Вперед в прошлое 10

Глава 24 И дело в шляпе!

На первый участок мы попали через десять минут. Это был пустырь в месте, где междугородная трасса делилась на ту, что вела в город, и объездную в промзону. Если мне не изменят память, тут в будущем будет то ли кафе, то ли склад. Жаль, был в родных краях только раз, деталей не запомнил.

Отчим свернул на обочину к грузовику, где двое водителей меняли колесо, кивнул на них:

— О! Будущие клиенты. Удачное место. — Он вытащил фонарик из бардачка, включил его. — Выходим смотреть? Но мне и так нравится.

— Двадцать соток, — сказал Каналья. — Целый хоздвор можно сделать.

— Место-то хорошее, — сказал я, спрыгивая на землю, огляделся. — Но где коммуникации?

Отчим кивнул на линию, что тянулась вдоль дороги.

— А вот же!

— Ха-ха, — проговорил Каналья. — Думаешь, дадут просто взять и подключиться? Это стоит дороже, чем участок. Если воду можно привезти, то без электричества вообще никак.

— Пришел, заплатил кому надо, и дело у шляпе, — улыбнулся отчим.

Каналья покачал головой.

— Не-е. Нужен проект, столб, трансформатор. Еще непонятно, можно ли сюда врезаться, или придется тянуть кабель аж во-он оттуда, из села. И все равно надо разрешение и свой трансформатор. Участок самый лучший, но подключение коммуникаций будет золотым, я вижу три тысячи долларов.

Василий не согласился:

— Нереально! Это точно стоит дешевле.

— Значит, тебе задание: узнать, во сколько нам обойдется подключение электричества. Или не сможешь?

Он снова взял отчима на слабо, и тот опять повелся.

— Плевое дело.

— Вот и отлично. Погнали дальше, это только один участок, есть еще. Предлагаю сперва поехать к дальнему, а дальше смотреть их по пути, приближаясь к центру.

— Подождите! — Я вскинул руку, обошел участок, считая шаги.

Место, конечно, перспективное. Если будут свободные средства, можно приобрести его на будущее.

Следующий участок находился в конце города, недалеко от нефтеперегоночного терминала и был хуже с точки зрения логистики, электричеством он также не располагал.

Мои радужные мечты о современных автомастерских начали окрашиваться в нерадостные тона. Да, цена сладкая, но коммуникации обойдутся так дорого, что окупаться будут много-много лет. И то не факт, что получится подключиться. Электричество жизненно необходимо, а на генераторах далеко не уедешь.

— На других участках то же самое? — спросил я. — Бессмысленно их выкупать, разве что если застолбить на будущее.

— Я узнаю, сколько и чего надо, — вызвался Василий, помолчал немного и продолжил: — Мне бартер тоже казался гнилой темой, пока не попробовал. Так и здесь: за спрос не бьют в нос. Я узнаю.

Знаний взрослого хватало, чтобы понять: коммуникации обойдутся слишком дорого. И взятка не поможет: слишком много надо согласований. Знакомый, который электрифицировал дом в загнивающем дачном кооперативе без электроснабжения, в начале нулевых потратил двадцать пять тысяч долларов. При том, что участок в том живописном месте он приобрел за пятьсот баксов.

Проще выкупить несколько гаражей в интересном месте и оборудовать мастерские там…

— Алексей, а за сколько хозяин продает дом? Ну, где у нас гараж.

— Четыре тысячи долларов, что ли. Уточню.

— Уточни. Место идеальное для бизнеса, но четыре тысячи — слишком. Проще купить участок в том же районе, первый от дороги, и от этого плясать.

Отчим спросил:

— Ну а с этими-то шо? Мне узнавать про свет и воду?

— Узнавать, — дал добро я, догадываясь, что он все равно это сделает — ну а вдруг он прав? — Давайте завтра освободим день и пробежимся по делам, которые накопились. Вы и это узнаете, и поможете ускорить оформление моего участка.

— Хорошо. И ты напишешь заявление в милицию, — припечатал отчим.

Каналья посмотрел с подозрением, пришлось все ему рассказать. Он покачал головой и спросил:

— И подозреваемых нет?

— Нет. Все, на кого мог бы подумать, слишком трусливы для такого.

Мы залезли в машину, отчим завел мотор, он взревел, и нам приходилось кричать, чтобы слышать друг друга.

— Что бы вы сделали на моем месте? — спросил я у Канальи и отчима.

— В милицию! — припечатал Василий и уставился на дорогу.

Каналья помолчал немного и ответил:

— С родительской точки зрения он прав. Но я вот о чем подумал: покушение это похоже на детскую разборку, это сто пудов не заказняк. Как-то все очень по-детски и тупо. То есть, ты кого-то сильно обидел и не заметил этого, и теперь тебе мстят. Как родитель я советовал бы идти в милицию.

— А как ровесник? — уточнил я.

— Собрал бы толпу парней, отловил того черта, ты ведь знаешь его имя, и допросил. Что-то подсказывает, ты будешь удивлен услышанным.

Василий воскликнул:

— Посоветуй мне тут! Советчик нашелся! Разборки, понимаешь, устраивать. Нет, нет и еще раз нет!

— Пока менты расчехлятся, я бы сам все выяснил, — сказал Каналья. — Но да, риск есть.

— Я не имею права рисковать друзьями, — сказал я. — Понимаю, что принято по-пацански: стенка на стенку и двор на двор, но, если кто-то пострадает, а такая вероятность ненулевая, потому что у отморозков ножи, я себе этого не прощу.

— Правильно! — одобрил мое решение отчим.

— Но не хотелось бы втягивать маму, потому что я несовершеннолетний, и ей придется во всем участвовать. И отцу.

Я хотел, чтобы он пожалел маму и перестал давить, но не помогло.

— Вот пусть от него хоть какая-то польза будет, — проворчал отчим.

— Я могу помочь, — вызвался Каналья. — Ты же знаешь имя нападавшего? У меня один человечек интересный ремонтируется как раз, вот у него и спрошу. Вдруг подскажет чего.

Пришлось рассказывать, что я знаю:

— Их было трое. Одному я расквасил нос, так что красивым ему ходить долго. У второго погоняло Хмырь, он промышляет рэкетом, обирает детей, которые занимаются мойкой машин, третьего я не разглядел, темно было. Все. Врагов у меня нет, я никому не должен и не могу даже предположить, кто желает мне смерти.

— Принято, — улыбнулся Каналья.

Третий участок был совсем маленьким, две сотки, и находился между забором, огораживающим порт, и ларьком, где торговали разбавленным спиртом и всякой мелочевкой. Возле ларька покачивались два колдыря.

— Здесь мне не нравится соседство, — заключил Каналья, имея в виду ларек. — Будут постоянно грабить помещения. Машины, опять же, неподалеку не оставишь.

Василий почесал в затылке, указал на ларек.

— Зато электричество, вон, есть. Ларек подключили, и нас подключат. А об алкашах можно договориться с продавцом ларька. Ну, шобы гоняли их, контролировали.

— Никто его не послушает, — отмахнулся Каналья. — Белка кого-нибудь посетит, разобьет алкоголик в угаре машины, стоящие в очереди — кому компенсировать ущерб? Нам.

— Согласен с Алексеем, — поддержал Каналью я. — Этот точно не годится, поехали дальше.

— Сейчас будет самый лучший участок, там все есть, — похвастался Каналья.

Возле автовокзала мы свернули во дворы, где находилась будка телефона-автомата, я позвонил бабушке, Каюк сказал, что ей полегче, и от сердца отлегло. Можно спокойно работать дальше.

Четвертый участок находился на пустыре недалеко от рынка и был завален мусором: разломанными ящиками, фанерой, бутылками.

— Электричество подключить будет проще простого, — сказал Каналья. — Опять же, все на виду, место проходное, земли много, почти пять соток. А мусор — мелочи. Его вывезти будет несложно.

Алексей с надеждой посмотрел на грузовик Василия, но предлагать или намекать на то, что можно его использовать как мусоровоз, не стал.

— Это прям хорошо! — потер руки отчим. — Мне нравится.

Мне бы тоже понравилось, если бы я не знал, что на этом самом пустыре в конце девяностых-начале нулевых построят торговый центр. В более цивилизованный период истории нашей страны владельцу компенсировали бы стоимость земли, а в нулевые была ненулевая вероятность просто потерять мастерскую. Найдут или придумают нарушение, отсудят участок и продадут кому-то более денежному.

— Мне он нравится еще меньше, чем остальные, — вынес вердикт я.

Отчим и Василий посмотрели, как на дурака, и спросили в один голос:

— Почему?

— Место очень жирное, у нас просто отожмут этот участок, — объяснил я.

— С чего ты взял? — удивился отчим. — Кому нужен этот пустырь?

И как их переубедить? «Я видел будущее и знаю, что тут построят»? Три раза ха!

— Вот посмо́трите. А теперь представьте, мы вкладываем кучу денег, строим современную мастерскую, закупаем оборудование, и вдруг землю арестовывают, признают выдачу ее в аренду незаконной, и приходится нам за наши же деньги сносить мастерскую. И ни денег, ничего!

— Беспредел! — возмутился Василий.

— Время такое, страна такая. Слишком жирные участки, которыми может заинтересоваться кто-то могущественный, лучше не рассматривать.

— А может не заинтересоваться, — уперся Василий. — Не пойму, с сего такие выводы?

— Чутье, — пожал плечами я. — Оно меня ни разу не подводило. Короче, я против этого участка, ни на него, ни на раскрутку на нем построенной мастерской денег не будет.

Василий фыркнул, Каналья потер небритый подбородок и без энтузиазма поддержал меня:

— Склонен верить твоему чутью несмотря на то, что этот участок показался мне наиболее перспективным.

Василий же не унимался, будто это он был партнером Канальи:

— Что за глупости! Могут отжать что угодно. Мало того, мы все умрем. Зачем отказываться от того, что принесет деньги? Не понимают.

— Хотите поучаствовать материально? — прищурился Каналья.

— Поучаствовал, если бы было чем, — парировал отчим.

Я спросил:

— Где еще участки?

— Один остался там, — он кивнул в сторону частного сектора, ту самую, где жил Пацюк и где не так давно временно находились Света и Ваня.

— Поехали! — скомандовал я.

Это был небольшой клочок земли на перекрестке, примыкающий к частному дому.

— Вот, — грустно отчитался Каналья. — Чуть меньше, чем две сотки. Зато, думаю, несложно будет подключиться к коммуникациям.

— И тоже двести пятьдесят баксов? — уточнил я.

— Да, цена одна для всех.

Грузовик припарковать было негде, и мы оставили его на дороге. Я обошел участок, прикидывая, что и где мы построим. Места хватало и на ангар, и на небольшую стоянку.

— Этот берем, — дал добро я. — Но прежде надо выяснить все про коммуникации на тех двух, что на выезде, а это небыстро.

— Мне нужны адреса и документы, — сказал Василий. — Постараюсь быстро. Есть-то они? Документы.

Каналья задумался на минуту и сказал:

— Я могу достать их и передать тебе после обеда. Теоретически. Практически у меня завтра весь день расписан!

Он снова задумался — теперь о том, как справится с этой проблемой. Видимо, сообразил, как это сделать, и махнул рукой.

— Ладно, поработаю ночью, и завтра документы будут.

— Ну, значит, будет большая автомастерская и тот гараж, что сейчас. Если выгонят оттуда, найдем другой.

Алексей пожал руку отчиму.

— Спасибо, что подвез, дальше я — своим ходом. Вставать в три утра. Жалко, что это оказался дохлый номер, я уж размечтался, что будем расширяться.

— Будем, — уверил его я. — Возьмем в аренду помещение в удобном месте, где-нибудь в промзоне. Так что все по плану.

Каналья нас оставил, мы уселись в «КАМАЗ», и Василий сказал:

— Так давай посчитаем, сколько точно мы заработали. Ты все записывал в свою тетрадь?

— Конечно, — кивнул я.

Прежде, чем посмотреть записи, я сказал навскидку:

— Не так уж и много. Четыреста пятьдесят долларов на двоих.

Отчим выпучил глаза.

— Немного? Блин, это нереальная сумма!

Я улыбнулся:

— Немного с учетом того, что мы совершали много лишних телодвижений, и у нас было немного товара. В среду сразу поедем на мельницу и набьем закрома, а оставшееся время будем колесить по селам и продавать муку. Тысячу в день делать реально.

— Тысяча… — мечтательно проговорил отчим. — Долларов! Но ведь есть риск, что нас местные подкараулят и ограбят.

— Риск всегда есть. Имейте в виду, что чем больше людей знает, чем мы занимаемся, тем выше этот самый риск. Нам нужно оружие.

Василий вздохнул:

— Впервые жалею, что не охотник. Пойдем считать, чего мы заработали.

В кабине мы вывернули карманы, я достал деньги из тайника под ковриком, выгреб их из кроссовок. Разложив купюры по номиналу, принялись считать.

Выяснилось, что я ошибся на семь тысяч: то ли нас где-то обсчитали, то ли обокрали. То ли мы сами себя обидели и неправильно дали сдачу. Но это такие мелочи! Даже меньше, чем мешок муки. Чистыми мы получили четыреста сорок три доллара, пятьсот девяносто три тысячи. И оборотных осталось двести двадцать семь тысяч рублей.

— Давайте увеличим оборотные вдвое, — предложил я. — До четырехсот двадцати семи. Сотка с меня, сотка с вас плюс то, что есть. И сто тысяч откладываем, желательно завтра же поменять их на баксы, потому что за месяц доллар подорожал на тридцать процентов.

Отчим мотнул головой.

— Ничего менять не буду, все деньги — жене.

— Только не говорите маме о своих доходах, она разболтает, — велел я и запоздало понял, каким тоном это сказал и что получилось.

Получилось внушение, и оно не сработало, потому что отчим взбеленился, аж волосы на голове задвигались, ноздри раздулись, кулаки сжались. Я вцепился в ручку дверцы, ожидая нападение, но его не последовало.

— Как это — не говори⁈ — возмутился он. — У меня нет от нее секретов, это неправильно! Нужно доверять друг другу.

Я промолчал, скосил на него глаза, подождал, пока он успокоится, и сказал:

— А если квартиру нашу бомбанут, это правильно? В общем, дело ваше, вы взрослый человек.

Он кивнул, завел мотор, и двадцать минут до дома мы ехали молча.

Значит, у меня завтра легкий день, и может появиться ясность касаемо документов. Но, помимо всего, нужно сходить в больницу к Андрюше-наркоману и попытаться его перепрограммировать — ну а вдруг поможет?

Друзья! Уезжаю на конференцию с 3 по 6. Буду не на связи. Субботняя глава выйдет, но будет чуть меньше, чем вы привыкли.