Часовой: Воин Ордена

Глава 14

Потея и суетясь, как рабочие пчёлы, сотни серокожих безволосых тварей сноровисто рыли в твёрдой каменистой почве огромных размеров яму неизвестного назначения. Их работу строго контролировали аж три надсмотрщика — хагеры. Котлован выходил почти правильной круглой формы. Поощряемые ударами кнутов существа споро долбили землю, выбрасывая её на поверхность. Здесь никто ни с кем не церемонился.

Оставалось только гадать каковы должны быть окончательные размеры копаемой ямы? На какой глубине рабочие-монстры остановятся? И самое главное — зачем? Для чего всё это нужно? Такое скопление нечисти близ имперских границ… Явно же неспроста. С другой стороны, кто бы не руководил этими работами, он должен был понимать, что такое крупное скопление тварей в одном месте не останется незамеченным. Впрочем, властвовавшим на этих землях чудовищам вероятно было наплевать на всё, что мы о них подумаем. Уверен, если бы они были более терпимы к солнечному свету, работы кипели бы здесь и днём.

— И давно эта свистопляска с игрой в карьерный забой продолжается? — негромко спросил сержант.

— Первые слухи о внезапной миграции низшей нечисти в эти районы поступили ещё с неделю назад, — ответил капитан. — Сначала, грешным делом, подумали, что ублюдки готовят крупный прорыв через границу. Потом вообще стало доходить разное… Но теперь ты и сам видишь, чем они занимаются! Странно и непонятно. Да и хрен бы с ними, пусть себе роют что хотят. Но вся беда в том, что это очень близко. Всего в одном дне полёта от Лютограда. В двухсот милях от самой границы. Рядом, чертовски рядом.

— Эх, сбросить бы сейчас туда парочку алхимических энергобомб, — мечтательно протянул Корнедуб и с затаённой надеждой уточнил: — Они же не очень тяжёлые, верно? Только не говори, что на «Икаре» не завалялось хотя бы одной.

— Может и завалялась, — уклончиво ответил Кречет. — Но такого калибра, чтобы гарантировано ухайдокать всех и сразу без исключения, наш рейдер не поднимет. А рисковать впустую… К тому же нам много важнее понять, чем они занимаются. И не дать при этом себя обнаружить. Сдаётся мне, что нездоровое дерьмо там внизу происходит… Разве только вон наш великий наблюдатель сейчас выдаст нам полный расклад. Смотри глаза не протри, Бестужев. Что ты там так залип? Увидел что-то ещё? Новые действующие лица, тьфу ты, морды?

Я, всё не отрываясь от окуляра, ответил:

— Никак нет, господин капитан. Лица, то бишь, морды, всё те же… Три хагера и целое племя серокожих мерзких обезьян.

Сержант удивлённо бросил:

— Смотри-ка, капитан, а наш малец хагеров опознал! А так называемые тобой обезьяны — это шатуны. Как бойцы так себе, но физически выносливые. У нечисти кем-то навроде грубой рабочей силы. Хотя, если нужно, они и с голыми руками в бой попрут. А гуртом и батьку бить можно! Ты, главное, запомни, неопасных тварей просто не существует.

Я ничего не сказал. Продолжал смотреть. Так, что ещё я мог упустить? Чему могли не придать должного значения такие опытнейшие Часовые, как подначивающие меня ветераны? Я перевёл смотровую линзу на ближайший холм. Попытался рассмотреть, что может скрываться в недрах туннелей. Тёмные жерла, похожие на бездонные гигантские пушки. Их было три штуки. Прорытые прямо в покатых стенах выходящих на стройку холмов. Я прикинул рост стоящих над одним из них хагеров и понял, что в любой из этих туннелей может спокойно въехать локомотив. Кто их прорыл? Для чего? Не ведут ли эти туннели куда дальше, вглубь земли, в самое сердце ведьминых угодий? И кто может выйти этими огромными туннелями сюда, к выкапываемой ямище? Насколько я понял, рабочую нечисть гнали по поверхности. Кто-то, скорее всего маги или какие разведчики, заметили их передвижение и увеличивающееся количество. Значит, они шли не этими огромными подземными ходами. Значит, туннели предназначены для кого-то иного. И не связаны ли они с той громадной ямой, что сейчас роют лысые шатуны?

Почему-то в моей голове нарисовалась нелепая картина. Громадный котлован вырыт, он полностью готов. Этакая гигантская чаша-углубление в земле. Словно ложе высохшего озера. И тут из этих туннелей начинает литься неудержимыми потоками вода, заполняя низину и заливая вырытый котлован до краёв. Да ну, бред какой-то! Для чего бы нечисти сооружать неподалёку от границы искусственный водоём?

А может я изначально в корне неверно рассуждаю… И назначение этого котлована совершенно иное? Если это не будущий бассейн, то что? Стартовая площадка для взлёта шаттла, место гигантского жертвоприношения, Звёздные врата⁈ Тут я мысленно хмыкнул. Стоп. Что я сказал? Врата, жертва? Но для чего котлован? Мои сжимающие рукоятки ладони внезапно вспотели. Так-так-так, поспешил я собрать воедино судорожно бросившиеся в рассыпную мысли. Если только на секунду предположить, что это хрень не просто яма, а часть какого будущего сооружения… Возможно ли, что мы наблюдаем действительно за строительством огромного жертвенника, призванного залиться не водой, а… Допустим, кровью? Да ладно, кровью? Где её твари возьмут в таких количествах? И что это им даст? Возможность призвать из иных планов бытия какую-то совершенно невероятную тварь? И так близко от наших рубежей. А что я вообще знаю о принципах действий Проколов, так называемых Ведьминых пятен? Да и знает ли кто вообще?

Я убрал голову от окуляра и несколько раз крепко зажмурил глаза, привыкая к уютному желтоватому свету подзорной площадки, который давали прикрученные к потолку светильники. На меня чуть насмешливо уставились две пары глаз. Кречет милостиво взмахнул огромной лапищей.

— Не дрейфь, никто тебя здесь на сутки не запрёт. Не того ты ещё полёта птица. Дежурить подле линзы останется опытный Часовой, который не проспит, если вдруг что-то там внизу изменится. А перед рассветом мы всё равно уйдём в облака.

Проморгавшись, я невозмутимо произнёс:

— Я считаю, что сюда должен спуститься Рогволд и собственными глазами увидеть то, что видели мы.

Сержант издал смешок, а Кречет внезапно спросил:

— Ты считаешь, что здесь чем-то поможет колдун? Считает он, видите ли!

Я упрямо сжал зубы.

— Считаю, господин капитан. Пусть Рогволд посмотрит.

Огромный как скала командир Часовых приблизился ко мне, заслоняя половину кубрика, и тихо спросил:

— Ты что-то увидел? Не темни, рядовой. Тебя спрашивает твой капитан. Что ещё взбрело в твою сопливую дурную башку? И прежде чем рассмешить нас с сержантом, подумай хорошенько.

Я устало вздохнул, будто человек, которому до смерти надоело воевать с недоверием и подозрительностью со стороны окружающих к себе.

— Увидел я-то же, что и вы. Но думаю об увиденном наверняка иначе.

— Я знаю тебя всего ничего, но мне уже хочется иной раз оторвать тебе ноги! — Кречет возмущенно посмотрел на сержанта. — Нет, ты его слышал? Чёртов выскочка!.. — на этих словах он даже на меня замахнулся, недовольно при этом зыркнув, но затем всё же опустил ладонь.

Заботливо посматривающий на меня Корнедуб развёл руками:

— Так что делать-то? Оформить ему дежурство с Миклошем? Тот вроде парень внимательный и глазастый.

— Вызови сюда Рогволда, — едва не плюнул на чистую палубу капитан Тринадцатой стражи. — И пусть пошевеливается.

Едва сдерживая рвущуюся наружу улыбку, я внутренне возликовал. Опять заставил капитана с должным вниманием отнестись к моим словам. Надеюсь, дело вовсе не в том, что он чересчур сильно уважал моего погибшего отца. Да нет, не таков человек Ярослав Кречет, чтобы поддаваться эмоциям. И если я сейчас не смогу обосновать свои предположения, то чую, что и впрямь сидеть мне в этой горнице без окон и дверей всю оставшуюся часть нашего разведрейда…

Вскоре в наблюдательную рубку явился Рогволд, донельзя недовольный, что его оторвали от его непосредственных обязанностей. Он негромко ворчал под нос, когда капитан велел ему глянуть в перископ. Против ожидания лысый чародей залип у окуляра на довольно долгое время. Повернув к нам изумлённое лицо, он растерянно бросил:

— Никогда такого не видел!

И тут же поправился, откорректировав свои домыслы:

— Я хочу сказать, что лично я такого никогда не видел. Но не исключено, что чем-то подобным твари уже занимались и раньше, только не в такой близости от наших границ. Никогда не думал, что они способны созидать… Вернее, не задумывался. Что они копают, раздери их все их Ведьмы и демоны?

Мы все несколько разочарованно переглянулись, а капитан молча показал мне огромный кулачище. Облизнув губы, я поспешил сказать:

— Мастер Рогволд, что вы знаете о жертвоприношениях?

Смерив меня недоумевающим взором, чародей криво усмехнулся:

— Достаточно, чтобы сказать, что это билет в один конец. И до прихода Ведьм бывало, что некоторые нечистые на душу волшебники баловались призыванием потусторонних сущностей, принося кровавые жертвы. Хвала Единому Богу, эти случаи были довольно малочисленны…

Я терпеливо вздохнул и несколько перефразировал:

— Простите, но я спрашиваю о жертвоприношениях со стороны нечисти. Они приносят жертвы? Обряды, алтари, места пробуждения чёрных сил?

Тут уже три пары удивлённых глаз сфокусировались на мне. Почувствовал себя как под прицелом расстрельной команды.

— Что-то ты больно нехорошие вопросы задаёшь, парень, — тихо произнес Рогволд. — Что тебя заставило так сказать?

Указав пальцем вниз, под ноги, я уверенно заявил:

— То, что я увидел. Я думаю, что нечисть строит огромный жертвенный алтарь. Вблизи, как вы все заметили, наших рубежей. Огромное скопление рабочей силы. Надсмотрщики хагеры. Думаю, при необходимости они пригонят ещё тысячу, и десяток хагеров в придачу. Я не знаю, для чего или во имя какого демона они это делают, и какова их конечная цель. Но я знаю одно — совсем рядом Северные земли. Область, где чаще всего лопается изнанка между мирами, где как ни в каком другом месте Империи продолжают возникать Проколы. И костью в горле чудовищ стоит Лютоград. И Корпус Тринадцатой стражи.

Я перевёл дух. В каюте, казалось, едва ли не испарился воздух. Я, продолжил:

— Я неплохо знаю географию, видел и изучал карты. Если монстры захватят наш край, они образуют новую поражённую скверной область, очень удобно для них огороженную с трёх сторон. Без опаски получить внезапный удар. Отрезав Столицу от поставок стали и угля. И отхватив приличный кусок северной Империи для последующей экспансии на юг. Укрепленный неприступный плацдарм. Слухи о войне… Перемирие, что длится уже почти сотню лет. Капитан, вы же сами говорили, что не верите в него. Что в любой момент может разразиться вторая война. И мне кажется, что мы видим её начало. Там, внизу, нечисть готовит что-то грандиозное и очень нехорошее для всех нас.

С пересохшей глоткой, выпалив, как по озарению всё, что во мне созрело, я выжидающе замер.

Рогволд разразился негромким пугающим смехом. Сержант привычно хмыкал в усы. И лишь Кречет… Кречет как-то странно посмотрел на меня. И мне показалось, что я уловил в его глазах отголоски давно минувших дней. Ту давнюю страшную ночь почти десять лет назад, когда погиб мой отец. И у меня резко возникло впечатление, что капитан стражи все-таки не всё мне рассказал. Что он утаил от меня какую-то мелочь…

В тот же вечер, незаметно перешагнувший порог долгой ночи наполненной тревожной опасностью, которой окутывался наш погасивший все огни на борту кораблик, капитан Кречет снова вызвал меня в свою каюту. Я, настроившийся уже растянуться на заманчивом на вид топчане, в уголке общей армейской каюты, спрятав праведное возмущение, поплёлся на корму.

Кубрик капитана был поглощён густым сумраком. Окошко за его рабочим столом оказалось наглухо зашторено, а из предметов на столе лежал лишь небольшой огарок толстой оплывшей свечи. В метущемся пламени огонька исполинская фигура застывшего в кресле командира Тринадцатого Корпуса, казалось, принадлежала фантастическому существу. На секунду я стопорнулся прямо на входе, невольно дёрнувшись. Затем вошёл внутрь и тихо притворил за собой дверь. На борту «Икара» до самого рассвета был введён режим повышенное боевой готовности. Никаких ярких огней, лишних шумов и громких голосов. Ни сообщений по каналам магической связи, ни случайно брошенного волшебного слова, ничего.

В воздухе вроде как преимущество ещё оставалось за Империей, но поспешное возвращение «Циклопа» из пригорода злополучного Скобелева уже заставляло о многом задуматься.

— Садись, — негромко приказал Кречет, указывая на один из стульев. На его окутанном тенями лице задумчиво мерцали тёмные глаза. — Знаешь, пусть Рогволд с Фёдором и подняли тебя практически на смех, но я долго думал над твоими словами. И только поэтому ты не остался дежурить внизу на пару с Миклошем.

Я предпочёл за лучшее пока молчать и пошире раскрыть уши.

— Твоя идея насчёт жертвенника… Она не лишена смысла. И будь я проклят, что если бы подобное высказал твой покойный отец, к его словам отнеслись бы по-другому. Но ты не он, и не знаешь и толики того, что знал Александр. Но всё же… Всё же, признаю, в тебе что-то есть. Своё. Даже не его. И это меня здорово настораживает. Словно ты пытаешься не просто быть собой, но и ставишь перед собой какую-то задачу. Возможно, непосильную. И ты чертовски упрям. В этом ты на порядок превосходишь своего отца. Почему тебе взбрело голову, что нечисть занялась постройкой алтаря? Для чего тогда эта ямина?

Я так же негромко, в тон капитану отвечал, стараясь говорить максимально уверенно:

— В своё время доводилось много читать… У отца большая библиотека. Попадались разные книги… На разные темы. И то, что сейчас под нами, в излучине этих холмов… Возможно ли, что по туннелям, которые прорыты через эти холмы, к готовому котловану пустят… Кровь?

Кречет словно окаменел. На его скулах заиграли рифлёные желваки. Я понял, о чём он задумался. Я думал об этом и раньше и мне так же становилось жутко.

— Ты хоть представляешь, сколько нужно крови, чтобы заполнить эту яму, даже если они остановятся на том, что уже вырыли, сынок?

Упрямо сжав губы, я наклонился к нему.

— Господин капитан, подумайте вот о чём. Хотя бы не секунду представим, что мое бредовое предположение верно. Что монстры готовят неслыханную чёрную кошмарную ворожбу. Вблизи наших границ. Что они готовы призвать что-то, что обрушится на нас. Как вы думаете, сможет ли Лютоград принять удар на себя и выстоять?

— Если подготовиться, вызвать подмогу из Столицы, поднять в мечи всех мужчин, — прикинул Кречет, нахмурив брови, — тогда город способен отразить атаку довольно крупной армии. Если только…

— Если?

— Если мы будем готовы, помощь подойдет заранее, а грозящая нам опасность будет нам известна по прошлой войне, — как-то резко поник могучий капитан и едва слышно прошептал: — Если нас воспримут всерьёз. Слишком много «если», Бестужев.

Я, замявшись, произнёс:

— Конечно, я не могу уверять, что прав. Не то что на сто, даже на семьдесят процентов! Пятьдесят на пятьдесят. Но мне кажется, что и этого слишком много для риска.

Кречет поставил на столешницу локти и потёр гладко выбритый квадратный подбородок.

— Я тут по картам опять посмотрел… Не ты ли хвастался, что хорошо знаешь географию? Тогда поймешь, о чём я. Если провести линию, воображаемую подземную дорогу, туннель, то он приведёт от этого котлована, через холмы, лес, западное взгорье прямиком в Яроград. Крупнейший город Северных земель, если не забыл. Уже сто лет как находящийся под пятой нечисти. Ну а отсюда, как уже и так все понимают, одной ногой до границы.

— Я боюсь, что нам с вами никто не поверит, даже если вы будете готовы поддержать мои слова, — я внимательно посмотрел на него. — Я и сам до конца себе не верю. Но чем больше об этом думаю…

Кречет согласно кивнул:

— Ты прав, Часовой. Без весомых доказательств нас поднимут на смех. В крайнем случае посоветуют привести сюда пару боевых рейдеров и забросать этот котлован энергобомбами. Что в итоге…

— Ничего не даст, — окончил я его мысли. — Взамен погибших, сюда нагонят целую орду, обрушить туннели и котолван мы не сможем, зато откроем тварям, что нам известно об их затее и в следующий раз…

— Нас будут ждать, — Кречет, усмехнувшись, покачал головой. — Хорошо, что я не выбил из тебя все мозги тогда в подземелье Цитадели, а?

Я же продолжал усиленно размышлять. И то, что я собирался произнести вслух, мне самому категорически не нравилось.

— Мы должны узнать, куда ведут эти туннели, — с трудом выдавил я и умолк.

Умолк и капитан. Слышно было, как тихо свистит лёгкий ветерок за переборками обездвиженного, покачивающегося на воздушных потоках дирижабля, как трепещет огонёк свечи. Кречет упёр в меня тяжелый, как наковальня взгляд:

— Что ты предлагаешь, рядовой Бестужев?