Часовой: Воин Ордена

Глава 17

Шатуны. Целое море из голокожих костлявых тел, в свете дня отчётливого землисто-серого оттенка. Вытянутые остроконечные уши, словно вылепленные из пластилина гротескные лица. Жадно смотрящие на нас звериные жёлтые глаза. Длинные, до колен, узловатые лапы, перевитые толстыми сухожилиями и оканчивающиеся сильными корявыми пальцами. Оскаленные в провалах мелких острых зубов пасти. Навскидку их было голов двести. Они застыли, подрагивая и беззвучно скалясь, прямо перед нами, заполнив пространство между выходом из центрального туннеля и краем вырытого в земле котлована.

Кажется, их должно быть ещё больше, внезапно подумалось мне. Впрочем на нас двоих и этой шайки хватит вполне. Но шатуны были не самым страшным из того, с чем мы столкнулись, выбежав из-под земли. С дальнего пологого холма, заключительного в подкове, неспешно спускались две долговязые, внушающие одним своим жутким нечеловеческим видом страх безликие фигуры. Они, видимо, вышли из покрывающего холм густого ельника и теперь следовали за своим стадом, которое подогнали нам навстречу. Хагеры. Каждый из них сжимал в руках изогнутое причудливым образом древко страшной косы, отполированным серебром блестевших в лучах послеобеденного солнца, пробившегося сквозь разошедшийся полог низко плывущих облаков.

— Твою мать, — выдохнул Кречет. — Так и подмывает вернуться обратно в туннель.

Откуда-то из глубины огромной червоточины снова что-то глухо, отдалённо бахнуло. Клубящуюся тьму озарила голубоватая вспышка. Рогволд ещё держался. Ради нас. А мы стояли, окружённые толпой нечисти и бессильно матерились. Зашибись! Во мне начала просыпаться глухая нарастающая злость. Устроившийся на моей спине грифон яростно царапал меня огненными когтями. Знаю, знаю, дружище, уже вижу, в какую задницу мы угодили. Рогволд предупреждал, что мы не успеем. На что рассчитывал наш капитан? Что нам удастся прорваться через эдакую толпу жадно пожирающих нас изголодавшимися глазищами тварей? Или что вовремя поспеет выручка?

Я с затаённой надеждой вскинул голову и поискал среди облаков наш разведывательный рейдер. Тщетно. Корабль скрылся вне зоны видимости, поднявшись выше. Но не должны же они нас оставить в беде! Наверняка в подзорной рубке кто-то находится и видит всё, что сейчас тут происходит. И уже прямо в эту минуту по всему «Икару» объявлена боевая тревога. И словно озвучивая мои мысли, Кречет негромко произнёс, сощуренными глазами обшаривая окружавших нас полукругом серокожих существ:

— Нам бы продержаться совсем чуток, Бестужев. Хоть один из нас обязан выжить. И рассказать обо всём, что мы узнали. Ты понял меня, рядовой? Хоть один из нас!

Я молча кивнул, напряженно сжимая пальцы на рукояти меча. После огромного боевого клинка Часового он мне показался жалкой игрушкой. Разве можно с обычным оружием сражаться против этих уродов? А уж тем более противостоять хагерам.

Внезапно плотная толпа монстров заволновалась, пришла в движение и медленно разделилась на две части, образовав коридор. Спустившись с дальнего холма, хагеры вклинились в орду нечисти, не сбавляя шага, и целенаправленно двинулись в нашу сторону — две высоченные, облаченные в чёрные балахоны фигуры. Надетые под распахнутые плащи длинные чернённые кольчуги, низко надвинутые капюшоны, сжимающие древка кос затянутые в кольчужные перчатки пальцы. Тьма, смотрящая на нас из-под клобуков. Неумолимая смерть. Символично. И жутко.

Еще какие-то тридцать метров и эти существа выйдут к нам. Я подавил в себе невольное желание броситься опрометью в туннель. Уж лучше схватиться с пока неведомыми мне прыгунами, чем с погонщиками тварей. Возможно, эта была последняя связная мысль, посетившая тогда мою голову, потому что уже в следующую секунду начался полнейший хаос. Кречет внезапно ухватил меня за шкирку, повернул и буквально швырнул перед собой, громко рявкнув почти в самое ухо:

— Вперёд, прорываемся!!! Прямо через шатунов, живо!

Мне ничего не оставалось делать, как повиноваться! Как видно, капитан Тринадцатой стражи не меньше моего не горел желанием встретиться с хагерами лицом к лицу. Или же он увидел что-то, чего пока не видел я. Я ещё успел задрать голову, и самым краем глаз приметить мелькнувшую далеко среди облаков чёрную точку. «Икар»! А потом мне уже точно стало не до рассуждений. Успев-таки вытащить из ножен меч, я с ходу влетел в толпу оживлённо заворчавших безволосых тварей, не верящих собственным глазам. Добыча сама добровольно прыгнула к ним в лапы!

За моей спиной снова раздался отдалённый отзвук магического взрыва. Рогволд! Я невольно дёрнулся. Неужели мы его оставим? Потом я уже вовсю замахал мечом, сражаясь за свою жизнь.

Я бежал, не сбавляя скорости, со всей дури махая клинком направо и налево, наотмашь рассекая смердящие омерзительные тела. Твари истошно завопили. Море заволновалось, смыкаясь водоворотом костлявых тел, в попытке удержать нас, схватить, повалить на землю и разорвать на куски. От моей кожаной куртки уже полетели лоскуты, когти монстров скрежетали по кольчуге, ко мне тянулись длинные лапы, в опасной близости заблестели заострённые зубы. Я разил мечом, с каждым взмахом либо отсекая конечность, либо полосуя по туловищу. Меня забрызгивало бледно-розовой вонючей кровью. Истошный визг наседающих чудовищ бил по ушам.

Я пёр напролом, лягаясь как лошадь и с удесятерённой силой рисуя мечом вокруг себя круг из острозаточенной стали. И у меня, очень недурно получалось. Как будто внезапно проснулись некогда намертво вбитые в моё тело боевые рефлексы и столь вовремя наконец-то пришли мне на помощь.

Сморгнув с глаз капли крови и пота, я снова посмотрел вверх. Точно, наш корабль уже был отчётливо виден. Он неумолимо снижался, заслоняя над нами небо и бросая на землю ломаную тень. Наотмашь ударив мечом, заехав в рожу шатуну локтем, я торопливо обернулся. Толпа беснующихся от жажды нашей плоти чудищ оттеснила от нас хагеров, чьи долговязые фигуры теперь маячили на относительно большом расстоянии. Погонщики тварей раздражённо махали косами, где древками, а где и лезвиями колотя сошедших с ума чудовищ. Куда там, расчёт нашего капитана оказался верен. Одержимые жаждой крови шатуны стали совершенно неконтролируемыми и мешали хагерам добраться до нас.

На меня опять накатил очередной вал из оскаленных зубов, когтистых лап и серокожих поджарых тел. Снова я вонзал остриё меча и рубил, словно дорвавшийся до любимой работы дровосек. Без изысков особого фехтовального мастерства. Но почти всегда в цель, точно и смертоносно. Вопреки моим опасениям, меч оказался прекрасным оружием. Я почти не чувствовал его веса, а его прочность, длина клинка и неимоверная острота позволяли успешно противостоять нападающим на меня существам. Кольчуга защищала от опасных ранений, а моё сильное, мощное и тренированное тело словно зажило своей жизнью, делая то, что в него вбивали целых два года в Академии Часовых — сражаться и убивать нечисть. И у меня неплохо получалось.

А что Кречет? Краем глаза я увидел капитана Часовых во всей красе. Огромный воин двигался до того быстро и умело, что дух захватывало! Рядом с ним я был сущим неумехой. Капитан орудовал сразу двумя клинками, мечом и кинжалом. Он казалось вообще не замечал наваливающихся на него шатунов, разбрасывая их как оловянных солдатиков. Взмахами меча от отсекал головы, лапы, разваливал некоторых наискось чуть ли не до пояса, при этом умело отражая удары клешней кинжалом и с быстротой молнии периодически втыкая его лезвие в горящие жёлтым огнём глазницы. Будь у меня время, я бы бесконечно долго любовался пляской смерти, что устроил Кречет, превратившись в подлинную машину убийства, неумолимую мясорубку, забрызганную с головы до пят бледно-розовой кровью сражённой нечисти.

Медленно, но верно мы двигались вперёд. Тень дирижабля уже покрыла почти весь котлован и всю окружившую нас толпу. Хагеры окончательно остались позади нас. Внезапно сверху донесся какой-то протяжный механический визг, словно начала разматываться гигантская катушка. Я успел поднять глаза и увидеть, как на страховочных тросах прямо к нам устремляются две огромные, блестевшие в редких солнечных лучах металлические фигуры. Закованные в броню и вооруженные исполинскими мечами Часовые. Пришло время Тарха и Колывана наконец вступить в бой. Вот и подмога, ещё успел с облегчением подумать я, разрубая сунувшуюся ко мне искажённую в яростном вопле отвратительную харю. В разные стороны полетели ошмётки мяса и костей. Я круговым движением отогнал от себя ещё нескольких ретивых монстров и осмотрелся.

В горячке боя мы миновали приличное расстояние, обогнув половину котлована и оставив позади себя целую просеку изрубленных тел, тут же, впрочем, стремительно зарастающую новыми шатунами. С зависшего над нами корабля вниз полетело ещё три троса, с болтающимися на концах карабинами. Это для нас.

Меж тем Тарх и Колыван тяжело бухнулись оземь, прямо в гущу истомлённо завывающих шатунов. Яростно зажужжали приводные механизмы брони и огромные железные фигуры пришли в движение. Громадные мечи взлетели ввысь и заработали как лопасти ветряных мельниц, снося обезумевших шатунов целыми пачками. Против покрытых рунами огромных клинков не было никакого спасу. Часовые рубили ими и расчленяли орущих тварей, как опытный косарь податливую свежую траву. И, несмотря на царившее в глазах безумие, шатуны дрогнули и впервые с момента атаки их ряды начали откатываться назад, оставляя после себя залитую кровью землю и трупы погибших соплеменников. Мы с Кречетом уже добрались до опустившихся тросов. Один из закованных в броню Часовых широкими взмахами меча удерживал на расстоянии от нас злобно лающих шатунов. Второй продолжал рубить самых бесстрашных или просто оголодавших чуть поодаль.

— Цепляемся к тросам! — заорал Кречет. — Живо, рядовой, живо!

Несмотря на то, что нам удалось прорваться, а до спасительного корабля было уже рукой подать, капитан явно продолжал чего-то опасаться и не давал ни секунды на передышку. И уже схватившись мокрой от вражеской крови перчаткой за карабин ближайшего ко мне троса, я рискнул обернуться. Понявшие, что мы очень больно кусаемся, твари, здорово поредевшие и избитые, откатились назад. Но через их серые тела в зоне нашей видимости пробирались две чёрные монашеские фигуры, уже не церемонясь, махавшие кошмарными косами справа налево. Кто не успевал убраться с их дороги, тут же погибал на месте. Погонщики не считались с потерями среди стада, с одинаковой лёгкостью отсекая головы и перерубая напополам тела не успевших освободить им путь. Они шли к нам!

Я же смотрел выше. Поверх голов бесновавшихся серокожих тварей, в сторону уже далекого от нас прорытого в холме туннеля. Выход из червоточины озарился синим всполохом. До моих ушей долетел пронзительный, приглушённый толщей земли нечеловеческий визг. Поразительно! Рогволд был ещё жив! И что — неужели мы его бросим⁈ Когда спасение так близко! Я громко заорал, перекрывая какофонию дьявольских голосов обступающих нас шатунов:

— Капитан! Рогволд ещё жив!

Тарх с Колываном, сомкнувшись отработанными движениями плечом к плечу, встали несокрушимыми статуями, прикрывая нас от нечисти. Кречет же пристегнул карабин к своей боевой портупее и, бросив мимолетный взгляд в сторону холмов, отчаянно выругался:

— Поднимаемся наверх, Бестужев. Колыван, Тарх, прикрывайте! Наверх, живо!

Бронированные Часовые так и не отстегнулись от своих тросов и были готовы в любой момент подняться. Как и мы с Кречетом. Но Рогволд… Колдун оставался внизу. Я понял, что мы не успеем его подобрать, хагеры доберутся до нас раньше. Во мне еще теплилась надежда, что чародей успеет продержаться несколько минут. Как только мы поднимемся, корабль сделает манёвр и подойдёт ближе к входу в тоннель. Но тут я увидел то, что наверняка намётанный и тренированный взгляд капитана увидел прежде меня. На холме, прямо над входом в огромный туннель, появился гротескная долговязая фигура третьего хагера. Он замер воплощённым кошмаром, расслабленно держа в руках изогнутый черенок косы и опустив покрытую капюшоном голову вниз. Он ждал, когда из жерла туннеля покажется наш чародей.

Я заторможенно перевёл взгляд с фигуры застывшего над выходом из туннеля хагера на зажатый в левом кулаке карабин. В уши вонзился злобный рык Кречета:

— А ну живо наверх, рядовой Бестужев!

Небо пронзили далёкие визги зажужжавших лебёдок, страховочные троса стали наматываться на невидимые барабаны. Первым взлетел в воздух один из закованных в броню Часовых, уж не знаю кто, Колыван или Тарх. За ним начал подниматься наш капитан. Оставшийся Часовой повернул ко мне своё башнеподобное тело и глухо пробасил из-под стального шлема:

— Не дури, пристёгивайся! Ты его не спасёшь!

И начал подниматься вверх следом за остальными. Я же словно впал в ступор. И время вокруг меня опять замедлилось. А я начал словно со стороны наблюдать за разворачивающимся на этом проклятом островке осквернённой земли ужасающим действом.

Безликий Часовой и гневно орущий на меня капитан Кречет поднимаются вверх, они уже почти в десяти метрах над моей головой. Второй пришедший нам на помощь воин только отрывается от земли, могучая рука по-прежнему сжимает огромный меч. Тёмное недро далёкого туннеля озаряется голубым всполохом и наружу пулей вылетает Рогволд. Вид орденского чародея страшен. Моё резко обострившиеся зрение позволяет его рассмотреть так, словно он находится всего в нескольких шагах. Шатающийся от боли и усталости, в изорванной маскировочной накидке и куртке, покрытый своей и чужой кровью, Рогволд повернул к нам искажённое в гримасе лицо. Его тёмные глаза внезапно вспыхивают торжеством и осознанием выполненного долга. Он всё понимал. Как понимал и то, что смог нас спасти, дать столь необходимое время.

Хагер, увидев его, плавно и красиво прыгает вниз. Полы чёрного плаща развиваются за ним, как крылья огромной летучей мыши. Колдун улавливает движение над собой, отскакивает в сторону, поднимает руки. Его глаза вспыхивает голубым светом, а с пальцев срывается ветвистая молния.

Я всё ещё держу в одной руке карабин, а во второй покрытый смердящей кровью шатунов меч. И тут с отчётливым звоном лопнул поднимающий второго Часового трос. Один из почти добравшихся до нас хагеров в каком-то невероятном броске швырнул своё страшное оружие. Прокрутившись в воздухе словно бумеранг, коса своим серебристым лезвием перебила стальной трос, будто обычную нитку. Я глазам своим не поверил. И именно звон лопнувшего троса вновь вернул меня в привычный, такой быстрый и сумасшедший поток жизни.

Часовой упал с высоты примерно пяти метров. Тяжело бухнулся на железные ноги, устоял, схватился обеими руками за меч и вступил в бой с первым добравшимся до нас хагером. Кречет и второй Часовой уже почти скрылись в вышине. Информация. Главное, что при любом исходе в Цитадель уйдут знания о том, что мы увидели под землёй. Мы выполнили свою миссию. Я выпустил карабин из кулака и стремглав бросился к тоннелю. Возможно, я поступал как последний дурак. Возможно, я нарушил все приказы командующего и при ином исходе меня ждёт суровое наказание. Но перед моими глазами вдруг встали с мольбой смотрящие на меня в прорезь учебного шлема глаза Сойки, поглощаемого чудовищной пастью-ловушкой в Церкви Святого Петра. И его последние слова, призывающие спасти его, опалили мой слух. А я не смог. Тогда я ничего не смог. И Сойка погиб. Но Рогволд, обессиленный, израненный, из последних сил зарядивший в хагера молнией, был ещё жив.

Огромный меч Часового столкнулся в воздухе с лезвием косы хагера. Шатуны подняли истошный вой. По пропахшему смертью воздуху пронёсся певучий звон стали. Огромный Часовой выглядел опытным и матёрым воином. И всяко успеет продержаться. Пока второй хагер подберёт свою косу… Даже не хотелось думать, что будет потом. Я-то уже видел, что было, когда один из курсантов нарвался на такую тварь. Чёрт, чёрт! Хотелось разорваться на части. Но я не мог.

И понимая, что окончательно перестал что-либо контролировать вокруг себя, я лишь ускорился и, стиснув зубы, ракетой помчался вдоль котлована, перепрыгнув отвал с землёй и обходя по дуге заворожённых боем своего погонщика с Часовым тварей.

Мои глаза не отрывались от входа в злополучный туннель. Там последний хагер с лёгкостью отбивал все магические атаки слабеющего на глазах Рогволда, с некой ленцой ловя всполохи угасающих молний лезвием косы и отводя их в землю. Он забавлялся. Выдохшийся колдун, державшийся на ногах только каким-то невероятным усилием воли, вот-вот должен был пасть.

Я же не собирался этого допустить. Только не сейчас. Не в этот раз.