Часовой: Воин Ордена

Глава 15

То, что предложил я, граничило с безумием. И в другом месте и в другое время мои слова были бы расценены как подстрекательство к массовому самоубийству. Но тут всё было иначе. Не так как в других местах. Это Северные земли. Фронтир Империи. И люди здесь жили другие. Со своей толикой безумия и бесшабашности.

Ну конечно я предположил с наступлением рассвета, дождавшись перерыва в земельных работ нечисти, спуститься вниз, к котловану, и заглянуть в туннели. Пройти насколько будет возможно вглубь и самим, своими глазами, всё рассмотреть. Потрогать, понюхать. Вдруг внутри и впрямь обнаружиться нечто такое, что либо подтвердит, либо опровергнет мои предположения.

Кречет решил дожидаться утра чтобы получить отчёт от наблюдающего через волшебную линзу за тварями надзирателя. Очень многое зависело от того, куда они уберутся после окончания ночных работ. Если всей толпой поползут в гигантские жерла туннелей, то наша пока еще эфемерная, сумасшедшая операция отменяется автоматически. Если же они скроются в гуще леса, прятаться на день в какие-то норы, то будем рисковать.

Разумеется риск был огромен. Мои слова были вилами по воде писаны. Но капитан Корпуса Часовых до того загорелся моей идеей, что на его лице уже читалась абсолютная непробиваемая решимость. Иногда у меня складывалось ощущение, что он был самым большим психом в Лютограде. А с другой стороны, дело то происходило и впрямь непонятное. И если даже допустить ничтожную долю вероятности того, о чём мы и вслух лишний раз боялись произнести, что твари ищут способы всеми силами прорваться к главному городу Северных земель… Это будет такой удар в спину Великорусской Империи, что может здорово качнуть шаткие часы весов мнимого перемирия.

Кречет не гнался за почестями и наградами. У Часовых их просто не практиковали. Тринадцать Корпусов Стражи существовали обособленно, подчиняясь лишь своим командующим и напрямую Императору. Отдельная армия, созданная для борьбы с монстрами. И мы собирались заняться тем, в чём и состояло наше призвание.

Перед самым рассветом «Икар» поднялся выше, скрываясь в плотных слоях серых облаков. Продежуривший всю ночь в подзорной рубке Миклош доложил, что нечисть вкалывала без остановок, и только незадолго до наступления ранней зорьки все как один побросали свои примитивные инструменты и гурьбой торопливо выдвинулись в сторону покрывающего ближайшие холмы густого ельника. Хагеры, свернув вдоволь поработавшие кнуты, следовали за ними. В так интересующие нас туннели не сунулось ни одно существо.

Кречет выглядел довольным. Но вызвал недовольство нашего корпусного чародея. Если сержант Корнедуб отнёсся к этой безумной затее с осторожностью и изрядным сомнением, то Рогволд сразу встал на дыбы. Понять его было можно. Я бы и сам, будь иной выход, возмущался до потери пульса, обладай таким положением в Цитадели, как он.

— Да вы с ума тут все посходили, что ли? — в ужасе округлил глаза лысый волшебник, переводя ошарашенный взгляд с невозмутимого капитана на сдержанно покашливающего сержанта, который, после некоторых раздумий, всё же согласился с нашими доводами. На меня, скромно стоящего в углу капитанской каюты, Рогволд демонстративно не смотрел. — Капитан, мы тут вроде все свои, поэтому скажу, как думаю… Это идиотизм! Полагаясь лишь на, подчеркну, предположения этого салаги, ты хочешь заставить нас лезть в эти норы⁈ Проще было тогда ночью опуститься к ним, подойти к хагерам и подставить голую шею! Самим сунуть башку в пасти тварям, чем так извращённо пытаться убить себя!..

Рогволд мог такое говорить в глаза командующему. Он — мог. Это я понял почти сразу. Ветеран корпуса, сильнейший маг Цитадели Часовых. Верный и давний боевой товарищ Кречета и Корнедуба. Он мог говорить что угодно. Но не мог убедить командира отменить уже практически принятое решение. Кречет спокойно перенёс словесную бурю колдуна и успокаивающе поднял ладони.

— Рогволд, не рассказывай мне о том, что я и без тебя прекрасно понимаю. И прекрати забрызгивать меня слюнями. Она у вас, чародеев, не ядовитая часом? Тогда лучше прибереги её для нечисти…

Пыхтя, как закипающий чайник, в порыве ярости бегающий по скрипучей палубе чародей злобно зыркнул на меня. Но затих.

— Я никого не буду заставлять туда идти насильно. Предстоит не просто опасная работёнка, а пляска на зубах чудовища. В любом случае большому отряду там делать нечего. Пойдём втроем. Затягивать надолго не будем. Если решили, нужно действовать. Пока и нас тут никто не обнаружил, и внизу относительное затишье. Спускаемся вниз, идём в туннели. Как только находим доказательства слов Бестужева или же ещё что неизвестное, но очень важное, сразу же возвращаемся. И улетаем отсюда к чёртовой матери. Никакого героизма. Три человека внизу, рейдер на самой низкой высоте, раскочегаренный, готовый в любой момент нас подобрать и дать дёру. Идём я, вот этот вот чересчур сообразительный умник, и ты. В данном случае я не могу тебе приказывать. Я прошу как друга. Для подстраховки нам понадобится колдун. К тому же ты можешь увидеть и понять то, что возможно прозеваем мы с Бестужевым.

До последнего момента одобрительно кивающего каждому слову капитана сержанта Корнедуба внезапно дошло. Он резко вскинулся и возмущённо воскликнул:

— Эй, капитан, так это что получается, я с вами не иду? Тогда я против этой глупой затеи и поддержу Рогволда…

Кречет устало поморщился.

— Фёдор, ты останешься на «Икаре». Мне нужен на борту корабля именно ты. В случае непредвиденных обстоятельств ты как никто другой сможешь должным образом отреагировать. Кого мне тут оставить за главного, Миклоша? Или, может, Егора?

Корнедуб ожесточённо пригладил свои длинные седые усы, но чем крыть не нашёл. Досадливо пробормотал:

— Молоды они ишо, чтоб командовать… Ладно бы на нашей земле находились… Бог с вами! Остаюсь.

Я постарался скрыть невольную улыбку. Как же я сейчас завидовал сержанту и всем остальным. От осознания того, во что я втянул нас и прежде всего себя, меня начало потряхивать. Пляска на зубах чудовища? Точнее и не скажешь. Представляю, что будет, когда мы спустимся вниз. Мой Родовой символ мне всю спину сожжёт незримым огнём! Грифону моя затея точно не понравится.

— Рогволд, я на тебя рассчитываю, — командующий лютоградскими часовыми в упор, проникновенно посмотрел на чародея. — Без тебя нам не обойтись.

Вполголоса выругавшись, Рогволд раздражённо махнул рукой.

— А то у меня выбор есть? Когда начнём?

Начать решили сегодня же, не откладывая в долгий ящик и не затягивая. Мы не знали, что нам встретится внутри этих туннелей. Как далеко мы зайдем и что увидим. Но в любом случае необходимо было выбраться обратно ещё засветло, до наступления сумерек. И действовать очень тихо. Твари не любили дневной свет, но не обращались в прах от попадания солнечных лучей, к сожалению. В чём я уже имел возможность убедиться на сдаче экзамена, близ Скобелева.

Во время разведывательного рейда всё командование и ответственность ложились на плечи командующего боевым отрядом. Так что капитан корабля Афанасий Ланской воспринял нашу затею, как должное. Лишь потребовал полного согласования действий. Кречет уверил, что непосредственного риска для «Икара» не будет. Мы должны были опуститься на страховочных тросах. А корабль остаться выше, будучи на всех парах, и готовый тут же подобрать нас и лечь на восточный курс. Мрачные и сосредоточенные Тарх с Колываном, закованные в броню, вооружившись гигантскими клинками, расположились в десантном отсеке. Они пристегнули себя к тросовке, собираясь нести вахту всё то время, что мы проведём внизу. Огромные стальные воины должны бы немедля спешить нам на выручку, если дело запахнет керосином.

Мы втроем отправлялись налегке. Лишь штатная, не стесняющая движений полевая форма, да наброшенные поверх кожаные куртки. Простые мечи, кинжалы, необходимые походные мелочи. Никаких арбалетов и тяжёлых клинков, даже кольчуги Кречет запретил надевать. Мы должны были действовать в максимальной тишине, чтобы ненароком не выдать себя. Рогволд оделся подобно нам. А вот из оружия он себе ничего брать не стал. Впрочем, чародей сам был оружием.

Сменивший в подзорной рубке Миклоша Часовой доложил, что внизу всё тихо. Ни одной твари не видно, лес безмолвен, а котлован пуст. «Икар» начал медленно опускаться, зависнув всего в какой-то сотне метров от земли. Мы пристегнули к портупеям карабины страховочных тросов. Находящийся тут же Корнедуб лично все перепроверил и пожелал нам удачи. Напоследок он еще буркнул Кречету, чтобы тот присматривал за таким недотёпой, как я.

И вот, когда всё было окончательно готово, днище под нами распахнулось и мы медленно начали опускаться вниз, поддерживая чуть поскрипывающие на лебёдочных механизмах троса затянутыми в кожаные перчатки ладонями.

И снова я опускаюсь вниз, на вражескую территорию. Только на этот раз без лишнего шума и с иной целью. Впрочем, у воина Ордена Часовых всегда одна цель — выжить. Выжить, чтобы снова вступить в бой.

Воздух был прохладным, но безветренным. Идеальный штиль для воздушного судна и безопасного спуска на землю. Как только наши ноги коснулись тверди, мы отстегнули карабины и наши троса тотчас умчались в брюхо оставшегося в небе корабля. Я задрал голову и проводил истончавшуюся стальную ниточку тоскливым взглядом. Живот невольно сводило, а меж лопаток ожидаемо потеплело. Но вопреки моим опасениям, грифон не торопился поджаривать меня. И это радовало. Значит, насколько я мог судить, вероятная опасность, грозящая нам, была пока не критической. Кречету, понятное дело, я о своих догадках не стал говорить. Мы вообще, только оказавшись на осквернённой земле, общались исключительно жестами и старались не делать лишних движений.

Приземлились мы метрах в десяти от котлована, с противоположной от возвышающихся отвалов вырытой земли стороне. Я убедился, что даже почва здесь какая-то больная на вид, чернее, чем должно быть, истоптанная сотнями лап. Мы осторожно приблизились к обрыву.

Серокожие твари неплохо поработали остаток ночи, углубившись почти на три метра. Нашим глазам предстала почти идеальная по окружности гигантская чаша, способная вместить в себя прорву воды, превратившись в приличных размеров прудик. Но никто из нас, наверно, даже Рогволд не верил, что монстры собрались тут разводить рыбок. Я принюхался. В утреннем стылом воздухе стояли устойчивые запахи мускуса, псины, чего-то прогорклого и вонючего. Запах омерзительного пота и экскрементов. Вонь пришлой из иных планов бытия орды. Интересно, а сколько их уже успело наплодиться, этой мерзости, за последнюю сотню лет, вдруг подумалось мне. И сколько осталось ещё тех, кто прошёл в наш мир через первые Проколы? Сколько вообще живут эти существа, учитывая их разнообразие и многоликость?

Не задерживаясь, мы осторожно, гуськом двинулись вокруг котлована и подошли к изгибающимся вокруг нас плавной подковой пологим холмам. Они расположились почти впритирку друг к другу, а на их вершинах, чуть поодаль, монолитной непроницаемой стеной начинался лес. Тёмно-зелёные, почти чёрные ели, каких я никогда не видел. В гуще такого леса наверняка даже днём темно, как ночью. Не иначе где-то там и залегли на дневной сон отпахавшие всю ночь шатуны. Куда ушли хагеры и где они коротают денёк, даже думать не хотелось.

Мы потрясенно уставились на три ведущих во тьму холмов туннеля. Явно искусственного происхождения, прорытые непонятно как и чем, почти круглые, в поперечнике не менее пяти метров. На ум пришли нехорошие мысли о червях из Дюны. Кречет, опасливо покосившись на уходящую по холмам и дальше лесную чащобу, сделал нам знак рукой и, осторожно ступая по поросшей редкой жухлой травой земле, двинулся к среднему туннелю. В нашем случае особо выбирать было не из чего. Любая из этих червоточин могла как и дать нам столь интересующие нас ответы, так и завести в тупик.

Пока незамеченные, в разлившейся вокруг угрюмой тишине мы осторожно встали под земляные своды выбранного нами туннеля. Неяркий дневной свет тут словно отрезало, дальше была только темнота. По понятным причинам мы не могли пользоваться факелами или алхимическими фонарями. Оставалось полагаться лишь на обостренное зрение Часовых. Мы замерли у самого входа. Осмотрелись. Туннель был будто пробурен колоссальным коловоротом, стенки его были спрессованными, ничем не укреплёнными, но держались на вид довольно прочно. Не хотелось, конечно, чтобы на нас где-то дальше по пути рухнула тонна земли…

Запах здесь стоял совсем иной. Не такой, как снаружи. Разило чем-то болотистым, стоячей водой, сыростью. Хотя почва под ногами была сухой.

Вперёд вышел Рогволд. Он молча указал на свои глаза и повел нас за собой. Я понял, что этот жест предназначался мне и понял, что зрение у чародея на порядок лучше нашего. Значит ему и быть провожатым. Я пошёл вторым, Кречет замыкал наш маленький отряд.

Мы шли, стараясь негромко дышать и внимательно всматриваясь в сгущающемся сумраке под ноги. Но опасения были напрасны. Пол туннеля, такой же спрессованный как и стены, был чистым и ровным, без каких-либо камней и колдобин. И вопреки моим ожиданиям глаза довольно быстро адаптировались к окружившему нас сумраку. Конечно, почитать книжку тут было невозможно. Но силуэты своих товарищей и смутные очертания стен этой загадочной, тянущейся незнамо куда земляной кишки, вполне угадывались.

Время потянулось так же бесконечно, как и туннель. Мы шли неспеша и стараясь мягко ставить ноги. Никто не проронил ни слова. Плотно сидящие в ножнах клинки не звякали. Накинутые на головы капюшоны курток превращали нас в бредущих в потёмках подземелья каких-нибудь монахов-отшельников. Кречет периодически оглядывался, а Роглволд останавливался, подавая нам команды взмахом руки. Колдун словно вслушивался, всматривался вдаль. Замирал на несколько секунд, а затем опять указывал вперёд. И мы снова продолжали путь.

Разумеется, мы бы не смогли дойти по этому ходу до самого Ярограда, если предположение капитана верно и туннели тянутся именно туда. Но пройти настолько, насколько было возможно и относительно безопасно, мы были обязаны.

Постепенно становилось всё холоднее и еще мне показалось, что пол туннеля начал уходить всё ниже и ниже, а почва под ногами становиться твёрже и каменистей. Запах усилился, воздух стал ещё сырее. Наверняка мы уже миновали самые высокие всхолмия и углубляемся под землю. Значит, дальше эти удивительные гигантские червоточины идут под землёй, под простирающимся за холмами лесом. Возможно, что и до самого города. Невероятно. Я прикинул, каких сил стоило прорыть эти туннели и как это вообще смогли сделать. Действительно, как⁈ Шаи-Хулуды. Да ну на хрен!

По моим внутренним прикидкам мы шли уже не меньше двух часов. Всё такие же безмолвные. Сосредоточенные и собранные. Вдруг Рогволд поднял согнутую в локте руку и остановился. Мы послушно замерли за его спиной. Колдун некоторое время будто прислушивался к чему-то, затем повернулся к нам. Я увидел, как в темноте его капюшона лишь блестят глаза. Впервые за всё время, что мы тут находились, я услышал человеческую речь. Очень тихо Рогволд проговорил:

— Я что-то почуял. Там, впереди. Не рискую применять магию, но определённо внутренним даром чую дальше что-то странное.

— Конкретнее можешь сказать? — приблизившись к чародею вплотную шепнул Кречет.

— Не возьмусь. Но мне кажется, что через некоторое время, уже совсем скоро, туннель будет расширяться. Возможно, пещера, возможно, какая-то яма. Следует удвоить осторожность. И еще я чувствую непонятные сгустки силы.

— Осквернённая волшба?

— Не знаю. Но это мне в любом случае не нравится. Мое мнение таково, доходим до этого места, осматривается и поворачиваем обратно. Мы и так зашли слишком далеко. Рисковать понапрасну? Если мы сейчас не увидим ничего, что сможет нас заинтересовать, дальше идти нет смысла, иначе не выберемся к вечеру обратно. Не успеем.

Весь вид огромного командира Часовых выражал разочарование. Но он не мог не признать правоту Рогволда.

— Хорошо, идём дальше. Дойдем до так насторожившего тебя места, а там посмотрим.

Я всю дорогу молчал. Не проронил ни слова и теперь. А затем меж моих лопаток словно вспыхнул костёр. Я чуть не вскрикнул от неожиданности. Родовой символ. Началось!