Вор без имени

Глава 25 Наводка на разводке, разводка на наводке

Меня всегда поражало, что воздух в каждом из районов Артанума различался.

Рыба, море и нечистоты — в Старом порту. Гарь, железо, пиво — в Вороньем гнезде. Сырость, и приносимая ветром соль — Трущобы. Нагретый камень и цветы — Мёртвый район.

В Новом Порту тоже пахло иначе — пряностями, привезёнными со всех сторон света, нагретым деревом корабельных корпусов и… Свободой.

Да-да, знаю, свобода для каждого пахнет по-своему, но для меня она была именно тем, что я чувствовал в Новом порту — дальними плаваниями, сандалом, маслами, которые использовали капитаны, чтобы ухаживать за своими бородами, и смолой, которой конопатили могучие корпуса торговых бригов.

Каюсь, иногда я представлял, что плыву на одном из этих судов, и… Иногда — открываю новые земли. Иногда — руковожу абордажем пиратского судна. Иногда — ищу судьбу в дальних краях…

Под подошвой сапога скрипнул камешек, и я отвлёкся от фантазий. Тряхнув головой, сунул руки в карманы своей длиннополой кожаной куртки, привычно огляделся и, не заметив слежки, юркнул в ближайший проулок.

Стояла ранняя осень, которая в Артануме ничуть не отличалась от лета. Жара, те же комары и мошки по ночам, те же запахи, те же люди…

С того момента, как я стоял в гостиной сестёр Арикель, зажатый в тиски между молчаливой Элирой и безумной Алисой, прошло полтора месяца — или шесть недель, или сорок два дня.

И ведь в тот день они-таки умудрились взять меня в оборот…

Условия нашей сделки были простыми, как удар ножом в почку — я делаю то, что они говорят, а они не сдают меня страже и не распускают слухов о Камне у меня под ключицей.

А ещё…

Да честно говоря, много чего «ещё» там было.

Например, сёстры согласились на моё предложение «сразу получить что-нибудь весомое» — и дали одну из книг своей коллекции! Она называлась «Основы теургического символизма и история восьми школ». Уж не знаю, насколько ценной (или наоборот — бесполезной) эта книга была для Алисы и Элиры, но для меня она стала настоящим сокровищем, ради которого я был готов на многое!

Даже на лёгкие… «Подработки» за спинами Баронов.

Именно из этого труда я наконец-то узнал, откуда растут ноги у всей этой магической системы.

Оказалось, что деление на восемь школ — не прихоть какого-то древнего мага, а отражение фундаментальных законов мироздания. Каждая школа соответствовала не просто стихии или понятию, а особому «резонансному слою» реальности.

Например, школа Пламени управляла не огнём как таковым, а энергией в её чистейшем, наиболее активном и разрушительном состоянии. Иней — той же энергией, но замедленной, замороженной, стремящейся к «абсолютному нулю» и покою. Анима работала не с «силой жизни», как я думал раньше, а с «поведением сложных биологических и псевдобиологических систем, заставляя их воспроизводиться, расти или, наоборот, распадаться».

Не уверен, что я до сих пор правильно понимал это предложение… Но что было, то было — информация из книги хорошо объяснила мне «структуру» магии, и дала рабочие техники, чтобы лучше её освоить.

Самым же интересным для меня оказался раздел, посвящённый Тверди, моей школе.

Я-то думал, что всё просто — взял, и погнул железо волей!

Ан нет… Книга утверждала, что магия Тверди — это искусство управления структурой и формой. Не просто грубое физическое воздействие на материал, а тонкое изменение его внутренних связей, плотности, «кристаллической решётки» (что бы это ни было).

Настоящий мастер Тверди, согласно фолианту, мог не просто согнуть прут, а сделать его прочнее алмаза или, наоборот, хрупким, как стекло, одним лишь усилием воли, совпадающей с «песней» материала!

До таких вершин мне было, конечно, как до обоих половинок расколотой луны, но сам факт открывал новые горизонты.

А упражнения, техники и советы, которые отыскались в книге, сделали мою практику куда (КУДА!) легче и понятнее! Поняв, что я делал неправильно, дело пошло лучше — откаты стали слабее, и проявлялись дальше, да и воздействовать на металл я теперь мог чуть дольше.

Короче — сплошной плюс!

Раздумывая над этим, я свернул в сторону от оживлённых доков в сеть более узких улочек, ведущих к Вороньему Гнезду. Запах моря постепенно вытеснялся знакомой кислой вонью большого города.

Книга, хм… Она стала лишь первым подарком, первой «оплатой» моих услуг сёстрам.

А услуги эти были… Странными.

Я-то думал, что придётся воровать, и воровать в опасных местах — но нет, такое женщины заставляли меня делать далеко не всегда.

Например, сегодняшнее задание — было явным тому подтверждением.

Мне не нужно было ничего красть. Лишь скопировать последние записи с будущим навигационным маршутом — и сделать ещё кое-какую мелочь…

Элира дала мне небольшой, холодный на ощупь слиток незнакомого сплава и чертёж. Моей задачей было пробраться в капитанскую каюту одного купеческого судна и… прикоснуться этим слитком к корпусу корабля в строго определённом месте, указанном на схеме.

Охрененно сложно было попасть в Новый порт под видом юнги, пришлось потратиться на одежду и даже документы — но сёстры Арикель оплачивали все «накладные расходы», и не ограничивали меня в придумывании планов, так что…

Повозившись неделю с небольшим, поразведывав местность и порасспрашивав подпитых матросов в тавернах, я придумал план, и сделал, как было велено.

И даже не понял, что произошло! Слиток будто впитался в дерево, оставив после себя лишь едва заметный металлический отлив на старой, просмолённой древесине.

Странная работа на мой взгляд… Смысл которой мне никто не объяснил…

Как и большинство их поручений за эти недели!

То подбросить какую-то безделицу в карман важному чиновнику, то провести мелом из «особого раствора» едва заметную линию на стене в определённом переулке, то, как сегодня, «пометить» что-то.

Чаще всего я был мальчиком на побегушках у двух загадочных сумасшедших «чешуйчатых»…

Нет, иногда я и воровал — но тоже, честно говоря, странные штуки… Однажды потребовалось достать флакон с инеем, собранным в полнолуние с окна северной башни Академии магии!

Не с южной, не с западной — именно с северной. Учитывая, на какую верхотуру пришлось лезть, можно лишь чудом объяснить, что я не сорвался и не разбился!

Да ещё и через окна навидался такого, что…

Брр! «Чешуйчатые» все как один, на мой взгляд, были с приветом! Так развлекались и такими вещами занимались, что…

Нет-нет-нет, лучше не вспоминать!

В другой раз Элира отправила меня выкрасть несколько страниц из личного дневника какого-то умершего столетие назад алхимика. Причём не весь дневник, а конкретные листы с пометками на полях. Алиса однажды велела подменить ингредиенты в заказе для лавки конкурирующего зельевара на точно такие же, но… заряженные едва уловимой магией Тверди, которую мне пришлось в них вдохнуть.

Да, дамочки использовали меня.

Держали на крючке, неопределённом и расплывчатом, как туман над каналами. Вопрос «сколько ещё?» висел в воздухе, тяжёлый и неозвученный. Но я научился не рваться с этой удочки — понял для себя одну вещь.

Если тебя утащило течение бурной реки — бороться с ним бессмысленно, утонешь. Гораздо разумнее будет поддаться ему, поплыть по течению, не переставая барахтаться — и тогда, быть может, появится шанс выжить. А там, глядишь, и до своего берега доплыть!

К тому же, сам я ни разу не оставался внакладе после всех этих дел.

Напротив!

Мне платили, и платили щедро! Не только звонкой монетой, что позволяло мне не думать о деньгах, и прикупить кое-какой воровской инструмент — но и знаниями!

После каждого удачного дела Элира, разрешала мне изучать очередной фолиант из своих закромов. «Практикум по ментальной фокусировке», «Словарь архаичных магических терминов», «Схемы базовых резонансных контуров» — и всё в таком духе.

Но куда ценнее была возможность спрашивать!

Иногда, поймав Элиру в хорошем настроении (что случалось не так уж и часто — чуть чаще, чем солнечные затмения…), я мог задать ей вопрос о магии. Ответы алхимички были краткими, но точными, и разъясняли мне больше, чем десятки страниц в книгах.

Алиса, несмотря на всю свою взбалмошность, в свою очередь тоже оказалась полезной — она обеспечила мне доступ в иной мир!

Благодаря её богемным связям я мог появляться в дорогих тавернах и на полузакрытых вечеринках, где вращались художники, музыканты и прочая золотая молодёжь. Здесь, среди запахов дорогих духов, вина и табака, я слушал разговоры, ловил обрывки сплетен об элитных «чешуйчатых», о политике Герцога, о делах в других городах.

Это была информация, за которую любой «теневой» отдал бы последний зуб — и не в последнюю очередь благодаря ей я пару раз организовывал для нас с Джеки собственные дела, после которых мы тоже не оставались внакладе.

Ну а что — перед Баронессой-то нельзя было палиться, а «работать» требовалось! Приходилось крутиться меж двух жерновов, но…

Пока, кажется, получалось.

Ну и, конечно, эликсиры.

За определённую плату или в счёт особо опасных поручений, Элира готовила для меня зелья. Не те дешёвые отвары, что продавались в алхимических лавках, а сложные, многосоставные препараты, временно обострявшие реакцию, позволявшие дольше обходиться без сна или усиливавшие связь с Камнем!

О-о-о, лишь впервые попробовав такой безвкусный отвар и получив «ночное зрение» на десять часов, я понял, насколько алхимия может быть полезной!

И принялся изучать её основы, само собой.

М-да…

При этом, ничего нового о сёстрах Арикель я ведь не узнал за это время… Вообще ничего толком не узнал!

Да, об Алисе курсировали разные истории — но лишь о том, что она вытворяет во время своих «загулов», а не о том, кто она есть! А Элира? О ней тоже можно было услышать уважительные отзывы других лавочников, торговцев, орков-наёмников или кого-то другого, но… Ни их история, ни прошлое, ни цели, ни возможности, ни силы — ничего этого не обсуждалось…

Не были они «простой алхимичкой» и её «ветренной прожигательницей жизни»…

Обе — «чешуйчатые». Сильные, очень сильные! Та мощь, с которой Элира в мгновение ока отшвырнула люстру и сковала меня клеткой из молний, была не просто мастерством. Это была сила, отточенная долгими годами тренировок.

А Алиса… в её безумных, разноцветных глазах я иногда ловил ту же глубину, то же знание! Она просто лучше её скрывала под маской пьяного веселья.

Они не афишировали свои силы. Они не служили ни одному из Баронов, не кичились своим могуществом, как это делали маги из свиты Мастеров.

Они прятались, притворялись!

И при этом их сети были раскинуты по всему Артануму.

Я видел, как с ними заискивающе разговаривал один из самых уважаемых мастеров-часовщиков Вороньего Гнезда. Я слышал, как именитый торговец специями из Элиона, проезжая на своей дорогущей коляске мимо их лавки, почтительно склонил голову.

Я узнавал в толпе возле их дома лица некоторых учёных из Академии, эксцентричных художников из богемных кварталов, и даже — да, демоны их забери! — пару «теневых» капитанов из Нового Порта.

Они все так или иначе были с ними связаны. Но при этом сёстры держались особняком, словно находясь в самом центре паутины, но не прикасаясь к её нитям…

Я подозревал, что у них был покровитель. Должен был быть! Кто-то очень могущественный, чья власть позволяла им играть в свои странные игры, не оглядываясь на местных правителей.

Но кто? Один из Мастеров Совета? Сам Герцог⁈ Да нет, чушь… Или… или кто-то за пределами Артанума⁈

Время от времени я ломал над этим голову, но ничего так и не узнал. Цели сестёр Арикель оставались (пока!) для меня полной загадкой.

Мысли о сестрах, их покровителе и всём прочем были настолько поглощающими, что я почти не следил за дорогой. Ноги сами несли меня по району, огибая лужи и рытвины — за последнее время я выучил Воронье гнездо если не как свои пять пальцев — то уж точно мог ориентироваться ничуть не хуже местных!

Я свернул в небольшой парк Вороньего Гнезда — тенистый, запущенный сквер с полузасохшими деревьями и кривыми дорожками, выложенными битым камнем. Воздух здесь пах влажной землёй, прелыми листьями и сладковатым дымком, доносящимся откуда-то издалека.

Я шёл быстро, глядя затухающее вечернее небо — и не сразу заметил их.

Громкий, визгливый хохот, грубый мат и знакомый, противный голос, вещавший о чём-то с важным видом, заставили меня резко поднять голову. Из-за зарослей кустарника на полянке виднелась знакомая компания. Кривонос, его толстый очкастый прихвостень, вертлявый худосочный тип с узким лицом (кажется, по кличке Крыса) и… она.

Рыжая Лани. Они сидели на скамье, разложив перед собой какую-то еду, и явно отдыхали.

Я не успел ни сдать назад, ни свернуть, ни спрятаться за деревом. Наши с Кривоносом взгляды встретились — и его глаза сначала округлились от удивления, а затем сузились до щёлочек, в которых заплясали злые искорки.

Его приплюснутый нос сморщился, и здоровяк непроизвольно потёр предплечье, которое я когда-то ему порезал.

Увидев это, я усмехнулся — и Кривонос тут же вышел из себя…

— Ну погоди, сучёныш! — он рывком встал и бросился ко мне, откидывая в сторону кружку с чем-то мутным.

В крови вскипело уже знакомое чувство, холодное и резкое — которое я ощущал перед дракой, или во время сложного ограбления, или когда происходило что-то важное, и надо было быстро думать…

Элира называла то «адреналин».

И хотя я ничуть не боялся Кривоноса и его дружков — не те времена уже! — драться было глупо. Их трое (не считая Лани), всякое может случиться… А во внутреннем кармане куртки лежат скопированные для сестёр Арикель записи маршрутов капитана судна…

Драться сейчас, рисковать тем, что бумаги могут отнять, порвать, или что меня скрутят и обыщут стражи — последнее, чего мне хотелось.

Здравая мысль промелькнула мгновенно: убежать.

А набить этому недоумку морду я всегда успею…

Я резко развернулся и рванул прочь по аллее, в сторону узкого проулка между двумя высокими домами — кратчайшего пути к спасительным улицам с людьми!

— Держи его! — проревел сзади Кривонос, и тяжёлый топот нескольких пар ног послышался у меня за спиной.

Я нырнул в проулок, где пахло кошачьей мочой и гниющими отбросами, но никак не ожидал, что Крыса, вертлявый и юркий, окажется настолько быстрым!

Он, словно ящерица, метнулся вперёд и бросился мне под ноги! Я едва удержал равновесие, споткнувшись о него, и это мгновение стало роковым. Очкарик и Кривонос настигли меня — 'клык'ухватил за плечо и попробовал развернуть, но я ударил его по руке, рванул дальше…

И увидел, как очкарик перекрыл выход из тупика, размахивая своим мешочком с камнями на верёвке…

Тяжёлое дыхание преследователей, распространяющее запах дешёвого пива и пота, заполнило узкое пространство.

Сердце бешено колотилось — но уже не от страха, а от ярости.

Ну, дам'марак, сами напросились…

— Ну что, крысёныш, попался! — просипел Кривонос, осторожно, помня прошлую нашу встречу, приближаясь ко мне. Он чувствовал себя уверенно только в стае… — Теперь тебя Рив не защитит, тварь!

Я окинул взглядом этих троих. Очкарик, пузатый и неуклюжий. Крыса, уже поднимающийся с земли и трясущий головой — хилый, хотя меж пальцев у него блеснуло лезвие ножа…

И сам «вожак», здоровенный, но неповоротливый бычара.

Оценка заняла меньше мгновения — и я хмыкнул. Ледяное спокойствие опустилось на меня — ведь за последние месяцы я не только учился магии. Я регулярно дрался — то с обнаглевшими «теневыми», то с бездомными, то с охраной торговцев…

Получал, конечно, время от времени — но и опыта набирался, учился правильно бить и двигаться. Да и наконец-то начал нормально питаться — и тело, прежде тощее и слабое, обросло мышцами, стало сильнее и выносливее.

Я действовал быстро — быстрее, чем они успели понять.

Резкий пинок по запястью Крысы — и нож летит в грязь. Перехватив его вторую руку, я сделал шаг вбок, выворачивая её — и под визг незадачливого разбойника впечатал его лицом в стену проулка.

Раздался хруст сломанного носа и вой боли, но он тут же оборвался, когда я пинком сломал придурку пару рёбер и отправил его на землю.

Он больше не боец.

Кривонос замялся, а вот очкарик, которому я уже раз разбивал лицо, видимо решил поквитаться. Он шагнул вперёд как раз в момент, когда я отправлял Крысу на землю — решил напасть со спины.

Умно — но не слишком расторопно. Надо было раньше соображать…

Я снова шагнул вбок и ушёл от удара мешочка с камнями — и тут же рывком сократил дистанцию до очкарика. Он этого не ожидал — и не успел прикрыться.

Точный удар кулаком в переносицу — и второй противник с тихим всхлипом осел на землю, схватившись за лицо.

Сместившись, я долбанул его ребром ладони под основание черепа — и очкарик сложился без звука, прилёг рядом с другом.

Кривонос, увидев, как за пару мгновений пали двое его «бойцов», на миг опешил.

И этого мига мне хватило.

Я не стал танцевать с ним, зная, что одним ударом здоровяк отправит меня спать. Резкий взмах рукой — и облако из смеси жгучих перцев ударило Кривоносу прямо в глаза.

Он взревел от боли, вскинул руки к лицу — то ли защищаясь, то ли надеясь протереть глаза…

«Фатальная», как говорила Элира, ошибка.

Первый удар он получил в печень и застонал, даже попробовал отмахнуться вслепую — но я отшатнулся, перехватил его руку, и одним движением сломал уроду указательный палец.

Она взвыл, выдернул руку, взмахнул второй — и тут же поулчил пинок по яйцам. Хватая ртом воздух, упал на колени, по прежнему ничего не видя — и тут же поймал подошву моего сапога лицом.

Хруст, приглушённый хлюпающий звук — и в воздухе мелькнула пара выбитых зубов, а из носа и разбитых губ Кривоноса хлынула кровь.

«Клык» со стоном повалился на груду мусора, зажимая окровавленное лицо.

Я тяжело дышал, вытирая окровавленные костяшки пальцев о штаны. В воздухе висела едкая взвесь перца, заставляющая першить в горле.

Всё, можно уходить.

Отомстил за сломанную руку, можно сказать… Хотя…

Наклонившись к Кривоносу (он попытался отмахнуться, когда я взял его за грудки) и врезав ему по лицу ещё раз, со всей силы, я прошипел:

— Даю тебе две недели, чтобы ты вернул мою гитару, гандар… Встретимся здесь же. Не придёшь — отыщу и переломаю все пальцы… Для начала. Понял?

— Фрхгхр…

— НЕ СЛЫШУ⁈

— Пыониал…

Я брезгливо отпустил его, оттолкнул и сделал шаг к выходу из проулка…

И замер.

Выход был перекрыт. В нём, поджав губы и скрестив руки на груди, стояла Лани. Рыжая бестия… Её зеленые глаза смотрели на меня без тени страха, в котором утонули её подельники. Взгляд девчонки скользнул по валяющимся вокруг меня телам, а затем вернулся ко мне.

Я подошёл к ней вплотную, остановился, смерив рыжую тяжёлым взглядом. Адреналин ещё пульсировал в висках, по руке стекала тонкая струйка крови от рассечённой костяшки. Последнее, чего мне сейчас хотелось — это возиться с ней.

— Дай пройти, — голос прозвучал низко и хрипло, без всякой угрозы, — И проблем не будет.

Я видел, как её глаза — ярко-зелёные, как весенняя трава — на мгновение метнулись в сторону её поверженного «клыка», хрипящего на куче мусора. В них мелькнула тень сомнения. Лани оценивала ситуацию: трое её ребят лежат, а я хоть и дышу тяжело, но не получил ни царапины.

Прошла ещё одна секунда, показавшаяся вечностью. А потом плечи рыжей едва заметно опустились, и она сделала шаг в сторону, к закопчённой стене, освобождая узкий проход.

— Иди, — буркнула она, и в её голосе не было ни страха, ни злости. Лишь какая-то отстранённость…

Я не стал медлить. Двинул мимо, стараясь не задеть девчонку, и когда поравнялся с ней, ухо обожгло горячее дыхание, и до меня донёсся шёпот, тихий, но отчётливый:

— Нам надо встретиться. Завтра.