвеске от него. А ещё инерция попыталась меня с капота скинуть — машина ведь движется, и с весьма значительной скоростью.

А вот про инерцию от резкого торможения машины я забыл, и вставшая колом спортивная тачка (какие-то, прям, нереально крутые тормоза у неё оказались!) откинуть меня вперёд сумела. Не так, чтобы я прямо улетел в лобовик мчащейся по встречке ещё одной фуры, всё ж, рефлексы после моих полётов, а ещё больше — обучения им, у меня сформировались хорошие, но метров на десять от капота спорткара — да, отлетел. Но быстро справился с собой и остановил движение простым волевым усилием («Стихийный покров» — это реальный чит!). Остановил, завис в воздухе на высоте пары метров, потом опустился на асфальт.

— Какой ты настойчивый, однако, — мурлыкнула вылезшая из своего спорткара Катерина. — Намёков и отказов от девушек не принимаешь?

— Зачем? — хмуро спросил я. Не было никакого настроения для пикировки. — Зачем ты это сделала?

— Что сделала? — изобразила невинность и полное непонимание Катерина. И даже ещё ресничками похлопала.

— Зачем ты подставила всех тех людей! — сорвался на рык я и больше того — топнул ногой по асфальту так, что дорожное покрытие лопнуло и зазмеилось трещинами. Да и голос мой прозвучал… куда громче, чем я изначально рассчитывал. Так, что Катерина даже поморщилась.

— Чего орёшь? — спросила она. — Каких людей?

— А то ты не понимаешь! — шагнул вперёд, к ней навстречу я. — Мы были в борделе! И вышли порознь! Ты ведь сама говорила про «взрыв бытового газа»!

— О? — изогнула дугой бровь она. — Кто-то научился складывать два и два? — только взгляд её и тон заметно похолодели. Вот только насмешка из глаз не ушла. И это, прямо, бесило! И я снова топнул. После чего приблизился почти вплотную и навис над ней. Пусть она и не отличается малым ростом, но до медведя-Долгорукого ей всё ж далеко, так что пришлось ей слегка запрокинуть голову, чтобы продолжить смотреть мне в глаза. — Наглеешь.

— Зачем⁈ — снова прорычал я и даже развёл руки в стороны.

— С чего, вдруг, такая смелость? — прищурилась она.

— В сторону шутки! — совсем сорвался я и вообще схватил своей лапищей её за горло. Ну, а что? Я ж так и так умирать собрался. Так, чего миндальничать и сдерживаться? — Отвечай, зачем⁈

— В сторону, говоришь… — ещё опаснее прищурилась она. — Зачем, спрашиваешь?

— Ррр!! — совсем уж вызверился я. В следующую секунду мощный удар откинул меня спиной вперёд от неё на несколько метров. Мощный настолько, что мой «Водный покров» оказался пробит в нескольких местах. Естественно, и тело под ним тоже. Но на это мне было плевать — лёгкое волевое усилие, выполненное уже практически на автомате, и тело восстанавливается вместе с покрывавшим его слоем Стихии. Но тут же прилетел ещё один удар, уже сверху, опрокинувший меня-таки на землю спиной.

— Затем, что ты, феерически, просто невероятно!.. невыносимо ленив! — сказала Катерина, покрываясь слоем воды и поднимаясь над полотном дороги на водном столбе. Или… не покрываясь водой, а… становясь водой?

Поднялась она настолько, что мне не пришлось даже подниматься, чтобы её видеть.

— При твоём невероятном, невозможном, не поддающемся никакой логике потенциале, — продолжила говорить она. — Ты совершенно преступно не желаешь развиваться!..

Столб воды приблизился, и теперь она, водяная статуя Шальной Императрицы, как Императрице и положено, возвышалась над распластанным по земле мной.

— … пока тебя не пнёшь, — закончила Катерина и наклонила голову так, чтобы посмотреть прямо на меня. — Пока не поставишь тебя в совершенно безвыходную ситуацию, вроде прямого нападения Гранда или Авкапхуру… А мне надоело ждать!!! — сорвалась и всё-таки повысила голос она.

— Угроза жизни моей, — проворчал я с земли. — Но, причём тут все они? Зачем подставлять невиновных?

— Затем, что эти замшелые пни «не хотят торопиться в столь важном вопросе»! — перестала сдерживать эмоции Катерина. — Отодвинули, понимаешь, проблему! Нашли временный выход, «сняли остроту», «выиграли себе время»… Тфу! И будут теперь обсасывать-думать-интриговать десятилетиями, вроде ты из этой Маровой норы никуда не денешься… Так вот им! Пусть теперь пошевелятся, посуетятся, пусть теперь у них зады попылают! — прорезалось в её голосе злорадство. Или злая радость. Или злость с азартом. — А у тебя, наконец, снова «повод» появится развиваться.

— Так это ты⁈ — прорычал я, пытаясь встать. Но так просто это не получалось: руки и ноги мои обхватили выходящие из земли тугие струи воды, которые активно сопротивлялись моему вниманию и воле. — Ты их всех натравливала⁈

— Нет, конечно, — хмыкнула она. — Делать мне больше нечего! Сами прекрасно справлялись.

— Но сейчас?..

— Мотивировать ученика к развитию — прямая обязанность Учителя, — пожала она плечами, подняла руку к глазам и полюбовалась своими прозрачными ноготками-пальчиками.