За Бессмертного замолвите слово

Глава 13. Тому тяжело, кто помнит зло

Совсем недавно была Мира в кромешной темноте, а в следующее мгновение всё как-то разом отхлынуло. Мира головой вертит, ничего не понимает. Она в избе светлой, чистой стоит. Печь, стол, лавки вдоль стены под окнами, на полу ковры ручной вязки, цветастые. За печкой кровать большая, широкая, на ней девушка лежит одеялом лоскутным укрытая, на коленях перед ней парень стоит, голову на край кровати положил и никак спит. Девушка его волосы рукою поглаживает. Замерла Мира от неожиданности, словно нечаянно гостем незваным сталась. А девушка на неё` голубые очи поднимает:

— Помоги нам, — молвит и прямо в глаза Миры смотрит.

Парень дремавший вздрогнул. Голову от одеял оторвал:

— Снежа? Как ты? — руку ко лбу девушки протянул, дотронулся: — У тебя всё ещё жар.

— Но чувствую я себя уже лучше, — улыбнулась девушка.

И такая девушка светлая, в ореоле золотистых волос. Красотою что изнутри, что с наружи светится.

— Слушай, мне вчера сказали, что в город жрец-травник из самого Аркона прибыл. Хочу до него сходить, попросить каких травок.

— Прости меня, Ростик, — девушка молвила, голову опустив. — Со мной у тебя хлопот полон рот. Я с детства болезной была.

— Не беспокойся, душа моя. Пока меня не будет, я матушку с сёстрами попросил за тобой приглядеть и по хозяйству помочь. Отдыхай спокойно, пусть у тебя будет одна забота — поправиться. И никакого рукоделия, как в прошлый раз, — пригрозил он улыбаясь.

Мужчина в лоб девушку поцеловал, взял кафтан и к выходу направился.

— Доброго пути тебе, Ростик, — вслед девушка кинула.

Села она в кровати и уже к Мире обращается:

— Проклятая я! Смотри!

Закружилось всё вокруг, краски всего задрожали, размылись. И уже она посередине улицы стоит. Оглянулась Мира. Огромный незнакомый город, терема кругом, мимо парень ранее виденный проходит. И словно силой какой её за ним так и тянет.

К храну на окраине Ростик подошёл. А хран под стать городу, большой и великий. Стены снаружи чудесной резьбой украшены, рядом с узорами изображение всех богов и богинь. Внутри стены пурпурными тканями обиты. Идолы стоят. Да какие! Мира аж испужалась. Страшные они на вид, в полном вооружении, в шлемах и латах, на щитах имена вырезаны. Мира по привычке поклонилась, уважила. Едва Ростика из виду не потеряла, да опять её к нему словно магнитом придвинуло.

Поклонился Ростик жрецу. Мира чуть не ахнула. Лик знакомый у него. Это был тот самый Сновид, что Богдана в колдовстве обличал.

— Помощь нужна, говоришь? — и голос точно Сновида из её памяти. — Плохой урожай? Сердце девицы покорить хочешь?

— У моей жёнки здоровье слабое. Бывают дни у неё нет сил встать с постели, — поведал Ростик взволновано. — Она у меня добрейшей души человек. Хочу, чтобы ей стало лучше. О детках мечтаем мы. Люд в округе о вас наслышан, говорят, вы всем помогаете.

— Видимо твоя жена тебе очень дорога.

— А как же иначе! — горячо воскликнул Ростик.

— Ох! Молод ты, — Сновид усмехнулся и дополнил: — Иначе по-всякому бывает.

— Есть у вас травы от хвори какие?

— Мне чтобы решить, могу ли я вам помочь, надо на жену твою посмотреть. Хороший человек она, говоришь?

— Да! — кивнул Мирон.

— Ну, ладненько. Как далеко ваша деревенька находится?

Хоп и опять она на пороге светлой избы. И уже во двор Ростик со Сновидом выходят. Только дверь за их спинами закрылась, жрец тихим голосом говорит:

— Нет у меня для тебя, парень, хороших слов. Нет травок таких, чтобы её состояние улучшилось. У неё что-то врождённое. Эта хворь её изнутри точит. Не долго ей осталось, скоро Мара её приберёт.

Видит Мира, как лицо Ростика ужасом смертельным перекосилось. Он так на колени перед жрецом и рухнул, за платье схватился, из глаз слёзы градом покатились:

— Правы вы, она всегда хворой была. Я Снежу с детства люблю! Жизнь мне без нее не мила. Умоляю, я всё что угодно сделаю, только помогите.

Уткнулся Ростик в ладони, рыдает.

— Хорошо, парень, — вздохнул Сновид. — Можно кое-что попробовать, но обещаний я никаких не даю.

— Согласен! На всё согласен! — сразу вскричал Ростик.

Обрадовался Ростик, а Мире чудится красный проблеск в глазах Сновида.

Снова всё кругом размылось. Чу! Она во дворе, на огороде за домом стоит. А Снежа огурцы с грядки собирает да в корзинку укладывает. Волосы золотые в две косы заплетены, на ней рубаха платьем кроена, цвета серенького для работы, да передник цветастый. Любит, видимо, Снежа всё цветное и яркое.

— Как же я рада, что тебе полегчало, Снежа!

Встрепенулась девушка и назад оглянулась, а у тына две девицы стоят, в чертах лица с её мужем Ростиком схожи.

«Сестры его» — догадалась Мира.

— Здравствуйте, сестрицы, — Снежа их поприветствовала.

— Долго же ты в этот раз болела, — заметила старшая сестрица. — Я, грешным делом, думала, что и не поднимешься. Прости уж меня.

— Да, — подтвердила младшая и как-то совсем неуместно пошутила: — И как наш братец другую-то не нашёл.

Дрогнула улыбка у Снежи, выдавая боль от слов необдуманных.

— Не мели глупости, — нахмурилась старшая. — Всем известно Ростику только Снежа нужна.

— Да, везёт Снеже, — вздохнула младшая. — За моим глаз да глаз нужен. Вот Ростик у нас невезучий, угораздило же его в тебя болезную влюбиться.

Закатила глаза старшая. Честно сказать, Мира с трудом сдержала желание влепить подзатыльник этой младшенькой, поучить уму разу, так сказать. Вот и носит же людей земля. Кидают гадости в лицо и ничем не мучаются. Даже угрызения совести их не терзают.

— Не слушай её, Снежа. Несёт всё, что в голову придёт. Знаешь же, дурная она у нас, — вздохнула старшая.

Снежа кивнула, улыбнулась натянуто.

— Чего это я дурная? — возмутилась младшая.

Тут уже Мира не сдержалась, пробрало её. Взяла и влепила подзатыльник дурной бабёнке. А её рука насквозь прошла, не задев, не притронувшись.

«Вот оно что, — думает Мира. — Они ненастоящие. Никак чьи-то воспоминания вижу»

— Мы чего это пришли. Ты обед собираешь. Ну, и мы с тобой надумали прогуляться. Давненько мы не виделись, не болтали.

Закончила Снежа сборы. Вместе они в сторону, где мужчины траву косили, да сено к зиме подготавливали, и выдвинулись. По дороге идут, смеются, сплетни деревенские пересказывают о каких Снежа не слыхивала.

— Ох! Я тебе сейчас страшное расскажу, — вымолвила старшая сестрица с придыханием. — Люди сказывают в округе вешница завелась.

— Вешница? — удивилась Снежа.

— Ага, она самая. Ведьма особого рода. Она детишек только рождённых выкрадывает. Бабе какой-то стареть не хочется. Вот она с тёмными силами договор заключила.

— У моего мужа в соседней деревне сестра живёт, так у них пять ребятишек за этот месяц пропало. Ни следа не нашли. Перед пропажей знай: днём сорока на заборе сидит, а ночью дети пропадают. На утро лишь краюха хлеба в люльке лежит, — добавила младшая.

— Страх-то какой, — вздохнула Снежа.

— Тебе чего бояться? У тебя детишек-то нет. Я вот сама радуюсь, что у меня все уж большие, — в своей дурной простоте не заметила младшая сестра Ростика, как погрустнела Снежа. Мире её совсем жалко стало.

«Да что с этой сестрицей не так?! — возмущается про себя Мира. — Вот не зря говорят, простота хуже воровства»

Пришли девушки на поля сенокосные, где большинство мужчин деревенских работают.

— А где Ростик? — удивилась Снежа, не найдя своего мужа.

— В лес неподалёку ушёл, на старые вырубки. Сказал, хочет срубить дерево на дрова для дома, — пояснил один из мужчин и указал куда-то в сторону.

— А не слишком ли давно он ушёл? — задумчиво почесал бороду другой.

Снежа помялась, около полей потопталась и в лес двинула:

— Пойду схожу до вырубки погляжу, — сестрицам сказала.

Идёт Снежа по сторонам все время оглядывается, присматривается, словно по старой памяти двигается. Как коня вороново увидела, подошла ближе и признала скотинку. Гриву погладила, да и конь ей радуется.

— Вран, а ты как тут? — протянула Снежа, задумчиво.

Мира вместе с ней головой вертит, чувствует, что-то должно здесь быть. И правда, рядом землянка, да такая, что если не искать, то и не обнаружишь. Крыши не видать, лишь холмик небольшой, а дверка еловыми ветками скрыта. Снежа туда двинула. Дверь приоткрыла. Звук изнутри идёт, есть кто-то там. Снежа по земляным ступеням спустилась и внутрь вошла. В нос запах неприятный ударил. И обомлела Снежа, а вместе с ней и Мира.

Землянка, не больше сарайки какой. Свет через просветы под крышей лишь проникает. Внутри мужчина, сидя на лавке, что-то в ступе толчёт, а в углу… О, ужас! Младенец, ножками кверху привязанный, висит, с шеей перерезанной. Снежа охнула, корзинку с едой заготовленной выронила и рукой рот прикрыла:

— Ростик? — с дрожью в голосе прошептала.

Тот вздрогнул, словно так погрузился в себя, что окружающего и не замечал до этого.

— Снежа, — удивился муж, жену увидав: — Ты зачем тут?

— Что… что ты делаешь? — в ужасе зашептала Снежа.

Руки дрожат, на глаза слёзы наворачиваются. Подскочил к ней Ростик:

— Ну, зачем, душа моя, сюда ты пришла, — почти простонал он и прочь из землянки жену любимую потянул: — Иди домой. Забудь, что увидела. У нас уже почти всё получилось.

— Что п-получилось?

Дрожит Снежа всем телом, а Мирон её обнял:

— Жрец рассказал, как лекарство тебе приготовить, чтобы тебя от хвори излечить.

Прикрыла Снежа рукою рот, от мужа отринув, а в следующее мгновение её так на землю и вывернуло. Муж к ней помогать кинулся, она руки его отпихивает. Отдышалась чуток.

— Ростик… Ростик… — пробормотала Снежа, словно о чём-то догадавшись: — То мясо, что ты приносил, странное со сладостным вкусом, то…то не кролик молоденький был?

— Не думай об этом Снежа, — за руки её Ростик схватил. — Забудь, как о кошмарном сне. Главное ты здоровая будешь.

Выдернула Снежа ладони свои, за голову ухватилась. Задрожали ноги будто не выдержат груза осознания. Забормотала она неразборчиво:

— Поговаривают вешница завелась… Ты меня такой сделал… Скажи зачем… Зачем ты эти вещи страшные натворил? — слёзы горькие градом из глаз потекли девы прекрасной.

Ростик к ней, она от него. Он бутыль из стекла калёного из кармана достал и Снеже показывает:

— Смотри! Вот лекарство из мозговых молочных косточек вытопленное.

Снежа руками уши зажала, в попытке отгородиться от ужаса.

— Выпей, прошу, чтобы не даром мои труды все прошли, — принялся муж настаивать.

— Нет, нет, — Зашептала Снежа, головой отрицательно завертела, слезами горючими заливаясь.

— Не боись, девица, — голос ещё один в их спор вмешался. Мира обернулась, а за спиной Сновид стоит и говорит, к Снеже обращаясь: — Выпей. И забудешь навсегда о болезнях. Возможно, ты даже обретёшь вечную жизнь. Доверься мне, как твой муж это сделал.

— Это вы? Вы из Ростика чудовище сделали!

Ростик бутыль откупорил, к Снеже кинулся в попытке в рот жёнушке содержимое из бутылки залить. Снежа отчаянно сопротивляется. Он её уж и на землю повалил, челюсть насильно разжал и залил в горло. Закашлялась Снежа. Проснулась в Ростике забота давешняя. Он её приподнял и зашептал слова утешения:

— Всё теперь хорошо будет.

А Снежа вскричала, словно от боли страшной мучаясь, всем телом в судорогах закорчилась. Схватилась она за рубаху мужа любимого:

— Ростик, — имя его из себя выдавила.

И на глазах в скверну, что давече за Богданом с Мирой бежала обратилась.

— Снежа! — закричал Ростик. В глазах безумие полное. Руками по чёрной жиже водит. Одно лишь бормочет: — Почему? Почему?

Вышел Сновид из землянки, куда заглянул, и спокойно так говорит:

— Ты снадобье до конца не довёл. Седьмой ребёнок не разделан, значит, нет его составляющих. Я же тебе говорил, парень, всё чётко надо тут исполнять. Сам свою любимую и погубил, — и прочь пошёл.

А Ростик криком страшным кричит, не остановится.

Закружилось всё, мутным сделалось. Смотрит Мира, а вокруг люди. Мужики с вилами да оглоблями Ростика окружают.

— Где твоя жена, Ростислав? — грозно так один мужик спрашивает. Важный такой, борода серебром лет украшена никак староста.

— Где твоя ведьма-оборотница? — другой добавляет. — Хватит ей детей крадовать.

— Снежа не ведьма! — вскричал Ростик.

За его спиной волна чёрная поднялась, да на люд хлынула. Мира лишь руки успела подставить, лицо закрывая. Сжалась от страха вся, зажмурилась.

Чувствует, что-то прохладное к щеке прикоснулось. Открыла глаза Мира. Нет никого вокруг. Снова она в Ясеневом лесу. Напротив, девушка светлая стоит, что Снежой зовут.

— Помоги нам, — опять говорит ей.

— Как… как я вам помочь-то могу? — с дрожью в голосе Мира спросила.

— Ему, — говорит девушка и на Богдана показывает, что весь скверной опутан и словно бы спит. — Всё ему расскажи. Расскажи, что видели мы. Тот же жрец его продал, который нас обратил.

Потеряла Снежа вид человеческий, в черноту чёрную превратилась, да только словно бы отступила. Стекла с Богдана и, как вода дождевая, под землю ушла.