Выброшенная жена для генерала дракона

Глава 7

— Скажу сразу, я плохо разбираюсь в местных травах, — осторожно произнесла я.

— Я тоже! Но ничего! Тут всё написано! — отрезала Марта, любовно гладя обложку книги. — У меня с мужем детей не было. А ты… — она пригляделась ко мне, будто оценивая не лицо, а душу, — глаза у тебя не трусливые. Если будешь хорошо работать — оставлю тебе эту аптеку в наследство. А пока давай! Мойся и приводи себя в порядок! Может, если девка молодая за прилавком стоять будет, то и покупать охотней станут! В магазинах это работает!

Я сжала платье в руках. Оно пахло сушёной мятой и дымом. Впервые за эту ночь я почувствовала какое-то спокойствие. Я приложила платье к щеке, словно пытаясь привыкнуть к новому запаху. Запаху новой жизни.

— Спасибо, — сказала я тихо.

На глазах выступили слезы благодарности.

Вот так просто приютить незнакомую женщину может далеко не каждый!

— Да брось! — махнула старуха. — Лучше скажи, как тебя зовут, а то уж больно неудобно «эй, ты» кричать.

Я замерла. Имя… Оно казалось таким далёким. Такой роскошью. Той, что у меня пытались отнять.

— Эглантина, — сказала я чётко. Не шёпотом. Не как просьбу. А как заявление.

— Эглантина, — повторила Марта, будто пробуя на вкус. Потом хмыкнула. — Ну, Эглантина… Добро пожаловать на работу. А теперь иди мойся!

Я вымылась в теплой воде, нюхая травяное мыло. Я балдела от этого запаха. Мне казалось, что я на лугу. И если закрыть глаза, то видишь, как шелестят травы, нагретые солнцем.

Поправив платье и завязав его на талии, я прижалась носом к плечу и вдохнула его запах.

Чтобы осознать.

Чтобы поверить.

В доброту.

В помощь.

В милосердие.

Марта стояла у большого деревянного стола, навалившись на него всем весом, будто пыталась удержать его от бегства. Перед ней — кучка сухих корней, горсть высушенных лепестков и пузырёк с мутной жидкостью, из которой, похоже, уже выдохлась вся магия.

— Вот! Готово! — буркнула она, не глядя на меня. — Зелье от головной боли. Самое ходовое. Хотя, судя по тому, сколько я его сварила за неделю, ходит оно только по моим полкам.

Она сгребла всё в миску, не отмеряя, не взвешивая — просто «на глазок». Потом плеснула в котёл воды, бросила туда смесь и зашептала что-то под нос, постукивая пальцем по краю. Зелье вспыхнуло магией, а потом померкло, превратившись в мутное варево.

Я стояла рядом, сжав губы. Всё во мне кричало: «Нет! Так не делают!»

— Марта… — осторожно начала я, чтобы не обидеть. — Можно… попробую я?

Бабка прищурилась, как будто я предложила ей вымыть ноги в её же зелье от подагры.

— Ты? А ты хоть знаешь, что крапива с шалфеем — не одно и то же?

— Знаю, — сказала я твёрдо. — Но мне нужны весы.

— Весы? — фыркнула она. — У меня всё на совесть! И на глаз! А совесть у меня, между прочим, точнее твоих весов!

Но всё же, проворчав ещё немного, она подошла к шкафу, порылась в ящике и вытащила маленькие медные весы с чашами, покрытыми зеленоватым налётом.

— Держи! Только не сломай! Это ещё от Артура! Он на них даже яд взвешивал… для благородных клиентов, — добавила она с хитрой усмешкой.

Я аккуратно протёрла чаши тряпкой, промыла их, выложила на одну из них пустую пергаментную обёртку, чтобы не сыпать травы напрямую, и отмерила ровно одну унцию сушёной горькой полыни. Потом — половину унции корня имбиря, четверть — лаванды и три капли эфира мяты, отмеренные пипеткой из старого флакона. Там были ещё ингредиенты, а я ориентировалась по названиям и чётко отмеряла дозировку. Ни граммом больше!

Марта наблюдала, скрестив руки на груди, с выражением человека, который ждёт, когда его кошка начнёт читать стихи.

Только бы получилось! В этом мире я делаю это в первый раз!