Вор без имени

Глава 8 Первое дело

Рив поднял нас спозаранку, когда солнце пробивалось сквозь щели в палубе этого убогого убежища.

Наскоро перекусив остатками вчерашней похлёбки — холодной, жирной, с немногочисленными кусочками развалившейся рыбы — и чёрствым хлебом, который пришлось размачивать в воде, чтобы не сломать зубы — мы отправились в город.

Оказалось, что одна из главных деталей в воровстве — не незаметно тиснуть чужой кошелёк, а правильно выбрать жертву.

Именно этим мы и занимались.

Банда разделилась — Тур, Щелбан и Хрип пошли поодиночке, растворяясь в утренней толпе, а меня Рив взял с собой, решив, как он выразился, «поднатаскать» уличному ремеслу.

Мы слонялись по улицам Артанума, присматривались, принюхивались, наблюдали. Город просыпался медленно: торговцы раскладывали товар по прилавкам, разносчики с криками толкали тележки с хлебом, в воздухе витал запах свежей выпечки, жареного мяса и, конечно, городской вони — смеси навоза, нечистот, гниющих отбросов и человеческого пота.

Так продолжалось долго. Время от времени Щелбан, Хрип и Тур выныривали из толпы и появлялись рядом с нами, что-то кратко рассказывали Риву, а потом снова исчезали в людской массе.

Ближе к вечеру, когда тени стали длиннее, а воздух наполнился ароматами жареных каштанов и пряностей с ближайшего рынка, мы снова собрались все вместе в условленном месте — неподалёку от старого фонтана с облупившейся краской, где вода сочилась тонкой струйкой, едва покрывая дно.

— Вон он, красавчик, — кивнул Рив, привалившись к стене дома, покрытой трещинами и похабными надписями.

Клык указывал на чиновника, которого парни «пасли» почти весь день. Низкорослый, толстый, с масляными волосами, затянутыми в тугой пучок, из которого отчаянно пытались выбиться несколько прядей. Его лицо было гладким, словно натёртым свиным салом, а маленькие глазки блестели, как две бусинки.

Неприятный тип по первому впечатлению.

Он выкатился из дверей двухэтажного дома с резными ставнями, одетый в добротный камзол с серебряными пуговицами, которые поблёскивали в последних лучах солнца. На ногах — крепкие ботинки с красными лентами, а на пальце левой руки виднелся перстень с камушком, который, возможно, был стеклом, но с расстояния выглядел почти благородно. В другой руке мужчина держал деревянную трость с набалдашником в виде змеиной головы.

— Почему он? — спросил я.

— Достаточно богат, чтобы его ограбить, но не настолько, чтобы у него была личная охрана, — хмыкнул Рив, плюнув в сторону. Слюна угодила прямо в лужу, подняв маленький фонтанчик грязных брызг, — И главное, он жадный. Такие всегда носят монеты при себе, не доверяя банкам. Особенно если деньги получены «со-стороны», ха-ха!

— А кто он?

— Старший писарь из канцелярии портовых сборов, — ответил Хрип, не отрывая глаз от цели, — Зовут Гаррик. Завтра утром получит взятку от капитана «Морской Ведьмы» — занизит налог на груз шёлка из Круга Земель, а разницу сунет в карман.

— Откуда знаешь? — удивился я, — Неужто сам рассказал?

— Помощник капитана «Морской ведьмы» сегодня в обед налакался в таверне, — шмыгнул тощий щипач и снова потёр шрам на шее, — Он всем хвастался, что капитан наварит больше, чем рассчитывал, и с командой поделится. Когда долго ходишь по морю, сильно скучаешь по крепкому вину. А оно только так развязывает языки, знаешь-ли.

— Тебе-то откуда знать? — фыркнул Щелбан, — Ты ни на корабле не плавал, ни вина не пил ни разу!

— Слыш!

— За углом подышишь!

— А ну заткнулись оба! — со смехом прикрикнул на них Рив, — Как всегда, отвлекаетесь! Главное, Краб — парни нашли клиента, а там уже проследили за капитаном, его помощником и квартирмейстером, и увидели, с кем они договаривались. Подслушали часть разговора — ну и всё!

Я только покачал головой, поражаясь ловкости малолетнего воришки и продуманности симории. Они явно знали, что делали.

Гаррик, между тем, неспешно зашагал по мостовой, покручивая трость и изредка постукивая ею о камни, будто отмеряя шаги. Рассредоточившись, мы двинулись следом: Тур шёл чуть позади, изображая пьяного матроса, Щелбан и Хрип растворились в толпе, а мы с Ривом плелись по другой стороне улицы, прикрываясь группой торговцев, тащивших тележки с рыбой.

— Надо запомнить его маршруты, — наставлял меня «клык», — Узнать, где он ходит, в какие лавки и заведения заглядывает чаще прочих, где останавливается, с какими шлюхами флиртует, смекаешь? Это всё можно использовать. Вот как раз сейчас мелкие трутся рядом с ним — запоминают имена, с кем он ведёт дела, и всё такое.

Я кивнул.

— Понимаю. Но есть один момент…

— Ну-ка, удиви.

— Я не выгляжу как человек, которого можно пожалеть, — сказал я честно, — Рука сломана, да — но по виду же чистый оборванец. Ты сам говорил, что даже в «Вороньем гнезде» есть шанс, что такого беспризорника прогонят взашей, или накостыляют. А он не выглядит как жалостливый человек — глянь сам.

Как раз в этот момент чиновник с презрительной гримасой махнул тростью, отгоняя прилипших к нему попрошаек. Один из них, мальчишка лет десяти, попытался ухватить Гаррика за рукав, но получил удар тростью по пальцам, и с визгом отскочил.

Рив хмыкнул:

— Быстро учишься. Но мы уже и так потратили целый день, чтобы его найти — и за это нам никто не заплатит. Да и насчёт денег верняк наводка.

— Не спорю. Но это поправимо. Мне просто нужна другая одежда.

Рив задумался на несколько мгновений, затем коротко кивнул — и подал Щелбану какой-то знак. Тот мигом оказался рядом, выслушал шёпот «клыка», тоже кивнул — и снова скрылся.

— И еще… — добавил я, повинуясь какому-то наитию и пришедшей в голову идее, — Просто сломанная рука — тем более, уже перебинтованная — это не так страшно.

— Тебе виднее, — фыркнул Рив.

— Я к тому, что если на повязке, скажем, будет кровь… Это сыграет лучше.

— Хм-м… А ведь это идея…

— Тем более, если мы собираемся провернуть так, как ты наметил утром.

Рив снова кивнул.

Мы продолжили слежку, и вернулись в логово симории уже поздним вечером, когда хорошенько изучили передвижения Гаррика по городу, узнали, где находится его работа, где живёт его любовница, и на какие петушиные бои в Старом Порту он заглядывает.

Щелбан появился чуть позже остальных, но притаранил небольшой свёрток. В нём оказались простые, целые коричневые штаны, серая рубахой, вытащенная из чужой корзины для белья, и поношенные, но крепкие ботинки — снятые с пьяного матроса, который храпел в переулке, как сказал кудрявый.

Хрип же, исчезнув на пару часов, вернулся, притащив склянку с тёмно-бурой жидкостью.

— Это что? — спросил я.

— Кровь морской крысы. Сойдёт?

— Наверное…

— Ладно, с реквизитом определились, — Рив махнул рукой, приглашая нас сесть в круг, — Теперь надо всё обговорить. Обосраться нельзя, ясно вам⁈

На словах всё звучало просто — я должен был изобразить посыльного ремесленника, которого Гаррик знал. Рив и Тур — грабителей, которые меня преследуют. И когда они якобы «нагонят» меня — и в толпе поднимется шум — Хрип и щелбан должны обчистить сумку чиновника с деньгами.

Обговорив план завтрашнего «дела», мы легли спать. А наутро снова отправились в город — на этот раз уже полностью готовые.

«Брать» Гаррика решили на полпути от Старого порта к Вороньему гнезду — на широкой улице Дубовых Листьев, где он имел обыкновение заходить в одну из таверн на обед. Народу в это время дня там было полно, и Рив сказал, что это плюс. Потому что моей задачей было не просто отвлечь чиновника — но и создать вокруг себя максимальный шум.

Точнее, «кипиш», так он выразился…

И вот теперь, перед самым своим «выходом», стоя в узком проулке и поджидая жертву, я чувствовал, как меня начинает потряхивать. И было непонятно, отчего именно — то ли от страха, то ли от возбуждения.

Странным образом грядущее дело вызывало у меня оба этих ощущения…

— Не дрейфь, Краб, — усмехнулся Рив, выглядывающий на улицу, — У нас всё схвачено. План верняк, а с твоими замечаниями по одёжке и крови всё будет тип-топ, точно тебе говорю!

— Лишь бы стража не объявилась…

— Объявится обязательно! Но ты не боись, мы отвлечём их! Главное — не срывайся слишком сильно, не молчи, изображай что надо. Как у тех бродячих артистов, что мы вчера видели в Грязном переулке.

— Они слишком громко орали. «Срывались», как раз.

— Ладно, забудь! Просто помни — тебе ненадолго надо всех отвлечь. Даже в штаны наложить не успеешь, гарантирую.

— Они всё равно коричневые… — пробормотал я, чем вызвал у «клыка» смех.

— Вот это правильный настрой! Давай, поливай руку этой дрянью, он уже недалеко…

Глубоко вдохнув несколько раз, я налил немного крысиной крови на повязку. В ноздри тут же ударил запах железа.

Ох, надеюсь, не заражусь какой-нибудь дрянью… И кто меня только за язык тянул⁈

— Похоже на свежую рану? — спросил я у Рива.

Тот оскалился.

— Похоже на то, что тебя только что чуть не прирезали. Идеально, Краб.

Я ещё раз глубоко вдохнул, и шагнул вперед, поправив на плече свою сумку, в которой лежал мешочек с песком — по весу чисто кошель с монетами.

Пора начинать.

Гаррик появился на углу ближайшего дома. Шёл он неспешно, покручивая трость и что-то насвистывая. Я посмотрел на Рива, дождался кивка — и рванул.

Выскочил из переулка, спотыкаясь, будто меня кто-то преследует — и с разбегу врезался в чиновника!

— Ой! — ахнул он, едва удержав равновесие.

Я тут же вцепился ему в рукав здоровой рукой — глаза навыкате, дыхание прерывистое, зубы стучат…

— Помогите! Помогите! Они убьют меня! — закричал я так, чтобы слышали все вокруг.

Гаррик отпрянул, но я не отпускал его, притворяясь, что дрожу от страха.

— Помогите, прошу!

— Пшёл прочь! — буркнул он, пытаясь вырваться.

— Нет-нет-нет, пожалуйста! — я всхлипнул, подумал о том, что меня сейчас изобьют, умудрился пустить слезу — и уже через мгновение начал изображать истерику, так, чтобы все прохожие вокруг слышали мои слова, — Они сломали мне руку… Чуть не отобрали посылку! Если я её потеряю, хозяин…

Я сделал паузу, будто с трудом подбирая слова — и увидел, что на нас оглядываются люди.

— … хозяин Га-а-а-арвин мне вторую сломает! Он меня тоже… убьё-ё-ё-ё-ёт!

Я разродился почти настоящими рыданиями, постоянно оглядываясь назад.

Гаррик замер, услышав знакомое имя, и его взгляд оказался прикован ко мне.

Есть!

Между тем, вокруг нас собиралась толпа. Люди тыкали пальцами, перешептывались, кто-то уже кричал: «Да что тут происходит?»

Я же не давал Гаррику опомниться:

— Они там, за углом! — я задыхался, специально глотая слова, чтобы они звучали панически, — Хозяин Гарвин велел срочно доставить оплату за уголь! Кто-нибудь, пожалуйста… Господин, добрый господин… Госпожа!

Я специально не смотрел на чиновника, обращаясь ко всей толпе сразу, переводя взгляд затравленных глаз с одного человека на другого. Пусть думают, что я просто в ужасе мечусь.

Гаррик замер. Его толстые пальцы сжали трость чуть крепче.

— Гарвин? — переспросил он, — Кузнец у Узкого моста?

Рыбка клюнула!

— Да! — я схватился за это, как утопающий за соломинку, — Он сказал: «Если потеряешь оплату — лучше сразу прыгай в канал!» А у меня и так рука сло-о-о-омана-а-а-а!

Я снова разрыдался (аж сам удивился, как натурально брызнули слёзы!).

Толпа зашевелилась. Женщина в переднике ахнула и прикрыла рот. Парень на пару лет постарше меня в фартуке пекаря сжал кулаки, но не решался подойти.

— Они сломали мне руку просто так! — я поднял перепачканный «кровью» бинт, чтобы все его увидели, — А она только зажила… Я еле удрал! А-а-а-ах, больно!

— Успокойся, парень… — уже спокойнее произнёс Гаррик, хмуро оглядывая толпу, — Не части! Кто на тебя напал? Где?

Я оглянулся через плечо, будто ожидая, что из-за угла вот-вот выскочат те самые «бандиты».

Да где же Рив с Туром? Они должны были появиться сейчас!

Сердце колотилось так, что, казалось, его слышно через всю улицу.

— Там, в проулке! Они сказали, что вырежут мне кишки, если я не отдам сумку! — я сжал свою холщовую поклажу так, что костяшки побелели.

Толпа снова загудела.

— А ну-ка разойтись!

Грубый голос прорвался сквозь гул толпы, и чья-то мозолистая лапища вцепилась мне в шиворот. Я аж подпрыгнул от неожиданности — Рив?

Нет — стража.

Дерьмо…

Сердце ухнуло в пятки и я захлебнулся очередным всхлипом.

Двое здоровенных мужиков в кожаных доспехах, с красными кушаками и здоровенными тесаками на поясах растолкали зевак. Один — рябой, с лицом, будто изрубленным топором — встал рядом с Гарриком. Второй — с перекошенной ухмылкой — крепко держал меня за шкирку.

— Чего разорался? — рявкнул он, и мне в лицо ударила вонь перегара и чеснока.

Я не смог ответить — замер в испуге, лихорадочно соображая, что делать дальше?

Где симория⁈ Огляделся — в толпе не было ни Рива, ни Тура, ни Щелбана с Хрипом…

На мгновение промелькнула мысль, что они обманули меня — просто использовали как наживку, и на самом деле сейчас обчищают кого-то другого, пока я тут разыгрываю этот идиотский спектакль!

Проклятье… Это же так очевидно! И как я не подумал о таком раньше⁈

ИДИОТ!

— Мы… меня преследуют… — начал я, но стражник тряхнул меня так, что все слова оборвались.

— В управе разберёмся! Эй, Босх! Этого тоже бери, тут что-то нечисто!

Он кивнул напарнику на Гаррика, и у того мгновенно покраснело лицо:

— С ума сошли⁈ Я старший писец канцелярии! Вы не смеете…

— Надо разобраться, господин писец! — пробасил рябой стражник, — На улицах запрещены беспорядки! А тут ещё о грабеже речь, как мы слыхали… Проследуйте за нами!

— Да вы в своём уме⁈

Всё шло не по плану…

Рябой махнул рукой, указывая Гаррику направление — и я краем глаза заметил под рукавом его куртки выцветшую татуировку — обвитый цепью якорь.

Почему-то это смутило меня, и я скользнул по мужчине более пристальным взглядом… И увидел на боку, под мышкой, кинжальный порез. Его края были испачканы довольно свежей кровью — как будто совсем недавно его кто-то пырнул…

И тут я понял.

Это не стража — это просто ряженые «теневые»!

Решение пришло мгновенно — я даже обдумать не успел, что делаю. Просто указал в толпу и взревел так, что даже «стражники» вздрогнули:

— ВОТ ОНИ! Они на меня напали!

Толпа замерла. Стражники тоже опешили, заозирались — и в этот момент из проулка (наконец-то!!!) вываливались Рив и Тур в масках, прикрывающих нижнюю часть лица. И они очень натурально изобразили замешательство — будто только что заметили всю эту сцену.

Идеальный момент.

Я вырвался на полшага, тыча пальцем в их сторону:

— Это они! Они меня гоняли! Смотрите — у них ножи!

Рив, не моргнув глазом, тут же вскинул кулак с зажатым лезвием и провёл им рядом с горлом.

— Я тебя найду, крыса! — рявкнул он с такой искренней злобой, что у меня мурашки побежали по спине.

Тур за ним зарычал.

Толпа ахнула.

— Да хватайте же их! — завизжала какая-то торговка с огромной корзиной, тыча пальцем в Рива.

«Стражники» ошалело заморгали.

— Э-э… — начал рябой, но его тут же перебил какой-то возмущенный кузнец.

— Чего стоите⁈ — орал он, брызгая слюной — Вам жалованье за что платят⁈ Они убегают!

И правда — Рив с Туром рванули обратно в проулок — кто-то даже бросил им вслед огрызок яблока.

А толпа тем временем разошлась не на шутку — все возмущались бездействием «стражников», впавших в ступор.

Суета стала идеальной.

В этот момент я наконец увидел возникшего будто ниоткуда Щелбана. Он юркнул за спину Гаррика. Хрип прикрыл его собой, сделав вид, что спотыкается.

— Ой, простите, господин! — прохрипел он, намеренно толкнув чиновника.

А «стражники» тем временем окончательно растерялись.

— Да мы… это… — бормотал один, пятясь.

— Держите их! Держите! — орал я, изображая истерику, и будто невзначай толкнул державшего меня «стражника» вперёд — прямо в объятья толпы.

В тот же миг кто-то швырнул в рябого гнилым яблоком.

— Позор страже!

Щелбан управился за какие-то мгновения — и уже растворялся обратно в толпе. Хрип тоже куда-то исчез и я, пользуясь всеобщей суматохой, последовал за ним, юркнув меж нескольких возмущённых горожан.

Дело сделано!

И тут раздался свист — пронзительный, громкий…

Настоящая стража.

Вот же дерьмо…

«Липовые» стражники побледнели, как мел. Один выругался сквозь зубы — и они рванули прочь, расталкивая толпу.

Я заметил это уже краем глаза — сам побежал в сторону, втискиваясь между двух торговцев. Один что-то крикнул мне вслед, но я уже нырнул в проулок — сердце колотилось так, что, казалось, выскочит через горло.

Поворот, один, другой…

Перепрыгнув кучу мусора, я с широкой ухмылкой побежал к выходу на соседнюю улицу…

И тут что-то вцепилось мне в шиворот, остановило безо всякого труда — и приподняло, будто котёнка!

— Ну-ка постой, дружок.

Голос хриплый, с насмешкой. Я дёрнулся, но железная хватка не ослабла.

В тот же миг из подворотни вышел ещё один человек. Стражник! Настоящий, высокий, в потёртом, но крепком кожаном доспехе, с коротким мечом на боку. Лицо обветренное, глаза холодные, как сталь.

Он тащил за собой упирающегося Щелбана…

— И куда это вы так спешили?