Выбор

Глава 38

— Подъём, красавица!

Люк в потолке распахнулся, являя наблюдателю силуэт довольной гномы с подносом в руках.

Неторопливо спустившись по лестнице, она аккуратно поставила его на один из ящиков, стоящих вдоль стены.

— Эй, просыпаемся! Сегодня день освобождения, — легонько пнула она ногу своего узника и, не увидев реакции, вздохнула. — Ладно, тогда по старинке. Никуда не уходи, я сейчас.

Хохотнув над собственной шуткой, Гирго утопала наверх и вернулась с ведром ледяной воды.

— Я честно уговаривала, — с этими словами она одним движением выплеснула всё содержимое ведра прямо в лицо Дэррона, — Что за ерунда?

Она удивлённо опустила руки, не отрывая взгляд от пленника. Тот не возмутился варварскому способу побудки, не открыл глаза и даже не дёрнулся. Бессильно опущенная голова, расслабленные мышцы…

— Ты что, мерзавец, сдох?

Гнома бросилась к нему, принявшись лупить по щекам.

— Просыпайся! А ну, очнись, гад. Ты должен мне!

В ярости она трясла его за грудки, отчего голова Дэррона лишь безвольно моталась по сторонам.

Взяв себя в руки, она проверила пульс. Не дышит.

Аргх! Вскочив, Гирго принялась метаться по подвалу. Как же так? Как он мог умереть? Неужели ошибка с дозировкой? Нет, не может быть. Всё было строго по инструкции. Но… Почему он тогда так быстро отрубился? Ведь на то, чтобы настойка подействовала, требуется четверть часа, а он начал засыпать практически сразу. Ей даже пришлось тащить его к стене. Лайс, — осенила её мысль, — я же не кормила его. А если он и до того был голодный? Он же в бегах, за него объявлена награда, вряд ли он нормально ест. Если он несколько дней не мог найти себе пищи, неудивительно, что он протянул ноги. Что же теперь делать? — она плюхнулась на лестницу и посмотрела на тело, будто в надежде, что он зашевелится и скажет, что пошутил. Подобного не произошло, и Гирго тоскливо вздохнула.

— Гордись, гадёныш. Ты оказался прав, — она со всей силы пнула его в бок. — Я и впрямь осталась ни с чем, а ты сдох в подвале, подобно бездомному бродяге. Знай, тварь, что хоронить я тебя и не подумаю. Разделаю на куски и разбросаю по лесу. Порадую падальщиков и жизнь твою осмысленной сделаю. Ждите меня к ночи, ваша дохлая смердность.

Исполнив шутовской поклон, гнома поднялась по лестнице, и подвал вновь затопила тьма.

Я открыл глаза. И ничего не изменилось. Люк был закрыт, и в помещение не проникало и лучика света.

Но, по крайней мере, я жив. Хоть и явно нездоров, — при попытке немного сменить положение, сильно заболел бок, в добавок к горящим щекам, а значит Гирго уже приходила, и, когда не смогла меня добудиться, выместила на мне свою злобу. Убью заразу, — мрачно подумал я, принимаясь за дыхательный комплекс. Нельзя было терять ни секунды. Я понятия не имел, как давно она была здесь, но вечером в любом случае вернётся, чтобы избавиться от тела. Откладывать это она не будет.

Надо будет поблагодарить Зибела при случае. Именно из его рассказов я почерпнул столь полезные знания, позволившие мне обмануть свою тюремщицу.

С подачи Рэйкара, я был частым гостем у добродушного старичка Контэ. Не после каждой тренировки, разумеется, но раз в неделю меня к нему приносили стабильно. Вот и в тот раз наставник, испытывавший лютую ненависть к деревянным мечам, попытался один такой сломать. Увы, но ничего не вышло. Тренировочный дрын остался целым, а вот предплечье у меня подобным похвастаться не смогло. Недовольно велев мне проваливать, он покинул тренировочную площадку, а я, шипя от боли, отправился лечиться.

Встретивший меня Зибел проследил, чтобы я аккуратно улёгся, дал обезболивающего, и, выждав необходимое время, чтобы оно подействовало, принялся собирать кости воедино. Параллельно он расспрашивал, как у меня дела, и я высказал ему своё нежелание видеть Рэйкара в ближайшее время. Целитель проворчал, что в ближайшие несколько дней мне это и не грозит, так как нагрузки никакой мне на руку давать нельзя. На что я возразил, что это тут совершенно ни при чём. Прекрасно он всё знает и сам, но это никак не помешает ему, по своему обыкновению, приходить по утрам и интересоваться, почему я не пришёл на тренировку.

Вот тогда-то, хитро усмехнувшись, он и поделился со мной малоизвестным трюком. Оказывается, если делать расслабляющую дыхательную технику под снотворное, то спать будешь крепче и дольше. И добудиться тебя будет настоящим подвигом. И чтобы я не просыпался от каждого неловкого движения, он может выдать мне пару порций сонного порошка.

Помню, я горячо благодарил его, а он добродушно улыбаясь, сказал, что лишить Рэйкара удовольствия — большая радость для него. Ведь из-за него ему приходится работать.

Тогда это сработало. И наставник, судя по его злобной роже, когда я наконец выздоровел, приходил.

Поэтому и в этот раз я решил рискнуть. Правда, взяв вместо простой расслабляющей техники ту, что мне преподавала Дуух. Она позволяла замедлить текущие в организме процессы. Тут, правда, был серьёзный риск не проснуться. Я никогда такого не делал и не знал, сработает ли это. Но выбора как такового не было. Учить чему-то смертельно оскорбившую меня гному я не собирался ни при каких условиях. Такое не прощается. Потому я и собирался сбежать. Ну а из придуманных мной хотя бы теоретически реализуемых способов быстрым был только такой.

Взбодрившись и приведя, насколько это было возможно, тело в порядок, я принялся сгибать и разгибать ноги, стремясь разогнать кровь и вернуть им чувствительность. Видно Гирго очень хотела знаний по рунам, раз всё-таки отстегнула мне колодки. Но вот пинков я ей всё равно не прощу.

Закончив с разминкой, встал на ноги. Боги, как же это приятно. Как здорово просто иметь возможность встать тогда, когда тебе вздумается. Да уж, недаром говорят, что начинаешь ценить что-то, только это потеряв. Несмотря на присутствовавшую слабость и лёгкую боль, удовольствие было неописуемым.

Позволив себе минутку положительных эмоций, я принялся за приседания. Да, я быстро выдохнусь, но в этом-то и состоит моя цель, а вовсе не в желании потренироваться перед смертью. Нет, мне нужно выгнать из себя ту отраву, которую мне скормила Гирго. Хотя бы какую-то её часть. Да, я не смогу полностью вернуть себе контроль над магией в ближайшее время, но мне и не надо. Только бы чуть-чуть. Самую капельку.

Я продолжал приседания, игнорируя усталость и боль, до тех пор, пока ноги не стали согласны мне подчиняться. Отдыхал минут десять, делая пародии на подтягивания на цепях, чем были недовольны запястья. Снова принимался сгибать-разгибать колени. Раз за разом, подход за подходом.

Насколько я добился прогресса в очищении организма, мне было неизвестно, но устал я вусмерть. И пропотел насквозь. Когда уже не было сил шевелиться, я принялся ждать. Больше сделать мне не успеть. Будет ли этого достаточно? Ну, я узнаю об этом первым.

Прошло, наверное, больше часа, когда я, наконец, услышал какую-то возню наверху. Закрыв глаза, приготовился. У меня будет только один шанс. Сердце забилось быстрее, а весь мир как будто куда-то ушёл, оставив лишь меня, тьму и люк, что вот-вот должен был открыться.

Почувствовав сквозь зажмуренные веки свет, я открыл глаза. Сейчас! — мелькнуло в голове, и я изо всех сил дёрнул телекинезом опорную ногу Гирго. С проклятьями и грохотом она скатилась по лестнице, распластавшись на деревянном полу.

— Ах ты, лайсов выкидыш! Я убью тебя! — с рассечённого лба гномы текла кровь, заливая ей глаза, но это не помешало ей заметить рану на бедре. Да, когда ходишь с топором, надо бы смотреть под ноги, — мелькнуло у меня в голове, пока я осматривал помещение.

Рванувшаяся было ко мне Гирго скривилась от боли, и, не сводя с меня ненавидящего взора, сорвала с себя рубашку, принявшись бинтовать рану. Ага, вот так вот я и разрешил. Топор, брошенный ей, заскользил ко мне, вынудив мерзавку отвлечься и броситься за ним. Я не сумел прийти в себя для более-менее тонких манипуляций, магия давалась с огромным трудом, потому, в несколько шагов, она сумела перехватить оружие.

Стоя посреди подвала, с топором в руках, с окровавленным лицом и горящим безумием взором, она смотрела на меня и я видел в её глазах обещание смерти.

— Гирго! Подумай! Сейчас ты своими руками угробишь свой билет в лучшую жизнь.

— Я угроблю тебя. И мир скажет мне спасибо, — прошипела она, хромая в мою сторону.

— Никто и не узнает обо мне, ведь ты никому не расскажешь. Так что и тут тебя ждёт поражение, — ухмыльнулся я, — которое по счёту? Только за последние пару дней третье. И это только в этом подвале. И представить боюсь, сколько унижений и неудач ты терпишь ежедневно наверху. И знаешь, что? Я могу понять, почему.

— Что ты несёшь? — она остановилась, не дойдя до меня нескольких метров.

— Да, да, — продолжил я развивать мысль. Я понял причину, по которой любое твоё начинание терпит крах. И вовсе дело не во мне, я уже покойник, а проблемы будут сыпаться на тебя всё равно. А знаешь, почему?

Застывшая напротив гнома не реагировала, то ли уйдя в себя, то ли пытаясь понять, о чём я. Превосходно.

— А всё очень просто. Ты психованная. Так бывает. Ты, может, сама этого не осознаёшь, но у тебя что-то с головой. Потому и со мной одни неудачи, хотя мы могли договориться, и сестрички тебя подвинули, причём из лучших же побуждений. Вовсе они тебя не хотели обидеть, наоборот, думали позаботиться в меру сил, держать под присмотром, а что к наследству доступа не дали, так правильно всё. Кто же дурачка к делу-то подпустит? То, что папаша твой бросил тебя и смотал удочки вместе с сыном, так тоже понятно. Как оставить рядом с больной на голову ребёнка?

— Умри! — высоко размахнувшись, окончательно утратившая всякий разум Гирго, рванулась ко мне, и я отправил ей под ноги ведро. Гнома рухнула мне в ноги, я почувствовал новую боль в боку, но не дал себе отвлечься. Поймав ее шею в захват ногами, я принялся душить её. Она хрипела, сопротивлялась, и, я уверен, синяки от её пальцев будут проходить долго, но травма головы во время падения и кровопотеря, что лишь усилилась от прилагаемых ей усилий, не оставили ей шансов. Вскоре всё было кончено.

Отпустив её шею, я посмотрел на пульсирующий болью бок. Ну, отлично. Если я быстро не сумею вытащить у неё ключи, тут будет два покойника.