И я это видела.
— А что я не так сказала? — спросила я, не отводя взгляда. — Вам проще сидеть и контролировать, чем ехать со мной и решать проблему! Значит, вы не хотите её решать? Что вы чувствуете? Освобождение? Радость, что теперь вашу белоснежную репутацию, ваши идеальные манжеты не портит внутреннее чудовище? И вам нравится быть во всём идеальным! Сознайтесь честно! Это правда?
Он молчал.
Долго.
Так долго, что я уже подумала: он просто вышвырнет меня вон. Или прикажет запереть навсегда.
Но вместо этого он вдруг сделал шаг ко мне.
Не угрожающе.
А почти… уязвимо.
— Думаешь, мне нравится быть идеальным? — тихо спросил он. — Или полагаешь, я не устал от того, что каждое моё дыхание должно быть выверено, каждое слово — взвешено, каждый шаг — одобрен?
Он остановился в двух шагах.
— Не думала ли ты, что мне хочется просто… сорваться? Разбить что-нибудь. Закричать. Сжечь всё дотла?
Его голос дрогнул.
— Но если я сорвусь — кто остановит его?
Он указал в сторону коридора, где, наверное, сейчас Гарт развлекался, флиртуя со служанками.
— Он не просто «чудовище», — прошептал Ас. — Он — я. Моя жажда. Моё желание. Моя ярость. И если я отпущу тебя одну, а он в это время решит, что пора устроить оргию…
Он замолчал.
Потом добавил почти шёпотом:
— Не переживай… те, — заметила я. — Это — его дело. Пусть устраивает, что хочет.
Я замерла.
Не от страха.
От неожиданности.
Но тут же собралась.
— Хорошо! Скажу по-другому! Мне нужна ваша помощь! Поезжайте со мной, — сказала я твёрдо. — Проверьте мои книги. Посмотрите записи. Убедитесь, что я не вру. И если найдёте ошибку — скажите. Я исправлю. Но не сидите здесь, как статуя, и не притворяйтесь, что всё под контролем!
Он смотрел на меня.
Долго.
Потом в его глазах мелькнуло что-то новое.
Не уважение.
А вызов.
— Хорошо, — произнёс он с запалом. — Я немедленно готовлю карету и поеду с вами, чтобы убедиться в том, какой вы профессионал!
— Вот и отличненько, — заметила я, подбоченившись. — Только не забудьте надеть что-нибудь попроще. В аптеке нет ковров под ваши сапоги. И пыль не боится вашего взгляда. А Гарт, кстати, уже знает дорогу. Так что если вы передумаете — он с радостью составит мне компанию.
Он чуть не усмехнулся.
Почти.
Но сдержался.
— Будьте готовы через десять минут, — бросил он и вышел, хлопнув дверью не слишком громко, но достаточно, чтобы я поняла: он зол.
И впервые за эту ночь — не на меня.
А на себя.
Я опустилась на край кровати, чувствуя, как дрожат колени.
«Я его задела. По-настоящему. Не как врага. А как человека».
И теперь он знает: я вижу не генерала.
Я вижу — его.
А это опаснее любого зелья.