Выброшенная жена для генерала дракона

Глава 60

— Они сидели в гостиной. И… слово за слово… — шептал Харлен, словно оправдывался. — Я даже не понял, как это случилось, и кто первый начал! Полагаю, что Гарт. Он был уверен в том, что вы приняли подарок Аса. Тот же ответил, что уверен, что вы приняли подарок Гарта. Произошла путаница. Гарт бросил в стену бокал. Я хотел было собрать осколки и принести новый, как…

Послышался страшный звук, напугавший одновременно и меня, и дворецкого.

О, боги… Неужели они все-таки решились?

Я не помню, как я вылетела из библиотеки. Не помню, как ноги понесли меня по коридору. Помню только грохот — как будто сама стена вскрикнула.

И мой крик.

Не громкий.

Не животный.

А живой.

Как будто из меня вырвалось что-то древнее, первобытное — то, что остается, когда слова исчерпаны, а страх еще не умер.

— СТОЙТЕ! ПРЕКРАТИТЕ! НЕ ТРОГАЙТЕ ДРУГ ДРУГА!

Я услышала грохот, вбежала в гостиную — и поняла: от гостиной ничего не осталось. Только руины, пыль, обломки.

В тот момент, когда Гарт обернулся — черный, огненный, с крыльями, распахнутыми, как знамя войны — я поняла: это конец.

Ас ответил ему — серый, холодный, с чешуей, сверкающей, как ледяной меч. Его глаза — пустота. Холодная, без эмоций. Он не хочет сражаться. Он вынужден.

Меня чуть не придавило потолочной плитой, которая обрушилась в тот момент, когда два дракона проломили потолок, взмывая в воздух.

В последний момент меня отдернул Харлен, а я видела: руины, осколки, камни, пыль. Все, что осталось от огромной роскошной комнаты.

— НЕТ!

Мой голос — трещина в мире, который рушится.

Но они не слышат.

Они уже не люди.

Они — драконы.

Два чудовища, рожденные из одного сердца, и теперь сражаются над поместьем.

Они столкнулись в воздухе — не телами, а яростью. Огнем. Земля задрожала. Окна взорвались осколками. Стены затрещали. Пол заходил ходуном — будто дом решил присоединиться к их войне.

Я стояла посреди хаоса — маленькая, беспомощная, с дрожащими руками и горящим сердцем. Рядом со мной стоял в растерянности такой же беспомощный дворецкий.

— ПОЖАЛУЙСТА! — кричала я, протягивая руки, будто могла остановить лавину. — ВЫ ОБА — ОДНО ЦЕЛОЕ! ВЫ — НЕ ВРАГИ!

Но они не слышали меня.

Они видят только друг друга.

Один уверен: она выбрала другого.

Другой — что она отдала свое «да» сопернику.

Их боль — не физическая. Э

то рана души, которую они пытаются залечить кровью.

Я бросилась к ним — глупо, безумно, как птица, летящая в огонь.

— ЭТО ЛОЖЬ! Я НИКОГО НЕ ВЫБИРАЛА! Я ЛЮБЛЮ ВАС ОБОИХ!

Но они не слышали меня. Они не верили друг другу. Они сражались — не за власть, не за любовь. Они сражались — за право быть собой. А если один из них исчезнет… то кто останется?

От бессилия я заплакала. Запаниковала. А что, если один убьет другого? Тогда же погибнут оба? Или они сами решили прекратить все…

«Нет, нет!», — стучала в голове мысль. — «Только не это!»

Они ударили друг о друга — так, что задели поместье. Обломки стены посыпались вниз. Я едва успела пригнуться. Пыль, камни, щепки дерева, что до этого мирно украшало вид из окна — все это было вокруг меня.

А я — в центре. Без защиты. Без сил. Без надежды.

И тогда… Я почувствовала на своей щеке что-то горячее. Приложив руку, я увидела на пальцах размазанный отпечаток крови. Капля крови. Теплая. Красная. Чужая. Наверное, Аса. Или Гарта. Неважно. Важно — что это их кровь. И она уже пролилась. Как предупреждение. Как приговор.

— Я не могу их спасти, — затряслась я, прижав руку ко рту. Из глаз брызнули слезы. — Я не могу их остановить.

«Ты должна! Иначе — смерть!», — пронеслось в голове.

Я попыталась снова. Я выбежала из поместья, видя, что в небе развернулась битва. Кричала. Умоляла. Просила. Но они не слышали. Они были погружены в свою битву — как два демона, которые не могут жить друг без друга, но и не могут быть вместе.

И тогда… Я вдруг осознала. Странное понимание, что нужно сделать, прошило меня насквозь, как пущенная стрела.

Есть один способ. Один единственный. Он жестокий. Он болезненный. Он требует жертвы. Но он должен сработать!

Я сделала шаг назад. Потом еще один. И еще. До тех пор, пока не оказалась у входа. Пыль в глазах. Кровь на щеке. Сердце — в клочья.

Я подняла голову. Посмотрела на них — на двух драконов, сражающихся над руинами дома. И закричала — не с мольбой. С решимостью. С болью. С отчаянием.

— Я УХОЖУ! — мой голос — гром, который заглушил даже рев драконов. — ВЫ БОЛЬШЕ НИКОГДА МЕНЯ НЕ УВИДИТЕ!

Они замерли. На мгновение. Просто замерли. Как будто время остановилось. Их взгляды — на мне. Не с яростью. С болью. С неверием.

Я продолжила — голос дрожал, но слова были четкими:

— Я передам дворецкому способ, как вас объединить. Харлену. Он знает, где меня найти. Но вы… вы больше не увидите меня. Никогда.

Я сделала паузу. Посмотрела на них — на своих драконов. На своих мужчин. На свою боль.

— Я ухожу. Сразу. Сейчас. Без прощания. Без слез. Без слов.

И я повернулась к Харлену и произнесла:

— Карету! Сейчас. Немедленно. В аптеку.

Я не оглянулась.

Харлен не спросил, как быстро. Не возразил. Просто побежал. Закричал перепуганным слугам, чтобы карета была готова через минуту.

И они тот час же исполнили приказ.

Я вскочила внутрь. Не оглядываясь. Потому что знала — они там. Над разрушенным домом. Смотрят на меня. И, может быть… наконец поняли.

Карета тронулась. Я не смотрела в окно. Потому что знала: если я оглянусь — я не смогу уйти. А я должна. Для них. Для себя. Для того, чтобы они перестали сражаться.