Вперед в прошлое 10

Глава 10 Очевидное и невероятное

Не удержавшись, я вернулся в подъезд посмотреть, на месте ли подарок, и с удовлетворением отметил, что Вера его забрала. Постоял под дверью, желая понять, кто же там у нее в гостях, но никаких подозрительных звуков не доносилось, а подслушивать было низко.

Не следовало самому поздравлять Веру — испортил себе праздник. Ну а на что я рассчитывал, дурак? Что она сидит и ждет меня? Что пригласит на чай? Чушь. Но бестолковая иррациональная часть сознания отказывалась смиряться и сдаваться, говорила, что я должен в лепешку разбиться, но стать лучшим, только так Вера оценит меня и все поймет.

И что? И смысл? Она меня намного старше. Чтобы у нее не возникло проблем, нужно ждать еще три года как минимум, а дальше…

К черту! Я посмотрел на машину отчима. Сейчас там на моем месте Игорь с замирающим сердцем ждет отца. Вот об этом думать надо. Если это не обман и не подстава, злоключения парня сегодня закончатся, он снова обретет дом. И надо думать, как помочь отчиму не потерять грузовик. Это, увы, из области несбыточного. Василий слишком легковерный и слишком упрямый, то, что машина оформлена на приятеля-мента — верх безрассудства, и он с упорством маньяка отказывается это признавать. Отчим своей простотой очень напоминает простого советского гражданина крокодила Гену. Его открытость миру, желание сделать правильно и хорошо — вроде как добродетель, которую лихие времена превратили в глупость.

Пока бесплатный грузовик есть, и это хорошо. Начну бизнес с Василием, а когда возникнут проблемы, буду решать, что делать. В конце концов, есть множество АТП, где машины простаивают без дела. Не в нашем городе, конечно, у нас порт, и грузоперевозки всегда востребованы.

Хлопнув дверцей «Волги», я устроился сзади, достал из кармана электронные часы и обнаружил, что они остановились. Значит, носить их надо только в рюкзаке.

А еще в окнах Веры загорелся свет. Так хотелось заглянуть туда, посмотреть, кто у нее в гостях, что это желание отвлекло от момента, когда во двор влетела «копейка» с шашечками, оттуда выскочил молодой мужчина в джинсовом костюме, заозирался.

— Папа! — крикнул Игорь и вскочил на сиденье, ударившись головой, распахнул дверцу и ломанулся к нему со всех ног.

Секунда — и они обнимаются, а я понимаю, что миссия выполнена, чудо совершено, и здесь я уже не нужен. Пора ехать дальше.

Алексеевич завел мотор, но не тут-то было: Игорь и его отец преградили нам выезд, подошли к машине.

— Это мои друзья, — сказал Игорь, представил меня, на Василии Алексеевиче забуксовал, поскольку не знал его имени, пришлось мне отдуваться.

— Они здорово мне помогли. Если бы не они, бомжевал бы, — тараторил парень.

Его отец отдаленно напоминал Люка Скайуокера и выглядел очень молодо, максимум на тридцать пять лет. Он внимательно нас изучал, кивал в такт словам сына. Потом пожал нам с отчимом руки.

— Что я отец Игоря, вы уже поняли. Меня зовут Алан. Спасибо, мужики!

— А проблема с бандитами? — спросил я. — Она решена?

Поморщившись, Алан ответил:

— Навсегда. Их перебили члены более могущественной группировки, кто уцелел, подался в бега. Так что я совершенно свободен. Еще раз спасибо, что поддерживали Игоря. Хотелось бы…

— Мы очень спешим, — прервал его я, краем глаза видя, что отчим кивнул, — у моей бабушки день рождения, и нас ждут. Извините. Мне тоже хотелось бы пообщаться. Позвоните вечером, Игорь знает мой номер.

— Мы в ближайшее время уезжаем в Москву, — сказал Алан. — Но не раньше, чем заберем документы из интерната.

— Позвоните, — повторил я. — Уверен, мы успеем встретиться. — Переведя взгляд на светящегося от счастья приятеля, я добавил: — Рад, что все хорошо закончилось. Увидимся! Уверен, что не один раз.

На душе стало тепло, даже несмотря на инцидент с Верой.

А дальше, чтобы отвлечься от тягостных раздумий, друзей отправился поздравлять не Василий, а я, он с радостью уступил мне костюм Деда Мороза и просил не задерживаться. Галопом по Европам — Алиса Микова с мамой-вертихвосткой, которая благодаря моем внушению была не с любовниками, а дома с дочерью. Кабанов и его возрастная мать, что начинала спиваться, но притормозила. Гаечка и ее приехавший на каникулы брат Степан, который прикрывал сироток на пляже во время торговли кукурузой. Мама Барика, вмиг поседевшая и осунувшаяся, но не опустившая рук. Нищие Караси. Ни Санек, ни тем более Катька мне не нравились, но эта семья голодала в прямом смысле слова, палка колбасы, буханка хлеба и мандарины с конфетами, которые принес Дед Мороз — для них настоящее чудо.

Во время коротких переездов между пунктами назначения я вспоминал миг встречи с Верой и думал о том, узнала ли она меня? Допускает ли мысль, что Морозом мог быть я? И гнал их прочь.

Памфилов. Димоны. Рамиль. Мановар — вот и все друзья. Все как один были удивлены, но меня вроде как никто не узнал. Можно было заскочить к Инне Подберезной, но я не хотел напоминать о себе — а вдруг узнает? — и бередить ее раны.

Пришла пора поздравлять отца и его новую семью.

Василий остался ждать в машине аж возле хлебного ларька, а я в костюме Мороза направился к общаге, где у порога сидели алкаши, которых я уже запомнил, и одутловатая, похожая на жабу, алкашка в синих рваных лосинах.

— Дедушка! — проскрежетала она. — А мне подарки будут?

Хотелось сказать, что подарки только тем, кто хорошо кушает, но я молча вручил ей красного петушка на палочке под хриплый хохот собутыльников, больше похожий на клекот птиц, и юркнул в подъезд.

— Соси, дура! — донесся с улицы мужской возглас.

Я взбежал на второй этаж, где в общей кухне пьяными голосами горланили застольные песни.

Поглядывая туда с тревогой — могут же и уволочь — я постучал в дверь Лялиных, желая поскорее оказаться в безопасности. Анна открыла и, не задавая вопросов, втащила меня в комнату.

— Пашечка Мороз! — захлопала в ладоши Лика.

Не ожидал ее увидеть здесь, думал, девушка заперлась у себя, чтобы отец ее не третировал. Где мой заботливый родитель, я выяснять не стал. Вдруг мироздание сделало им «Страну 03», и он с любовницей?

— С Новым счастьем! — я ударил посохом по полу, поставил мешок на стол и принялся раскладывать на столе подарки: конфеты, мандарины, сиреневый спортивный костюм для Анны, которая скоро округлеет и перестанет влезать в привычные вещи. Легкая курточка и колготки для Лики. Отцу — набор для бритья, да не какой попало, а «лучше для мужчины нет».

В будущем подобные подарки станут предметом осмеяния, но пока бритвенный станок Gillette — роскошь, позволить его себе может не каждый.

— Как неожиданно, — по обыкновению безэмоционально проговорила Анна, приложив к себе штаны и проверяя длину. — Спасибо, Павлик. И от Ромы спасибо. Уверена, что ему понравится.

— И от меня спасибо! — Сводная сестра прослезилась и обняла меня.

— Анна, — проговорил я, поглядывая на ее пока еще слабо выделяющийся под халатом живот, — к нам приехал дедушка, отец моего отца, то есть дед и вашего будущего ребенка, думаю, вам стоит с ним познакомиться.

— Рома его ненавидит, — сказала она. — Он будет скандалить.

Лика фыркнула:

— Он всех ненавидит. Я бы пошла.

— Дед толковый и при памяти, — заверил я. — Отец ни о чем не узнает. Когда вам будет удобно?

Анна глубоко задумалась. Помня о том, что времени мало, я сказал:

— Мне пора бежать, меня ждут. Мой телефон вы знаете. Позвоните, когда определитесь. Дед третьего января уезжает, у него в Москве дела.

— Позвоню, — пообещала Анна и добавила растерянно: — Мне надо знать, когда не будет Ромы. Сегодня, вот, должен быть дома, но — звонок с работы, и он убежал.

Просить ее выяснить, кто такой Лёха-мент, было не время, я решил это сделать чуть позже, а то поздравление утратило бы торжественность и больше напоминало бы обмен баш на баш.

— Я тебя провожу, — вызвалась Лика.

Едва закрылась дверь, и мы оказались в коридоре, она пожаловалась шепотом:

— Этот чудила, по ходу, бабу себе завел. На мать рычит, приходит злой, дома не ночует. Это, конечно, хорошо — есть шанс, что свалит. Но мать жалко и малого жалко.

— Что бы ни случилось — не пропадем! — пообещал я, и мы распрощались.

Была половина третьего. Нас ждала бабушка и последние беззаботные дни. Завтра и послезавтра выходные, а в среду начнется нервотрепка и заботы.

Прежде, чем усесться в машину к Василию, я снял костюм Деда Мороза и сказал:

— Миссия закончена, поехали к бабушке.

— Начало третьего, — проворчал он, заводя мотор, и добавил громче: — Нас там убьют.

— Не убьют. Гарантирую.

Скудный снежный покров в городе уже сошел, на окраинах еще прятался от солнца, иногда выглядывающего из-за туч, а в горах держался: деревья не сбросили белоснежные одеяния, белели заснеженные вершины.

Непреодолимый из-за оледенения подъем посыпали песком, но этого оказалось недостаточно. В нашем регионе мало кто меняет резину на зиму, и те, кто ездил на летней, высоту взять не могли. Как раз сейчас там в неравном бою со льдом погибал, утопая в сизом дыму, «москвичок».

Внизу выстроилась очередь на штурм из шести машин, мы встали в хвост. Наблюдающие за сценой водители напоминали насекомых из мультика про Муравьишку, собравшихся посмотреть, как Муравьиный лев сожрет Козявку. Побуксовав немного, «Москвич» скатился, уступая место «копейке».

Из всех подняться удалось только «Ниве», остальные развернулись и поехали восвояси, но это геройство водителей отняло у нас еще полчаса. Когда подошла наша очередь, сзади собралось пять машин.

— Вы сможете, — ободрил я сосредоточенного отчима. — Только разогнаться надо.

Василий Алексеевич кивнул, отъехал подальше и выжал газ. Первая передача. Вторая. Третья. Мы влетели на холм на скорости 60 км/ч и преодолели его без труда, вдохновив на подвиги оставшихся внизу. Отчим сразу порозовел и преисполнился гордостью.

— Мастерство не пропьешь, — пробурчал он, развернул конфету и отправил в рот.

К бабушке мы приехали ровно в три дня. Завидев нас, шатающийся по двору Андрюша-наркоман юркнул в летнюю кухню. Наверное, он не рассчитывал задерживаться в Васильевке надолго, а наше опоздание не дало поздравить бабушку и сбежать домой.

Ты-то мне и нужен! Пока Василий Алексеевич парковался напротив ворот в гараж, я вылез из машины и направился на кухню, где отсиживался ненавидящий меня Андрюша. На гнилушек внушение не действует, как и на людей с сильной волей. Но двоюродный братец употребляет наркотики, скорее всего, тяжелые, значит, его сознание разрушено, и есть надежда, что он поддастся.

Утром все спали, и в деревне царила тишина, были слышны даже капли, срывающиеся с сосулек, и звон далеких синиц, теперь же все проснулись, и отовсюду летел грохот музыки. В доме тоже бахала русская попса, доносился звонкий голос вокалистки. Ненадолго накатило ощущение, что я чужой на этом празднике жизни, но я быстро его отогнал, кивнул открывшему калитку Василию и вошел в летнюю кухню, где на диванчике развалился Андрей с «Тетрисом». Увидев меня, он напрягся, убрал игрушку, в его глазах блеснул гнев, быстро сменился страхом.

— Привет. — Я развернул стул, оседлал его и уселся напротив. — Как дела?

Пахнуло падалью, но не как от других гнилушек: запах был слабее и будто бы смешивался с вонью жженой резины.

Сморщив нос, Андрюша некстати вспомнил испорченный кофе:

— Извини за кофе, бес попутал. Но бабла нет. — Он развел руками. — Возместить нечем.

— Честно ответишь? — спросил я.

— Попытаюсь. — Андрюша заерзал, не понимая, о чем речь, насторожился и подобрался. — Чё тебе?

— Ты ширяешься?

Братец закатил глаза, как Наташка.

— И ты туда же. Как же вы за-дра-ли!

Ну а на что я рассчитывал? На честный ответ? Нездоровая худоба, дерганые движения, желтоватая кожа, синяки под глазами, воспаленные десны — признаки того, что он торчит не один месяц. Андрюша и раньше был мерзким типом, а теперь им движет лишь страсть к новой дозе. Взывать к совести, просить подумать о близких бесполезно, потому что в его мире остались двое: он и доза. Исключительно из уважения к бабушке я посмотрел на него в упор — Андрюша набычился, вскинул подбородок — и проговорил, подавляя рвотный позыв от смрада:

— Слушай меня. С завтрашнего дня даже мысль о дозе вызовет у тебя отвращение. Ты навсегда забудешь о наркотиках.

Андрюшу перекосило, он оскалился, будто из него исходил бес, как в фильме про экзорцистов, вскочил и заорал:

— Да пошел ты на…! Все вы пошли!

Он дернулся навстречу мне, но будто бы натолкнулся на невидимую преграду, отшатнулся, упал на диван и часто заполошно задышал. Подействовало? На всякий случай я закрепил эффект:

— Никаких наркотиков! Покаяться перед матерью, и в наркодиспансер под капельницу!

— Пошел ты! — прошипел Андрей, как бессильное издыхающее животное.

Буду надеяться, что подействовало. Если так, это лучший подарок на бабушкин день рождения, пусть и незримый.

— Андрей! Павел! — позвала она с порога. — Идемте за стол, мы вас ждем.

— Идем! — отозвался я и вылетел из кухни.

Андрей пришел позже, когда все уселись за стол, и дед говорил тост румяной помолодевшей бабушке, одетой в платье горчичного цвета и завившей рыже-коричневые волосы. Зыркнув на меня, братец он устроился на углу рядом с тетей Ирой и принялся без аппетита есть.

Тосты сыпались один за другим. Каждый стремился сказать, как он любит бабушку, какая она у нас отважная, умная, находчивая. Когда очередь дошла до меня, я встал и сказал:

— Дорогая моя любимая бабушка! Смотри, сколько разных людей собралось за этим столом. И знаешь почему? Потому что ты — солнце, а мы — планеты, которые вокруг тебя вращаются, и у тебя найдется ласковое слово и тепло для каждого. Спасибо тебе за это!

Уже изрядно веселая бабушка смахнула слезу, поблагодарила меня, деда, севшего рядом с ней, а Ирина зааплодировала. Только Каюк и Боря шептались, в веселье не участвовали. Василий Алексеевич решил пошутить в свойственной ему манере, указал на Андрюшу.

— Не садись на углу, не женишься.

Андрюша зыркнул волком, а Ирина тотчас пришла на помощь сыночку:

— Ерунда. Ты сидишь на углу — и женишься на Ольге. А потом, — она ядовито прошептала: — скоро Наташа ваша замуж выйдет, а ведь тоже на углу посидела.

Боря и Каюк засмеялись чему-то своему, уловили общее настроение и прижали уши.

Отчим не понял издевки, стал божиться, что он, хоть и был подшофе, за слова свои отвечает и женится, а вот мама погрустнела и дед скрипнул зубами, но промолчал. Аж самому захотелось съязвить, поставить тетку на место, но бабушкин день рождения — не время для выяснения отношений. Зато теперь более-менее ясно, в кого Андрюша такой завистливый змееныш, непонятно только, откуда это в ней.

Покачнувшись, поднялся изрядно выпивший Толик, икнул. В этот момент Боря снова засмеялся — не над Толиком, ему что-то шепнул Каюк, но вышло неловко, Толик смолк и покраснел, Василий воскликнул:

— Борис! Четырнадцать лет, а за столом себя ведешь, шо пятилетка.

Теперь покраснел брат, поджал губы, злобно посмотрел на отчима. Каюк налился кровью за компанию.

— Говори, дорогой. — Ирина погладила мужа по руке.

— Эльза Марковна, за вас! — Произнес он и немедленно опрокинул рюмку в рот.

Когда все наелись и высказались, бабушка потерла руки и объявила:

— Что мы все обо мне да обо мне. Первый день нового года! Время чудес. — Она подмигнула мне. — Вот теперь, когда все собрались, пора проводить лотерею.

Ирина уже слышала о ней, но для приличия уточнила:

— И правда беспроигрышная? — Ее глаза блеснули. — И мы участвуем? — Она посмотрела на Андрея, который грыз куриный окорочок и не реагировал на происходящее.

Поначалу я хотел в качестве суперприза положить в конверт акцию «МММ», но решил не сорить деньгами, купил зеленую бумажку — двадцать билетов «МММ», которая по курсу стоила тоже прилично: 9650 рублей. Когда покупал билет, радовался, представляя, как будет скакать от счастья тот, кому он достанется, теперь же волновался, что билет выиграет Андрюша и потратит деньги на наркотики.

Среди призов, без билета «МММ» было еще три ценных приза: шампунь «Head and Shoulders», теплые женские колготки и конверт с тысячей рублей, а больше мелочевки: хлопушка, мыло, конфеты и жвачки. Номерки мы подготовили заранее, как и свернутые листки с цифрами.

Я доставал из мешка предметы, Боря разворачивал листки. Он еще вчера ждал розыгрыш, но сейчас, обиженный на отчима, был мрачным и объявлял цифры без огонька, но и так было азартно.

Начал я с мелочевки. Мандаринку выиграл Василий, мыло — бабушка, жвачку — Каюк, хлопушку — бабушка. Не выходя из комнаты, она взорвала ее — вместе с конфетти выпал крошечный голубой бегемотик. Апельсин — дед. Первый конверт, с тысячей, выиграл Боря, подпрыгнул и принялся бить себя кулаками в грудь. Колготки достались Ирине. Она же выиграла конфету и выбыла из игры.

Пришел черед разыгрывать главный конверт. Я вытащил его, мысленно молясь, чтобы он достался не Андрюше, произнес:

— А теперь — суперприз! Что в конверте, знаю только я.

Все вытянули шеи, когда Боря медленно разворачивал листок с цифрой, Андрюша замер с куском мяса во рту.

— Шесть, — разочарованно выдохнул Боря, и Каюк радостно заголосил:

— Я-а-а-а! Е-е-е! — Он чуть стол не перевернул стол, так рьяно ломанулся ко мне, протянул руку. — Что там?

Пришлось доставать билет «МММ».

— Вдруг кто не знает, эта штука стоит почти десять тысяч рублей.

Ирина ахнула и закрыла глаза, Толик протрезвел, Андрюша поперхнулся и закашлялся. А я подумал, что Юрке билет нужнее, продаст его, купит себе что-нибудь.

Каюк принялся изображать танцы бабуинов, целовать билет, даже на руки встал и прошелся аж до коридора.

Дальше было неинтересно, осталась только мелочь. Ценный шампунь достался Толику.

Мы немного посидели за столом, потом я отвел деда в прихожую и сказал:

— Помнишь, я говорил про вторую жену отца? Она беременная, уже пятый месяц. Ты согласен с ней увидеться?

Дед потер подбородок.

— А она? А Рома — согласен?

Сколько надежды в его голосе, что было жаль разочаровывать.

— Увы, встреча пройдет без его ведома, Анна должна нам позвонить, если созреет.

— Конечно я согласен, — радостно кивнул он и добавил: — Спасибо, что подумал обо мне.

— Это ведь и мой брат или сестра. У нас с Анной нормальные отношения, ну а мама не в курсе. Незачем ей знать.

— Мудро, — кивнул дед. — Незачем.

Мы вернулись за стол. Музыка стихла, все заскучали, только Каюк ликовал и носился из комнаты в комнату. Толик присел на уши Василию. Ирина болтала с бабушкой и мамой, и в комнате стоял гвалт. Когда Ирина утащила мужа на улицу курить, я уселся возле отчима, разворачивающего очередную конфету, и спросил:

— У вас есть работа в ближайшие дни?

Не понимая, куда я клоню, он помотал головой.

— Можете взять машину в среду, но скорее в четверг? — продолжил я.

— А шо такое? — насторожился отчим.

— Есть прибыльное дело. От вас нужна машина, с меня — все остальное. Грузовик понадобится… если понадобится — в четверг или на следующей неделе. В среду надо будет съездить на завод ЖБИ, и станет ясно, выгорит ли дело. Если да, будет хороший заработок, но вам надо будет меня подстраховать.

— Насколько хороший? — блеснул глазами Василий, съел конфету. — И шо за дело? Ничего злочинного?

Есть, заглотнул наживку!

— Все законно. Идемте, расскажу, что почем. Только условие — никому ни слова!