Зови меня Лео. Том I

Глава 9. Неисповедимы пути

Едва они скрываются, заглядываю в книгу Джанкарло. Бросаю взгляд на девок, но они как были где-то далеко, так там и пребывают. Их можно не опасаться, не спалят.

Как я и ожидала, книга – простой бухучет. Куча цифр, столбцы, инициалы, имена. Среди прочего – соли, сахара, зерна, пива, вина, рыбы, драгоценностей, оружия и так далее, – какие-то н. р. и о. р. Получено столько-то пудов н. р. от Урт. (в скобках несколько минусов и знак вопроса), столько-то пудов н. р. от Шт. (с примечанием: как всегда, втайне от Г. Р. и Бл.), столько-то о. р. от Мист., из них сбыто: К. Т. – столько-то, Г. С. – столько-то.

Понятно, что ничего не понятно. Что такое н. р., о. р.? Точно какое-то вещество. Р. – это не ребис случайно? Или… как там еще философский камень зовется? Ну-ка, Насть, вспоминай википедию! Ребис? Ладно, не будем пока забивать себе голову, полистаем дальше. На предыдущей странице, среди голых цифр, бросаются в глаза полные имена – Гертруда (Лукр.), Герта (Дон.), Сандра (Шанс.). Ага, тут, скорее, речь идет о девственницах, поставляемых извращенцу Буну. А в скобках что? Кто именно поставлял? Кто такой (или такая) Шанс.?

Тут я замечаю спускающегося Джанкарло и шмыгаю обратно в кресло, принимаю скучающий вид. Писарчук, уделив толику своего внимания наркоманкам, возвращается к книге, и, что-то еле слышно бубня, продолжает писанину.

Сосредотачиваюсь на девках. Первоначальное впечатление, что они под мухой, отметаю. Их скорее кумарит, или даже кошмарит. Одна из девушек, высокая, стройная блондинка, с точеным строгим лицом, всё время вскакивает, начинает вроде бы танцевать, но потом ее лицо искажается болью и она валится на диван. Лежит в отключке несколько минут и все повторяется. Остальные лишь постанывают.

Собираюсь было задать прямой вопрос писарчуку, что же с ними такое, потом передумываю. Нет, тут надо быть хитрее. Начнем издалека.

– Джанкарло!

– Да, благородная госпожа?

– А ты откуда, Джанни?

– Э… – смущается писарчук (видно так его еще не звали). – Я из Этнойи, из Казале, если быть точнее, это недалеко от Адортура.

– А я думала, ты итальянец.

– Вы имеете в виду Италто? О, я проживал в этом городишке некоторое время. Благословенный край! А вина! Это, благородная госпожа, волшебство!

«Так, понятно, – размышляю я. – Значит я не в средневековой Европе. За всей этой суетой даже как-то и не подумала о том, где нахожусь. Пагорг, Адортур, Этнойя – таких стран не существует, так? Фэнтези, что ли? Ого! Блин, а хорошо это, или плохо? Наверное плохо, раз баб жгут на кострах как ведьм. Да и не только баб, наверное».

– А что ты там пишешь? – с самым невинным видом интересность я.

– О, это всего лишь книга прихода и расхода. Ничего интересного. Моя обязанность как камердинера, видите ли, вести строгий учет.

– Вы купцы, что ли?

– Да, в некотором роде. «Артель Буна», так зовется наше предприятие.

– А по синим рожам в таверне и по мордоворотам во дворе не скажешь, что купцы.

– Во дворе – наша личная охрана. Обозы, благородная госпожа, требуют охраны. Окрестности кишат разбойниками, знаете ли.

– Это да…

– А в «Кормчем» – всего лишь посетители. Если вы заметили, район…

– Дыра, понимаю.

– Кхм, как-то так.

– Хорошо, Джанни, – говорю я, вперившись в писарчука. – А с ними что? – показываю на бедняжек.

Писарчук сначала краснеет, потом кашляет, и в заключении, скорчив недовольную мину, сухо отвечает:

– Это гостьи нашего хозяина.

– Они явно не в адеквате.

– В чем, простите?

– Ну, не в себе. Судя по-всему, им нехорошо.

– О, можете не беспокоится за их здоровье! Всего лишь побочное действие некоторых лекарств. Ничего страшного, уверяю вас, ничего!

– Что-то не верится.

– Заверяю вас, для беспокойства нет никаких поводов.

В общем, чего-то более вразумительного от глазастого усатого бородатого писарчука добиться не удается. О чем его не спрашиваю, все время уходит от ответа. Скользкий тип.

Минут сорок спустя является Дантеро. Вытирает руки о тряпку.

– Ну как? – спрашиваю.

– Что именно? – немного раздраженно интересуется он.

– Не знаю.

– Бун ожидает, Лео. Джанкарло тебя представит.

– Ты уходишь?

– Да, а что?

– Оставишь меня здесь вот так, совсем одну?

Дантеро на минутку теряется, но потом отвечает:

– У меня дела, Лео. Мне некогда с тобой…

– А почему не «милая Лео»? Ты что, обиделся?

– Нет, с чего ты взяла?

С минуту пристально гляжу на него. Он не выдерживает и отводит глаза.

– Ладно, иди, – внезапно говорю я. – Иди, что встал?

Вот так надо сбивать их с толку! Думает, красавчик, где промахнулся. Знаю я таких – оставаясь одни, они начинают сами себе воображать, что вот она – вертихвостка, никакого уважения, и коробочку выкинула и то сделала не так, и это, но стоит сказать пару слов, при этом эдак очаровательно-обиженно закусив губку, и всё – парнишка в твоем распоряжении. Я сразу поняла, что Данте запал на меня. Кроме смазливой мордашки, у него хоть в голове более-менее порядок. Нельзя, чтобы с крючка соскочил. И не соскочит, не сомневайтесь. И потом – он что это удумал? Бросить меня здесь одну на съедение этим людоедам? Ни фига подобного!

– Я думала ты друг, – продолжаю окучивать красавчика.

– Мы знаем друг друга всего несколько часов.

– Я сказала друзья, а не любовники – чуешь разницу? Или для дружбы тоже нужно выждать время, чтобы не было, не дай бог, кривотолков? Кроме того, я помогла тебе, не забыл?

Дантеро опять сдерживает эмоции. Похоже, это у него в привычке. Стоит, взгляд в пол, растерянно вытирает уже высохшие руки. От былой непринужденности не осталось и следа. Понимаю, Кромту никак не забудет. Но тут еще что-то, нутром чую…

– Иди, иди, я тебя не держу, – напираю я. – Вали на все четыре стороны! Все вы такие – вот тебе подарочек, милая Лео, я тебя провожу, милая Лео, а чуть что, сразу сливаетесь… – Хватаю за руку писарчука и иду наверх. Джанни явно не ожидал этого, и чуть было споткнулся.

– Э… благородная госпожа, – мямлит он.

– Представляй меня, давай! – резко говорю ему и он торопливо поднимается, оборачиваясь, точно его сейчас куснут за ягодицы.

– Нам просто было по пути! – говорит вслед Дантеро. – Поэтому…

– Да иди ты на все четыре стороны, попутчик хренов, иди! – (вот же душнила, честное слово!)

Итак, поднимаюсь, наконец. Едва писарчук успевает огласить своё: «Госпожа Лео, хозяин!», как я его спроваживаю вниз, решительно двигаюсь вперед, к хозяину, чтобы высказать всё, что думаю о его наклонностях, как вдруг… замираю.

Где-то в подсознании у меня сидел образ Буна как тупорылого коротышки в трусах и зэковских наколках, восседающего, поджав ноги, на пышной кровати в окружении нагих девчонок в цепях, но реальность оказалась совсем иной.

Посреди практически пустого помещения, если не считать столика с бокалами и графином, пары кресел, высокого кованного канделябра, кровати с балдахином и густо заставленных книжных полок по стенам, у большого окна полумесяцем, из которого открывался вид на живописные трущобы Пагорга, стоит высокий мужчина в широкополой шляпе и темном халате. Он опирается о трость и смотрит в окно.

– Здравствуйте, – неловко бурчу я.

Бун оборачивается и я вижу… маску. Белая невзрачная маска, белые перчатки, ни кусочка обнаженной кожи, даже шея плотно обвязана платком. Белым. Только глаза неясного цвета оценивают тебя из-под прорезей. Буквально чую кожей, как он по мне скользит своими мутными зенками, словно облизывает. Боже…

– Прошу тебя, Лео, – негромко произносит он и указывает на кресло. – Присаживайся.

Сажусь.

– Полагаю, мое имя тебе известно? – спрашивает он, устраиваясь напротив и сложив руки на навершии трости. Гляжу – не с псиной ли набалдашник? Нет, не с псиной. Просто кружочек.

– Известно, – отвечаю я, сжавшись. От того, как на меня смотрит этот человек, мне как-то не по себе.

– Вина?

– Нет, спасибо.

– Угощайся, Лео. Не бойся, я не заразен. Можешь пить смело. Красное дукгорское, двадцатилетней выдержки. Отменное.

Голос из-за маски глуховат, лишен эмоций. Такой тихий и ползучий. Нет, на демиурга точно не похож.

– Я сказала – нет, – разочарованно отвечаю. – Хватит пичкать меня алкоголем.

– Дело твое, Лео, но зря, поверь, зря, – вздыхает он и откидывается на спинку кресла. – Знаешь, я впервые сталкиваюсь с человеком… без прошлого.

– В каком смысле?

– Ты пришла из ниоткуда, Лео. Вот буквально – из ниоткуда. Уж я постарался навести справки. Итог: ты – никто, Лео. Словно воплотилась из воздуха в одночасье.

– Откуда вы знаете? – отвечаю, а про себя думаю: «знал бы ты, откуда я такая воплотилась, и кто в одночасье меня так ловко обвел вокруг пальца, может даже посмеялся бы».

– Я много чего знаю, Лео. – Не вижу его лица, но предполагаю, Бун самодовольно улыбается.

– У меня есть прошлое, – уклончиво отвечаю я, – но я вам его не скажу. Да вы и не поверите.

– Я и не требую. Кто я такой, чтобы ты исповедалась мне, правда?

– Говорите, чего надо.

– Сначала ты, Лео. У тебя же есть просьба, и не одна.

– Данте разболтал?

– Дантеро хороший парень, не будь так строга к нему.

– Ой, да что вы говорите?

Бун издает смешок. Немного зловеще вышло, если честно.

– Тебе уже говорили, Лео, что ты необыкновенная женщина?

– Говорили.

– Поэтому я так заинтригован. И твоей красотой и способностями. Давай так. Ты расскажешь мне о том, что тебя беспокоит, а я взамен предложу кое-что свое.

– Если это будет какая-о гадость, – вскипаю я, – то учти – договорить ты не успеешь. Получишь в харю, прямо через маску. Понял?

– В последнем я сомневаюсь, но насчет гадости – можешь быть спокойна. Даю слово – ничего предосудительного. Итак?

– Ладно. Я от этой… от Лизэ.

– Элизабет Шански?

«Вот что означает Шанс.! Понятненько».

– Да, от нее.

– Что случилось?

– Ее мужа, Георга, похитил Блуд. Она просит помочь посодействовать освобождению.

Повисает тягостная тишина.

– Вот, значит, как. Можно немного циничный вопрос?

– Валяй! – блин, даже не заметила, как перешла на ты. Ну и ладно, подумаешь, авторитет.

– Какое тебе дело до них? До Георга с Элизабет?

– Они помогли мне, приютили, одели, накормили. Спрятали. Иначе так и подохла бы. Либо под мостом, либо на костре. Ты уже знаешь, что меня хотели зажарить?

– Знаю, как не знать, – отвечает он, продолжая буквально пронизывать меня насквозь. Причем, не как женщину, я это хорошо чувствую. Не знаю, с чем и сравнить. Словом, мурашки по коже. – Понятно. Простая человеческая отзывчивость. Хорошо, я поговорю с Палтом… то есть с Блудом. Но гарантировать ничего не могу. Дело, скажем так, трудное. Я так понимаю, ты не в курсе произошедшего?

– Нет. Оба шифровались, как могли.

Бун снова смеется.

– Ох, люди, люди… Коротко, дело в следующем: полное имя Георга – Ратуц-Ревски, барон Оренет. Бывший барон. Ты ничего не слышала об их с Элизабет дочери, Бете?

– Краем уха.

– Так вот, Георга лишили дворянства, доходов и прочего после печальной истории с его дочерью.

– Что такого она натворила?

– Не поверишь.

– Ну?

– Устроила бунт.

– Бунт?

– Да, самый настоящий бунт. Да серьезного не дошло, но история получила небывалую огласку. Особенно в свете произошедшей три года назад напасти. – Это он о магической чуме, наверное? – Дело в том, что Бета была… куртизанкой. Дорогой. Популярной. Водила знакомство со многими влиятельными лицами. В результате каких-то подковёрных интриг Бета попала в опалу к князю Эгельберту и тут же угодила в гости к Блуду. В каменоломни – место ссылки наших преступников. Но там красота спасла ее. Она стала любовницей Блуда, а потом, улучшив момент, зарезала (Блуд, как ты понимаешь, выжил) и при помощи нескольких соратников сбежала, вырезав с десяток-другой человек. В течении последующего месяца Бета Рыжая пряталась по лесам, нападая на обидчиков – список пострадавших дворян не так внушителен, но тем не менее, весьма вызывающ, – пока не попалась. Результат – плаха.

– Ее сожгли? Попутно объявив ведьмой, наславшей на город мор? Этот, как вы его зовете? Пасту? Песту?

– Ты удивительно проницательна, Лео.

– Поэтому местные ссутся кипятком при виде рыжей красотки, я угадала?

– Поразительно! В добавок к твоим достоинствам ты еще и умна.

– Имение Георга, – продолжаю я, не обращая внимания на его восхваления, – как я понимаю, продали третьим лицам?

– Верно. Вот Георг и решил вернуть родимое гнездышко. Как – не спрашивай. Не знаю. Как и то, каким образом он заручился поддержкой Блуда и что ему пообещал. Блуд вообще человек необычный, а любое упоминание о Бете приводит его – мягко говоря – в ярость. Подчеркну – это мягко говоря. Чтобы Балт пошел на сотрудничество с Георгом, отцом Беты, ныне – простым бродягой, не в обиду ему будет сказано, это что-то… невероятное. Или Палт спятил на старости лет. А что, и такое возможно… Вне всякого сомнения, у Георга были внушительные основания заручиться его поддержкой.

Бун задумчиво стучит по полу тростью.

– Хм, – тянет он. – А это даже интересно. Я что-то такое слышал. Но как-то не придавал значения. Мне представлялось, что Георг в результате лишений и… прошу прощения, пьянства, совсем отчаялся, но я, видно, ошибался. Я, конечно, попробую выяснить подробности, но это займет время, и результат, Лео, непредсказуем. Замечу – я на это пойду только ради тебя. Не ради Георга и Элизабет. Мне они неинтересны.

– Ради меня?

– Да, Лео. Теперь вторая просьба.

– Хорошо. Отдай мне Сандру в служанки.

– Кто такая Сандра?

– Из тех, кто в скором времени должен оказаться в компании тех нимфеток внизу.

– А, вот ты о чем. Она девочка Шански? Это из-за нее вы с Чошем сцепились? Без проблем. Забирай.

– Вот так просто?

– Вот так просто.

– Скажи мне, Илио, – говорю я. – Что ты с ними делаешь? Кровь пьешь?

Это был тот момент, когда тычешь пальцем в небо, а попадаешь в точно в цель. Бун ощутимо вздрогнул, глаза его сверкнули. Вампир, разрази меня гром! Очуметь! То-то масочку нацепил, упырь! Клыки прячет? Или шерсть на лице?

– Лео, – начинает он уже чуть дрогнувшим тоном. – Я отвечу на вопрос, что я с ними делаю, но ты должна пообещать мне, что пойдешь на сотрудничество.

– Если ты и правда убиваешь их, ни о каком сотрудничестве не может быть и речи.

– Я их не убиваю, Лео. Клянусь! Они служат мне некоторое время, потом возвращаются. Целые и… почти здоровые. Но исцеление лишь дело времени. Тем, кто помогает мне, я всегда помогаю в ответ. Я клянусь тебе, Лео, памятью тех, кого любил.

– Значит, пьешь их кровушку, да еще и целку ломаешь?

– Целку ломаю? Ты имеешь в виду невинности лишаю? Не смеши меня, Лео! Вот чему-чему, но их невинности точно ничто не грозит. Да ты погляди на меня! Как ты себе это представляешь?

– А зачем тогда тебе именно такие девочки? Целенькие?

– Так надо, Лео. Я просто лечусь. И поверь, мне это не доставляет никакого удовольствия.

– Допустим, я поверю. Теперь твоя очередь.

– Моя? – не понимает Бун. – А, ты о сделке… Отлично. Я прошу тебя поработать с моими ребятами.

– Поработать?

– Да, – повторяет он. – Заняться ими. А, я вижу, до тебя не дошло. Сейчас объясню, не злись, пожалуйста, это тебе не к лицу. То, как ты отделала вчера Чоша Дурного, как и предыдущие твои подвиги убедили меня в том, что ты просто первоклассный боец. И девушка, и боец – не сочетаемое сочетание. Уникальное и неповторимое. Не воспользоваться услугами такой, как ты, Лео, – преступление! Поэтому я прошу тебя заняться моими парнями, подтянуть их, научить своим ловким умениям.

– Потренировать что ли? – изумляюсь я. – Твоих дебилов? Я – слабая, робкая и нежная девушка?

– Кулачный бой и фехтование, и немного силовых упражнений. А то жиром совсем заплыли, бездельники. Ни на что положиться нельзя. В наше время так трудно найти хороших солдат.

Разражаюсь неудержимым смехом. Бун терпеливо ждет.

– Так, – говорю я, немного остыв. – Можно нескромный вопрос, Илио?

– Слушаю?

– Я вижу ты воспитанный и образованный человек. Как так получилось, что ты командуешь этими отбросами?

– Так же, уважаемая Лео, как ты их… как там ты сказала? Будешь тренировать, вот.

– Неисповедимы пути господни, верно? – вворачиваю подходящую случаю поговорку.

– Так у тебя на родине говорят? Превосходная цитата, я запомню.

– А как «не сочетаемое сочетание» будет помыкать толпой немытых дураков, скажи не милость?

– Если прикажу, – самым серьезным тоном отвечает Бун, – и не только будут слушаться. Травой будут стелиться.

– Так, в этом убедил. Еще один вопрос. Что-то меня беспокоит моя популярность…

– С дигником Уттом вопрос решится – это точно обещаю. Если надо – индульгенцию даст.

– Что, шаловливый старикашка?

– Есть грешки, есть. А у кого их нет?

– Это точно. Когда приступать?

– Да хоть сейчас.

– Заметано. Взгляну на твоих молодцев.

– Я распоряжусь о том, чтобы тебе отвели приличествующие покои…

– А можно я у Лизэ останусь? Мне как-то там… спокойнее.

– Воля твоя. Буду присылать за тобой карету. О расходах можешь не беспокоиться.

– Порешали, – встаю я. – Ладно, Илио, приятно было с тобой поболтать. Распорядись там, сейчас будет смотр твоих охламонов.