Лорд Арвейн рассмеялся. Коротко. Жестоко.
— Ты будешь носить старые обноски, — продолжал он, как будто не слышал моего протеста. — Выполнять любой приказ по первому слову. Как служанка. Снимать сапоги с моих ног. Чистить их. Приносить чай Йенсену утром. Убирать его комнату. Стирать его бельё.
Он наклонился ближе. Его дыхание пахло вином и табаком.
— А ночью… — он сделал паузу, наслаждаясь моим ужасом. — А ночью — ты в его постели. Не по желанию. По праву. Он может звать тебя, когда захочет. И ты придёшь. Потому что отказ — это оскорбление семьи. А за оскорбление семьи Арвейн тебя ждёт неминуемое наказание. Или хуже. Смерть!
Меня передёрнуло.
Словно меня окатили ледяной водой.
Я смотрела и не узнавала мир вокруг себя. Это не могло быть правдой. Это был сон. Кошмар. Где-то там, за стенами этого дома, ещё есть солнце, есть честь, есть люди. Настоящие люди. С добрым сердцем. С честью. С достоинством. С милосердием.
Но я знала: всё вокруг — это не сон.
И мне придётся смириться с тем, что я не сплю!
Я подняла глаза на дверь.
Йенсена там уже не было. Он стоял возле окна. И просто отвернулся.
И вдруг в голове наступила холодная ясность.
Мне некуда идти. Не у кого просить помощи. Неоткуда ждать защиты.
Родной дом отвернулся. Муж предал. Даже улица, если я выйду, будет смеяться: нищая леди без приданого — кто ты?
Но…
Я не останусь здесь. Нет! Лучше умереть на улице от голода, чем в обнимку с сапогами старого лорда!
— Я не стану вам прислуживать! — с яростью в хриплом голосе произнесла я, поднимаясь на дрожащие ноги. Голос дрожал, но в нём уже не было мольбы. Только сталь. — Никогда.
Мои слова были похожи на звериный рык.
Я дрожала всем телом, понимая, что сейчас брошусь на этого старика и прикончу его голыми руками!
Лорд Арвейн прищурился, словно разгадав мои намерения.
— Слуги! — рявкнул он в коридор.
Через мгновение в дверях появились двое — крепкие, безликие, в серых ливреях. Они не спрашивали. Не сомневались. Просто взяли меня под руки. Как стража преступницу.
— С этого момента, — объявил лорд, глядя, как меня тащат к выходу, — ты — собственность семьи Арвейн. Ты спишь в спальне, если муж позовёт. А иначе — на чердаке. Или в чулане. Где решу я. Что-то не так? Сколько твоя семья заплатила — настолько ты пользуешься гостеприимством дома Арвейн! А ты как думала, голодранка?
Я вырывалась. Кричала. Но мои удары были слабы, как у испуганной птицы.
— А ты, сынок, — послышался голос, когда меня выволокли за дверь, — подыскивай себе новую невесту. Предлагаю леди Джиневру Коул. Богатая наследница. И на этот раз — приданое вперед.
— А с ней что? — послышался робкий голос мужа.
В глубине души проснулась искорка надежды. Неужели заступится? Мне даже показалось, что в его голосе прозвучала тревога.
— Неделя-две, исключительно ради приличия, и я позабочусь о ней. До зимы она точно не доживет, — усмехнулся старый лорд.
— Как скажешь, папа.