Часовой: Воин Ордена

Глава 18

Пока мой соратник-часовой сходился врукопашную с поводырём нечисти, а Рогволд уже едва держался на ногах, я довольно быстро и беспрепятственно преодолел расстояние, отделяющее меня от уходящей вглубь холма громадной норы. Свора беснующихся в животной злобе шатунов осталась в позади. Последний хагер, лишившийся своей косы, замер, наблюдая за схваткой своего подельника, и будто сдерживая серокожих страхолюдин.

Невероятно, но на меня никто и внимания не обратил. Посчитали, что я несерьезный противник? Или же каким бы ни был, а повлиять на исход неравного боя орденского чародея с вооружённой косой тварью не смогу?

Я ускорил бег. Перед моим взором замаячила спина долговязого существа. Очень высокий, в длиннополой кольчуге, с наброшенной поверх распахнутой плащом-мантией, с низко надвинутым капюшоном. Костлявые, похожие на клешни мертвеца, обтянутые землистого цвета кожей когтистые руки небрежно сжимают изогнутое древко выкованной из какого-то серебристого метала косы.

С пальцев измождённого Рогволда слетали уже не молнии, а жалкие ниточки хиреющей на глазах энергии, становясь всё тусклее и тоньше. Хагер практически не замечал их, на автомате ловя лезвием косы и легко отражая. Он надвигался на шатающегося колдуна как танк — неумолимо и угрожающе. Вот Рогволд, вскрикнув, упал на одно колено. Его руки безвольно повисли, казалось, толкни его и он тут же опрокинется навзничь. Краше него в гроб укладывают! Словно он только-только выбрался из концлагеря, в котором провёл несколько лет.

Хагер навис над ним каланчой, широко замахнулся косой. Рогволд отчаянно вскинул голову, не в силах уже защититься. И тут я, оттолкнувшись носками сапог, взмыл в воздух и рухнул падающим с неба метеоритом на загривок поводыря нечисти.

Не успев нанести завершающий удар, наверняка бы оборвавший жизнь Рогволда, хагер пошатнулся под моей тяжестью, что-то хрипло прорычал, левой рукой цапнул меня за шиворот и попытался сбросить. Несмотря на нескладное, кажущееся обманчиво хрупким, телосложение, силищи у чудовища было не занимать! Я весил за сотню кило, а он не упал!

Когтистая пятерня сомкнулась на моём плече, больно защемив звеньями кольчуги кожу. Но я был готов к подобному повороту.

Обхватив твердое как железный слиток туловище ногами, я стиснул зубы, откинулся назад, как можно выше вздымая клинок и противясь тянущей меня лапище. А затем, зарычав не слабее самого хагера, я выдохнул и резко опустил меч остриём вниз, словно одним чётким, отработанным движением засовывая его в ножны. Метил предположительно в участок между шеей и ключицей. На краткий миг мою спину обожгло жгучим огнём, меч пронзил ткань плаща, кольчугу и почти до середины клинка вошёл вглубь тела хагера, прошивая нечестивую плоть.

Ублюдок издал рык, полный больше негодования и изумления, нежели боли. Он выронил косу и выгнулся дугой. Я счёл за лучшее соскочить с его спины. После бесплодного рывка, я оставил застрявший в его торсе клинок и кубарем укатился к поражённо уставившемуся на нас Рогволду.

Я подхватил обессилевшего колдуна под руки и рывком вздёрнул на ноги. От него удушающе несло едкой вонью, под залившей всё тело кровью поражённой им нечисти почти не было видно истерзанной одежды. Рогволд хрипло, надсадно дышал. Сомневаюсь, что без посторонней помощи он сделал бы хоть один шаг. Его голова повисла, лишь пальцы неожиданно твёрдо обхватили мои запястья. Крякнув, я вскинул сомлевшего чародея на закорки, словно мешок с картошкой. Донесу. Вот сдохну, а его донесу…

Вот только куда⁈

Я повернулся в сторону котлована. Толпа запрудившей южный склон нечисти воинственно завывала. Небо продолжал будоражить громогласный звон стали. Часовой держался! Я в надежде задрал голову вверх. Наш корабль оставался висеть над этой грешной осквернённой землёй недвижимым небесным исполином. Кречет и второй прыгнувший нам на помощь боец уже давно скрылись в его трюме. «Икар»" начал совершать некий манёвр, опускаясь как будто ниже, и наплывая своей гондолой на выгнутые подковой, поросшие ельником холмы. Мои же глаза не отрывались от по-прежнему болтающегося под брюхом корабля невысоко от земли стального троса.

Всю эту картину я охватил в доли секунды. От дальнейшего созерцания меня отвлёк яростный рык. Похолодев, я обернулся к «своему» хагеру. Честно, я и не рассчитывал, что наглухо уработал его. Уж больно сильной и опасной считалась эта тварь. И мои опасения подтвердились. Словно не замечая вертикально засевшего в нём меча, хагер, пошатываясь, шагнул к обронённой косе. Когтистые пальцы сомкнулись на окованном чёрным железом древке и тварь снова повернулась ко мне. Бездушной, пугающей фигурой. Снова готовой убивать. А у меня окромя потерявшего сознания колдуна на плечах не было ничего, чем бы мог отбиваться. Кажется, время геройства окончательно вышло.

Придерживая свою ношу, я как наскипидаренный бросился бежать, обходя по широкой дуге замахнувшегося косой монстра, молясь лишь о том, чтобы не споткнуться. Веса чародея я словно и не замечал, прыгая по кочкам, как горный козёл, снова устремился к котловану. Пусть хагер думает что хочет, но биться с ним грудь в грудь и дальше я не собирался!

Наверно, на «Икаре»" неустанно наблюдали за нашими злоключениями. Поскольку дирижабль, словно намагниченный, на малом ходу приближался мне навстречу. Перед моими глазами болтался уже такой близкий, сверкающий на солнце карабин страховочного троса…

Внезапно раздался усиленный рёв десяток глоток. Рев охотничьего азарта и триумфа. С моего лица градом катил пот, я не снижал скорости, трос был совсем близко. А всего в каких-то пятидесяти мерах от меня закованный в броню Часовой отчаянно отмахивался уже от двух хагеров! Вторая тварь подобрала-таки свою косу и тоже вступила в бой. И теперь на пару с дружком уверенно теснили нашего воина к обрыву. Суки, едва в голос не взвыл я, понимая, что тут уж точно ничего не смогу поделать… Не разорваться мне на две части. Окружившая сражающиеся фигуры живым беспокойным кольцом из вонючих безволосых тел, нечисть возбуждённо рычала и лаяла. Они ждали. И дождались.

Пошатнувшись и пропустив сразу два сильнейших неотразимых удара, Часовой попятился, его железные ноги встали на самом краю. Еще пару ударов сердца он балансировал, затем земля под его железной рослой фигурой обвалилась и воин полетел вниз. За ним, отвратительной кипящей лавой из десятков костлявых тел, устремились шатуны, погребя поверженного Часового под собой. Опустив косу, два хагера замерли жуткими изваяниями на краю котлована. Лезвие косы одного из них было окрашено алой кровью.

Поправив едва не сползшего с моих плеч колдуна, я плохо гнущимися пальцами схватился за конец троса и резким озлобленным движением пристегнул карабин. Одной рукой схватился за трос, второй вцепился в свою тяжелую ношу… Меня рывком потянуло в воздух. А с неба, с уханьем и нарастающим свистом, к земле устремился какой-то предмет. Напоминающий огромное чугунное ядро, источающее бледное прозрачное свечение. И когда я уже был на пол пути к стремительно приближающемуся днищу гондолы нашего корабля, это ядро тяжело бухнулось прямо в кишащий тварями котлован. Секундой спустя, осознав, что это, я машинально зажмурился. Алхимическая энерго-бомба.

А затем она рванула. Не так как взрываются более привычные в моём понимании снаряды или бомбы, вовсе нет. Раздался громогласный, раскатистый хлопок, словно невидимый великан со всей силы ударил в огромные ладоши.

Буууум!!!

Распространяя голубоватый свет, от места падения бомбы во все стороны умчалась кольцевидная волна сжатого плотного воздуха. Большую часть ударной волны приняли на себя стены котлована, оставшийся воздух рванул вверх и поднял тучу пыли, заставил заколыхаться ветки застилающего холмы ельника, убежал вдаль, расходясь концентрическими кругами. Я невольно зажмурил глаза. Хоть мы уже и находились на привычной высоте, успело зацепить. На мне не было защищающих тело доспехов Часового. Я почувствовал, как на миг в груди что-то сжалось, голова зашумела, поднялось такое давление, что казалось мозги выскочат наружу. Я ощутил, как что-то тёплое потекло из моих ушей. В них словно набило вату и все внешние звуки отрезало. Меж лопаток разгорелось жгучее пламя.

Многоголосый вой заполнявших котлован мерзких тварей как отрезало. Они полегли все до единого, застилая лоно огромной ямы чуть подрагивающими телами. Погребённого под сонмищем монстров Часового я не увидел. Зато увидел, как сшибленные взрывной волной энерго-бомбы хагеры медленно поднимаются с земли и провожают нас спрятанными в тени низко надвинутых клобуков взорами. К ним, подволакивая левую ногу, дёрганной походкой подошёл третий. Из его ключицы по-прежнему выглядывала рукоять моего меча.

Я выдохнул сквозь стиснутые зубы, с ненавистью глядя вниз. А затем меня втянуло в распахнутый проём гондолы дирижабля и «Икар»" начал резко набирать высоту. Мы выжили лишь чудом. Благодаря самоотверженности Рогволда, жёсткости, даже жестокости капитана Кречета и смерти одного из бойцов Ордена. Разумная ли это плата за добытые сведения? Соразмерная? Капитан наверняка сказал бы, что да. А я… Иномирные твари. Пришедшие из далёких планов нездешнего жуткого бытия. Кто вы? И каким образом мой прадед продался вам? После всего мною пережитого этот вопрос теперь обрёл для меня совершенно особый смысл!

Развивая максимум силовой установки, питаемой алхимическими энергокристаллами, наш разведывательный рейдер уходил на восток. Всё еще стоял день, погода была практически безветренной, а видимость хорошей. В этом и состояло наше спасение. В свете дня и отсутствию у Ведьминого воинства воздушного транспорта. Но я хорошо помнил, как напали на наш учебный корабль над приграничными болотами. Но опять-таки, тогда стояла ночь. Мы уже к вечеру, при полной постоянной скорости, должны были покинуть пределы осквернённых земель и взять прямой курс на Лютоград.

Оказавшегося в десантном отсеке гондолы, меня отстегнули от троса, а находящегося в беспамятстве Рогволда приняли заботливые руки. Кажется, тут собралась половина экипажа корабля. Кречет, Корнедуб, полдесятка бойцов Корпуса, кто-то из моряков. Тарх, а это был он, здесь же избавился от залитых смердящей кровью шатунов доспехов. Нашего чародея быстренько подхватили и унесли вглубь корабля. Я, тяжело дыша, всё ещё наполовину оглохший, растянулся на твёрдом железном полу. Кто-то сноровисто скатал в валик куртку и положил мне под голову. Кажется, сержант. Глаза седоусого Часового выражали до того искреннее беспокойство, что я невольно улыбнулся. А потом словно кто провернул регулятор громкости и ко мне вернулся слух.

И тотчас в мои бедные истерзанные уши вонзился громовый рёв капитана Тринадцатой стражи:

— … чёрта⁈. Я тебя ещё раз спрашиваю, рядовой Бестужев, какого дьявола ты устроил там, внизу⁈ Когда нарушил прямой приказ своего командующего? Я велел тебе пристегнуться к этому чёртовому тросу и эвакуироваться на корабль, а не разыгрывать из себя героя! Я отдал ясный приказ!..

Пользуясь тем, что побагровевший как сочная спелая свёкла Кречет прервался, чтобы набрать воздуха для очередной обличительной тирады, я довольно громко и отчетливо произнёс:

— Герой остался там. Колыван остался в котловане. А второго героя я успел вытащить, капитан. Да, я нарушил ваш приказ. И готов понести наказание.

Кречет едва не задохнулся от негодования. Он один, казалось, занимал собой половину отсека, грозный, огромный, выпачканный в крови шатунов, в изодранной куртке. Подозреваю, что я выглядел ещё «краше».

— Готов понести наказание? Да я тебя по дальним кордонам до смерти загоняю! Ты у меня с разведывательных кораблей сходить не будешь! Наказание он готов понести! Нет, сержант, ты слышал, что несёт этот салага⁈

Я невольно поморщился. Громкий зычный рёв Кречета больно стегал по ушам. Но по крайней мере голова перестала идти кругом. Склонившийся же надо мной Корнедуб вытер мне лицо какой-то тряпкой и пробурчал:

— Повезло тебе, Бестужев, ох, повезло… Находись вы в момент детонации бомбы чуть ниже, и всё — душу бы точно из тела вышибло! Как пить дать повезло. Но сам понимаешь, времени не было. Да и выбора. Пришлось так поступить, пришлось. Хоть какую тризну по Колывану устроили.

Пока капитан разражался идеями по поводу несения моей дальнейшей службы в рядах Часовых, ко мне подошёл Тарх. Опустившись на колено, этот небритый мускулистый парень лет тридцати стиснул мою правую руку и очень крепко пожал. Ободряюще потрепал по плечу и негромко сказал:

— Я бы на твоем месте, будь возможность, поступил бы так же. Ты молодец, парень…

Услышав краем уха слова Тарха, Кречет гневно рыкнул:

— Разговорчики! Вы ещё скажите, что я этому оглоеду должен почётную грамоту выписать!..

Невесело усмехнувшись, Тарх присоединился к стоящим поодаль сослуживцам. В суровых, много повидавших глаз Часовых лютоградского Корпуса я увидел нечто похожее на сдержанную похвалу и одобрение. Внутри сразу же потеплело. Кречет, видимо, посчитав, что достаточно, закончил меня разносить и проворчал:

— Идти то хоть сможешь? Или тебя как кисейную барышню на ручках понести?

Бросив на командующего осуждающий взгляд, Корнедуб пробормотал:

— Да ежели б и понесли, не переломились. Он напал на хагера. И даже умудрился всадить ему в горб меч! Без брони! И остался после этого в живых. Немыслимо…

Я поспешно приподнялся на локтях, отрывисто бросив:

— Сам! Я могу и сам идти. На гауптвахту?

Кречет, услышав меня, поперхнулся и, покачав головой, сказал:

— Нет, ты точно меня доведёшь, Бестужев! Мы что, армия? У нас свои законы, запомни. Часовые это нечто большее, чем сборище солдатни, подчинённой муштре и уставу. А Корпус Тринадцатой Стражи вообще отдельный разговор. И за серьёзные провинности мы наказываем совсем иначе. Поверь мне.

Интонации капитана приобрели отчётливо зловещие тона. Я же, поднявшись на ноги, всё же спросил:

— Значит, моя провинность не настолько велика, господин капитан?

— Заткнись, Бестужев, просто заткнись.

Поднявшись, я выпрямился и гордо вскинул подбородок. Видимо, что-то прочитав на моём лице, Кречет мигом подскочил и навис надо мной. Мне пришлось невольно запрокинуть голову, чтобы встретить разгневанный взгляд исполина. Десантный отсек моментально погрузился в тишину. Часовые и моряки опасливо покосились на командующего, а сержант, нахмурившись, успокаивающе поднял вверх руку.

— Как глазами-то зыркаешь, — вопреки моим ожиданиям, озадачено хмыкнул Кречет, упирая руки в бока. — Смотрю в лицо настоящего дворянина. Когда-то так мы с твоим отцом в своё время взглядами вдоволь успели набодаться. Смотрю, ты не боишься меня. Странно, впервые встречаю человека, который меня не боится.

— Я свое уже отбоялся, — пересохшими растрескавшимися губами прошептал я.

Командующий негромко и горько рассмеялся.

— Эх, парень… Служа в Корпусе Тринадцатой Стражи ты ещё узнаешь, что такое настоящий страх. Поверь мне.

Он уронил мне на плечо свою похожую на бревно ручищу. Я выдержал, хотя колени предательски чуть не подогнулись. Я устал. Только сейчас я осознал, насколько вымотался. А капитану, судя по всему, было хоть бы хны. Двужильный что ли?

— Ладно, всем разойтись, — скомандовал Кречет, отворачиваясь от меня и подзывая сержанта.

Корнедуб, стрельнув в меня осуждающим взглядом, подошёл к капитану.

— Своди Бестужева к корабельному магу. Пусть посмотрит на него. Я к Рогволду.

И тут ожила вмонтированная в одну из стен переговорная труба. Немного простуженный голос с явной тревогой произнёс:

— Капитан Кречет, вас срочно вызывают на мостик!

Я затих. Командующий Часовыми и сержант выглядели удивлёнными. Что происходит? Фронтир преподносит очередной сюрприз? Как ни крути, мы ещё не подошли к границе. Но за бортом продолжал тянуться день. Время людей.

Меня охватили крайне нехорошие предчувствия. Дежавю!