Вор без имени

Глава 21 Магия и слежка

Воздух в Мёртвом районе был другим — не таким, как в Трущобах или других районах Артанума. Не спёртым, влажным, пропитанным запахом тины, гниющих водорослей и человеческих отбросов, без примесей запахов гари, рыбы, кислого пива.

О нет, здесь воздух был холодным и… Чистым!

Лишь местами он пах остывшим камнем, прелой листвой, которая гнила у подножия мавзолеев — и сладковатой, едва уловимой ноткой тлена.

И эта свежесть (странное слово для кладбища, согласен), была одной из причин, по которой мне нравилось тут бывать.

Другая — здесь никогда никого не было.

Но тем не менее, пробираясь меж древних склепов и покосившихся надгробий, я старался ступать бесшумно, словно тень — за последние месяцы это стало моей привычкой.

Под ногами хрустел мелкий щебень, где-то в высокой сухой траве стрекотали кузнечики, да ветер шелестел листьями плюща, опутавшего старые статуи.

Идеальное место, чтобы никто не увидел моих неуклюжих, опасных опытов с Камнем Силы…

Он уже давно стал частью меня, и не доставлял неудобства. Я просто чувствовал его — лёгкое давление под ключицей, и тихий, едва уловимый гул, на который иногда отзывалась металлическая кружка или гвоздь в подошве сапога.

Но я не зря учился читать, и не зря каждый день тратил какое-то время на практику с магией — чувствовать Камень удавалось всё лучше и лучше.

Украденные книги потихоньку начали раскрывать свои секреты. Я уже не просто водил пальцем по строчкам, с трудом складывая слоги — я начал понимать.

А всё потому, что я начал собирать о магии и «чешуйчатых» все возможные сведения. Пусть медленно, пусть обрывками, но я выискивал упоминания о колдовстве в разговорах «теневых» в кабаках, ловил обрывки сплетен о местных колдунах, осторожно общался с некоторыми из них — в основном, слабаками, которые умели разве что подогреть воду или пощекотать замок на уровне воровской отмычки.

Я собирал крупицы этих знаний, как голодающий — крохи со стола, и понемногу картина складывалась.

Стало понятно, что главное в освоении магии — практика. Нужно было добиться, чтобы Камень слушался меня быстрее мысли. Чтобы магия становилась не дикой, неуправляемой силой, вырывающейся болью, потом и кровью, а продолжением моей воли. Чтобы я мог просто захотеть — и металл гнулся, плавился, принимал нужную форму, а гвозди сами вылетали из стен.

А для этого требовались ежедневные тренировки и «медитации» — попытки ощутить силу Камня, прочувствовать его естество, и наладить с ним связь, не используя саму магию.

Размышляя об этом, я прошёл по тенистой аллее и остановился у полуразрушенного мавзолея. Прислонившись спиной к прохладному камню и затаив дыхание, я прислушался к тишине.

Никого. Только ветер да кузнечики… Как же хорошо…

Ладонь сама потянулась к груди, к едва заметному бугорку, спрятанному под тканью рубахи. Камень отозвался кратким холодным толчком.

Я усмехнулся.

Судя по тому, что мне удалось узнать и прочесть, мне достался не просто Камень Силы — а мифический, «Звёздный» Камень!

Такие Камни считались самыми сильными, самыми чистыми камнями, рожденные в момент какого-нибудь значимого события или катаклизма. Они якобы несли в себе частицу самой материи творения (чтобы это ни значило). По легендам, в таких Камнях иногда можно было разглядеть инородные вкрапления — капельки металла, застывшие в самом сердце кристалла, несущие на себе странную и никому непонятную гравировку.

У меня был именно такой… Крошечная капля чего-то темного и блестящего была видна в самой глубине, если приглядеться к камню под определенным углом.

Насколько мне удалось выяснить, в Артануме таких была всего пара — у Герцога, да у Мастера войны. Даже у Зубоскала, этого древнего монстра с десятками Камней на черепе, «звёздного» не было.

И эта мысль была одновременно пьянящей — и страшно-пугающей…

Сделав глубокий вдох, я оттолкнулся от прохладного камня мавзолея и вышел на открытое пространство — к ряду старых, проржавевших могильных оград. Они были идеальной целью для меня — много металла, самых разных видов, на котором можно было тренировать разные «манипуляции».

Вперившись взглядом в изысканный наконечник одной из «пик» ограды, я сосредоточился на ощущении камня под ключицей. В нём тут же пробудился лёгкий холодок, будто под кожей зашевелилась ледяная мушка.

Первый столп — Познание камня — давался мне легко.

Второй столп — Создание канала — уже сложнее…

Удерживая ощущение «холодка» я представил тончайшую нить света, идущую из центра Камня в центр моей ладони, а оттуда — к солнечному сплетению.

Вдох — и из камня по этой нити потекла сила… Выдох — и я возвращал её обратно с отпечатком моей воли…

Третий столп — Формовка замысла…

Нужно сосредоточится. Нужно точное описание действия… Не вырвать наконечник — а открутить его… Повернуть наконечник пики по кругу, влево…

Первый наконечник, украшавший вершину прута, был старым и изъеденным ржавчиной. Я мысленно ухватился за него, почувствовав шершавую, окисленную структуру металла.

Не дергай. Поверни. Камень дрогнул, послушный моей воле, и с тихим, удовлетворяющим скрипом железная шишка провернулась, а затем сорвалась с резьбы и упала в траву!

— ДА!

Со вторым получилось еще легче. Я уже чувствовал уверенность, этот сладкий, пьянящий вкус контроля. Магия послушно выполнила мой приказ, и еще один наконечник упал в траву.

Третий прут выглядел не хуже других. Я повторил всё то же самое: глубокий вдох, сосредоточение, мысленный образ — не рывок, а плавное вращение…

Но в самый последний миг что-то пошло не так. Может, я слишком обрадовался, и внимание дрогнуло, а может, я просто краем уха на секунду отвлекся на пролетающую птицу, но…

Контроль был нарушен.

Магия вырвалась из моего мысленного захвата, как сорвавшаяся с цепи собака. Вместо того чтобы плавно обвить прут, она рванула мимо него и вонзилась в землю у самого основания ограды.

Раздался глухой, влажный хлюпающий звук, а затем из земли, с противным чваканьем, вырвалось что-то тёмное! Это «что-то» свистнуло в воздухе — в сантиметре от моего виска! — и с глухим стуком приземлилось на каменную тропинку.

Я запоздало отпрыгнул в сторону и выругался. Сердце колотилось где-то в районе горла, пальцы инстинктивно потянулись к кинжалу.

Осторожно, не сводя глаз с темного объекта, я сделал шаг вперёд. Это была не часть ограды. Форма была слишком… необычной…

Я наклонился, и поморщился.

— Феррак! Ну кто бы мог подумать…

Это была челюсть — нижняя челюсть. Потемневшая от времени, искусно сделанная, с идеально отлитыми зубами и формой для установки.

Преодолев отвращение, я взял эту штуку в руку и счистил часть тёмного налёта. Сталь.

— Эх, жаль не серебро! Хватило бы надолго…

Меня не особо смущало, что я вырвал эту штуку прямо из чьего-то гроба. Из чьего-то черепа, если точнее.

Ржавчины на челюсти почти не было, металл явно качественный…

И в голове, сама собой, родилась совершенно чокнутая мысль: может, отдать эту штуку Кастору? У него один-единственный гнилой зуб снизу, и такая штука может и понравится.

Пока я разглядывал зловещий сувенир, со спины донесся тихий, шаркающий звук. Не хруст гравия, а именно шарканье — словно кто-то волочит по земле ногу, обутую в развалившийся башмак.

Я шагнул в сторону и обернулся, выставляя перед собой кинжал.

— Ну кто бы сомневался…

Прямо на меня, пошатываясь и протягивая руки с почерневшими, покрытыми гнилой плотью пальцами, шёл мертвец. Вернее, то, что от него осталось. Полуразложившаяся мумия в истлевших лохмотьях, с пустыми глазницами и беззвучно шевелящимся ртом.

Пахло от него отвратительно.

Сердце ёкнуло — но, скорее, от внезапности, а не от страха. После всего, что я видел, одинокий зомби на кладбище казался скорее досадной помехой, чем реальной угрозой.

К тому же — за время моих «тренировок» тут это был не первый оживший мертвец, с которым я сталкивался. Они время от время вылезали из могил, и бродили меж надгробий, представляя опасность разве что для совсем беспомощных детей.

Вот и этот зомби был медленным и неповоротливым. Я легко увернулся от его негнущихся пальцев, сделал шаг вбок и с короткого замаха всадил кинжал ему в висок. Кость хрустнула — тупо и сухо — мертвец замер, качнулся и рухнул на землю, окончательно превратившись в безвредный труп.

Я вытер лезвие о его же тряпьё, поднял стальную челюсть, и задумался.

С тех пор, как я увидел в толпе у Баронессы того самого старика из форта — проводящего пальцем по горлу — это уже не первый раз, когда смерть подбиралась ко мне на расстояние удара.

Вот, например, пятнадцать дней назад, я переходил по шаткой доске через узкий канал в Трущобах. И вдруг — ни с того ни с сего! — толстая и целая доска треснула и переломилась пополам! Я едва успел прыгнуть вперёд и ухватиться за парапет крыши! А ведь внизу, прямо под местом слома доски, торчала статуя с трезубцем.

Будь я менее расторопным — насадился бы на него брюхом…

А неделю назад на меня с крыши свалилась тяжеленная черепица. Пролетела в сантиметре от лица и разбилась о мостовую. Сверху никого не было — старуха с соседнего балкона видела, как это произошло, и клялась, что видела, как черепица просто рухнула — единственная оставшаяся плитка…

Дело, конечно, могло быть и не только в старике. В Артануме сдохнуть — проще простого. Крыша рухнет, мост оборвётся, пьяный стражник зарубит просто потому, что у тебя подозрительная рожа. Но эта череда мелких, почти незаметных неудач, каждая из которых могла стать последней, начиналась именно после появления долбаного старика, которого я попытался спасти в том проклятом форте.

Как он это делает? Как появляется и исчезает бесследно, будто призрак? Я обыскал тогда всю галерею — нигде ни щели, ни потайного хода! Старик просто растворился в воздухе!

Или его просто там не было?

Я уже не знал, что думать.

Может, он и правда проклял меня там, в той клетке? Шепнул какое-то слово, пока я отворачивался, ведь явно был чернокнижником! И теперь это проклятие медленно, но верно тянет меня на дно, подстраивая несчастные случаи?

А может, он и не живой вовсе? Может, это видение? Дух, призрак того, кого я не спас? Привязался ко мне и теперь мстит, насылает на меня погибель?

Вздохнув, я сунул стальную челюсть в сумку, и вернулся к ограде.

Надо было продолжать тренироваться…

Челюсть понравилась Кастору — настолько, что старый торговец слухами решил отблагодарить меня чем-то «бесплатным» (удивительное дело!). Воспользовавшись случаем, я выпросил у него наводку на очередного «книжника», но на этот раз попробовал провернуть всё так, будто ищу коллекционеров каких-нибудь магических знаний — якобы, у меня есть, кому такое продать.

Уж не знаю, купился ли Кастор на моё враньё, или нет — но наводку подкинул, хоть и предупредил, чтобы я был предельно осторожен, так как цель «непростая».

Что ж… он не соврал, указав на преуспевающую алхимическую лавку «Серебряный Тигель».

По словам Кастора, хозяйка лавки — женщина по имени Элира — была не просто алхимичкой. Она была коллекционером. Тайным, одержимым собирателем редких магических фолиантов и артефактов.

Именно то, что мне нужно!

Я следил за ней уже несколько дней, и чем дольше наблюдал, тем больше понимал: эта женщина — не из простых.

Движения — плавные, экономные. Взгляд — спокойный и внимательный. Элира не суетилась, не повышала голос на помощников, не заигрывала с клиентами. Просто делала свою работу с холодной, почти механической точностью. В её лавке всегда был идеальный порядок, склянки на полках блестели, а травы были разложены по ящичкам с аккуратными этикетками.

Но лавка была лишь работой — там для меня ничего ценного не было. Жила Элира в другом месте, в куда более спокойном квартале Вороньего Гнезда, на самом верхнем, шестом этаже высокого, как башня, здания из тёмного кирпича.

Я обошел его со всех сторон, и пока не понимал, как туда забраться.

Главный вход — всегда под защитой двух охранников. На каждом этаже ещё по одному охраннику — их я видео через окна в коридорах, к которым время от времени подходили эти здоровяки, наблюдая за обстановкой снаружи.

В один из дней я разыграл из себя посыльного, и добрался до дверей жилища Элиры. И понял, что вскрыть эту дверь не получится — ни скромными навыками «медвежатника» (обучение работе отмычками шло медленно, а времени на такое действие у меня просто не найдётся — охрана в коридоре помешает), ни с помощью Камня Силы.

Помимо очень мощных засовов, петель, и замка, размером больше моей головы, сама дверь защищалась магией! Я почувствовал это, когда выдался шанс и я «потянулся» Камнем к металлическим элементам двери — просто чтобы понять, что где находится.

Меня так шандарахнуло, что едва брови не обгорели! Ещё и охранник в тот момент вышел из-за угла коридора… Так что пришлось оставлять «посылку» с дешёвыми продуктами у двери и валить, пока не начались проблемы.

Так что единственным вариантом добраться до жилища Элиры были окна, находящиеся на высоте шестого этажа.

Вот только как до них добраться? Стены были гладкими, почти отполированными временем и дождями, без единой выступающей детали, за которую можно было бы зацепиться!

И вся её коллекция была там, наверху — в этом я не сомневался, ибо Кастор пока ни разу мне не соврал, и всего его наводки были верными.

Но было и ещё кое-что, в чём я пока не разобрался — сестра-близнец Элиры, по имени Алиса.

Полная противоположность Элиры — пока алхимичка растворялась в тишине своей лаборатории, Алиса громко и ярко прожигала жизнь — в дорогих трактирах, светских салонах, на шумных гулянках, в душных барах, на музыкальных выступлениях, в бойцовских клубах, игорных домах и борделях.

Она, насколько я понял, не работала вовсе, и была воплощением сумасбродства и разнузданности. Её платиновые, как у сестры, волосы (но всегда растрёпанные и с парой выкрашенных розовым прядей) мелькали повсюду, где собиралась праздная публика.

Две половинки одного целого, столь непохожие, что в их родство верилось с трудом.

Солнце клонилось к крышам, отливая медью.

Воздух в Вороньем и гнезде, как всегда, был гуще и едче, чем в Трущобах — пахло таким разнобоем, что неподготовленный нос мог бы и заставить взбунтоваться желудок.

Жареный лук, перегоревшее масло, дёготь пот десятков тысяч людей, сгрудившихся на узких улочках, нечистоты, выпивка, рыба, специи, жжёный металл…

Я уже несколько часов вдыхал всё это, торча в тени глубокого проёма между двумя домами и наблюдая за лавкой Элиры. На самом деле я просто ждал, когда алхимичка выйдет и направится домой.

В очередной раз…

Так и получилось — когда город окутали сумерки, моя цель заперла лавку и пошла по уже знакомому мне маршруту. Её шаги были размеренными и чёткими, взгляд устремлён прямо перед собой. Никаких лишних взглядов по сторонам, никаких остановок у закрывающихся витрин лавочек, никаких разговоров с горожанами…

Всегда один и тот же путь, без отклонений — даже и не знаю, как к ней подобраться незаметно… Вытащить бы ключ, сделать копию… Понять, с кем она общается — а то почти за неделю слежки я ни разу не заметил, чтобы Элира говорила с кем-то кроме торговцев продуктами — да и то, всегда с разными!

Честно говоря, такое малое количество зацепок, такое однообразное поведение цели и такая неизвестность куша давным-давно отвадила бы от этого дела и этой цели любого другого вора.

Но меня… Меня почему-то наоборот, все эти сложности привлекали! Я будто чувствовал, что впереди меня ждёт изрядный куш, и во чтобы то ни стало хотел его заполучить!

Глупое чувство — но я доверял ему…

Элира повторил обычный, ежедневный путь, и подошла ко входной двери своего высокого, мрачного дома. Кивнув здоровым охранникам, она исчезла за тяжёлой дверью, ни разу не оглянувшись.

Я мысленно отметил время на ближайшей часовой башне, торчащей дальше по улице — семь вечера. Как всегда.

М-да…

Забираться на шестой этаж было всё равно что пытаться вскарабкаться на гладкую скалу — но кажется, выбора у меня не было. Я мог продолжать следить за Элирой — но она всегда была очень бдительной!

А что до её сестры… Пару раз я «вёл» её, и даже подобрался очень близко — но как назло, узнал, что Алиса никогда не таскала с собой ключа от дома, и уходила только тогда, когда Элира возвращалась домой!

Прикидывая варианты, я зашагал прочь.

Нужно было вернуться в Трущобы, обдумать новый план. Я уже почти вышел из относительно чистого квартала, где обитала алхимичка, и углубился в знакомую паутину грязных переулков, как из-за угла прямо на меня выскочила здоровенная, неуклюжая туша.

Мы столкнулись грудью в грудь, ахнув в унисон. Я едва не рухнул в грязь, кое-как удержавшись на ногах, посмотрел на этого недотёпу, и…

Передо мной, широко раскрыв глаза и тяжело дыша, стоял Джеки! Он был бледен, и на его простом лице застыла смесь паники и полнейшего, абсолютного недоумения.

— Именем Герцога, стоять!