Вор без имени

Глава 30 Да когда уже закончатся эти деловые предложения⁈

Голос из кратера прозвучал снова, и на этот раз с ноткой раздражения.

— Эй, я же вижу, как ты навострился ноги сделать! Не по-дружески это, парнишка! Своих в беде не бросают!

«Своих»? У меня от этого слова в животе всё похолодело. Какие, к демонам, «свои»? Я свой самому себе, и то не всегда!

Проклятье… После моих «прыжков» в городе уже наверняка объявили охоту веселее, чем на тварей Прилива. Стража, Бароны, «чешуйчатые»… А тут ещё этот голос, воронка размером с дом…

Бежать! Бежать нужно было немедленно, пока сюда не слетелась вся городская стража и полгильдии магов!

Я уже развернулся, подошва скрипнула по оплавленному шлаку, но я замер.

Проклятое любопытство!

Оно всегда было моим главным пороком, куда более опасным, чем жадность! Именно оно заставило меня следить за Элирой, оно же привело в дом Хэмли!

И сейчас тоже царапалось изнутри, шепча: «А кто там? А что там? А если это правда что-то важное?»

Да чтоб вас всех…

Компас под курткой был мёртвым грузом, но его недавняя мощь жгла мне бок как напоминание: сегодняшняя ночь уже вышла за все мыслимые рамки. Ограбление неприступной крепости, «прыжок» в спальню Герцога, визит к Баронам и в казначейство…

Добавить к этому диалог с гостем с Ураниоса? Да почему нет, чего уж теперь мелочиться…

— И кто ты такой, чтобы меня в друзья записывать? — просипел я в сторону дымящейся бездны, всё ещё не решаясь подойти ближе.

— Тот, кто видит тебя насквозь, прыгун! — тут же послышалось в ответ, и в голосе явственно прозвучала усмешка, — Сквозь землю и камень, мр-р-р-рак! Я же вижу, что твоя душонка трепещет, как птичка в клетке. Но глаза горят! Давай уже, не тяни время!

Феррак!

«Прыгун»! Он знал, что я перемещался по городу? Или догадывался?

Это меня и добило. Если незнакомец знает про это, то от него можно что-то выведать. Хотя бы понять, что за сила таскала меня по городу, как щенка.

А может…

С проклятиями я развернулся и, преодолевая животный страх, заставил себя сделать шаг к раскалённому краю. Жар бил в лицо, заставляя щуриться.

Я сполз вниз по оплавленному склону, цепляясь руками за острые выступы шлака, который больно впивался в ладони даже сквозь кожаную перчатку. Под ногами хрустело и оседало стекло, образовавшееся от плавления песка и земли.

В центре воронки лежал саркофаг. Он был огромным, выточенным из цельного куска тёмного, почти чёрного камня, испещрённого серебряными прожилками, которые странно напоминали узор на Компасе. Крышка была массивной, без видимых ручек.

— Молодец, парень. Теперь дело за малым. Сними эту дурацкую крышку, — прозвучал голос уже прямо оттуда, из-под камня. Он был приглушённым, но чётким.

Я подошёл ближе, ощущая исходящее от камня странное тепло — не обжигающее, а глубокое, словно от нагретой на солнце гальки.

— А ты меня не сожрёшь?

— Ты за кого меня принимаешь? мр-р-р-рак⁈

— Дай слово!

Проклятье, как же всё это нелепо!

— Да даю, даю!

— Как мне эту хрень открыть? Руками? — я потёр виски, где начинала стучать знакомая боль. Магия Тверди и так была на исходе после взлома сундука Хэмли.

— Не прикидывайся дурачком, прыгун! Я же чувствую я в тебе эту… металлическую жилку. Давай, удиви меня.

Я глубоко вздохнул. Руки сами потянулись к холодной поверхности саркофага. Ладони легли на шершавый камень. Я закрыл глаза, отсекая всё: и вой ветра, и шипение остывающей породы. Внутри было пусто и холодно. Камень Силы под ключицей отозвался тупой, ноющей пульсацией — он почти исчерпал свою силу.

Я искал металл — но его тут не было. Точнее, была его структура. Я представил себе крышку не как монолит, а как скопление миллиардов песчинок, сцепленных между собой. Моя воля, тонкая, как лезвие бритвы, скользнула в мельчайшие щели между ними. Это была не грубая сила, а убеждение. Просьба. Я уговаривал связи ослабнуть, забыть свою форму.

Сначала ничего не происходило. Только боль в висках нарастала, становясь невыносимой. А потом послышался тихий, высокий звон, будто сломалось стекло. По поверхности саркофага пробежала сеть тончайших трещин, светящихся тусклым синим светом.

И крышка поддалась.

Не со скрипом, а с оглушительным хрустом, будто ломались кости! Она сдвинулась с места на пару пальцев, и из щели вырвался клуб пара с запахом озона и… орехов⁈

Откат ударил по мне с сокрушительной силой.

Мир поплыл перед глазами, почернел по краям. Я рухнул на колени, едва успев упереться руками в горячий камень. Из носа хлынула тёплая, солёная струйка крови.

Меня трясло, как в лихорадке, каждый мускул горел огнём. Я видел лишь расплывчатые пятна и слышал оглушительный звон в ушах. Ещё секунда — и сознание уплыло бы в тёмную, бездонную пустоту…

Но я удержался. Сцепил зубы до хруста, вдохнул раскалённый воздух и заставил себя остаться в сознании. Быть в отключке рядом с неизвестным — верная смерть.

Какого дам'марака я вообще это делаю⁈

Когда зрение немного прояснилось, я поднял голову.

Крышка саркофага с тихим скрежетом сдвинулась в сторону, будто её изнутри толкнула невидимая рука. Из-под неё повалил густой, золотистый пар. И в этом паре, цепляясь за неровности камня, на край саркофага выбралось… существо.

Я замер, забыв о боли и истощении.

Это белка. Здоровенная белка! Существо размером с крупную собаку, покрытое пушистым мехом цвета тёмной бронзы. У него была острая, умная мордочка с длинными усами и огромными, совершенно круглыми глазами-изумрудами, которые светились внутренним светом.

Но самое невероятное — эта белка была одета. На ней был короткий, подпоясанный ремнем камзол из прочной, похожей на кожу ткани, а через плечо вилась лента с загадочными значками, отдалённо напоминающими инструменты.

Белка уселась на краю саркофага, глубоко вдохнула, поморщилась, отряхнула лапки, и её взгляд упал на меня.

— Ну вот, — произнесла она (он?) хрипловатым голосом, — Теперь гораздо лучше! А ты чего уставился, прыгун? Никогда белгарда не видел?

Мой рот открылся и закрылся. В голове крутилась сотня вопросов — но слова застряли в горле. Потому что ветер донёс до меня отдалённые, но отчётливые звуки.

Грубые окрики. Звяканье оружия и брони. И всё это приближалось. Быстро…

— Дерьмо! — выдохнул я, вскакивая на ноги. Мир снова качнулся, но я удержался, стиснув зубы, — Валим отсюда!

«Белка» не спорил. Его большие глаза сузились, уловив тревогу в моём голосе. Он ловко спрыгнул с саркофага, и я с удивлением отметил, что движется мой новый знакомый не бегом, а какими-то странными, скользящими прыжками, будто его лапки едва касались земли.

Мы выскочили из кратера, отчаянно цепляясь за оплавленные склоны, и рванули в спасительную тьму кладбища. Беспорядочные ряды склепов и надгробий тянулись перед нами, как мрачный каменный лес. Я бежал, почти не видя дороги, спотыкаясь о корни и проваливаясь в ямы. За спиной у меня шуршало и сопело пушистое существо.

— Налево, прыгун! Там, кажется, проход! — просипел его голос.

Я рванул налево, в узкую аллею между двумя склепами. Но не успели мы сделать и десяти шагов, как оттуда навстречу нам донёсся тот самый лай, теперь уже совсем близкий. Я развернулся, сердце колотилось где-то в горле.

— Другой путь! Правее!

Мы помчались правее, к полуразрушенной стене, огораживающей кладбище. Но и оттуда уже слышались приглушённые голоса и мерный топот. Фонари выхватывали из тьмы клубящийся туман и чьи-то тени.

Нас окружали. Плотным кольцом, загоняя обратно к месту падения…

«Вот сейчас бы…» — лихорадочно подумал я — .. этому чёртову Компасу снова взбеситься и швырнуть нас куда подальше!'.

Но артефакт молчал. Ирония судьбы была горькой: таскал меня по всему городу, пока этого не требовалось а когда жизнь висела на волоске — лежал безмолвным камнем в кармане!

Отступать было некуда. Мы метались между памятниками, как загнанные звери, и с каждым поворотом петля сжималась.

Голоса становились всё отчётливее.

— … видел свет, точно сюда!

— Держите кольцо, нельзя чтобы…

В полной панике я вынырнул из-за огромного мавзолея с обвалившимся шпилем прямо на прежнее место, в нескольких десятках шагов от зияющей воронки.

Мы вернулись к началу. Проклятье!

— Бестолковая беготня! — проворчало существо, его мех взъерошился от возмущения, — Просто завали этих идиотов, чего тебе стоит?

— Заткнись! — прошипел я, хватая его за холку и затыкая ему пасть ладонью. Он издал удивлённый, но не слишком громкий писк, — «Завалить»⁈ Да если нас найдут, тебя раздерут на сувениры, а меня на части! Понял?

Я окинул безумным взглядом окрестности. В метрах пятнадцати от нас стоял небольшой, старый склеп, дверь которого была перекошена и заперта на здоровенный, покрытый ржавчиной висячий замок.

Последний шанс!

Подбежав к двери, я прижал к замку дрожащую ладонь. Откат после вскрытия саркофага ещё звенел в костях, выжигая сознание. Но деваться было некуда… И на этот раз Камень Силы отозвался не привычным холодом, а пронзительной, огненной болью, будто раскалённый гвоздь вогнали прямо под ключицу!

Я простонал сквозь зубы, но не отдернул руку. Собрал волю в кулак — вернее, в кровавый комок агонии — и послал в замок один-единственный, импульс.

Раздался оглушительный хрясь!

Замок не открылся — он разлетелся на куски. Я рванул на себя тяжеленную дверь, втолкнул «белку» в чёрную пасть склепа и ввалился туда сам, притянув дверь на место. Она встала криво, оставив широкую щель.

Внутри было тесно, пахло плесенью, пылью и тлением.

— Ну ты и варвар! — возмущённо прошептал белгард, отряхиваясь.

— Молчи! — приказал я, прильнув глазом к щели.

И вовремя.

К кратеру, появившись из теней, бесшумно вышли несколько фигур. Они были облачены в длинные чёрные плащи, сливающиеся с ночью. Движения их были плавными, точными — как у хищников. Эти не были стражей, не кричали и не суетились — просто встали полукругом, оглядывая дымящуюся воронку. Их было человек шесть.

И тогда один из них шагнул вперёд, в полосу лунного света. Лысая голова, мерцающие Камни Силы на ней, длинные заострённые уши, холодное, безразличное лицо с тонкими губами. Моё сердце на мгновение остановилось, а потом забилось с такой силой, что я боялся, его услышат снаружи.

Зубоскал.

Ледяная волна прокатилась по моей спине.

Мы были в ловушке!

Заперты в каменном мешке размером два на три шага, а снаружи — проклятый эльфийский маг. Даже мысли о попытке сражаться или бежать не возникало. Против него мои жалкие трюки с металлом были бы как плевок в ураган.

Оставалось только затаиться и молиться, чтобы эта дверь и густая тень склепа скрыли нас.

Я замер, стараясь даже не дышать. Существо рядом со мной, кажется, наконец осознало серьёзность положения и притихло, лишь его пушистый хвост нервно подрагивал.

Зубоскал неспешно обошёл край кратера, его безразличный взгляд скользил по оплавленным краям и дымящимся обломкам. Он что-то негромко сказал, и двое его людей спустились вниз. Они работали молча и эффективно. Вскоре раздался скрежет, и ведомый магией, могучий саркофаг, скрипя и цепляясь за выступы, медленно заполз наверх, на край воронки.

Один из людей Зубоскала, вооружившись ломом, поддел крышку и откинул её с лёгкостью, которая меня унизила.

И начался грабёж. Эти люди методично, без всякого благоговения, стали вытаскивать изнутри содержимое. Это были странные предметы: стержни из матового металла, испещрённые мерцающими точками; плоские кристаллы, в которых пульсировал свет; устройства, отдалённо напоминающие циркули и угольники, но сделанные из неизвестного сплава и явно служившие не для черчения.

— Разбойники! — прошептал белгард, — Это мой многозадачный кристаллограф! А это — эталонный гравиметр! Весь мой полевой набор! Они же ничего не смыслят в калибровке!

Я резко развернулся и прижал ладонь к его мордочке, сузив глаза в немом, но красноречивом предупреждении. Существо фыркнуло, но умолкло, лишь его глаза выражали крайнюю степень протеста.

Я снова прильнул к щели. Зубоскал наблюдал за процессом всё с тем же ледяным спокойствием. Его взгляд блуждал по саркофагу, и вдруг задержался на крышке. Он сделал шаг вперёд, провёл длинным бледным пальцем по её краю, где шли те самые трещины, оставленные моей магией.

— Тут была защита… А ты, Рольф, скинул её безо всякого труда…

— Д-да, господин.

— Значит, кто-то снял печати до нас… — Зубокал произнёс это тихо, но его голос, резкий и металлический, ясно донёсся до нашего укрытия.

Моё сердце упало куда-то в пятки. Зубоскал медленно поднял голову и обвёл взглядом кладбище. Его холодные глаза, казалось, просвечивали каменные плиты и склепы.

— Обыскать всё, — его приказ прозвучал ровно, но не терпя возражений, — Каждый склеп. Каждую щель, каждую могилу. Если кто-то выбрался изнутри — он не мог уйти далеко.

Тени в плащах замерли на мгновение, а затем бесшумно растворились в ночи, как будто их и не было. Их шагов не было слышно, но ощущение приближающейся опасности висело в воздухе густым, удушающим дымом.

До нашего укрытия они доберутся за считанные минуты…

— Нас найдут, — выдохнул я, отрываясь от щели, — Ты можешь что-то сделать⁈ Замаскировать нас, перенести?

Пушистый белгард фыркнул, его большие глаза расширились, уловив отблеск приближающегося фонаря.

— Я тебе колдун какой-то дешёвый что-ли⁈ Кто из нас «прыгун»⁈ — прошипел он, — Чего ты ждёшь? Переноси нас!

— Я не знаю, как! — огрызнулся я, чувствуя, как паника поднимается по горлу кислым комом, — Это не я прыгал, а компас!

Компас! Глупая, бесполезная, опасная штуковина, которая таскала меня против воли по всему городу. Может, сейчас она сжалится?

Я лихорадочно рванул куртку, сунул руку за пояс и выдрал оттуда гладкий, всё ещё тёплый камень. Я сжал его в кулаке так, что кости затрещали.

«Ну же!» — яростно думал я, закрыв глаза — «Ну же, сволочь проклятая! Ты таскала меня, когда я не хотел! Так унеси сейчас, когда мне это нужно! Куда угодно! В болото, в море — только не оставляй рядом с Зубоскалом!»

Я вкладывал в эту мысленную мольбу всю свою ярость, весь страх, всё отчаяние. Но компас лежал в ладони мёртвым, безжизненным грузом.

А снаружи уже раздались шаги. Тяжёлые, уверенные. И голос, совсем близко, прямо за дверью:

— Смотри. Этот склеп — дверь приоткрыта.

— И замок валяется… Эй, кто внутри? Выходи, и будет проще.

Я отшатнулся от стены, прижимая к себе компас. Белгард прижался к моим ногам, издав тихий свист. Я видел, как тень упала на щель, как скрипнула старая древесина. Моя рука инстинктивно потянулась к ножу за голенищем — смехотворный, бесполезный жест.

«Так глупо» — пронеслось в голове — «Пережить всё это, чтобы сдохнуть в гнилом склепе из-за куска камня и своего любопытства!»

— Гори ты синим пламенем! — прохрипел я, обращаясь к компасу, к сёстрам, ко всему этому безумному миру!

И в тот же миг, когда дверь с грохотом распахнулась, и я увидел силуэты двух людей в чёрных плащах, компас взорвался ослепительной белизной.

Она сожгла всё вокруг, испепелила звуки, запахи, само ощущение тела. Мир сжался в одну сверкающую, невыносимо яркую точку. Я не чувствовал ни падения, ни полёта.

Был только этот всеуничтожающий свет.

И где-то на его фоне, уже теряясь, мелькнуло лицо одного из людей Зубоскала — искажённое леденящим душу изумлением. Он протянул руку, его пальцы были в сантиметрах от моей груди…

Но было поздно. Свет поглотил всё — и потащил меня за собой.

Сознание вернулось медленно, будто я всплывал со дна тёмного озера. Первым ощущением стала мягкость под спиной. Не холодный камень склепа и не раскалённый шлак, а что-то упругое и живое. Трава. Я почувствовал её влажную прохладу даже сквозь ткань куртки.

В ноздри ударил знакомый, горьковатый запах трущобного воздуха, смешанный с ароматом влажной земли и… чего-то цветочного. Я лежал на спине, уставившись в знакомую стеклянную крышу, сквозь которую проглядывало бледное, предрассветное небо.

Я был дома! На своей крыше, в своём укрытии.

Мы сбежали! Уф, как же… Как же хорошо, что удалось удрать! И как же хорошо, что я так и не снял маску!

Рядом раздался довольный голос:

— Ну наконец-то! А то я уж думал, ты впал в вечную спячку, прыгун.

Я с трудом повернул голову. Рядом с неразожжёным очагом сидела та самая «белка». Она пристально разглядывала меня своими огромными изумрудными глазами, а её лапки перебирали мои отмычки.

— Где… Как мы… — мои попытки задать вопрос утонули в хрипе. Горло было сухим.

— Ты привёл нас сюда, — ответило существо, как будто это было очевидно, — Хотя место, скажу я тебе, так себе. Сыро, пахнет отходами жизнедеятельности. Почему ты торчишь в такой дыре?

Я с трудом сел, потирая виски. Голова гудела, ощущалась невероятная слабость — будто я проспал целый месяц.

— Это мой дом, — пробормотал я, оглядывая свой сад на крыше, — И он меня устраивает.

Существо фыркнуло.

— Нет, ты не понял, прыгун! — белгард отложил деталь и сделал несколько прыжков по мягкому грунту, широко размахивая лапками, — Я не про эту конуру! Я про всю эту ветвь! Зачем ты здесь трёшься?

Я уставился на него в полном недоумении. Слова были знакомы, но их сочетание не складывалось ни в какой смысл.

— Какая ещё ветвь? — спросил я, чувствуя, как нарастает раздражение, — Я не понимаю. Говори яснее.

Пушистый замер и пристально посмотрел на меня. Его весёлое выражение сменилось на сосредоточенное, почти научное любопытство. Он медленно приблизился, встал на задние лапки и вытянул мордочку ко мне.

— Странно… Очень странно… — прошептал он, — Ты же такой же, как я. С другой ветви Древа, конечно, но… такой же. Разве ты не чувствуешь?

— Я чувствую, что ты несёшь бред! — огрызнулся я, но внутри что-то ёкнуло.

«Такой же». И вульфар сказал также…

Белгард проигнорировал мою реплику. Его глаза сузились, в них вспыхнули крошечные искорки зелёного света. От него потянуло едва уловимым ощущением магии

— Ага… — протянул он с внезапным пониманием, — Так вот в чём дело! Память! У тебя пробелы. Большие-пребольшие пробелы. Кто-то хорошенько поработал. Сочувствую, приятель!

— Ты… Как ты понял⁈

— Я тебе что, лассирийский червь какой-то бесчувственный⁈ — возмутился белгард, и отскочил назад, а его мордочка снова расплылась в чём-то, что я счёл ухмылкой.

В глазах существа заплясал азарт первооткрывателя.

— Сейчас всё будет, прыгун! Думаю, я легко верну тебе память! Покажу тебе, кто ты есть на самом деле!

— Что⁈

У меня не было времени среагировать, крикнуть «стой!» или отпрянуть, или наоборот — обрадоваться. Белгард щёлкнул пальцами — или сделал движение, их имитирующее.

И мир снова рухнул.

Крыша, трава, предрассветное небо — всё поплыло, расползлось как гниющая ткань. Я не чувствовал падения. Я проваливался внутрь себя. В чёрную, бездонную шахту.

Темнота.

Я падал в ней, не чувствуя ни тела, ни времени. Мелькали обрывки… чего-то. Не образов, не лиц, а скорее ощущений. Холод металла, которого я никогда не касался. Запах воздуха, которого никогда не вдыхал. Звук голоса, который должен был быть знакомым, но был чужим. Это длилось мгновение и вечность одновременно.

А потом меня вышвырнуло обратно.

Я дёрнулся, сделав судорожный вдох. Мы всё ещё были на крыше. Предрассветный сумрак сменился серым светом нового дня, но…

Задумавшись, я обратился к памяти и… Ничего не вспомнил! Никакого озарения! На месте воспоминаний, до того момента, как я очнулся в Старом порту зияла же пустота, что и прежде.

— Ничего, — выдохнул я, — Я ничего не увидел. Ничего не вспомнил!

Пушистый белгард сидел напротив, по-прежнему перебирая мои отмычки. Он выглядел абсолютно спокойным.

— Ну… Не всегда получается всё вспомнить сразу! — сказал он, как будто объяснял очевидные вещи ребёнку, — Связи в нейронных контурах были нарушены капитально. Я их настроил, восстановил проводящие пути. Теперь информация сможет течь свободно. Но для этого нужно время. Нельзя вот так взять и влить океан в чайную чашку за раз.

Я уставился на него, медленно осознавая смысл сказанного.

— Ты мог бы предупредить! — прошипел я, чувствуя, как нарастает ярость от всей этой бессмысленной затеи, — И вообще — спрашивай, прежде чем что-то хочешь со мной сделать, понял⁈

— Да ты не горячись…

— ПОНЯЛ⁈

— Да понял-понял, — моя вспышка гнева не произвела на белгарда никакого впечатления, — Какие мы нежные, ты посмотри…

— Я тебя спас вообще-то!

— За это спасибо.

Он был настолько невозмутим, что вся моя ярость разбилась об это. В голове начали крутиться мысли о том, что я натворил вчерашней ночью… О том, какой шорох сейчас, должно быть, происходит в городе…

М-да, и угораздило же влезть во всё это… Что теперь делать? Бежать? Скрываться?

Так сразу и не сообразишь…

А Зефир? Что с ним? Проклятье, он наверняка попался людям Хэмли и… Сдаст ли он сестёр? Знает ли он о них? Выйдут ли через него на меня?

Вот же ферракское дерьмо…

— Ты сказал, что для возвращения памяти нужно время? — спросил я, чтобы хоть что-то сказать?

— Точно так, да.

— И сколько… сколько придётся ждать?

Существо задумалось, почесав лапкой за ухом.

— Хм. Сложно сказать. Зависит от твоей адаптивности и исходного масштаба амнезии. Может, пару лет. А может, пять. Или десять.

У меня отвисла челюсть. Я смотрел на него, не веря своим ушам. Десять лет? Это была не помощь, это было издевательство!

— Десять лет⁈

— Ну, в масштабах Древа миров это вообще миг! — парировал белгард, явно не видя проблемы.

Во мне снова всё закипело. Хаос последних часов, страх, истощение — всё это вылилось в один единственный, ясный вопрос. Я встал, возвышаясь над пушистым.

— Ладно… Хорошо. Тогда давай проясним кое-какие моменты. Кто ты? Как тебя звать? И откуда ты взялась? С Ураниоса?

Белгард фыркнул, как будто я спросил, мокрый ли дождь.

— Ураниос? Это так вы называете эту летающую развалюху? Нет, что ты! Такая захолустная дыра… Я немного… издалека. С другой ветви.

Эти слова он говорил уже второй раз.

— Какие ещё ветви? — спросил я, и в голосе моём прозвучала уже не злость, а полнейшая растерянность.

Существо уставилось на меня с таким искренним, неподдельным изумлением, будто я только что признался, что не умею ходить.

— С другой ветви Древа Миров, конечно! — воскликнуло оно, — Неужели вы тут и об этом не знаете? Ну и медвежий угол, ей-богу! Совсем отстали от жизни.

Я промолчал. Легенды о других ветвях древа миров, конечно, были, но… Мне всё было не до них, да и мало кто верил в подобное — это же сказки!

— А как тебя зовут?

— Лаверий Пинклауд сорок третий.

— Сорок третий⁈

— У моих родителей было много детей. Ты правда хочешь про это узнать?

— А… Кто ты?

— Я же сказал — белгард! — возмущённо фыркнул Лаверий, — Представитель умнейшего народа на своей ветви!

— Неужели это правда? — промолвил я, — Неужели есть и другие… Места?

— Слушай, прыгун, — тон белгарда стал более деловым, — Без памяти ты как пустая книга — задолбаешься заполнять! Чтобы объяснить тебе всё от начала и до конца, нам потребуется очень, очень много времени! Месяцы, если не годы! И прежде чем я начну этот… курс для аборигена, мне нужно кое о чём тебя попросить.

Внутри у меня всё насторожилось.

Вот оно. Начинается! Ничего в этом мире не даётся просто так.

— О чём? — устало спросил я.

— Я тут не просто так оказался. Мне нужно кое-что забрать в вашей дыре. Очень важную штуку. А потом вернуться домой. А сделать это я могу только через ваш Уроборос… Или как там его.

— Ураниос.

— Да, точно. Летающий Город. Там есть оборудование, необходимое для дальнего путешествия. Особенно теперь, когда вариантов не осталось и мой саркофаг разбит, а всё полезное содержимое растащили твои местные дружки.

— Они мне не дружки.

— Тем более. Приземление прошло не так гладко, как я предполагал, и в любом случае воспользоваться саркофагом повторно бы не получилось…

Он помолчал, глядя на меня своими пронзительными изумрудными глазами.

— Короче! В этом вашем Ураклионе…

— Ураниосе.

— Да плевать. Там найдётся всё, чтобы я отправился к себе. Но! — Лаверий поднял пальчик в важном жесте, — Раз уж ты оказался в этом свинарнике и ничего не знаешь — да ещё и не по своей воле, подозреваю — скажу кое-что ещё. Там, в этом Ублюдиосе…

— Ураниосе.

— … там также есть кое-что, что может сильно ускорить возвращение твоей памяти. Для такого простецкого дела, как восстановление данных, там найдутся куда более эффективные инструменты, чем моё вмешательство.

Я потряс головой, надеясь, что весь этот бред рассыпется, и я проснусь накануне кражи у Хэмли. И хрен бы я полез туда снова, но…

Ничего не рассыпалось. Я стоял на своей крыше, и передо мной стояла белка с другой ветви Древа миров…

Ураниос. Место, куда не ступала нога смертного. Место, о котором ходили легенды. И этот… этот Лаверий говорил об этом месте, как о мастерской, где можно подточить инструменты!

Мой разум лихорадочно заработал. Риск был? Был. Запредельным? А то!

Но что меня ждало здесь? Охота, страх, жизнь в подполье? А если то, что сказал белгард, правда… у меня был шанс! Шанс узнать правду о себе. Об этом существе. О мире, который оказался куда страннее, чем я мог предположить!

Я медленно выдохнул, глядя на ожидающую мордочку Лаверия.

— Что именно тебе нужно вернуть?

Продолжение — https://author.today/work/493170

Друзья, кому не сложно — поставьте на книгу лайк и оставьте автору приятный комментарий, он будет рад! И конечно — приходите за продолжением, самое интересное только начинается!