За Бессмертного замолвите слово

Глава 10. Драконом принцессу не испортишь

После разговора со Златаном Мира поуспокоилась, всё уже не виделось столь мрачным.

«Возможно, это и странно, — думала Мира: — Но есть в Златане нечто душевное»

Он спокойно выслушивал переживания и проблемы, старался разобраться во всех поступках, не осуждая. Именно к этому призывал и саму Миру.

Мира, поддавшись убеждениям Златана, решила с Богданом переговорить. Больше часа выбирала, какое платье надеть, чтобы сильно нарядной не казаться. Никак не верилось, что её Богдан и есть этот колдун. Уж слишком разными они были. А ведь ещё недавно она мечтала стать женою Богдана, по ночам о поцелуях его грезила. Раньше каждый миг рядом с ним делал её счастливой.

Задумчивый взгляд Миры переместился на выход из её комнаты.

«Эх, надо было с самого начала проверить не заперта ли она» — промелькнула мысль в голове Миры.

Мира подошла к двери, ручку тронула. Отворилась та запросто.

— Мяу, — донеслось до неё протяжное.

Сразу за порогом кот сидит. Чёрный, с золотыми глазами, хвостом помахивает. Сложно найти человека, равнодушного к кошачьим. И Мира не была таким исключением. Захотелось ей о пушистом комочке позаботится, обогреть, приласкать.

— Киса, — улыбнулась Мира и руку к животному потянула.

Внезапно между ней и котом вклинилась чья-то нога, обутая в чёрный сапог, и пнула котика так, что он с удаляющимся от неё «Мяу-к!» превратился в существо летающее.

— Не смей даже близко к ней подходить! — грозно прокричал мужской голос вслед животному.

Челюсть Миры так и отпала, а глаза от ужаса расширились до размера блюдец. Она посмотрела вверх. Около её двери стоял Богдан с нахмуренными бровями и взглядом, метающим молнии в ту сторону, куда улетел котик.

— Ты чудовище! — заключила Мира.

Ей было трудно представить такую необоснованную жестокость к животному. Она хотела было пойти разыскивать несчастного, проверить, цел ли котик после такого обращения, но Богдан её за руку поймал:

— Не ходи за ним. Опасен он для человека.

— И чем же хотелось бы мне знать? Замурлычет до смерти?

Вздохнул Богдан тяжело и вместе с тем как-то уж обречённо:

— Да не кот это вовсе. На то он и рассчитывает, внимание к себе привлекая.

Может, он ей и правду сказал, да только в голове никак не уложится. Дёрнула Мира рукой и перед лицом нового Богдана дверь захлопнула. Нет у неё настроения с ним разговаривать. Вот умеет же этот Богдан всё испортить! Кому после такого с ним беседовать-то захочется?!

Померила она комнату шагами, пыхтя недовольством. Надоело Мире в неволе сидеть. Но и слова Златана помнит, что не стоит одной ходить. Думает, как же ей его вызвать. Припомнила то, как он внезапно в её комнате появился. Оглянулась:

— Златан, — тихо так позвала.

И… ничего не произошло.

— Богдана или меня зови, — передразнила она, подражая интонациям Златана, и сама к себе вслух обратилась с вопросом: — Интересно, как это сделать то?

Внутри неё начинал кипеть котёл с кривоватой надписью «характер», сделанной будто в спешке.

— Златан! А, ну, явись! — прикрикнула Мира и ногою для верности топнула.

Сработало. Прямо на её глазах в кресле он и появился. Даже не напугало в этот раз. Никак привыкать к чудесам всяким начинает, но челюсть придержать рукой всё же пришлось, чтобы рот не раскрыть от удивления.

— Чего тебе, девица?

— Сказал тебя звать, — вскинула подбородок Мира. — Прогуляться хочу.

— А что Богдана не кликнула? Его комната рядом с твоей по соседству.

Рассказала она ему о произошедшем ранее. Златан смеялся так, что с кресла едва не свалился. Утёр он слёзы и говорит:

— Правду Богдан сказал. Не кот это, а Ворлост.

Мира бровь приподняла, давая понять, что пояснения ждёт.

— Ворлост — одна из сил мира Нави. Любит котом обернуться. Будет тебя желаниями соблазнять, ни почто не соглашайся, де́вица.

Кивнула Мира, соглашаясь.

— А пойдём с тобой в Ясеневый лес, прогуляемся за стенами замка. Скатерть самобранку поищем, — предложил Златан.

— За скатертью? — нахмурилась Мира.

— Скатертью, на которой еда сама появляется. Ту, что ты вчера в окно выкинула, — напомнил ей Златан. — Редкая это вещь, да в хозяйстве полезная.

Постыдилась Мира своего поведения, но это всё-таки не повод отказываться от прогулки. Прошли они по коридорам пустынным, через большой зал, вышли во двор и нигде никого не встретили.

— А где тени людей? — поинтересовалась Мира.

— Богдан велел им на глаза тебе не показываться.

— Значит, вы меня с ним обсуждаете?

— А кого нам ещё обсуждать? — рассмеялся Златан. — Ты же заметила, основное время тут довольно скучно. В мире Яви люди находят сотни занятий в попытке заслониться от ужаса смерти. В мире мёртвых нет смерти. Если ты не находишь смысла существования в Нави, остаётся только прятаться от его бессмысленности. Небытиё в серой бездне бессмыслиц и космической ненужности существования.

Мира ничего не поняла из сказанного и ухватилась за единственное, что была способна осмыслить:

— И в чем смысл твоего существования?

— Помочь Богдану.

— Смотрю, прямо душой за него болеешь.

— А если и так, что в этом такого?

Они спускались вниз по каменному склону, в противоположную сторону от Кровавого леса. Ясеневый лес хоть и выглядел дико, но не был столь пугающ. Он полнился звуками, оплетая его ажурными плетениями — тонкими, изящными, тёплыми и уютными. Хор шелеста листьев, то отдалённый, то близкий, отчётливый, не вмещаемый в представление о рифме и ритме, непредсказуемый. Сюда вплетались и редкие звуки падающих веток, тонко и сухо ломающихся ещё до земли, и ещё более редкие хрустостоны где-то внутри стволов и ветвей. Ветер трогал верхушки гигантов-ясеней — отдаленным, едва слышимым шумом, где порывы ветра сгибали в разные стороны ветви и полоскали листья в воздухе, порождая шелест, хлопки и общий шум. Шум то нарастал, то спадал, дополняя световые и тёплые коридоры в лесу. Как же этот лес напоминал родной и привычный… Даже не верится, что она в другом мире.

— Ясеневый лес вполне обычен, — пояснил Златан, словно мысли её прочитав: — Разве что деревья в нём вековые.

Мира скосила глаза на Златана, который ни за что не хотел рассказывать о Богдане и подумала:

«А кто же он сам такой, этот рыжий?»

Вечный? Но что это значит? Они отошли не так далеко, как Златан остановился, посмотрел в сторону и произнес:

— Долго за нами подглядывать будешь?

Мира проследила за его взглядом. Через секунду из-за толстого ствола дерева вышла Горда со смущенным лицом, всё в тех же одеждах, что и в ночь, когда хотела похитить Миру:

— Я тут кое-что нашла. Вот. Хотела вернуть, — в руках девушка держала небольшой свёрток из ткани, похожий на ту самую скатерть.

Горда сделала пару шагов в их сторону. Мира напряглась.

— Не боись, — заметил Златан. — Русалки днём не опасны.

Горда широко улыбнулась, вновь превратившись в добрую и радушную девушку:

— Клянусь, что не затеваю даже шалость. Желаю исправить первое впечатление. Оно редко бывает верным, — улыбнулась она Мире.

— И в чем же скрыта ошибка? — поинтересовалась Мира.

— Это не я такая, это мир такой, — ответила Горда. Всунула скатерть Златану и под руку за Миру уцепилась. — Он навязывает некоторые правила, и противиться им нет ни сил, ни возможности. К тому же я тебя не обманывала. Ты же хотела в Явь вернуться?

— Только для возвращения притопиться немного надо, — с усмешкой дополнил Златан.

Мира на Златана глянула, он и пояснил:

— Русалки в лунную ночь через озеро в мир людской шастают. Да только они все утопленницы.

Мира пораженно уставилась на Горду, как никогда осознав, что девушка никто иной, как мертвец. Кошмар! Она прогуливается под ручку с утопленницей. По телу дрожь пробежала, а волосы дыбом встали от ужаса.

— Да не пугайся ты так. Помнишь, я тебе говорила, что глупостей всяких натворила? — молвила Горда. — Давно дело было. Парня одного я любила. Эх, ты бы его видела, Мира. Описать слов не найду. Как же сильно его любила. Ни насмотреться, ни надышаться им не могла. А он не ко мне, а к моей сестре младшей посватался. Не выдержала я боли душевной.

«Ох, и несчастная же Горда» — подумала Мира.

Жалостью сердце Миры наполнилось до краев. Знала она, что это такое, когда весь мир вокруг одного человека вертится…

— А через год она сестру за собой утянула, — вмешался Златан.

— Ну, зачем прошлое ворошить? Давно это было. Меня уже и сестрица простила.

Прошли они какое-то время молча, а затем Горда откровенничать продолжила:

— Манят нас люди живые, словно магнитом. Они тёплые, к ним прижаться так и хочется, отогреться. Сил они придают, — и к плечу Миры голову склонила. — Знаешь, почему озеро наше у подножия скал находится? — и сама ответила: — Бессмертный, словно живой, согревает. Это они тебя охраняют и нас отгоняют. А так мы в гости друг другу ходим, чаёвничаем. Вот почему бы тебе меня в гости не зазвать. Я историй всяких посказываю.

Удивилась Мира, на Златана посмотрела, а тот плечами пожал: мол, правду Горда ведает, сама решай. За это время они скалу обошли и на склон, ведущий к замку, с другой стороны вышли. Тут Златан напрягся, по сторонам огляделся встревоженно:

— Горда, слышишь чего?

Горда глаза прищурила, словно что-то высматривая среди деревьев:

— Чертовщина какая-то, — согласилась со Златаном и Миру в сторону замка подтолкнула: — А ну, поторопись воротиться.

Мира не поймёт, что же этих двоих испугало. Спокойно всё кругом. А в следующий миг воздух весь из грудной клетки так и вышел. Что-то вверх её подхватило, и видит: земля от неё стремительно отдаляется. Златан с Гордой в точки неясные превратились, лес Кровавый в лоскут красный, соседний Ясеневый — в жёлтый, озеро пятном серебристым. От ветра стремительного, бьющего в лицо, у Миры глаза заслезились. Ничего не понимает, что происходит. Вертит головой, понять пытается. Тут её развернуло, и увидела она спину крылатого ящера с чешуёй белоснежной, а на нём парень сидит, волосы золотые ветер треплет, а за спиной плащ багряный развевается.

— Не вертись, — молвил он к ней обращаясь: — А то выронит тебя Триса.

В пасти… в пасти драконовой она!