Безславинск

Глава 24 С Богом!

Самолёт приземлился в аэропорту Киева «Жуляны». В это позднее, ближущееся к полуночи время аэропорт принимал и отправлял международные и местные рейсы из Запорожья, Москвы, Лондона, Одессы и Барселоны. Но, несмотря на многолюдность, Линда быстро прошла пограничный контроль и так же быстро получила багаж. Среди встречающих и таксистов, навязчиво предлагающих свои услуги, Линда не нашла знакомого лица и, чтобы как-то скоротать время, уселась в зале ожидания, подключила планшет к интернету, задвигала пальцами по монитору.

В последнее время, когда МарТин оказался за пределами Великобритании, она интересовалась всеми событиями, происходившими в России и Украине. Да ещё этот неординарный художник со своим рассказом о смелом 19-летнем немце, который в 1987 году умудрился посадить свой маленький спортивный самолет на Красной площади.

В ее голове, ранее не обремененной политическими мыслями, вопросов, как всегда, было больше, чем ответов. Исследуя исторические факты, Линда не могла понять, почему сегодня многие свято верят в якобы непреложную истину, в то, что крах СССР был неминуем? Что отделение Украины пошло ей на пользу, а не во вред? Не понимала Линда и почему подобные пылкие заверения напоминали ей крики профашистских политиков, восславляющих банальный геноцид.

На мониторе мелькала статистика:

СССР, 1985 год:

— объём ВВП составлял 3494 млрд. рублей и был в 2,9 раза больше, чем в 1964 г., и в 1,4 раза больше, чем в 1977 г.;

— вторая экономика мира — примерно четыре Китая и 60% США по объему ВВП;

— 2-е место в мире по объёму промышленной продукции;

— 3-е месте в мире по выпуску продукции машиностроения;

— промышленной продукции производилось больше, чем во всём мире в 1950 году;

— СССР добывал примерно 625 млн. тонн нефти;

— выпускал цемента в 1,7 раз больше, чем США;

— занимал 2-е место в мире по площади виноградников и 3-е — по объёмам производства вин;

— экспортировал 10,7% добываемого газа и 19,7% нефти.

В голове мельтешили вопросы. Неужели мощному Советскому Союзу грозила скорая и безоговорочная смерть?..

Высокоразвитая тяжелая и легкая промышленность, лидерство в области космонавтики и ракетостроения, атомной энергетики, в военных технологиях… Да и мощная научная база: советская система образования, особенно в инженерно-технических специальностях, занимала лидирующее место в мире. В 1975 году в СССР насчитывалось более 1,2 млн. научных работников… И так далее, и тому подобное.

«А быть может, тогда кто-то просто очень сильно захотел развалить эту державу? — появились у неё сомнения. — Быть может, тот же кто-то сейчас пытается добить разваленный СССР?»

Как было не запутаться художнице-ирландке во всех событиях последних лет, громивших вековые славянские узы, если сами славяне, сами православные творили несусветное.

Вся обстановка вокруг была накалена до предела. Рядом с Линдой сидели двое и тихо говорили между собой. Неожиданно тот, кто был помоложе, возмущенно обратился к своему собеседнику:

— Мне кажется, что всех нас просто используют, сначала стравливали с Беркутом и правоохранителями, потом — с крымчанами, после — с Россией, теперь пытаются стравить с юго-востоком Украины. И всё, что я сейчас говорю, попадает под статью сепаратизма и терроризма. Кому это выгодно? Кому это нужно, чтобы славяне убивали друг друга? И почему киевская власть боится референдума?

Почувствовав нарастающую гневную нотку в разговоре соседей, Линда встала и пошла к выходу из аэропорта, чтобы вдохнуть свежего воздуха.

Вдруг художница услышала обращение на английском языке:

— Линда, привет! Извини, что задержался!

Диакон Сергий, бывший когда-то в миру Сергеем Дацюком, выглядел далеко не старым мужчиной. Породистое лицо с красивой черной бородой, украшенной живописным орнаментом из многочисленных серебристо-седых волосков, было весьма свежим, ухоженным и даже покрытым ровным золотистым загаром, словно у какой-нибудь фотомодели. Обычный пиджак песочного цвета и джинсы не выдавали в своём хозяине принадлежность к духовному сану, скорее, создавали самый обычный повседневный образ. Однако живые и умные глаза таили в себе нечто затаенное, что в народе называется «себе на уме».

Увидев Линду, он не стал разыгрывать из себя церковного служителя, а встретил её самым светским образом — то есть вышел навстречу, приветливо обнял, перехватил ручку её чемодана и пригласил следовать за ним. Буквально через пятнадцать минут они уже сидели в машине диакона Сергия, и Линда быстро тараторила по-английски:

— Я очень волнуюсь, поскольку уже месяц никак не могу дозвониться до матери МарТина и она не отвечает на мои электронные письма. Я и правда сильно переживаю, ведь у МарТина больное сердце, не дай Бог с ним что-то случилось.

— Линда, успокойся, пожалуйста. Адрес, где находится МарТин, у нас есть, так что мы сделаем ему сюрприз своим приездом.

— Спасибо, Серж, я никогда не сомневалась в тебе.

— Сейчас поедем ко мне домой. Там нас ждет праздничный ужин и моя супруга с детьми.

Линда не хотела ехать в дом диакона Сергия по двум причинам: первой, самая веская, был МарТин, к которому следовало ехать без промедлений, второй — пикантные обстоятельства прошлых лет, по-прежнему висевшие тяжелым камнем на её сердце, поскольку она осознавала свою непосредственную причастность, некую вину и обиду, основанную на самой банальной женской ревности.

Много лет назад, уже будучи женатым, сей пастырь духовный был пойман с поличным — оказался блудник. Воспылав страстью к необыкновенно душевному и красивому британскому существу, близкой подруге Линды, он будто потерял голову. В ту пору Линда приехала на Украину не одна и не с братом, как она это обычно делала, а со своей подругой, едва достигшей совершеннолетия, фотомоделью и гитаристкой Эммой, частенько позировавшей ей для неординарно продвинутых ню-работ. Диакон Сергий радушно принял их у себя в квартире под Киевом, а после предложил всем вместе перебраться на его дачу в Козине. С первых дней он, не скрывая своих чувств, ухаживал за странной Эммой, пленявшей его не только своеобразными внешними данными, но и песнями собственного сочинения, которые она исполняла своим бархатистым по-мужски низким голосом. Сложно понять, чем могла так сильно приглянуться диакону чрезмерно худая, долговязая, короткостриженная, с наполовину выбритой головой и с пацанскими чертами лица британка. Её тело было испещрено татуировками и пирсингом. Всей своей внешностью она скорее походила на неопрятного юношу-панка, нежели на безукоризненную модель красотку с пуританскими взглядами. Единственное, что выдавало в ней принадлежность к женскому полу — так это большая грудь. Дальше было больше.

После недельного обхаживания диакон вломился к ней в баню и поначалу чуть не лишился дара речи, увидев, что Эмма — это парень с сиськами и членом! Причем, сиськи и член были довольно таки внушительных рамеров! Одним словом, самый настоящий трансвестит с гладковыбритыми гениталиями, позиционирующий себя как стопроцентная девушка с «прибамбасиком»! Придя в себя, диакон резко крикнул: «Вылупок злодний!», неестественно засмеялся, перешел на гогот и в истерике выскочил прочь. Поведение священника и смех его точно кнутом ожгли Эмму. Фотомодель сразу же начала испытывать к Сергию крайнюю неприязнь. Он же, напротив, закончив биться в истерическом смехе, задумался и глубоко ушёл в себя.

Странные, неведомые ранее чувства и желания сковали мозг и волю диакона. Неожиданно для себя самого он ощутил невероятную потребность в этом существе, бывшем снизу наполовину стройным юношей, сверху наполовину милой девушкой.

Два дня прошли как в бреду, похожий на зомби диакон накинулся на Эмму у кухонной плиты, когда та в мини-халате готовила кофе, и чуть не изнасиловал, она его кипятком обварила. Эмма (всё-таки, по её нестерпимому желанию, отнесём это существо к женскому роду) поначалу делилась всем с Линдой, после рассказала и жене священника. Диакон все отрицал. Хорошая мудрая жена диакона Сергия не стала устраивать семейных сцен из-за события на кухне и всего того, что ему предшествовало, не мудрствуя лукаво, свела ситуацию на нет.

Диакон же просто ослеп от страсти и опять пристал к Эмме — как-то утром они случайно остались дома одни, все разбежались по делам. Во время чаепития на террасе снова принялся домогаться, а фотомодель Эмма, которая не была дурой, схватила его за бороду да клок волос и вырвала.

Тут уже и жена не стерпела. А узнав от Линды, что Эмма трансвестит, собирающийся полностью сменить пол — помутнела в рассудке. Очухавшись, призвала в дом священников — протоиерея Андрония, протоиерея Митрофана и отца Афанасия Бечавского, с которыми ее муж вел службу в храме. Разбирательство специальное по этому блудному делу потребовала. Поп хотел было вывернуться: «Клевета! Видит Бог, по ошибке, а может, и по злобе брата вашего во Христе эти фурии очерняют!», указывал он на жену и Линду. Но ошпаренное тело, клок волос и соседка по участку, через окно видевшая всё, — улики неопровержимые. Жена поповская, Линда и сама Эмма позорили диакона Сергия на чем свет стоит, обращаясь к нему не как к священнослужителю, но попросту по фамилии — Дацюк, обещая ему адские муки еще при жизни. «Это ж надо! На мужика с сиськами позарился! От СПИДа или ещё от какой гадости заживо сгниешь!» «Господи! И на кого я запала? — мысленно буйствовала ревнивая Линда, — Гомосек в рясе!» Старики-священники сидели за столом, словно свинцом налитые.

Бурное получилось разбирательство. Много чего диакону припомнили, чрезмерно частое винопитие, например. И даже близкий по духу товарищ диакона Сергия, красивый прямоносый протоиерей Митрофан с лоснящимися от поддельного тайского кокосового масла черными, подрубленными в скобку волосами, тоже укоризненно качал головой.

Не выдержал диакон, сбежал. Жил какое-то время у брата в Житомере. Каялся потом долго, все прощения вымаливал, чтобы остаться при церкви. Простили…

— Нет, Серж, извини, но я прошу тебя, поехали сразу за МарТином, а потом уже будут и ужины, и всё остальное.

— Но отсюда почти семьсот километров!

— Неважно! Хоть семь тысяч! Пожалуйста! Я умоляю тебя!

Диакон Сергий задумался и не нашелся что возразить. Линда смотрела на него так, словно от его решения зависела жизнь всего человечества сразу. Затем он сказал отрывисто и уверенно:

— Хорошо. Будь по-твоему. Но только сначала мы всё же заедем ко мне, и я переоденусь в рясу. Одежда духовника поможет нам во время пути. Террористы в Безславинске продолжают провокации против украинских силовиков с целью их дискредитации, страдают и мирные жители. И нам с тобой надо быть очень осторожными. С Богом!

Вот это его «С Богом!» родило у Линды ощущение первой одержанной победы, теперь она не сомневалась ни на минуту, что нашла на Украине единомышленника и друга, готового реабилитироваться в её глазах и разделить с ней трудности и, быть может, даже опасности, неминуемо грядущие впереди. Забрезжила ещё и надежда, что всё-таки Сергий обратит на неё внимание не только как на знакомую иностранку, но и как на женщину, по-прежнему горящую плотским желанием.