Вещий Андрей. На грани

Глава 17

Я резко упал на землю и сразу прополз вперед. Медведь по инерции упал на все четыре лапы. Если бы я не сдвинулся вперед, наверняка передние лапы опустились на меня. Сейчас же, пока медведь разворачивался, пытаясь правой лапой вытащить меня из-под себя, я перекатом выскочил слева от него.

Выскочив, отбежал в сторону, чтобы перевести дух и понять, что делать с медведем дальше. Можно было, конечно, убить или как следует ранить. Тем более вон все подбежали с оружием наперевес. И Олег с вынутым мечом и горящим магией взором, и Сергей с двумя заряженными пистолетами. Янис с готовой к бою мортиркой, и дядька Федор с ружьем со штыком наперевес.

Даже лицедеи Ариэля тоже приготовились к бою. Лишь сам Ариэль, будучи раненым, не стал вытаскивать оружие и судя по его виду, даже не собирался. Авалонец с интересом наблюдал за происходящим и едва заметно улыбался.

Но так или иначе, у пещерного медведя против такой оравы вооруженных магов не было ни единого шанса. Он отправился бы к праотцам за считаные мгновения.

Похоже, медведь это понимал, расхаживая из стороны в стороны и рыча, на некотором удалении от нас. Но больше не нападал. Косолапый будто ожидал чего-то.

Посмотрев по сторонам, я понял чего. Авалонская субстанция почти восстановилась и сейчас активно формировала солдат. Причем эти солдаты были развернуты в нашу сторону. Еще несколько минут, и мы снова получим очередную атаку клонов.

В этой ситуации друзья по моей команде вынуждены были переключить внимание на готовящуюся атаку.

Впрочем, это особо ничего не меняло. С грозным Винни-Пухом – переростком, я готов был справиться и один. Ослепил бы с помощью магической энергии, а все остальное дело техники.

Загвоздка была только в одном. Этот грозный пещерный медведь, был князем-кесарем Ромодановским. И план крепости он где-то спрятал, а без этой бумаги успех нашего предприятия стремился к нулю. Поэтому пока мы не решим эту задачку, двигаться дальше особого смысла не было.

- Федор Михайлович, будь добр, поищи в вещах князя-кесаря план Шлиссельбургской крепости.

Я стоял и думал, как быть, пока не услышал вкрадчивый голос Ариэля:

- Я смотрю, Александр Борисович, вы впервые наблюдаете результаты применения русской магии стихий.

- Признаться, да. Я даже и не подозревал о такой магии, - простодушно высказался я и тут же пожалел об этом.

Ариэль снисходительно посмотрел на меня:

- Еще бы! Вы ведь из мелкопоместных дворян? Давайте тогда я немного вас просвещу. Не совсем время для этого, но полминуты для пользы дела потратить можно? – Ариэль вопросительно глянул на меня.

Я прикинул диспозицию. Мои друзья с помощью лицедеев прореживали магическим огнем агрессивную субстанцию, не давая ей закончить формирование военных колон. Медведь Ромодановский, на некотором отдалении все так же ходил кругами, каждый раз сопровождая рыком удачное попадание магии по субстанции.

Дядька Федор, косясь не медведя, собирал с земли изорванную при трансформации одежду князя-кесаря. Найдя в кармане княжеского камзола план Шлиссельбургской крепости, Федор протянул его мне.

Разглядывая план и игнорируя вопрос, я бросил в сторону авалонца:

- Будьте так любезны, Ариэль, поделитесь.

- Что ж, извольте. Как вы знаете, наряду с воздушным эфиром Землю окружает и магический эфир. Он источник магической энергии. Способность потреблять эту энергию называют Даром. Даром в разной степени обладают не более десяти процентов разумных существ, а то и меньше. Они и образуют элиту авалонцев, орков, гномов и людей, - Ариэль с сомнением и некоторым подозрением посмотрел на меня.

Я быстро сориентировался и постарался развеять все его сомнения:

- Ну и зачем вы мне рассказываете прописные истины, Ариэль? – недоуменно спросил я, хотя сам впервые слышал столь системное изложение устройства магии в этом мире. Видя, как уходит выражение подозрительности с лица авалонца, я постарался закрепить успех, рискнул и выдал одну свою догадку за очевидный факт:

- Чем вы меня хотели удивить? Я и так знаю, что процент одаренных в различных родах – не одинаков.

После этих слов выражение подозрительности окончательно покинуло постоянно меняющееся лицо авалонца.

- Да, Андрей Борисович, вы совершенно правы. И все же, я напомню вам некоторые факты, без которых вам трудно будет понять происходящее. Наибольшее количество одаренных среди нас, - авалонцев. Почти восемь из десяти. Но самих нас мало. Здесь больше всего повезло оркам, их много и каждый второй одаренный. Меньше всего одаренных среди вас – людей, но в целом вас еще больше, чем орков.

Наши ученые, понимая, что нас мало, стремились всячески повысить процент владеющих магией. К сожалению, не удалось, пока выяснить, откуда берется магический эфир. Есть теория, что его производит все живое на Земле из энергии солнца и планеты, но она пока не доказана, - авалонец замолчал, внимательно смотря на меня.

Я кивнул, подтверждая, что слежу за его мыслю.

Дальше рассказ Ариэль оказался еще более интересен.

Оказалось, что магический эфир находится не только в свободном состоянии, но и во всех стихиях, воде, воздухе, свете, земной тверди и в живых существах. Использовать же его могут только разумные существа. Причем использовать как непосредственно, так и создавая для этого артефакты.

Многие авалонцы обделенные Даром прекрасно осваивают или сами создают артефакты. Много таких у гномов. Встречаются у орков, но реже. И наш Олег Сельвестрыч, похоже, овладел таким мастерством. Среди людей таких вообще единицы.

Но большинство одаренных может использовать только свободный магический эфир даже в артефактах, и лишь немногие тот, что содержится в стихиях. Таких магов, что могут повелевать стихиями и неразумной жизнью больше всего у людей, встречаются среди орков, и почти нет среди авалонцев. Среди гномов встречаются те, кому подвластна земная твердь.

- Я понял, вы хотите сказать, что князь-кесарь Ромодановский, один из таких магов, - уточнил я у Ариэля.

- Безусловно, и очень великий маг. Чтобы спрятать Тайную Канцелярию, он использовал сразу две стихии. Не многие так могут.

- Но почему он превратился в медведя?

- Не знаю. Точно знает только сам князь-кесарь. Наши ученые умы подозревают, что эта реакция на непосредственное использование стихий. Своего рода расплата.

И это не то, что встречается у магов – оборотней. Там они используют силу тотемного животного для усиления магического эфира, и разума почти не теряют. Возможно, потому, что чаще всего, эти тотемные животные в природе не встречаются и, по сути, являются совместным порождением магии и разума.

Из дальнейшего рассказа авалонца стало ясно, что обычно владеющие магией стихий, умеют контролировать переход в неразумную жизнь. Но здесь, по-видимому, сказались и перенапряжение князя, и его предыдущие ранения.

Остается ли искра разума в таком состоянии, опять знает только Ромодановский. Скорей всего да, но где-то в фоновом режиме. Именно поэтому, чтобы вернуться в первоначальное состояние, требуется довольно длительное время. Это время требуется для того, чтобы сущность зверя была измотана во внутренней борьбе с ослабевшим разумом, и тогда Ромодановский обернется снова в человека. Либо зверь должен устать и заснуть, тогда искре разума будет проще вернуть контроль над телом.

- Значит, надо сделать так, чтобы он заснул! – резюмировал я и пошел усыплять медведя.

- Интересно будет посмотреть! – ни то с ехидством, не то с уважением сказал Ариэль.

Честно говоря, мне было самому интересно, как у меня это получится. Я зажег в себе зеленую искру жизни и аккуратно направил его в мозг медведя. Я хотел создать в его мозгу ощущение сытости и покоя. Эти чувства я постарался сопроводить запахами осеннего леса, ощущением теплоты берлоги. В общем, попытался в свою магию вложить все, что по моему мнению, должно было ассоциироваться у косолапого с хорошим крепким сном.

Медведь вдруг перестал нарезать вокруг нас круги. Остановился, посмотрел на меня осоловелым взглядом, нехотя рыкнул и стал утаптывать брусчатку, готовясь улечься спать. Еще немного потоптался, потом его задние лапы подогнулись, он осел, потом опустился на передние.

Вроде получилось, оставалось подождать, когда в медведе победит человеческий разум. Но тут что-то грохнуло. Я оглянулся на звук и вовремя. Недалеко от нас приземлился огненный сгусток магической энергии, а с неба падал еще один.

- Они начали применять магию! Надо убираться! – проорал Сельвестрыч.

- Кто это они? – спросил я.

- Отсюда не видно! Кто-то из-за строя. Но если так будет продолжаться, мы не удержим големов.

Второй заряд приземлился в шаге от медведя и разлетелся на множество искр. Несколько из них попали на шкуру косолапого, и в этих местах она засверкала ослепительно синим светом.

Медведь вскочил, сначала заскулил, закружился на месте пытаясь зубами ухватить пострадавший бок. Потом остановился, посмотрел на меня, укоризненно зарычал и стал скрести передними лапами по брусчатке, готовясь, набросится на меня.

- Мы продержимся максимум пять минут – прокричал Сергей. Дальнейшие события слились в единый калейдоскоп.

Медведь начинает движение.

Я пытаюсь понять, что делать.

Следующий вражеский магический заряд опрокидывает набирающего скорость медведя.

Раздаётся обиженный вой, переходящий в скулеж.

Я, наконец, соображаю, что надо делать.

Пока медведь пытается встать, я разжигаю в себе белую магическую энергию и смотрю медведю прямо в горящие красным, глаза.

Медведь на мгновение замирает. Я пытаюсь найти в его мутном наборе звериных эмоций нечто похожее на человеческий разум. Где-то глубоко-глубоко, уже почти отчаявшись найти, цепляюсь за проскользнувший среди эмоций раненого зверя, едва слышный крик: «Господи, как больно!».

Направляю в это место максимально мощный поток белой энергии.

Человеческая эмоция начинает разрастаться, сначала превращается в крик боли, потом начинает дробиться на более мелкие чувства и воспоминания. Большинство из них для меня закрыто или непонятно, но ясно главное – они человеческие.

Наконец, среди отрицательных чувств и эмоций, появляется положительные. В том числе и чувство высвобождения. Эти чувства и эмоции стали оформляться в мысли, и тут меня кто-то тронул за плечо:

- Смотрите, Ермолич, кажется, получилось! – рядом стоял Ариэль.

Я будто очнулся, поток магической энергии прервался, но он уже и не нужен был.

Медведя корёжило и крутило. Он вытянулся, стал худеть, уменьшатся в размерах, морда, клыки и когти втянулись. Через минуту на мостовой в позе младенца лежал абсолютно голый князь-кесарь.

Федор Иванович и Янис подбежали к Ромодановскому, подняли его на ноги, закутали в плащ и повели к экипажу.

Через несколько минут мы все свернулись и стали выбираться из этого гиблого места.

Если не считать попыток достать нас сгустками магической энергии, выбрались мы из центра без особых проблем.

На окраине Санкт-Петербурга мы расстались с Ариэлем и его лицедеями. На предложение составить нам компанию, он вежливо отказался.

- Это не моя война. Эта война ваша . Просто на короткое время наши интересы совпали, и я помог вам, а вы мне. Почему так произошло, я вам, возможно, как-нибудь расскажу.

Мы двинулись в сторону Шлиссельбурга. Не доезжая до крепости, мы увидели, что в том же направлении движется много вооруженных отрядов. В основном это были стрелецкие полки. Пару раз нас останавливали казачьи разъезды. Однако мне в форме поручика Семеновского полка удавалось разруливать все недоразумения.

К тому моменту, когда мы добрались до крепости, князь-кесарь Ромодановский почти оклемался. Он все чаще выглядывал из экипажа, чтобы сориентироваться и прикидывал что делать дальше.

На берегу Ладожского озера и реки Невы пришедшие войска устанавливали пушки. Саперы активно валили лес и строили плоты.

- Ваше Сиятельство, как вы считаете, что они собираются делать? – спросил я.

- Насколько я вижу, они собираются штурмовать крепость! Вы видите что-то другое?

- Нет, конечно! Но кто эти они?

- Наверняка все те же иллюминаты, за которыми как я теперь понимаю, стоят авалонцы. Впрочем, можем пойти уточнить.

- Нет, Ваше Сиятельство. При всем моем уважении, наша цель, насколько я понял, убедиться, что настоящий царевич Алексей на месте и по возможности вывезти его в безопасное место. Вот только где это безопасное место?

- Не переживайте юноша. Давайте сначала выполним первую часть плана – убедимся, что настоящий царевич Алексей на месте.

То, каким тоном произнес это князь-кесарь Ромодановский, мне не очень понравились. Вполне возможно, что указания, полученные мной и князем -кесарем от императора Ивана Пятого, могут несколько разниться.

Например, царь, руководствуясь только ему понятными раскладами, мог поручить князю-кесарю при определенных обстоятельствах ликвидировать царевича. Или просто ликвидировать царевича без всяких обстоятельств. Или князь-кесарь вполне мог проявить в этом деле инициативу. А потом в случае чего, если все всплывет, найти на кого повесить всех собак. И мне надо сделать все, чтобы это был не я, и поэтому постараться в точности выполнить приказ царя. В общем, надо будет приглядывать за князем-кесарем и определиться, что с ним делать.

Пока же нам было придумать, как проникнуть на остров, не привлекая внимание готовящихся к штурму отрядов. По моим оценкам переправа начнется не раньше завтрашнего утра.

Следовательно, у нас был вечер и ночь, чтобы переправиться на остров, на котором стояла крепость.

К сожалению, сама задача переправы была нетривиальной. Штурмующие не только собрали все лодки в округе и повырубили весь лес. Они еще и разобрали на плоты и на дрова для приготовления пищи несколько окрестных деревень. В этом плане наличие авалонского экипажа было для нас неоспоримым преимуществом.

Мы отъехали на двадцать километров вдоль берега реки, где в рыбацкой деревушке наняли баркас и пару рыбаков. В той же деревне мы дождались темноты и уже в темноте на авалонском экипаже прицепив к нему телегу, дотащили баркас до места вытекания Невы из Ладожского озера. Там мы, обмотав весла тряпками, погрузились на баркас и усиленно гребя, вышли в озеро. Удалось это сделать, не привлекая внимания, даже ночью не спящего лагеря штурмующих.

- Высаживаться будем на северо-востоке острова, разглядывая план крепости, - сказал князь-кесарь. Это ближе к Секретному дому, в котором находится царевич Алексей. Да и тайный ход туда я знаю.

Когда преодолев неслабую прибрежную волну, нам, наконец, удалось высадиться на берег, я не очень понимал, как мы будем штурмовать немаленькую крепостную стену. Тем более на крепостной стене ясно были видны огни часовых и слышалась их перекличка.

Я уже готовил прихваченную по случаю у рыбаков веревку, привязывая к ней небольшой крюк, рассчитывая каким-то образом зацепить ее за край стены и по ней подняться. Была в стене для такого непростого трюка пара перспективных мест. Однако Сельвестрыч остановил меня, положив на плечо руку. Когда я взглянул на него, он молча показал мне на князя-кесаря.

Иван Федорович просто подошел к стене и нажал на определенный камень. Рядом со стеной, в земле открылся люк. Мы быстро спустились метров на пять-семь вниз и пошли длинным сырым туннелем. Шли, полусогнувшись, подсвечивая себе путь магическим огнем.

После десяти минут движения мы уперлись в каменную стену. Князь-кесарь, сверившись с планом, хотел нажать на очередной кирпич, но я плечом отодвинул Сиятельного в сторону и сам нажал на этот кирпич.

Стенка повернулась вокруг центральной оси, и я первым протиснулся в освещенный факелами коридор и тут же наткнулся на удивленного часового. Не раздумывая, я его вырубил ребром по шее и аккуратно опустил на пол. Снял у него с пояса связку огромных ключей. Больше в коридоре никого не было. Я жестом позвал за собой остальных.

Первым вылез Ромодановский, взял у меня ключи, уверено одним движением выбрал нужный и пошел вдоль дверей камер.

Я, не отставая, следовал за ним. Он остановился у одной из дверей, открыл ее и произнес:

- Знакомьтесь – царевич Алексей!

Я заглянул в камеру. В камере на цепи сидел страшно заросший шерстью орк.