Вещий Андрей. На грани

Глава 28

Отложив записку в сторону, я вытащил следующую бумагу. Прочитав ее, я сразу понял, - это то, что я искал. В руках у меня было письмо, написанное трудночитаемой вязью столетней давности. И это письмо было написано Князем Пожарским местному Важскому воеводе.

Вождь Второго Ополчения обращался к воеводе с просьбой оказать денежную помощь Ополчению. Звали местного воеводу Григорий Татищев.

Я показал письмо дьяку:

- Читал, знаешь о чем?

Дьяк кивнул:

- Не только читал, но и помогал вашему батюшке искать их в архиве воеводства. Посмотрите, там еще бумаги есть.

Заглянув в шкатулку, я увидел кучу расписок, свидетельствующих, что вскоре после этого письма дворяне ополчения стали получать хорошее жалование.

- Получается, Григорий Татищев дал денег князю Пожарскому. А откуда воевода взял средства? – спросил я у дьяка.

Дьяк посмотрел на меня, залез на высокий табурет, стоявший у конторки, и стал рассказывать.

Оказывается, весь русский север с давних времен был покрыт авалонскими факториями и складами. Особенно их много было вдоль рек. И очень много в Архангельске и Важском воеводстве. Авалонцы имели здесь практически неограниченную власть и привилегии.

Сто лет назад оркские кланы достигли максимального могущества в Европе. Авалонцы боялись, что, захватив во время Смуты Россию, орки следующим шагом нападут на их остров. Тем более имея доступ ко всем, практически неограниченным ресурсам нашей страны.

Поэтому, когда к ним обратился Важский воевода Григорий Татищев, они решили поддержать Ополчение. Естественно, не просто так.

Во-первых, они потребовали отчета о расходовании средств. Поэтому у важского воеводы и появились эти расписки о получении жалованья.

Во-вторых, они составили целый перечень того, что они хотели получить взамен. Григорий Татищев даже снял копию с описи, того, что авалонцы затребовали у русских.

Эта копия тоже была среди бумаг в ларце. Опись занимала три листа и представляла собой перечень различного рода драгоценностей, ювелирных изделий, посуды и утвари, которые были помещены в сундук и отправлены Пожарским Татищеву.

Все это рассказал мне старый дьяк. Однако это был просто рассказ дьяка. Но этот рассказ никоим образом и ничем не подтверждался. Из документов были, только письмо Пожарского Татищеву, расписки в получении жалованья и опись сундука с ювелиркой и драгоценной. В этих бумагах нигде никакого упоминания ни авалонцев, ни тем более библиотеки Ивана Грозного не было.

Что делать дальше? Где искать – я не знал. Однако немного подумав, я таки сообразил спросить у дьяка:

- А скажи-ка, давно ли бывал здесь Василий Никитич Татищев, потомок воеводы Татищева?

Дьяк захлопал слезящимися глазами, закатил их, почесал пером за ухом и сказал:

- На моей памяти не появлялся, но, если хотите, можем посмотреть по книгам. Мы всех прибывших регистрируем, если не подлого звания.

Мы, конечно, захотели. Дьяк открыл неприметную дверь в маленькую каморку, скорее даже шкаф до потолка заваленную толстенными рукописными книгами. Потом с ехидцей посмотрел на меня и спросил:

- Ну-с, с чего начнем, милостивый государь.

Я оглядел гору книг и уверенно заявил:

- Пойдем от сегодняшнего дня в прошлое! Надеюсь, у вас все книги в порядке. Будем сидеть, пока не найдем. Дело-то государево.

Старик еще раз взглянул на меня и потом сказал:

- Ну раз дело государево, тогда предлагаю сделать по-другому. Я уже говорил вам, что у меня феноменальная память? – спросил дьяк.

Я неопределенно пожал плечами, но изобразил на лице глубочайшую заинтересованность.

- Так вот, у меня действительно отличная память. Недаром без дьяка Амвросия, ни один воевода обойтись не может. Сколько их на моем веку было, как бы они ни назывались, а я вот он почитай пятый десяток на своем месте.

- Это замечательно, уважаемый Амвросий! И как это нам поможет!

- Да очень просто. Раз у меня память от бога, значит, я помню всех визитеров к нам. Тем более если по государевым делам. Если я не помню, значит, их не было, либо меня не было. Меня не было за все время только несколько месяцев по болезни. Значит, надо посмотреть книги за то время, когда меня не было.

- А ты, что, отец, помнишь все случаи, когда тебя не было на рабочем месте за пятьдесят лет? – спросил Сергей Шереметьев.

Старик Амвросий посмотрел на него, как на недалекого человека и ответил:

- Нет, конечно! Не настолько у меня хорошая память. Все эти случаи я записываю.

С этими словами Амвросий полез куда-то в недра своей конторки и вытащил оттуда засаленную тетрадь.

Так или иначе, но спустя четыре часа мы нашли нужную запись. Оказывается, Василий Татищев проезжал через Вагу лет десять назад, аккурат вскоре после моего отца. И он тоже что-то искал в архивах.

Поблагодарив старика Амвросия, мы быстро свернулись и уже решили уезжать, когда Ариэль вспомнил о местном главе района, то бишь – ландрата Семигина.

Пришлось задержаться и снять с него показания. Как оказалось, он получил указание задержать нас от начальника Архангельской Авалонской бухты – авалонца по имени Локхид.

- Как-как? – переспросил я и, убедившись, что не ослышался, громко рассмеялся. Впрочем, я не стал объяснять друзьям, что меня развеселило, а вместо этого спросил у Семигина:

- Почему же вы выполняете указания авалонца?

- Естественно ничего внятного Семигин мне ответить не смог. Единственное проблеял что-то про традиции и обычаи. В общем, было очевидно, что традиции – традициями, а без материальной заинтересованности тут не обошлось.

В конце концов, мы заставили Семигина дать собственноручные письменные показания и забрали их с собой. Семигина я отпустил на все четыре стороны. После того как я передам его показания царю, пусть с ним князь-кесарь Ромодановский разбирается.

Мне было некогда. Надо было срочно найти Василия Никитича Татищева и узнать – что он такого готов мне был рассказать. Заодно я собирался узнать у него, что за бумаги он вывез из местного архива.

Так что надо было торопиться. Тем более Татищев уже должен был вернуться из своей краткосрочной экспедиции.

Быстро погрузившись в экипаж, мы выехали в Псковскую губернию, в поместье Татищева. Подъезжая к поместью, мы наткнулись на засаду.

Из леса на нас вылетел отряд каких-то оборванцев. Оборванцы – оборванцами, но кони у них были отличные. Видимо, угнали у кого-то недавно. Сначала я думал, что это какие-то беглые крепостные, вышедшие на большую дорогу с голодухи. Но оказалось, что нет.

После того как мы отбили первый наскок из леса, появился еще более многочисленный отряд. Если в первом отряде было около двадцати человек, вооруженных чем попало, то в этом уже не менее пятидесяти человек. У них даже была пара пушек. И действовали они по всем правилам военного искусства.

Развернув пушки на ближайшем пригорке, неизвестные враги стали наводить их на нас. Правда, в это время попасть из пушки по двигающейся мишени вообще нереально. Поэтому противник, связав боем, заставил нас остановить экипаж, а уже потом открыл артиллерийский огонь.

Мы вынуждены были занять оборону вокруг экипажа и всеми способами отражали атаки неизвестных: магией, холодняком, пистолетами. То там, то здесь врагу удавалось прижать одного из нас к экипажу, и тогда кто-нибудь из нас приходил на помощь.

Я увидел, как сразу пятеро насели на Ариэля и пытались своими шпагами сделать из него решето. Яростно откинув от себя какого-то громилу, я в пару движений оказался на крыше экипажа и крикнул Ариэлю:

- Прикройся!

Ариэль поднял голову, увидел, что я готовлюсь применить магию, и моментально прикрылся сверху волшебным щитом.

Я метнул вниз несколько зарядов, и трое из нападавших на Ариэля моментально вспыхнули. Двое остальных, увидев это, тоже отпрянули. Правда, неожиданно, вдруг отпрянули все атаковавшие нас. Они как по команде отбежали от нас сразу на несколько шагов.

Покрутив головой, я снова нашел взглядом артиллерийские орудия и понял, что сейчас будет залп.

Это оказались не простые пушки, а орудия, бьющие магической энергией. Первые же два выпущенных из них магических сгустка, едва не поставили на нас крест. Спас нас Макар.

В тот момент, когда орудия уже были готовы выстрелить, Макар своей магией как следует тряхнул холм. В результате магические заряды перелетели и подожгли лес позади нас. Этот пожар почти слился с тем магическим огнем, что защищал имение Татищева. Уже нельзя было различить, где лес горел по-настоящему, а где огонь был опасен только для незваных гостей.

Что касается незваных гостей, то я никак не мог понять, кто и зачем напал на нас прямо у границ имения. Не мог понять до тех пор, пока, стоя на крыше и отбиваясь от супостатов, не увидел, как от усадьбы Василия Никитича несется еще одна группа всадников. Несется в нашу сторону и отстреливается от пока невидимых мне преследователей.

Впрочем, спустя минуту, я увидел, что эти всадники убегают от отряда, одетого в цвета герба рода Татищевых.

Кроме того, стало понятно, что артиллеристы на пригорке тоже заметили погоню и уже разворачивали орудия, намереваясь открыть огонь людям Татищева.

И еще одна деталь не укрылась от моего взора. У одного из всадников, убегающих от татищевских, поперек лошади, лежало чье-то тело.

- Олег, нам надо пробиться и перехватить этих. Они кого-то хотят вывезти от Татищева! – я показал рукой в сторону убегающей группы.

Олег молча кивнул, отбросил очередного нападавшего и сел на козлы. Я проткнул мечом одного особо наглого нападавшего, рубанул тесаком другого и скомандовал всем вернуться в экипаж.

Народ быстро погрузился в транспортное средство, и мы помчались навстречу убегающим разбойникам. Я хотел было прицельно пальнуть по всаднику с телом из пистолета, однако вовремя вспомнил, что современное оружие мало приспособлено к прицельной стрельбе.

Тогда я разжег магический огонь и метнул заряд поперек движения лошади с похищенным. Но сделал это так, чтобы животное не опрокинулось, а просто испугалось и сменило траекторию движения. Так и произошло.

Увидев впереди себя вспышку, конь с телом поменял направление и стал удаляться от остальных разбойников. В результате получилось так, что ближе всего к всаднику, увозящему чье-то тело, оказались мы.

Олег правильно оценил ситуацию и направил экипаж в погоню за всадником. Как тот не пришпоривал лошадь, уйти от призрачных коней Авалона у него не получилось. Через пару минут все было кончено. Конь был остановлен, всадник связан, тело мы забрали себе в экипаж.

Посмотрев по сторонам, я увидел, разбойники, поняв, что похищенный у нас хотели было преследовать нас, но были перехвачены людьми в цветах Татищева. Между ними завязался бой.

Мы же отъехали чуть подальше и остановились. Я развязал похищенного, и это оказался Василий Никитич Татищев. Собственно, в этом я не сомневался.

Через час мы уже сидели у него в усадьбе, пили чай и мирно беседовали.

Как выяснилось, Василий Никитич не знал, кто на него напал:

- Слишком много сейчас развелось разной швали, боюсь и не скажу кто. Возможно, иллюминаты или авалонцы меня похитили. Впрочем, это и неважно. Важно, чего они хотели от меня узнать.

Как выяснилось, хотели того же чего хотел и я. Правда, со времени нашей предыдущей встречи мои вопросы к великому ученому конкретизировались. Стали более приземлённые, что ли.

Сейчас мне надо было в первую очередь понять, где остальные документы из архива Важского воеводства. Возможно, именно среди них что-то будет указывать на место нахождения библиотеки. Иначе не определить настоящего царевича Алексея.

Выслушав меня, Татищев надолго задумался и потом все же решил рассказать.

Изучая историю, Василий Никитич открыл для себя странную закономерность. На протяжении минимум последней тысячи лет, перед тем как та или иная страна подвергалась нападению нечеловеческих родов, в ней появлялись авалонцы. Лет так за пятьдесят – сто.

В русских княжествах они появились еще при первых Рюриковичах, однако Вещий Олег их выпроводил. Второй раз они зашли в страну при Иване Грозном. С тех пор случилось уже два нападения орков на страну. В Смутное время и сейчас во время Северной войны.

В связи с этим Татищев решил поподробнее разобраться в роли авалонцев в этих войнах. Спустя несколько лет он выяснил, что со времен Ивана Грозного, авалонцы неоднократно пытались получить доступ к библиотеке Ивана Грозного.

Авалонцы даже были готовы выдать за Ивана грозного свою королеву, при условии, что библиотека станет подарком от жениха невесте. Однако брак не состоялся и не потому что авалонская королева не захотела, как считают многие. Наоборот, Иван Грозный не захотел. Вскоре династия прямых потомков Рюриковичей пресеклась.

Самое интересное, что после этого в окружении всех претендентов на российский престол и новую династию всегда были авалонцы. И в окружении Годунова, и у всех Лжедмитриев, и у Шуйского.

Пока наконец не были возведены на престол Романовы. Которые незадолго до этого подписали соглашение с авалонцами. Которое с тех пор никто не видел. Во всяком случае наш экземпляр.

Однако со слов тех немногих, кто видел экземпляр авалонцев, согласно этому документу в обмен на финансовую поддержку Ополчения, обеспечение нужного голосования Земского собора по кандидатуре царя, авалонцы получают всего лишь три вещи. Это привилегии в торговле, библиотеку и царские фамильные драгоценности, и утварь.

- Все это было передано авалонцам по описи, копия которой у вас, Андрей Борисович, как я понимаю, есть? – сказал Татищев и вопросительно посмотрел на меня.

- Опись, то есть, но библиотеки там нет – ответил я.

- Конечно, нет, ведь библиотека не была передана, - ответил Василий Никитич.

- Откуда вы знаете? – пришло время удивляться мне.

Как оказалось, все это богатство должен был доставить мой предок - князь Матвей Федорович Великопермский. И он доставил. Однако среди доставленного, - библиотеки не было.

Татищев сделал такой вывод на основании обвинения князя Матвея Великопермского в государственной измене. Василий Никитич полез куда-то в глубины своего книгохранилища и вытащил лист, исписанный красивым почерком.

Это была челобитная, в которой князь Матвей жалуется царю, что верхотурский воевода, князь Н. Ф. Мещерский обозвал его как-то вором и изменником. По этому навету князь был сослан на Верхотурье к калмыкам, где содержался на три копейки в день. Правда, потом был прощен и возвращен в Москву, но библиотека так и не была найдена.

- Так что уважаемый, Андрей Борисович, ваш предок, как минимум видел эту библиотеку, а может, даже держал хранящиеся в ней фолианты.

Выслушав, все, что сказал мне Татищев, я поднял руки в жесте, останавливающим поток красноречия словоохотливого ученого:

- Вы не поняли, Василий Никитич, среди тех бумаг, что я забрал на Ваге – не было описи библиотеки.

- Не может быть, она там точно была, я сам делал список с оригинала. Давайте сравним! – с этими словами Василий Никитич достал свою копию и описи и посмотрел мою. Потом чему-то улыбнулся, попросил подождать и ненадолго вышел.

Вернулся он с толстой папкой или даже скорее с тонкой коробкой. Внутри лежал тонкий лист слюды, испещренный странной вязью. Чтобы писали на слюде, я еще не видел, но вот само письмо показалось мне знакомым. Когда Татищев пояснил, все встало на свои места.

- Это документ из нашего фамильного наследия по линии гномов. Его я вам в руки не дам, все равно не поймете. Возьмите лучше перевод – Василий Никитич протянул мне хорошо выделанный лист пергамента, возрастом не менее трехсот лет.

Прочитав его, я понял где библиотека. Она - у меня. Но что с ней делать, - я не знал!

Конец второй книги из серии «Вещий Андрей».

От автора:

Уважаемые читатели, вот и закончилась вторая книга, но история продолжается. Читайте с удовольствием и не забывайте ставить лайки:

ТРЕТЬЯ КНИГА ЗДЕСЬ: https://author.today/reader/433822/4019511